скачать книгу бесплатно
– Все просто, вам нужно лишь уверенно ответить на мой вопрос – да или нет.
– Ну, гони свой вопрос, – ею уже двигало любопытство, если это сон, то почему бы не рискнуть.
– Согласны ли вы помочь нам в спасении волшебных рас от гнета человеческих племен?
– Да, согласна…
– Просыпайтесь и до встречи, – ласково прошептал эльф, взмахом руки рассеивая все видение.
Очнувшись на кровати в холодном поту, Инна напугано зажмурилась, солнце слепило прямо в глаза. «Нужно срочно прикупить жалюзи, желательно такие, чтоб вообще настырное солнце не просвечивало насквозь». Сколько раз она уже думала об их покупке и все равно, как назло, забывала. На душе было как-то гадко и отвратительно, словно предчувствие чего-то плохого и пугающего; для надвигающейся паники этого было более чем достаточно. Уж слишком часто совпадало предостережение во сне с ощущениями плохого в реальности. И только сидя на кровати, непрерывно смотря на картину с лошадьми, до нее постепенно доходило – вся суть взгляда эльфа. Его взгляд не то, чтобы был наполнен страхом, в нем были настороженность и мольба о помощи, вся гамма не самых хороших чувств.
Чем дальше, тем бредовее казалась затея с этим необдуманным согласием.
«Я точно должна выпить кофе и как следует все обмозговать».
Только кофе на кухне не оказалось, последняя пачка закончилась еще вчера вечером, и Инна забыла купить запасную. Хочешь не хочешь, а пришлось снова одеться в такую жару, чтобы только купить любимый напиток и расслабиться. Накинув помявшиеся вещи, она небрежно схватила ключи и кошелек и выбежала из квартиры, ногой захлопнув дверь. Кто бы мог подумать, что только выбежав из подъезда на безлюдный тротуар, она окажется сбита машиной. Пьяный водитель попытался скрыться с места преступления, вокруг стекалась толпа зевак и тех, кто пытался помочь. Последнее, что Инна увидела сквозь оглушающую боль и пелену в глазах, это панический крик соседки-подружки.
* * *
Что-то почти у самого уха зашуршало, звякнуло и затихло. Послышалось отчетливое характерное старческое кряхтение и скрип какой-то старой табуретки. Не торопясь открывать глаза и тем самым выдать себя, Инна постаралась сосредоточиться на себе. Затылок и виски невыносимо пульсировали от боли, странная боль по всему животу, начиная от диафрагмы и заканчивая чуть ниже пупка, приковала к постели. Даже малейшее напряжение мышц отдавалось болью на все тело, отбивая всякие мысли о прогулке по неизвестным просторам. В горле сильно пересохло, и даже капелька слюны не спасала, хотелось пить просто невыносимо. Самое последнее, что она запомнила, это то, как выбежала на улицу с целью купить кофе, но внезапно ее накрыла темнота – и все, большего вспомнить не получалось.
«Упал, очнулся, гипс». Старая любимая фраза из советского фильма, до жути подходящая к ситуации, только гипс отсутствовал напрочь. Пока кто-то шуршал достаточно далеко, Инна попыталась открыть глаза, получилось только со второй попытки. Чуть прикрыв их, стараясь не думать об обшарпанном деревянном потолке, она чуть слышно прохрипела:
– Воды.
– О величайшая Нралира, очнулась наконец-таки. Бедное дитя, руки бы оторвать этому длинноухому бездарю, – недовольно заворчал пожилой мужчина с заметной сединой в черных волосах, убранных в хвост на затылке, и с густой бородой, но в его серых глазах плясали озорные искорки, когда он осторожно помог попить прохладной воды.
– Кто вы? – Инна устало выдохнула и посмотрела на него.
– Лекарь я, правда, последние годы только и делаю, что ловлю длинноухих беглецов и нянькам ворочаю. Уже устал за ними их пакости разбирать и заботиться об этих неучах – самостоятельных уж больно, – он медленно опустился на табуретку рядом с изголовьем кровати, – как звать тебя, чужестранка?
– Инна. А почему чужестранка? И кого вы имеете в виду, говоря про длинноухих? – та решила сыграть на дурочку, возможно, так узнает больше.
– Ну, такая как ты точно не местная. А длинноухие – это эльфы, мы на эльфийском материке. Они, будучи малышней, умудряются находить приключения и потом страдают от последствий. Вот и вылавливаю их, потом нянечкам ворочаю, да еще и последствия их шалостей убираю… Как себя чувствуешь?
