скачать книгу бесплатно
– Пф-ф-ф, Маркус, – фыркает Миранда. – Ты сама видишь, они еле держатся на ногах. Я уж не говорю про внешний вид. Нет, Маркус хорош, когда играет в одиночку. Но им нужна ты, Агата.
Я молча киваю, давая понять, что услышала друзей. И снова бросаю взгляд на того, кто приносит в мою жизнь одни неприятности. Только сейчас у этой проблемы светящиеся надеждой голубые глаза и совершенно пленительная улыбка.
Нехотя поднявшись, я подхожу к столику, уже зная, что скажу. Фаст вскидывает на меня голову и напряжённо улыбается. Надо же, мне всё же удалось заставить его понервничать!
– Гратта Агата, – радостно зовёт меня Рози, – смотрите, папа умеет пускать искры!
– И пыль в глаза, – дополняю я, переводя взгляд с девочки на её «отца». – Четыреста тысяч империтов и четыре вагона армелита – и я в деле.
Кропалёк в этот момент снова «прыгает» порталом на руки Рози, а Фаст ссаживает её с колен и смотрит на меня. От этого взгляда хочется поёжиться, но я держу себя в руках.
«Ты самостоятельная и сильная, на тебе огромная ответственность за команду и поезд», – твержу я в голове.
– Четыреста тысяч империтов и три вагона, – сузив глаза, поправляет меня Маркус.
– Четыреста тысяч, три вагона, и ты не пристаёшь ко мне, – озвучиваю я окончательные условия.
– И я не пристаю к тебе, – кивает хитрец и, лукаво улыбнувшись, добавляет: – Пока ты не захочешь.
Боги всех миров, на что же я подписалась?!
Глава 3. Бытовые причуды
– Доброе утро, Миранда! – говорю я, входя в столовую ранним утром.
Я люблю это время, когда пассажиры ещё не проснулись, а с кухни уже ароматно пахнет ванилью и сдобой. Это какой-то особенный момент – между ночным бездействием и дневной суетой. Миг, наполненный умиротворением и ожиданием чего-то нового.
«Миг, который вечно тратишь на отчёты!» – мелькает в голове, и я со вздохом кошусь на увесистую папку под мышкой. Что поделать, если ты хозяйка маленького, но гордого межмирового экспресса?
– Агата, солнышко, тебе как всегда? – Мири появляется в проходе кухонного закутка, вытирает руки о передник и проходит за стойку.
Я киваю и присаживаюсь за любимый стол в конце вагона. Отсюда удобно наблюдать за всеми пассажирами, которые вскоре заполнят небольшое помещение столовой. И окно здесь самое большое во всём вагоне. Помню, я долго донимала Руперта расспросами, почему все вагоны нашего «Торопыги» такие разномастные, пока он не признался, что часть из них собирал сам, а часть покупал на свалках, восстанавливал и присоединял к составу. Так было дешевле.
У дяди Рупа была странная тяга к восстановлению вещей, которые все выкидывали, считая их бесполезными или вышедшими из строя. Иногда мне казалось, что и нас, свою команду, он подбирал по тому же принципу. Все мы были в какой-то мере изгоями – по большей части беспризорники. Или беглецы. Или как я – просто выигрышная комбинация.
Хмыкнув мыслям, я приступаю к проверке отчётов. Столбцы цифр и наименований мелькают перед глазами, заставляя меня всё больше хмуриться. Последнее время мы с трудом сводим концы с концами. Армелит исчезает из миров, и цены на него неуклонно растут. Магдвижитель «Торопыги» слишком стар, а потому потребляет больше руды, чем положено, сжирая тем самым все мои накопления. Если тенденции на рынке останутся прежними, скоро мы будем работать в убыток, и придётся осесть на какой-нибудь станции. Превратить «Торопыгу» в очередной отель-ресторан-бар. Или во что там сейчас превращают списанные в утиль поезда?
– Милая, всё хорошо?
На стол передо мной опускается поднос с двумя чашками капучино и яичными сэндвичами. Миранда присаживается напротив и с тревогой смотрит на меня, пока я откладываю дела и, втянув кофейный аромат, устало перевожу взгляд в окно.
