скачать книгу бесплатно
Я не нашелся, что сказать, хотя слов во мне было немерено. Просто первой нашлась Лиза. Она оперлась ладонями на стол так, чтобы нависать надо мной и сказала:
– Это приличное место. Для того, чем вы занимаетесь, есть комнаты двумя этажами выше.
От возмущения Даша подавилась коктейлем. А я, как и всегда, от несусветной наглости Лизы пришел в восторг. Только теперь этот восторг был больным, как нездоровая одержимость.
– А то что? – сказал я.
Лиза перемигивалась с Дашей, судя по тому, какими жесткими сделались линии ее лица. Но когда я заговорил, она посмотрела на меня. Я видел кое-что большее, чем наглость. Лиза ревновала, да так, что язык за зубами не сумела удержать.
Как же это было приятно.
– Ревнуешь? – так и спросил я, готовый наслаждаться ее ответом.
Лиза лишь дернула плечом и поджала нос.
– Ты не ревнуй, – сказал я и, обняв Дашу за плечи, сказал: – Меня не нужно делить. Ты же знаешь, меня на всех хватит.
Лиза отпрянула и, резко развернувшись, ушла. Я откинулся на спинку кресла, глядя на нее, и чувствуя, как по венам разливается удовлетворение.
– Это что, блин, было? – спросила Даша.
Она спихнула с себя мою руку, только когда Лиза перестала на нас смотреть. Я вздрогнул от звука ее голоса, словно забыл, что она тоже здесь. Хотя ее бедро все это время касалось моего.
Даша крохотными глоточками пила коктейль, глядя на меня из-под ресниц. На ее верхней губе остался белый след пенки.
– Ничего, – сказал я.
– Ты пришел сюда со мной, чтобы перед ней покрасоваться?
«Бля, да».
– Конечно, нет! – воскликнул я. – Даша, я…
Но тут резвость исчезла. Я только что соврал Даше и сам не заметил. Может, прав был Данил, когда говорил, что я изменился. Я сам этого не чувствовал, но ведь окружающим виднее, ведь так?
– Андрей, – сказала Даша. – Если все это просто очередной твой гениальный план мести, скажи мне прямо сейчас. – Затем ее голос стал совсем жалобным. – Я не хочу больше страдать из-за тебя.
Это признание не было таким уж внезапным и неожиданным, но уложило меня на лопатки. Мысли о Лизе испарились, и мне так жарко сделалось, что я почувствовал, как взмокла спина.
– Что? – сказал я, глядя на Дашу.
– Я сказала… – продолжила она, но видно было, что говорить ей трудно. – Я сказала, что не нужно играться мной. – Она то ли шумно втянула воздух, то ли всхлипнула, и снова заговорила: – Я не хочу быть запасным вариантом. Я хочу быть единственной.
– Даша, – сказал я. – Ты никогда не была для меня запасным вариантом…
«… пока я не встретил Лизу». Но это же не ложь, да? Я просто недоговорил.
Даша вглядывалась в мои глаза, пытаясь что-то в них найти. Я ведь и правда ей не врал. Значит, подвох она там не найдет. Просто чтобы перестраховаться, я сократил в ноль расстояние между нашими губами. Даша что-то простонала, но я не разобрал. Да и вряд ли там было что-то важное.
Несмотря на хмурые бровки и на ладонь, которая упиралась в грудь, как бы отталкивая меня, Даша не вырывалась. Она даже потянулась ко мне, когда я отстранялся, и снова захватила мои губы. Но теперь уже ненадолго.
– Андрей, – сказала Даша, опустив голову мне на плечо, и понемногу водя носом по шее. – Так это все правда?
– Что? – сказал я, потому что прослушал.
Я смотрел в зал, искал взглядом Лизу. Она словно бы пряталась. Вышла на перерыв? Вряд ли. Уже конец смены – все перерывы она отгуляла.
– То, что я снова тебе нужна?
Немного оттолкнув Дашу, чтобы видеть ее лицо, я заглянул ей в глаза. Я напрягся. Дашу развезло, хотя коктейль стоял едва тронутый. Отчего это она?
Даша снова приникла ко мне. Терлась о мое плечо то головой, то щекой. Она жмурилась и что-то бормотала. Потом как-то неловко потянулась губами к моим губам. Мне захотелось закрыть ее рот ладонью. И только когда она почти коснулась меня, я понял в чем дело, и в испуге отшатнулся.