– Лучше, не считая боли в голове и в животе. Но где я и что случилось вообще?
– Могу сказать только, что ты в моем доме в «пустом лесу», а все остальное тебе пусть твой дружочек расскажет, не моя это забота, не моя, – он поднялся и, уходя, тихо проговорил: – Тяжко тебе у нас будет, но ты единственная, кто им нужен.
Инна задумчиво уставилась в потолок, переваривая полученную информацию, но вопросов, наоборот, возникало еще больше. Спросить, конечно же, было у кого, но опять же: когда ушастый объявится и ответит ли он на эти вопросы? И кто вообще этот ушастый зачинщик всей неразберихи с ее попаданием на какой-то эльфийский остров. Пока было свободное время, она вновь попыталась вспомнить произошедшее, но… То же самое, только тьма теперь сопровождалась болью. Сколько ни пытайся, все одно и то же и никакого просвета, сплошное разочарование в своем везении.
Входная дверь громко скрипнула, отчего Инна поспешила посмотреть на гостя. Этим гостем оказался чуть взъерошенный белобрысый зачинщик беспредела, с довольно-таки виноватым взглядом. Только вот ушастик ко всему прочему еще и невнимательным оказался и задел другой табурет у двери, чуть не упав и не утянув за собой занавеску с печи. Он был все таким же, как и во сне, только вот уши оказались до боли знакомого красного цвета, да глаза чуть заплаканные.
– Так ты та самая ушастая ошибка? А ну-ка расскажи мне, как я сюда попала? – не церемонясь, задала в лоб вопрос Инна.
– Эм… ну, – замялся эльф и, будто спохватившись, возразил: – Я не ушастая ошибка! Литарионилиус Ди-Гот-Ин Таарис.
– А покороче тебя как звать-то? – Инна попробовала повторить мысленно его полное имя, но только еще больше ошибок понаставила.
– Начистоту, есть два кратчайших имени: Литар и Рионил. Можешь называть меня так, как твоей душе будет угодно, – он слегка повел правым ухом, словно прислушиваясь к шорохам позади, и решил заодно ответить на вторую часть ее вопроса. – Твоя душа и тело попали сюда по древнейшему «пути некромантов». Ровно восемь дней и ночей назад я предупредил тебя через сновидение. К сожалению, в своем мире ты уже мертва, и как только твое тело укрыли от людских глаз, твоя душа и тело переродились в нашем мире. Я прошу прощения за столь грубый метод, но ты нам очень нужна…
– Не все сразу, ненаглядненький, ты щас ляпнул про восемь дней, но снился-то ты мне вчера…
– Уф… – удрученно выдохнул Литарионилиус и, чуть опустив уши, ответил: – Ты уже восемь дней и ночей спишь в нашем мире, так как твой организм восстанавливает свои жизненные силы после столь выматывающего перемещения. Именно посему тебе кажется, что снился я вчера и все, что происходит в данный момент, это сон, только это не так.
– Вот те на, как интересно Ванька плюнул, – Инна поудобнее села в этой жесткой кровати. – Ладно, будем решать занозы по мере их засаживания, покушать-то хоть будет? Я кошмар какая голодная…
– Одно мгновение, миледи… – весело промолвил Литар, частично улавливая суть ее незнакомой речи, и выбежал на улицу добывать пищу для нового героя.
Кусочки столь интересного пазла постепенно складывались в одну картинку, но предстояло еще многое узнать. Известно лишь то, что назад уже не вернуться. Теперь стало ясно, почему вместо воспоминаний о смерти появлялась темнота – это лишь один из многих способов уберечь себя от сумасшествия.
В животе вновь громко заурчало, напоминая о сильном чувстве голода. Литар как выбежал за едой, так и пропал с концами, отчего Инна решила встать с кровати и получше осмотреться. В доме была лишь одна комната, но большая и просторная, хорошо освещаемая светом солнца через окна. Кровать стояла в углу, изголовьем к стене, над которой висел огромный портрет мужчины. Она было подумала, что на нём изображён лекарь, но разрез глаз и выражение лица были совершенно иные. На тумбе рядом с кроватью помимо снадобий было сложено оружие – коротенькие ножи, похожие на охотничьи. А вот на столе с правой стороны лежало её колечко, которое купили родители в подарок. Кольцо из золота в виде змейки с белой жемчужиной во рту, с ним было связано очень много воспоминаний. И становилось не по себе от понимания что оно могло пропасть.