– Ничего такого, что могло бы побеспокоить тебя, Мири, – отвечаю я, не желая ещё больше тревожить подругу. – Всего лишь отчёты, всего лишь занудные графики и схемы. Тебе и девочкам хватает продуктов? Я пока не добралась до ревизии холодильников.
– Да-да, ещё на три рейса точно хватит. Хотя надо внести поправку на наших новых пассажиров.
Я бросаю взгляд на довольно улыбающуюся пухляшку. Больше всех сегодня ночью увеличению нашего состава радовалась как раз Миранда. Добрая душа, что бы я без неё делала?
– Подай мне расчёты сегодня к обеду, надо будет докупить необходимое уже в Лодброке, – говорю я и помечаю это дело в блокноте. – Надо, наверное, ещё и вещей для Розмари купить. Маркус не особо об этом заботился.
Последнее я говорю, скорее, для себя, но понимающая улыбка Миранды подсказывает: я выдала себя с головой. Как бы ни хотелось этого признавать, но судьба малышки меня действительно тревожит. И пропала я ровно в тот момент, когда на меня уставились испуганные голубые глазки девочки.
– Кстати о наших гостях… Где ты их разместила? – Мири откидывается на спинку диванчика и как ни в чём не бывало принимается за кофе.
– В голубом вагоне. – Я позволяю себе ехидную ухмылку и тут же прячу глаза, видя, как хмурится помощница.
– Агата! Но ведь там совсем маленькие купе! На одного человека! – Мири всё-таки взрывается праведным гневом. – Как тебе не стыдно, юная гратти!
И она замахивается на меня полотенцем, в то время как я, хихикая, прикрываюсь папкой.
– Я знаю Маркуса, он не позволит малышке Розмари спать на полу, – сквозь смех говорю я.
– Это не отменяет того, что твой поступок отдаёт ребячеством и застарелой обидой. Агата, ты постоянно подчёркиваешь свою взрослость и самостоятельность, а тут повела себя как подросток!
Воспитательный процесс прерывает Кропалёк, с громким хлопком появившийся прямо на столе. Малыш осматривается и тут же суёт нос в пиалу с орехами фисшью. После армелита это второе, за что фуршунь готов биться до последнего вздоха. Маленький обжора.
– Стараюсь соответствовать твоему видению. Сама же вечно меня «гратти» называешь.
Мне хочется показать подруге язык, чтобы ещё больше подтвердить слова Мири, но всё же сдерживаю себя. Хватит уже идти на поводу той Агаты, что проснулась во мне при появлении Маркуса.
– Однако ты зря переживаешь за Розмари.
– Откуда такая уверенность в том, что девочка провела ночь в комфортных условиях? – недоверчиво прищуривается на меня Мири.
– А вот сейчас и узнаем. – Я киваю на Кропалька и пододвигаю его к себе.
Фуршунь недовольно фырчит и даже пытается отбиваться, цепляясь лапками за пиалу. Но куда ему против меня! Особенно когда мне нужно узнать, как прошла ночь в маленьком купе в самом отдалённом вагоне «Торопыги».
Зверёк сдаётся и обречённо глядит мне в глаза, посылая мыслеобраз. Именно тот, какой я и ожидала увидеть. Крохотное помещение, в котором нашлось место только узкой койке и небольшому столику, погружено в предрассветные сумерки. Как я и предполагала, Розмари спит на кровати, вольготно развалившись звездой. Что бы ни думала сейчас про меня Миранда, но перед тем как заселить незваных гостей в это купе, я распорядилась принести туда лучший матрац из наших запасов. У меня счёты к Маркусу, и незачем малышке страдать из-за того, что её так называемый папа – то ещё жульё и проходимец.
Сам объект моей маленькой пакости спит на полу, поджав ноги и укрывшись своим же пальто. И вот этот вид не приносит мне никакого удовлетворения. Я с досадой понимаю, что вместо ощущения свершения хоть и маленькой, но всё же мести, я чувствую угрызения совести. Почему-то мне становится жаль Фаста, будто он не ночь на полу провёл, а оказался выброшен на свалку жизни. И от этого внутри как-то… гадко, что ли? Будто бы я надавила на и так больное место. Внутри начинает свербеть от чувства вины, и это ещё больше портит мне настроение.
