скачать книгу бесплатно
– А как тебе идея отгулять еще пару месяцев отпуска в дополнение к этим трем, но за свой счет?
– Попридержите коней, леди. Я всего лишь предложил вам выпить.
– Лучше ты попридержи своего коня. – Гайла указала на документ. – Подпиши немедленно.
Рэй взял ручку.
– Я понял. «Северная змея» тебе не нравится. Выберем что-нибудь менее одиозное. К примеру…
– … пару часов сверхурочных? – опасно улыбнулась волчица. – У меня есть немного бумажной работенки. Уверена, ты согласишься мне помочь.
Первая неделя отпуска тянулась невыносимо долго, но потом Рэй вошел во вкус. Он навестил в Штатах подругу, переехавшую к матери, позагорал на пляжах Таиланда, погулял по улочкам Рима, выпил вина в Мадриде и вернулся в Треверберг в начале ноября. Рабочие, нанятые им для ремонта квартиры, наводили последний лоск, а ландшафтный дизайнер отлично потрудился над садом. Газеты до сих пор трещали об убийствах, связанных с хозяйкой клуба «Абсент для феи» Кассандрой Фэй и ее подругой и деловым партнером, Менорой Уолд. Пару месяцев назад новости разозлили бы офицера Лока – виданное ли дело, он не участвовал в таком интересном расследовании – но теперь он был настроен благодушно. Вагнер сообщил, что его одарили стажеркой, и не кем-нибудь, а самой Терри Нур, дочерью Филиппа Хобарта. За годы службы в полиции Кит потерял четверых напарников, и коллеги за спиной шутили, что это похоже на проклятие. Может, с дамой ему повезет больше?
Возвращаться на работу не хотелось. Рэй в кои-то веки никуда не торопился, спал, не опасаясь телефонных звонков, ухаживал за кошками, копался в саду и время от времени выбирался в ресторан для того, чтобы побаловать себя изысканной трапезой. Но разговор с Гайлой его обрадовал. Отпуска тоже должны заканчиваться.
***
Ярко-алый ноготь на указательном пальце детектива Виттории Лейб постучал по сигарете, стряхивая пепел. Курящие женщины Рэю не нравились, но вампирше дурная привычка шла. Она идеально вписывалась в ее образ: высокий рост, широкие плечи, мужская стрижка, отсутствие украшений, джинсы, временами сменяющиеся на брюки, но на юбки или, не приведи Великая Тьма, платья – никогда. Диссонировали со всем этим разве что глаза Виттории, темные и печальные. Взгляд существа, которое не хочет расставаться с болью из прошлого потому, что воспоминания ему слишком дороги. А еще детектив Лейб делала маникюр раз в неделю и приходила в ужас, заметив намек на заусенец. Не самая типичная мания для криминалиста, но у каждого свои странности.
На Виттории были узкие бледно-голубые джинсы, которые, по мнению эльфа, делали ее и без того красивые ноги просто восхитительными, и черная кожаная куртка, наброшенная поверх клетчатой байковой рубашки. Стоявшая рядом с ней Гайла морщилась всякий раз, когда подчиненная выдыхала сигаретный дым. Детектив Хилборнер оделась легко и абсолютно неподобающе для визита на место преступления: длинное вечернее платье из золотистого кружева с открытыми плечами и глубоким декольте. Рэй мгновенно сложил все данные задачи – довольный вид начальницы, наспех уложенные волосы, наряд, выбранный для ужина в дорогом ресторане – и пришел к выводу, что Гайла выбралась из постели любовника. Любовника состоятельного, судя по колье на шее волчицы, которого он прежде не видел. Неужели она до сих пор спит с Альбертом Родманом? Обычно ее романы больше месяца не длились. Надо будет узнать подробности.
Детектив Лейб сделала последнюю затяжку и затоптала брошенную на асфальт сигарету носком сапога из змеиной кожи.
– Рассказывай, – обратился к ней эльф.