Глубоко вздохнув и надев кольцо на мизинец, ибо на безымянный палец левой руки уже не налезало, Инна обернулась. В большом и потертом от времени шкафу у противоположной стены висело зеркало в полный рост, в котором сейчас Инна видела саму себя. Побледневший и изможденный вид, одежда та же, что и перед смертью, украшения на месте и всё то же спокойное выражение лица. Подойдя поближе к зеркалу, только посмотрев в отражение своих серых глаз, она тихо спросила себя:
– И чем я всё это заслужила?
– Ты этого не заслуживаешь, – тут же ответило отражение в зеркале, – но так распорядилась судьба, выбрав сильнейшую для этого мира…
Инна в шоке отскочила назад, не веря в то, что с ней заговорило отражение в зеркале. Маска спокойствия слетела с лица, сменяясь на страх и панику. Казалось, будто она понемногу сходила с ума, но продолжала верить в то, что теперь это реальность. Взгляд был прикован к отражению, в нём Инна видела себя напуганной и слабой, именно в этот момент и её интуиция молчала.
Скрип двери выдернул её из пелены собственного страха, заставляя обернуться и увидеть на пороге эльфа. Тот нес в руках поднос, полный еды, от которой едва заметно исходил пар, словно он только что снял ее с костра. Литар ласково улыбнулся и, кивая на зеркало, принялся объяснять важную суть, расставляя еду на столе.
– Зеркало Свободы – очень сильный артефакт из потерянной сотни. Ты напугалась потому, что твоё отражение ответило тебе…
– Как оно действует? Что за сотня артефактов? – она присела на стул, с опаской посматривая на зеркало.
– Сердце, в нём отражается твоё сердце, не скованное разумом. Наши мысли часто идут вразрез с сердцем, душой, и это зеркало раскрывает истинные помыслы. Именно эти помыслы всегда верны и правдивы, но порой они становятся ужасным оружием.
– Поэтому зеркало тут?
– Да, – грустно вздохнул Литар, – попав не в те руки, оно способно показать самое сокровенное, что может использоваться хозяином своего сердца во зло, поэтому мы, эльфы, скрыли их от людского народа
– То есть эта самая сотня артефактов способна уничтожить мир? – Инна недоверчиво покосилась на эльфа, приступая к трапезе во время его рассказов.
– Существует легенда, что сотню артефактов создали сами боги. Они передали их людскому племени, чтобы те процветали и оберегали волшебные народы. Но жадность, алчность, гнев и злоба охватили их умы, а боги уже не вмешивались в дела земные. Совет «Восьми Величий», куда входили эльфы и другие волшебные народы, решили выкрасть артефакты у людей и спрятать их. Некроманты, эльфы, гномы и тролли смогли договориться и укрыть ото всех ровно шестьдесят девять артефактов, вампиры, суккубы и колдуны спрятали только двадцать один артефакт, остальные четырнадцать остались у людей. Самые сильные и опасные артефакты, а все существующие легенды – реальны. Но самое плохое это то, что «Восемь Величий» распались и враждуют между собой, а наш мир очень огромен. Люди желают захватить его и поработить, а неугодных погубить, нас много, но объединиться против врагов нам уже сложно. Поэтому я и вытащил тебя: в пророчестве сказано, что ты одна сможешь спасти «Восемь Величий» и остановить людскую вражду и войну против нас.
– Это, конечно, интересно слушать, – отодвинула от себя пустую тарелку Инна, вытерев губы тыльной стороной ладони, и сказала: – Но я слабая девчонка, вряд ли смогу вам помочь спасти огромный мир. Почему именно я, других энтузиасток нет?
– Что ты спросила у зеркала? Что оно ответило? —серьезно спросил эльф.
– Блин, – она недовольно почесала затылок, не зная, стоит ли говорить правду, но выбор был невелик. – Я спросила, цитирую: «И чем я всё это заслужила?» На что мне моё отражение ответило: «Так распорядилась судьба, выбрав сильнейшую для этого мира».
– Именно, зеркало сказало правду, укрытую в сердце. Запомните, миледи, артефакты не способны солгать, утаить или направить на неверный путь, их невозможно уничтожить. Многие пытались их сжечь, разбить или сломать, но безуспешно.
– Не нужно звать меня миледи, у меня есть имя.