Мигом Даша выровнялась и уставилась на меня распахнутыми глазами. Я смотрел на нее точно так же, со страхом, если не сказать, что с ужасом.
– Ты пьяная? – спросил я.
Даша шмыгнула носом и пискнула:
– Нет.
По ее левой щеке покатилась слеза.
Может, я пытался ей не врать, но она врала мне. Это развязало руки.
Наконец-то я понял, что за горечь я унюхал, когда Даша нашла меня в коридоре. Это был, бля, перегар. Даша никогда не пила. Несмотря на все ее недостатки вроде вспыльчивости, мелочности… да просто сучести – она всегда была образцом здорового образа жизни. Вставала рано, питалась листьями салата, пила воды за день больше, чем многие за неделю и, блядь, никогда не пила.
– Даша, – сказал я не с обвинением, а с беспокойством. – Что случилось?
– Это ты у меня спрашиваешь? – сказала она, сощурившись. – Ты бросил меня ради этой шмары, и спрашиваешь, что случилось?
Внутри меня что-то оборвалось. Я почувствовал, как сам весь сорвался и ухнул вниз. Холодок прокрался по позвоночнику.
– Из-за такого не начинают пить, – сказал я совсем неуверенно.
Даша вдохнула, закрыв глаза, и я увидел, как тяжело ей дался этот вдох. Затем она снова посмотрела на меня, и я уловил в ее глазах пьяный блеск.
– Ты нихуя не понимаешь, – пролепетала Даша.
Я снова обомлел. Кроме прочего, Даша не сквернословила. Ее максимумом было «шлюха» и то, когда сильно разозлится.
Мне не верилось, что дело только во мне. Не может этого быть. Даша – сильная. Я всегда так думал, и вряд ли что-то заставит меня разувериться. Хотя она всегда была и будет младше меня, я не ощущал ее как слабую. Будь она такой, она была бы мне совсем не интересна. Так что, ясно дело, случилось что-то совершенно необычное.
Мой уход – вот что совершенно необычное. Даша всю жизнь была со мной. Она не представляет себя без меня. Но… Ну нет, не могу я брать на себя так много. Наверняка к этим глупостям ее кто-то подтолкнул. Кто?.. С алкоголем в крови она вышла из «передохной». Наверное, эти суки, другие девочки из танцевального коллектива, втянули ее в это, ведь так? Но Даша не из тех, кто идет на поводу.
Когда я взглянул на нее новым взглядом, Даша предстала мне совсем маленькой и беспомощной. Я всегда ощущал себя скорее ее старшим братом. И сейчас это чувство обострилось.
– Даш, пожалуйста, прекрати, – заговорил я, пытаясь приобнять ее за плечо.
Она отмахивалась от меня, но безуспешно, и я притянул ее к себе. Пока я гладил ее по волосам, она судорожно вдыхала мой запах.
– Пожалуйста, – протянула она, больше не скрывая того, как заплетается ее язык. – Пожалуйста… Скажи, что больше меня не оставишь… Я брошу. Пить брошу, плакать брошу… все брошу, только не отказывайся от меня.
Что мне было делать? Обрадую ее сейчас – разочарую потом, но во стократ сильнее. Однако, не могу же я сейчас оттолкнуть ее? Раньше мы были так близки. Было бы невежливо отнять у нее последнюю надежду.
Я поцеловал ее в макушку и ее плечи задрожали сильнее.
– Да, Даша, – сказал я. – Я тебя не оставлю.
Она заплакала. Она и до этого плакала, просто пыталась это скрыть. А теперь ее слезы промочили мою футболку, и я кожей ощутил всю ее горечь.
Это было ужасно. Даша, оказывается, так страдала. С одной стороны, кто ей доктор? Разве она не понимала, что наши отношения обречены? Я понимал. Странно, что она не замечала этого в холодности моего взгляда, в сдержанности движений. А, может, замечала и от того терзалась сильнее.
Затем в голову пришла такая мысль, что я забыл перебирать Дашины волосы, забыл спазмы, которые хватали мое сердце с каждым Дашиным всхлипом.
Это она виновата. Лиза. Если бы она не появилась в моей жизни, я бы, может, никогда с Дашей не расстался, несмотря на мое холодное безразличие к ней, которое с каждым годом все крепло. Вполне вероятно, что папа довел бы меня до того, что я женился на ней. Возможно, мы бы даже были счастливы. Мы ведь так похожи – из нас получилась бы неплохая семья.