Права Миранда: ребячество всё это. Пора бы уже забыть обиды на этого эгоиста и вести себя как и положено деловой гратте. Тем более у нас очень выгодная для меня сделка.
Я мотаю головой, тем более что в видении Маркус приподнимает голову и сонно смотрит прямо на меня. Точнее, на фуршуня, который по моему велению весь остаток ночи следил за нашими гостями. По мелькнувшей на губах мужчины понимающей улыбке становится ясно: Фаст мой манёвр раскусил. Ну что ж, значит, стоит ожидать очередной раунд обмена колкостями и остротами.
– Мири, подай, пожалуйста, завтрак на двоих пассажиров. Рози и Маркус уже скоро будут тут. – Я отвожу взгляд от Кропалька и вновь открываю папку с отчётами.
Помощница тут же спохватывается и убегает на кухню, ненадолго оставляя меня в одиночестве. Правда, углубиться в отчёты мне не удаётся, поскольку буквально через десять минут дверь в столовую с грохотом распахивается. Фуршунь испуганно икает, переворачивает пиалу с орехами и забивается мне под бок.
А я, пряча улыбку, наблюдаю за приближающимся ко мне Маркусом. Если не вспоминать показанное Кропальком видение, то помятый вид Фаста всё-таки приносит мне лёгкое удовлетворение. За мужчиной, позёвывая, идёт Розмари, и мой маленький предатель с громким писком бросается к девочке. Похоже, я рискую остаться без персонального талисмана!
– Агата! – останавливается передо мной Фаст, и в его голосе звучит праведное негодование.
– Доброе утро, грат Фаст, – не поднимая головы от отчётов, произношу я подчёркнуто отстранённо, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не усмехнуться. – Как спалось?
– А то ты не знаешь. – Маркус падает на диванчик напротив и пристально смотрит на меня. – Знаешь, это вовсе не смешно!
Малышка Рози пристраивается рядом с «папой» и сонно наблюдает за тем, как фуршунь тащит к ней пиалу с орехами.
– Да? – я вскидываю брови в показном недоумении. – Так я и не шутила. Места были только в голубом вагоне. Уж прости, но у меня нет привычки придерживать лучшие места для возможных безбилетников. Это, знаешь ли, плохо для бизнеса.
Маркус в ответ молчит, лишь сверлит меня недовольными глазами.
«Будто отшлёпать хочет», – мелькает в голове, и от этой мысли я покрываюсь румянцем. Надо срочно чем-то отвлечься, иначе этот проходимец быстренько поймёт, откуда у меня такая повышенная краснощёкость взялась.
– Рози, а как спалось тебе? Мне кажется, или твой папа наговаривает на моё гостеприимство?
– А мне понравилось, – отвечает девочка, успев запихнуть пару орешков в рот. – Если бы ещё папа не храпел, то я бы точно выспалась.
Я прикрываю рот ладонью в попытке скрыть довольную улыбку, а Маркус изумлённо смотрит на малышку, явно не ожидая от неё такой откровенности.
– Да не храпел я, – выставляя локти на стол и утыкаясь лбом в скрещённые ладони, говорит он. – И вообще, все храпят, когда им неудобно.
К нам подходит Миранда и ставит перед гостями поднос с завтраком. По тому, что лежит на тарелках, я понимаю, что продукты закончатся гораздо быстрее: Мири решила побаловать Рози и Маркуса, отойдя от стандартного меню. По крайней мере, вафли с ягодами и яичница с сосисками подавались у нас очень редко.
Пока эти трое общаются и обмениваются последними новостями, я продолжаю просматривать отчёты. То и дело ловлю на себе взгляды Маркуса. Он смотрит на меня совсем не так, как два года назад. Тогда я была для него влюблённой дурочкой, чувствами которой было легко манипулировать. Которая для него была открытой книгой.