– Хорошо, – он едва заметно кивнул и улыбнулся. – Отдыхайте, через несколько дней и ночей я сюда вернусь за вами, а пока вам поможет лекарь Мигур, он – тот, кому эльфы всегда могут доверять.
– О'кей.
С этими словами Литар сгреб посуду со стола и выбежал на улицу, дверь только успела закрыться и послышался грохот, а за ним заковыристые ругательства знакомого голоса. Не ведая причины своей улыбки, но явно ощущая свободу и легкость, Инна осмысливала то, что успел рассказать эльф, и пыталась проанализировать свою дальнейшую жизнь в этом странном мире. События, что происходили с ней, все чаще вызывали беспричинную улыбку. Только она не сразу обратила внимание на вошедшего лекаря, который, переставляя баночки со снадобьями, выбрал нужную и вышел на улицу, пожелав ей хорошего отдыха. Решив отложить мысли в сторону на некоторое время, Инна поудобнее устроилась на кровати и, последний раз посмотрев на закрытую дверь, заснула.
Глава 2
Под тихий напев лекаря Мигура Инна сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, и размалывала сухое снадобье в ступке. Старик же готовил свежую мазь с отвратительнейшим запахом, напевая о разбитой любви барда. Уже семь дней прошло, а эта ушастая ошибка так и не пришел, правда, вместо него в лесу нашли другого эльфа, раненного в плечо. Именно в тот момент Инна убедилась, что лекарь далеко не старый мужчина, коль умудрился взвалить худощавого юношу словно мешок на левое плечо и донести до хижины. Ей уже удалось раз увидеть лекаря в одних штанах, босого и загорелого под яркими лучами солнца. Его крепкое мускулистое тело с множеством бледных следов от шрамов говорило о мрачном героическом прошлом, может, лицом он и походил на старика, только телом никак. Инна не переставала ловить себя на мыслях о том, что тут не стоит особо доверять своим глазам, не узнав все более подробно…
– А почему песня именно о разбитом сердце барда? – решив хоть как-то начать беседу, поинтересовалась она.
– Эта песня стара как мир, – тихо проговорил Мигур, – её когда-то написал один известный бард о любви и любимой женщине, решившей уйти к другому мужчине. Каждый уважающий себя бард знал её наизусть. А некоторые до сих пор продолжают ее петь, когда переживают это в своей жизни.
– А кто такие барды?
– Ты не знаешь кто они такие? Тогда расскажу кратко: бард – это творец, слагающий песни и баллады, странствующий по всему миру.
– А вы тоже бард? Ну, поёте вы просто очень красиво, мне нравится, – смущённо произнесла Инна.
– Был им когда-то… Случилось много чего, что стало причиной отказа от данного ремесла. Да и негоже колдуну песенки голосить.
– Вы колдун, а выглядите как человек…
– А как, по-твоему, колдуны должны выглядеть? – недовольно пробурчал Мигур. – Как люди и выглядим, просто живём ровно сто лет, а седеем в тридцать. Вот и вся разница.
– А сколько вам сейчас лет? – чуть прищурившись, спросила Инна.
– Семьдесят три, недолго осталось. Ты лучше скажи, сколько тебе лет и почему не боишься здешних, да и выглядишь неказисто…
– Мне двадцать один год, а выгляжу так потому, что в моих местах это было модно, то есть нравилось всем, ну или почти всем. – Инна отставила ступку с готовым снадобьем и улыбнулась. – Просто я любопытная и хочу новое узнать, да и предпочту сначала разведать обстановку, а потом решать, бояться или нет.
– Тяжко тебе у нас будет… – устало повторил старик, – любопытные у нас долго особо и не живут.
Инна молча проследила за ушедшим лекарем и задумалась. Ведь она привыкла относиться к незнакомцам настороженно, а его не боялась, улыбалась и доверяла ему. Словно она стала беспрекословно слушать свою интуицию, чего не случалось уже очень долго. Да, Инна прислушивалась к своей интуиции через раз, списывая на случайные совпадения. Но то, что творилось тут, на совпадение уже не списать. Грустно пожав плечами, Инна посмотрела на зеркало.
«Вот оно!» – ликующе пронеслась в голове мысль, сметая сомнения с пути.