– София Крейн, двадцать пять лет, – начала Виттория. – Талантливая художница, с отличием окончила академию, готовила собственную выставку. На первом и втором курсах работала барменом в нескольких клубах в Ночном квартале, потом сосредоточилась на живописи. Родители живут в Штатах. Семья состоятельная. Отец – финансист, мать – успешный адвокат, специализируется на бракоразводных процессах. Красавица, умница, блистала всюду, где появлялась, мгновенно заводила друзей. Словом, золотая девочка, у которой нет никаких проблем, будь то отсутствие денег или трудности с противоположным полом. И вот наша героиня забирается на подоконник и шагает из окна.
– Личная жизнь? – поинтересовался Рэй, глядя на меловой силуэт на асфальте.
– В процессе выяснения. Мэм, – взмолилась она, посмотрев на Гайлу. – Давайте поднимемся в квартиру. Я смотрю на вас – и мне становится холодно, хотя вампиры мерзнут редко.
– А оборотни не мерзнут никогда, – уведомила ее детектив Хилборнер таким тоном, будто открывала тайную истину. – Да, подняться стоит. Там много любопытного. Тебе понравится, Лок. Пошли.
***
Темный эльф Йонатан Флеминг, криминалист, о котором можно было бы сказать «любимчик детектива Хилборнер», если бы волчицы выделяли кого-то из «стаи», вынырнул из-под журнального столика.
– Еще несколько минут, мэм, – сказал он, обратившись к Гайле.
– Мы не помешаем, – заговорила Виттория. – Офицер Лок хочет взглянуть на место преступления.
– Завтра будут фотографии, – прохладным тоном уведомил Йонатан. – Кстати, почему «место преступления»?
– Потому что красивые женщины, довольные жизнью, не выпрыгивают из окон просто так, детектив Флеминг, – ответил за вампиршу Рэй. – А привлекательные и счастливо женатые мужчины не перерезают себе вены, если мы вспомним публикацию трехдневной давности в «Треверберг Таймс». Выглядят как серия, не находите?
Криминалист хмыкнул, продолжая вертеть в руках крохотную щеточку.
– И художники, и писатели, и музыканты кончают с собой чуть ли не каждый день. Им для этого не нужно особых поводов. Они творческие люди. Тонкая душевная организация. Что у вас, аналитиков, за привычка – всюду видеть серию?
– Мы же аналитики. Химия нашего мозга требует стройной логической цепочки событий и фактов.
Не то чтобы Рэй был в плохих отношениях с Йонатаном. Совсем наоборот: детектива Флеминга он ценил и уважал и как личность, и как специалиста. Но все менялось в тот момент, когда они сцеплялись языками по профессиональному поводу. Или – еще хуже – на месте преступления.
– Не упрямься, – продолжил он уговаривать криминалиста. – Я пробегусь по квартире и уйду через несколько минут. А на завтрашнем совещании мы обсудим детали. Кстати, буду рад получить фотографии тела. Они здесь?
Вместо ответа Йонатан кивнул в направлении коллег, стоявших у окна, и перед тем, как вернуться к работе, бросил:
– Скотч.
Доктор Лок послушно обмотал ботинки клейкой лентой. В былые времена он часто об этом забывал, и Кит Вагнер, с которым они прошли бок о бок огонь, воду и медные трубы, приходил в ярость: криминалисты, да еще заместители руководителя отдела, топчут место преступления грязными ногами!
Квартира покойной Софии Крейн была просторной, но уюта в ней не ощущалось. Она походила на комнаты в каталогах IKEA: красиво, стильно и безжизненно. Не такого ожидаешь от жилища творческого человека, тем более гениального художника. В раковине на кухне нет грязной посуды, стаканы и чашки на полке выстроились в идеальные ряды по цвету и форме, скатерть на круглом столе сияет белизной, в вазе – искусственный (но очень похожий на настоящий) букет роз. На сверкающий кафель в ванной страшно ступить и босой ногой. Кое-кто слишком старался быть идеальным, думал Рэй, выходя из первой спальни и переступая порог второй.