Нет, сейчас в его взгляде сквозит искренний интерес. Будто только сейчас он начал воспринимать меня как ту, с кем надо считаться. А ещё в этом его изучающем прищуре я вижу нечто, чего никогда не было раньше. Так Роди и Дерек, мои стюарды, смотрят на помощниц Миранды – с чисто мужским интересом.
Возможно, два года назад эта информация меня бы взбудоражила, заставила пытаться заслужить ещё большее внимание Фаста. Сейчас же я лишь передёргиваю плечами и вновь выпрямляю спину. Как делаю всегда, когда хочу показать, что всё у меня под контролем.
– Ты посмотри, какая важная гусыня, – смеясь, говорит Миранда. – Нет бы пообщаться, она всё в своих бумагах роется.
– Праздные разговоры не принесут нам денег, Мири, – строго говорю я и закрываю последний отчёт. – Рози, ты когда-нибудь видела момент перехода?
Девочка, секунду назад с упоением уплетающая вторую порцию вафель, тут же отодвигает от себя тарелку и с энтузиазмом смотрит на меня. И молчит, потому что по количеству напиханной за щёки еды может запросто соревноваться с Кропальком. Последний и вовсе счастливо распевает сонные рулады, свернувшись клубком в пустой пиале.
– Понятно, значит, не видела, – усмехаюсь я и смотрю на запястье, где подаренные дядей Рупертом часы подсказывают мне, что очень скоро мы прибудем в Лодброк. – Тогда, если твой папа не против, я украду тебя на пару минут, и мы посмотрим на это действо из кабины машиниста!
– Пап?
– Да боги всех миров, когда я тебе что-то запрещал? – Маркус взмахивает руками, показывая, что мы можем идти. – Тем более гратте Агате я доверяю как самому себе.
Я скептически приподнимаю бровь, тем самым сигнализируя, что попытка подлизаться не удалась. Фаст лукаво улыбается в ответ и подталкивает Рози ко мне:
– Идите-идите, а мы тут с Мирандой пока обсудим дела наши житейские. Правда, Мири?
Я закатываю глаза, но комментировать внезапно появившийся у этого плута бытовой интерес считаю лишним. Ну хочется ему распушить пёрышки перед старой подругой – пускай. Главное, меня в покое оставит.
Взяв Рози за тёплую ладошку, я увлекаю её за собой. И всю дорогу по проходу между столами ощущаю просто обжигающий взгляд в спину, однако обернуться себе так и не позволяю: незачем Маркусу знать, что на меня действуют его приёмчики!
– Рози… – зову я, когда мы выходим из столовой и идём коридором, который огибает весь состав по внешней стороне.
Не хочется тащить девочку через все вагоны, тем более сейчас пассажиры уже наверняка потянутся на завтрак.
– Рози, а как ты познакомилась с папой?
Я украдкой оглядываюсь, отслеживая реакцию малышки на вопрос. Мало ли, для неё это, может, болезненная тема, а я вовсе не хочу её отпугнуть раньше времени.
– Папа сказал, что сам расскажет. – Лицо малышки моментально становится серьёзным, из глаз уходит восторженное выражение.
Мне же остаётся только ругать себя за топорную прямолинейность, с которой я решила лезть в душу малышки. Надо же, как её Маркус подготовил, со всеми вопросами отправив к нему. Знает же, что его расспрашивать – это всё равно что вести торги с доминионскими торговцами. Тебе вроде бы и всю информацию выдают, а ты сидишь и думаешь: а какой процент из всех этих сведений правдив?
– Хорошо, тогда подождём, пока твой папа из благородных пиратов соизволит хоть немного ввести меня в курс дела, – подпускаю сарказма в голос.
– Зря вы так, – тут же реагирует Рози, бросаясь на защиту Фаста. – Дядя Мар… то есть папа, он весь год пытается меня спасти и укрыть от жердей!
Я останавливаюсь, оглушённая новостью. Маркус, этот шалопай и законченный эгоист, целый год возится с девчушкой! И тут либо баснословное вознаграждение назначено, либо Розмари ему действительно дорога. Знать бы почему.
– Рози. – Я присаживаюсь перед воинственно нахмурившейся девочкой. – Я ничего плохого против твоего дяди Маркуса не имею. В противном случае давно бы сдала вас жандармам. Веришь?
