скачать книгу бесплатно
Любимчиком? Неужто, злобного кровожадного бандита может кто-то любить?
– Если надумаешь сбежать, – Ризван обращается уже ко мне. – Из-под земли достану, не сомневайся.
Я и не сомневаюсь. Этот врать не станет. Да и отец не зря так его боялся.
– Может, хоть чаю попьешь? – стоит на своем хозяйка квартиры. – Поболтаем хоть немного?
Женщина с надеждой смотрит на своего «любимчика», то же, как обычно, хмур и сдержан. Иногда кажется, что ему все чувства чужды.
– Нет. А ты лишнего не наболтай. Не стоит ей знать. Переночует, и заберу.
– Ладно, поезжай, – качает головой с сожалением.
– Чтобы тише воды была, – напоминает мне Алаев.
– Ризван! – восклицает женщина с укоризной. – Нельзя так с девушками. Пойдем, дорогая, чаем напою.
Мужчина уходит из квартиры не попрощавшись. А мы проходим в кухню.
– Я Тамара Львовна, – представляется, наконец, хозяйка квартиры. – А тебя как зовут.
– Меня Настя. Авдеева, – не знаю, зачем добавляю фамилию.
– Очень приятно, – добродушно улыбается Тамара Львовна. – Присаживайся, рассказывай, как тебя угораздило повстречаться с этим несносным громилой?
– А вы… вы его мама?
Глава 5
Настя
– А вы… вы его мама?
– Нет, милая, – улыбается Тамара Львовна. – Это очень долгая история.
– А вы можете рассказать мне? – спрашиваю я.
Сама не знаю, зачем мне это, для чего так нужно знать. Наверное, просто хочется зацепиться за что-то хорошее, что есть у Ризвана и снова увидеть в нем хоть каплю человечности. Уверена, раз эта женщина может испытывать к такому опасному бандиту, как Ризван Алаев, столь нежные чувства, значит, есть за что.
– Сначала расскажи мне, что ты делаешь рядом с ним, а потом уже, быть может, я поведаю тебе свою историю.
Я решаю сократить повествование до минимума и вычеркнуть все отрицательные факты. Мне кажется, Тамаре Львовне будет неприятно узнать, что за отношения связывают нас на самом деле.
Нет, я могла бы рассказать ей все, вывернуть душу, потому что давно об этом мечтаю, вот только толку?! Сбежать все равно не удастся, даже пытаться не буду, а вот настроение у этой милой женщины может сильно испортиться. Либо она, просто-напросто, мне не поверит.
– Мой отец задолжал Ризвану денег, и он забрал меня к себе в качестве обеспечения их возврата, – выпаливаю облегченную версию событий, как на духу. Будто это – заученная накануне фраза. Говорю без эмоций, без страхов, без чувств. Избавляюсь от информации, как от ненужного балласта.
– Ой-е-е-е-ей, – вздыхает хозяйка квартиры. – Не знаю, когда он уже избавится от этих варварских методов?! Молюсь за него, свечки с церкви ставлю… – обреченно машет рукой.
Вижу, что женщине даже такая версия происходящего не особенно понравилась, но и удивления она не выразила. Видно, я не первая, кому удалось тут побывать.
Квартира выглядит… Даже не знаю… Вроде просто, но очень уютно. Мебель старая, но в хорошем состоянии. На столе ажурная белая скатерть, небольшой букетик из сухоцветов посередине.
Странно, если Алаев так близок с этой женщиной, то почему не сделал здесь ремонт? Не заменил окна, к примеру, или технику?
– Вообще, Ризван хороший человек. Я знаю. Только за его поступками и образом жизни очень сложно это разглядеть. Мне жаль, что он сам об этом тоже все время забывает, – с горечью в голосе рассказывает Тамара Львовна.
– Так вы знаете, чем он занимается? – уточняю я.
Почему она лояльно относится к ужасающему поведению, человеческим жертвам, скверному характеру этого жесткого мужчины? Очень хочу понять, но пока не удается.
– В общих чертах знаю. Но в подробности не лезу. Сейчас это не мое дело.
Тамара Львовна наливает нам чай. Достает из тумбочки конфеты и зефир.
– Угощайся, не стесняйся, чувствуй себя как дома.
– Спасибо.
– Ты не завтракала, наверное, сегодня? Бледная, как смерть.
– Да, поесть не успела. Не думала, что мы сегодня куда-то поедем, – оправдываюсь я.