Но потом пришла она и все испортила. Обманула, заставила себя полюбить. И, вот, вместо одной искалеченной души, их уже две. Моя и Дашина.
Нельзя спускать ей это с рук.
В нашу ссору я пообещал, что убью ее, если еще хоть раз увижу. Теперь я не хотел ее смерти. Теперь я хотел, чтобы она жила как можно дольше, чтобы как можно больше мучилась. Я буду ее мучить. Не остановлюсь даже когда она станет молить меня пощадить, когда встанет на колени, вся в слезах, и будет умолять меня оставить ее. Я буду ее ночным кошмаром до первого луча солнца, а после буду реальной угрозой в настоящем мире. Она сама захочет умереть, и я постараюсь, чтобы она оставалась жива. Ведь чем больше она будет жить, тем больше будет молить меня смилостивиться над ней. То есть наконец-то убить ее.
– Прости, Даша, маленькая моя, – сказал я, с нежностью расплетая вокруг себя ее руки. – Мне нужно ненадолго отлучиться.
Даша поддавалась, хотя ей очень не хотелось. Она всхлипывала, и некрепко цеплялась за мою футболку. Что-то бормотала, но я не вслушивался – рыскал взглядом по залу. Лиза стояла у дальнего стола – наверное, принимала заказ.
– Ты уходишь? – перепугалась Даша, когда поняла, что я поднимаюсь.
– Ненадолго…
– Стой! – попросила Даша, схватив меня за руку.
– Не могу, это срочно, – говорил я, наблюдая за тем, как Лиза с безразличным видом кивает речам какого-то эмоционального мужчины.
Но потом я все же посмотрел на Дашу, потому что она молчала слишком долго. Перехватив мой взгляд, Даша с тревогой заговорила:
– Ты же вернешься?
– Вернусь, маленькая, только пусти мою руку.
Она отпустила. Поверила мне. Впрочем, обманывать ее еще раз я не собирался. И так слишком разошелся.
Когда я полностью выровнялся, Даша потянулась за бокалом. Обещала же больше не пить. Однако, не знаю как, я это предвидел. Тут же схватил бокал всеми пальцами сверху, за ободок, и, не оборачиваясь, чтобы не увидеть разочарование Даши, двинулся к бару.
Сперва думал самому выпить остатки коктейля. Но потом понял, что моя кровь и так уже слишком горячая – не стоит испытывать себя на прочность.
Я поставил бокал на барную стойку и уже через три секунды его там не было. С моим появлением работа в зале делалась быстро и безукоризненно. Всеми, кроме Лизы.
Я влез на один из высоких стульев и уставился на зеркало в стене, шириной во весь бар. Через него зал ресторана виделся полностью. Правда, отвратно, потому что на той же стене, что и зеркало, висели полки с алкоголем. Они закрывали обзор, но мне не нужно было видеть всех. Достаточно одну Лизу.
Она как раз отошла от стола. Развернулась и пошла к базе. Только перед этим бросила взгляд на столик, где осталась Даша. Лиза искала меня. А не обнаружив на прежнем месте, клянусь, вздрогнула и резко вдохнула. На целую секунду она замерла, наверное, стараясь унять бешенный стук сердца. Одно дело видеть свою опасность. Это страшно. Но еще страшнее, когда опасность скрылась из вида, и ты не знаешь, откуда она нападет.
Я перестал на нее смотреть, чтобы она не обожглась о мой взгляд и таким образом не вычислила меня. Я подождал пока она пробьет заказ и пока ее силуэт мелькнет у противоположного конца бара, где она скроется за дверью кухни. Затем поднялся и неспешно прошел за ней.
На кухне было парко. Из-за раздачи доносилась ругань, с которой повара переговаривались в пылу работы. То и дело оттуда выглядывали их лица.
– Утка! – крикнул один из них.
Я был в трех метрах от спины Лизы, и остановился, когда она остановилась, чтобы взять тарелку. Она не замечала меня лишь потому, что здесь слишком многое отвлекало. Крики, высокая влажность, взмыленность к концу смены.
Но вот она подняла тарелку, коснувшись пальцами зоны гостя. Я сильнее сжал кулаки, но ни слова не сказал. Даже когда Лиза повернулась, увидела меня, и со вскриком уронила тарелку.
Последний полет утки был коротким и завершился криком повара, который еще не успел отвернуться:
– Да блядь, Лиза!