Малышка кивает и утирает нос рукавом рубашки, в который раз напоминая мне, что я собиралась заняться её гардеробом.
– Рози, тебе, как юной гратти, нужны подходящие наряды, – меняю тему разговора, мысленно делая себе зарубку пока не возвращаться к теме прошлого девочки. – Ты не против, если я лично займусь твоим внешним видом? На станции тебе лучше не выходить: мало ли, вдруг там будут патрули.
– Хор-рошо, – слегка заикнувшись, отвечает Рози.
Видимо, не ожидала, что наш разговор свернёт в такое русло.
– Но мне и моя одежда нравится, её мне ещё мама перешивала. Кроме пальто. Пальто мне папа нашёл. – Розмари, сама того не замечая, выдаёт мне крупинки информации, по которым я смогу гораздо качественнее допросить Фаста.
– Я не спорю, но вот та же рубашка, – мы продолжаем движение в головной вагон, – она перешита с запасом, висит на тебе. Это привлечёт внимание сердобольных жителей. А там, где есть суета, туда стекаются наши хранители порядка. Понимаешь, о чём я?
– Понимаю, – расстроенно кивает девочка и молча следует за мной.
– Я не говорю, что мы выкинем твою старую одежду. Просто прикупим новой, а эту оставишь до тех времён, когда дорастёшь. Договорились? – мягким голосом пытаюсь успокоить малышку.
– Да, – односложно отвечает она и внезапно прижимается ко мне, обхватив руками за пояс. – Спасибо.
Я замираю, не зная, что делать дальше. Чувство странной неловкости пополам с щемящей нежностью борются за место в моём сердце. Удивительные способности у детей: они с такой лёгкостью входят в твою зону комфорта, что ты не успеваешь и возмутиться. Принимаешь, как данность и не пытаешься их оттуда выставить, как самых незваных в мире гостей.
– Всё будет хорошо. – Осторожно поглаживаю макушку Рози, чувствуя, как в ответ девочка сжимает меня ещё сильнее, будто боится, что я оттолкну её. – А теперь нам надо поспешить. Иначе пропустим очень красивое зрелище!
В кабину Освальда мы входим как раз в тот момент, когда за большим выпуклым иллюминатором, что венчает нос вагона, проявляются первые признаки прорыва межмирной грани. Пространство вокруг нас переливается, словно мыльная плёнка на воде.
– Девочки? Пришли посмотреть на переход? – Нас замечает Освальд и приподнимается со своего места за пультом управления. – Идите сюда, здесь лучше видно!
Я подталкиваю заворожённо смотрящую в окно девочку вперёд, а сама остаюсь на месте. Кабина «Торопыги» слишком мала, чтобы в ней разместились мы трое. А у иллюминатора и вовсе места нет. Освальду приходится усаживать Рози на колени, чтобы она не пропустила ни секунды этого светопредставления.
Переход тем временем достиг своего апогея. Тьма межмирья, подсвеченная вспышками всех цветов радуги, истончается, обозначая вокруг нас фантомные виды нового мира. Я вижу, как далеко впереди призрачные рельсы, по которым движется наш состав, переходят невидимую грань и становятся материальными.
Мне в голову приходит мысль, что я могу сэкономить нам армелит, просто подпитав своей магией движитель «Торопыги». Если бы не постоянная опасность засветиться перед жандармами, я бы делала так постоянно. Но большую часть времени приходится скрываться и делать вид, что я обычная гражданка Доминиона.
В тот момент, когда я уже кладу руку на резервуар движителя, меня за талию оттягивает на себя кто-то невидимый.
– Агата, не стоит, – прежде чем я успеваю испуганно вскрикнуть, обозначает своё присутствие Маркус, и моего уха касается тёплое дыхание. – Не забывай, что за нами сейчас будут следить с особой тщательностью.
Я оборачиваюсь на Фаста, который полностью скинул иллюзорный покров, и киваю. Желание отчитать его за то, что позволил себе невидимой тенью следовать за нами, очень велико, но я говорю себе, что сделаю это позже. Когда свидетелей будет меньше.