– Давай, оладьев напечем?! Любишь? – с воодушевлением предлагает женщина.
– Если честно, я стараюсь не есть много мучного.
– Конечно, лучше же без сил свалиться! От пары оладушек еще никто не умирал. Гарантирую.
После чая Тамара Львовна предлагает мне переодеться в ее халат, и помочь с приготовлением. Я решаю не отказываться. Мне сейчас положительные эмоции нужны как воздух. Надо представить, что я живу нормальной, обычной такой жизнью, а не вишу над адским котлом вверх ногами, так и рискуя туда провалиться.
Обычно у меня не было необходимости готовить. Даже в выходные, когда этим занималась мама, она предпочитала одиночество. Ей все время казалось, что мы с Юлей будем только мешать.
Печь оладьи мне понравилось. Оказывается, это ни так уж трудно. А, главное, отлично отвлекает от переживаний. Вовлекаешь в процесс и… пропадаешь.
Пока мы лакомимся, собственноручно приготовленным блюдом, женщина рассказывает мне истории из своей жизни. Забавные и грустные.
Пару раз я даже смахиваю из глаз слезы, так жалко становится героев ее рассказов.
Оказывается, что Тамара Львовна всю жизнь работала в детском доме, а сейчас сидит на пенсии. У нее нет своих детей, и она всегда была сильно привязана к своим воспитанникам.
– Так, подожди минуточку, – поднимается она со стула, когда наш разговор уже становится более откровенным.
Женщина скрывается в соседней комнате, а, затем возвращается с большой коробкой из-под конфет.
Она ставит ее на стол, а затем снимает крышку.
Я очень удивляюсь, когда вижу в ней вовсе не конфеты. Там лежат фотографии: цветные и черно-белые, вырезки из газет.
Тамара Львовна копошится в своем богатстве, а затем достает один из снимков и показывает его мне.
– Вот, – говорит она, указывая мне на одного из детей, которые там изображены. – Узнаешь?
Я понимаю, что речь идет об Алаеве, но узнать его в невысоком мальчишке на снимке не получается.
– Это Ризван?! – уточняю.
– Да. Единственная фотография, на которой его удалось заснять.
– В каком смысле? – мне не очень понятно.
– Он часто сбегал. На улице жил даже дольше, чем у нас. Но я всегда встречала его с распростертыми объятиями. Понимала, что это его единственным способ справиться с собой.
– Он… он всегда был таким… – пытаюсь подобрать правильное слово.
– Жестким? Озлобленным? – помогает мне женщина.
Я киваю.
– Да. Но за этой маской есть он другой. Уж я то точно знаю.
Не могу поверить в эти слова. Ризван – жестокий и опасный убийца, головорез настоящий. Его боятся все. Только эта милая женщина почему-то считает его всего лишь, заблудившимся в собственной жизни мальчишкой.
Мне бы очень хотелось тоже увидеть в нем что-то подобное. Я готова даже пойти ему навстречу, чтобы увидеть это, но, увы… За годы зверств сердце бандита стало слишком темным, чтобы сохранить там хоть что-то хорошее с тех времен, когда он был ребенком.
– Вот, посмотри, – Тамара Львовна снова перебирает снимки. – Это Ризван с соучредителем своего фонда «Наш дом», – протягивает мне одну из фотографий. – А здесь – на юбилее нашего детского дома. Ризван регулярно делает у нас ремонт, покупает необходимое оборудование, игрушки, выделяет деньги ребятам на репетиторов. В прошлом году мы отправили Алешу Сотникова на стажировку в Америку. И это стало возможно только благодаря Ризвану.
Все сказанное звучит, как сказка. Эдакий забавный вымысел для малышей. Видно, бывшая воспитательница, так сильно любит Алаева, что не замечает очевидных вещей.
– Разве, это может перекрыть все то, чем он занимается? – спрашиваю.
– Иногда есть вещи, с которыми мы не способны справиться. Но это не делает нас плохими или хорошими. Это делает нас нами. Каждого таким, какой он есть.
Слова новой знакомой почему-то заставляют меня задуматься. Может, стоит взглянуть на Ризвана с другой стороны? И тогда я смогу облегчить свое существование и как-то лучше приспособиться к нему?