Подскочив с кровати и выглянув в окно, она убедилась, что лекарь занят и надолго. Собрав свою волю, она подошла к зеркалу и посмотрела в отражение своих серых глаз, которое на мгновение улыбнулось и погрустнело, во взгляде затаилась тоска. Не теряя ни единой минуты, Инна спросила вслух скорее себя саму, нежели кого-то:
– Какая я перед Мигуром и Литаром?
– Настоящая, – шёпотом ответило отражение и погрустнело сильнее, – но ты лжёшь себе, надевая перед ними маску разума. Разбей её! Останься настоящий, и сила умножится вдвое.
– Что это значит? – Инна посмотрела на свое отражение, которое уже не менялось и повторяло все ее мельчайшие движения.
Хотелось задать ещё один вопрос и узнать ответ, но шум за дверью заставил отойти от зеркала. Инна так и не поняла, кого так заковыристо материт Мигур и по какой причине? Дверь резко распахнулась, хлопнув о вешалку краем, а следом вошел сам лекарь и тащил за длинное остренькое ушко причину. Литар даже не сопротивлялся, а только ойкал и просил отпустить. Затаив дыхание и стараясь себя не выдавать, она наблюдала за развернувшимися событиями. Лекарь грубо усадил на стул эльфа, отпустив жутко покрасневшее и опухшее ухо, сразу же отвесив звонкий подзатыльник. Бедный юноша чуть с табуретки не свалился и шокированными глазами смотрел на грозного воспитателя, который отошел на шаг назад и, глубоко вздохнув, начал гневную тираду, подкрепляя её незнакомыми Инне словами.
– Ах ты ошибка глазастая! «Тампатарин» ты ушастый! Что же ты, паразит безалаберный, вытворяешь?! Куда ты кадунир-ин нос суешь, мин-сон-хир, чтоб тебе уши там откусили! – продолжал ругать Мигур, видя, что эльф вконец поник и вот-вот заплачет.
– Я… Только, – жалобно проблеял Литар и зажмурился.
– Да ты хоть понимаешь, бастард несчастный, что было бы, если бы ты там задержался ещё?! Забыл, как тебя отец за это розгами порол? – бушевал Мигур, втайне радуясь, что всё обошлось. – Литарионилиус, может, ты и бастард и желаешь помочь семье, но прекрати уже эти бессмысленные попытки! От прошлого не избавиться, у тебя был родной отец, да будет священное его пребывание у Нралиры, другого тебе и не нужно.
– Но ведь они мои родные братья, семья, я хочу помочь им, даже если они меня презирают, – уже увереннее проговорил эльф.
– Оставь их! Они тебя не ценят, ты им не нужен, и помощь им о тебя нужна так же, как птице трость! Да и кому нужен вечно голодный и безответственный эльф… – лекарь всё же не верил в его слова, – только эльфы могут так уперто верить в желание помочь, опираясь лишь на свою кровь.
– А если рядом с ним буду я и помогу ему во всем, в чем потребуется моя помощь?
Они разом устремили свои взгляды на Инну, всё время стоявшую позади молча. В ее словах было стремление и уверенность, цель для будущих действий, и лекарь, устало махнув рукой в сторону Литара, подошёл к ней. Близко, словно нависая над ней, испытывая ее на чувство страха. На миг на его губах появилась усмешка и исчезла, сменяясь на привычную холодность. Мигур похлопал по своим запылившимся штанам и посмотрел на новоявленных спасителей. Верь не верь, а пророчество имело свойство сбываться. И если в пророчестве сказано, что сильная сердцем дева, неся бремя «Восьми величий» спасет мир и вернет баланс, значит, так тому и быть.
– Недолго мне осталось в этом мире, юнцы… Но для тебя, дева, у меня есть ценный подарочек, который пригодится в трудном путешествии.
Хитро подмигнув, Мигур подошел к зеркалу свободы и протянул руку вперёд ладонью вверх. Его пальцы едва касались поверхности зеркала, по которому словно по воде пробежала рябь. Он закрыл глаза и тихо на древнем языке колдунов прочёл заклинание:
– Милер-си део гоф-мирис ан сиро ни-матир.