Лиза не обратила на него внимания. Она смотрела только на меня, зажав рот руками, потихоньку качая головой, и пятясь на миллиметр в час.
– На два слова, – сказал я, хватая ее под локоть.
Лиза заскулила. Ее никто не услышал – на кухне шумов хватало. Я потащил ее в каморку, где работники кухни оставляли личные вещи. Лиза сопротивлялась, причем с силой. Она щипалась и билась. Наверное, укусила бы меня в конце концов. Но что мне были ее жалкие пинки? Она слабачка, хоть и хочет казаться всесильной, ну или по крайней мере бесстрашной.
Я захлопнул за нами дверь и прижал Лизу к стене. Она зажмурилась и откинула голову. Ударилась затылком, но словно этого не почувствовала – лишь сильнее сжала челюсти.
В нос ударил ее запах. Запах пота, гнилья, страха, и лютой ненависти. Это меня она ненавидит? Разве все не наоборот?
Я чуть плотнее вдавил ее плечи в стену, и приблизился так, что мое дыхание щекотало ее щеку. Сердце защемило от умопомрачительности этого зрелища. Она дрожала от одного моего присутствия и в таком виде была красивее, чем когда-либо. Раскрасневшаяся от беготни, с синяками под глазами от недосыпа, и заживающей, но еще красной раной на щеке, которую подарил ей я. Она хватала воздух губами и ее грудь вздымалась часто и быстро. Она не смотрела на меня, но мне этого и не хотелось. Чего мне хотелось, так это по одной сорвать пуговички на форменной рубашке, потом залезть рукой под нее, и сжать ее грудь, придавливая Лизу еще плотнее к стене. Я бы вдавливал пальцы, чтобы почувствовать, как быстро колотится ее сердце, словно у загнанного в угол кролика, который очень боится умереть. А потом я бы приподнял ее за бедра и трахнул так, что она еще неделю думала бы лишь о том, как я ею владею.
Но я здесь не для того, чтобы доставить ей удовольствие. Я здесь, чтобы предупредить об опасности. О себе.
Лиза вдруг распахнула глаза. Она закричала. Всего на миг – я тут же закрыл ладонью ее рот, чувствуя под пальцами склизкие, раззявленные губы. Глупая. Думала, кто-то побежит ее спасать? Все, кто мог ее услышать, видели, с кем она сюда зашла. Они бы решили, что кричать Лиза может лишь от удовольствия, поэтому сделали бы вид, что ничего не услышали. Впрочем, они скорее всего и правда ничего не услышали.
– Что… – выдохнула Лиза. – Что ты хочешь?
Я почувствовал, как она сжала бедра. От этого я на миг завис. Если она думала о том же, о чем и я, то сдержаться будет сложнее…
Тогда я отогнал эти мысли. Вспомнил свой пламенеющий гнев, вспомнил Дашины пьяные глаза, которые пропитали слезами мою одежду. Вспомнил, как крепко любил, и как так же сильно теперь ненавижу.
– Я хочу, чтобы тебе было настолько же больно, насколько мне, – сказал я ей на ухо неспешно, без злости. – Хочу, чтобы ты мучилась, чтобы рыдала каждый ебаный день, а ночью чтобы трогала себя, думая обо мне, и рыдала еще сильнее. Я тебя уничтожу, Лиза. Но сделаю это медленно и красиво. Ты будешь молить о смерти, но я уже никогда не буду к тебе благосклонен… Лиза, ты слышишь? Никогда.
Я говорил спокойно и с такой проникновенностью, что самому жутко делалось от тембра и сквозящей в голосе угрозы. Казалось, вокруг заклубились тени. Но это просто мое воображение. Я вокруг не смотрел. Я смотрел только на Лизу. На то, как она сжимается подо мной, как медленно моргает, рассматривая мое лицо, но по большей части губы. Я чувствовал ее колотящееся сердце, но, к сожалению, через рубашку. По ее щекам катились слезы, крупные, но одинокие. Я едва сдерживался, чтобы не приникнуть к ее лицу и не собрать их губами.
– Ты!.. – сказала Лиза.
Ее дыхания хватило лишь на одно слово. Тогда я отодвинулся на сантиметр, чтобы она смогла вдохнуть полной грудью, но только один раз. Она поперхнулась воздухом и зашлась кашлем, отвернувшись от меня.
– Что я?