С этими мыслями я засыпаю, и они же придают сил. Кажется, будто завтра, когда мы с Алаевым встретимся вновь, все изменится, и я смогу, как Тамара Львовна проникнуться хоть какими-то чувствами к жестокому верзиле.
Но все мои надежды в одночасье рушатся, как карточный домик, когда Ризван Алаев возвращается за мной, приезжает забрать то, что принадлежит ему по праву.
Глава 6
Настя
– Ты во что ее нарядила? – Ризван рычит с порога, глядя на меня в простеньком халате Тамары Львовны.
– А ты другой одежды не предоставил, – женщина не теряется. – У меня новомодных тряпок нет. Сам знаешь.
Бандит кривится. Не могу понять, что именно ему не нравится.
– Пойдем, – бросает он мне. – Наряжу тебя как положено.
Только сейчас у него в руках замечаю темный картонный пакет с логотипом известного дома мод.
– Давай, в комнату иди, – распоряжается мужчина, видя мое замешательство.
– Ризван, – в разговор включается хозяйка квартиры, – я тебе пару слов сказать хочу. Подойди.
Бандит небрежно вручает мне пакет, и кивком указывает на комнату. Чтобы скрылась. Два раза повторять мне не требуется. Я быстро оказываюсь там, где сказали и закрываю за собой дверь.
Сердце колотится точно взбесилось. Реакция на Ризвана у меня всегда разная, но каждый раз от нее я сама не своя. Куча чувств и эмоций перемешиваются, сливаясь внутри в безумный вихрь.
Я не слышу о чем говорят Алаев и его воспитательница, только какие-то обрывки фраз, не значащие ничего.
Достаю из пакета платье, черную мягкую, тянущуюся ткань, очень приятную наощупь. У него длинные рукава и, кажется, не слишком большой вырез.
Меня это даже немного радует, ведь я боялась, что в пакете обнаружу что-то слишком развратное и неприличное до такой степени, что в этом нельзя будет выйти на улицу.
Я не успеваю даже толком рассмотреть вещь, как Ризван тоже оказывается в комнате. Мне очень хотелось быстрее переодеться. Пока он не видит.
Видно, разговор с Тамарой Львовной оказался коротким. В принципе, как и все разговоры Алаева. Я так и не сумела понять, почему эта женщина его терпит.
– Я могу переодеться сама, – уверенно заявляю, будто кто-то здесь будет меня слушать.
– Нет, – отрезает, точно кувалдой бьет по голове.
Не знаю, почему мне так страшно. Он же не должен сделать со мной ничего плохого здесь, в доме Тамары Львовны?! Не должен же, да?!
Я продолжаю сжимать в руках платье, все плотнее стискивая пальцы. У меня нет уверенности в собственных действиях. А этот мужчина… Он как яд… Парализует. Подавляет. Вынуждает подчиняться.
– Ну же, Настя. Ты уже большая девочка, и понимаешь, что послушание – твой единственный шанс получить свободу.
Ризван еще не касается меня, но его руки будто везде. Я чувствую властные горячие прикосновения на своей прохладной коже, хоть и стою на расстоянии. Вполне достаточном расстоянии.
– Ты… ты хочешь, чтобы я сделала… сделала это… здесь, – на выдохе произношу, в надежде, что ошибаюсь.
– Что? Хочу ли я, чтобы ты отсосала мне? – плотоядно ухмыляется. – Да. Но для этого есть более подходящие места, и совсем скоро мы окажемся там, детка, – мужчина сдвигается с места и подходит ближе. – И вот тогда… Тогда я спрошу с тебя за все, что ты сделала…
Близость Ризвана уже становится неприличной. Как и мои мысли, которые начинают утекать за грани дозволенного. Я до сих пор не понимаю, как он это делает – зажигает меня грязными, обидными словами.
Щеки вспыхивают за секунду. Их жар становится таким сильным, что это доставляет дискомфорт.
– Сейчас я просто хочу, чтобы ты разделась. Показала то, что принадлежит мне…
Мне кажется, кто-то выкачал из комнаты весь воздух. Беспощадно высосал его, не оставив мне даже шанса на небольшой вдох.
Зато у Ризвана вдохнуть получается без особого труда. Он немного наклоняется, шумно втягивает носом воздух, вдыхает мой аромат, упиваясь тем, что делает.
Такое невинное простое действие – а мне кажется, что Алаев уже во всю имеет меня, как и обещал. Касается, сжимает в руках, царапает кожу шершавыми ладонями.