Литар подскочил к Инне и тихо, едва различимым шепотом для слуха, перевел сие заклинание: «Свободу сердца в руку вложи, да будем силой, дарованной мне, спасены». Эльф, словно маленький ребёнок, продолжал улыбаться, стоя рядом, Инна же следила лишь за тем, как из зеркала появилась рука, как две капли воды похожая на руку лекаря. Нечто сияющее и маленькое упало в раскрытую ладонь Мигура, засияв ярче солнца кристально-белым светом. Лишь когда он подошел к ним и протянул руку, Инна смогла увидеть посередине ладони сияющую белую каплю, похожую на жидкий жемчуг. Капля переливалась всеми цветами радуги в солнечных лучах и тянулась к ней, медленно, но верно, будто бы признала в ней свою хозяйку. На удивленный и восхищенный взгляд Инны Мигур кратко пояснил:
– Это сгусток магической силы, он не обнаружится какой-либо магией. Это чистая сила зеркала и часть моей силы, собранные воедино. Она примет вид украшения, так что всегда будет рядом. И когда придёт время, подскажет, как использовать магию «Капли свободы».
– Спасибо! Я всё поняла, – Инна проследила за тем, как капля протекла по ее коже к уху, превращаясь в магическую изящную серьгу.
– Вам пора отправляться в путь! – проговорил лекарь, протягивая два небольших мешка с провизией. – Отправляйтесь по «Черной тропе» на север. А дальше начнутся ваши странствия, главное, не потеряйте в пути свои жизни.
Не успев что-либо ответить на это, Литарионилиус вывел свою новоявленную подругу на улицу. Пришлось взвалить ношу на плечо и, махнув на прощание, отправиться в путь по «черной тропе».
***
Покинув пределы эльфийского леса, где находилась хижина Мигура, Инна смогла вздохнуть спокойно. Двое суток преодолевать мрачный лес, в котором почти на каждом шагу встречались хищники, оказалось слишком трудно для её неподготовленного организма. Хорошо, что Литар знал, как их отпугнуть и куда двигаться дальше, даже не имея при этом карты на руках. И хорошо, что они взяли с собой достаточно провизии и воды, но теперь было понятно, почему этот путь назвали «чёрный тропой», по нему мало кто ходил.
Всю дорогу Литар молчал и прислушивался, особенно когда дул ветер. Инна не торопилась отвлекать эльфа расспросами и старалась сама всё изучить, до чего могла дотянуться со своими знаниями из родного мира. Самое скверное, что в качестве туалета пришлось использовать «кустики» и спать на траве с кучей насекомых. Каково же было ее удивление, когда показались обширные поля с желтой травой, ни одного дерева, и домики, огороженные заборами, располагались посреди полей по отдельности и довольно далеко друг от друга. Так непривычно, особенно вспоминая Россию, где заборы деревенских домов чуть ли не прибиты к заборам соседей.
По правую сторону тропы вдали возвышалась гора, серая с черной верхушкой, она словно забор тянулась вперёд. Что именно скрывалось за этой странной горой? Почему трава не зеленая, а жёлтая? Жил ли кто в этих домах, или они уже заброшены? Эти вопросы накрепко засели в голове, так и тянуло узнать на них ответы…
Но было еще кое-что, что требовал её организм – привала и еды, следовало срочно отдохнуть, иначе дальше путь продолжать сил не оставалось. Остановившись у самого края, ибо широкую и местами поросшую сорняками тропу язык не поворачивался назвать дорогой, аккуратно скинув сумку с плеча, Инна окликнула ушастого и вдохнула полной грудью, здесь был необыкновенно чистый воздух, пахнущий сеном и цветами и даже весной. Ей хотелось понять, сейчас весна или осень?
– Литар! Устроим привал, я сильно устала и голодная как зверь после спячки, с утра так идти одуреть ведь можно…
– Я забываю, что люди не такие выносливые, – Литар виновато улыбнулся и всё же присел рядом.
– Я хотела бы спросить, что это за гора и что за ней находится? – Инна указала пальцем на ту самую гору, – А еще почему тут трава желтая и что там за дома такие странные?
– Дома уже заброшены эти, раньше тут жили эльфы-ремесленники, но перебрались ближе к городу. Природа готовится к приближающимся холодам, поэтому трава постепенно теряет свой первоначальный вид, – Литар решил начать отвечать с простого и закончить разговор более важными деталями. – А это «хребет смерти» – там почти нет растительности и много хищников. Но чтобы пополнить свой магический потенциал, лучше идти на самую вершину.
– Ага… и хочется, и колется, – недовольно проворчала она и выложила из сумки провизию, – тогда что находится за ней?
– Такие же, как и тут, поля целебных трав, институт для эльфов высоких родов и сословий и полигон для боевых действий.
– Для каких действий? – недоумевала Инна, наблюдая за спокойствием Литара.