Эта комната, в отличие от остальных, не выглядела смертельно аккуратной. Кровать смята, на широком подоконнике – пустая чашка и книга, лежащая обложкой вверх, полуоткрытая дверца шкафа демонстрирует легкий бардак внутри. Письменный стол завален бумагами, письмами, каталогами и листами с набросками. На маленьком мольберте – неоконченная картина: обнаженная девушка, купающаяся в реке. Рэй приблизился к столу, натягивая медицинские перчатки, взял один из конвертов и прочитал имя: «Донна Паркс». Письмо отправили из госпиталя имени Люси Тревер. Внутри обнаружился счет на приличную сумму, выписанный за лечение миссис Деборы Паркс. К квитанции прилагался список лекарств и процедур, на основе которого эльф сделал вывод, что речь идет об одной из форм лимфомы.
Оставшиеся в гостиной Гайла и Виттория наблюдали за работой криминалистов.
– Похоже, наша героиня жила не одна, – сообщил Рэй.
– Да, – ответила детектив Лейб. – С подружкой. Я позвонила ей и попросила приехать, но она была в таком состоянии, что ее и последний изверг допрашивать бы не стал. Марк, дежурный, приехавший сюда первым, отвез ее в больницу. Завтра она оклемается. Сможешь делать с ней все, что хочешь.
– Вики, ты сегодня сама щедрость.
Рэй запоздало пожалел о сказанном, но слов обратно не возьмешь. Виттория поджала губы и сунула руки в карманы.
– Если моя помощь вам больше не нужна, мэм, то я поеду домой, – обратилась она к начальнице. – Завтра в восемь, верно?
– Да. Ты свободна.
Когда дверь за вампиршей закрылась, Гайла посмотрела на подчиненного так, будто намеревалась сожрать его живьем.
– Я не хотел, – развел руками Рэй. – Вырвалось. Случайно.
– Кажется, мы уже говорили об этом, Лок. Я сказала, что ты должен соблюдать дистанцию и вести себя профессионально.
– Серьезно? Я должен соблюдать дистанцию? А что насчет нее? Она пялится на меня двадцать четыре часа в сутки, а я буду делать вид, что это доставляет мне удовольствие? Почему бы тебе не поговорить с ней об этом?
– Ты знаешь, почему.
– Ну конечно. Это я во всем виноват. Я разбил бедняжке сердце.
Детектив Хилборнер скрестила руки на груди.
– Признай: ты повел себя как последняя скотина.
– Да, я повел себя как последняя скотина. Но мы оба – взрослые люди… в смысле, не люди, ты поняла. Я встретил Алисию, а она с таким же успехом могла встретить другого мужчину. Если уж на то пошло…
– Если уж на то пошло, Лок, с годами ты мог стать меньшей скотиной. И хотя бы не пользоваться сокращенной формой имени, от которой у нее срывает крышу. Да и вообще, теперь ты свободный мужчина, а она – одинокая женщина. Не без психологических проблем, но и тебя здоровым не назовешь.
– Ты только что предложила мне уложить Витторию Лейб в постель – или я неправильно тебя понял?
Гайла подняла бровь.
– Она тебе не нравится? Или ты успел завести подружку?
– Она мне нравится, и подружку я завести не успел. Но я не из тех мужчин, которые имеют привычку наступать на одни и те же грабли дважды. К слову, почему бы тебе не задать вопрос вроде «ты хочешь обзавестись более-менее постоянной женщиной, Рэймонд»? Я знаю, что ты его не задашь, а поэтому отвечу прямо сейчас: нет, не собираюсь. А если соберусь, то Виттория Лейб этой женщиной не станет.
– Ты идиот.
– Не люблю спорить с начальством. Ну, так что там у нас? Ты обещала интересное.
Волчица кивнула на стоявший у окна мольберт.
– Взгляни на это.
Рэй подошел к картине и убрал окутывавшую ее ткань. Изображенная на холсте женщина с длинными светлыми волосами то ли падала, то ли летела на фоне ночного неба в россыпи звезд. Один из криминалистов, устроившихся на подоконнике, протянул ему сделанные «Полароидом» фотографии тела. С минуту эльф молча изучал их, а потом поднял голову и вгляделся в лицо женщины на полотне.
– Автопортрет, – заговорил он. – Что было у первого художника? Какой-то бог на дереве.
– Один, – сказал Йонатан, успевший закончить со сбором улик под столом. – Он висел на дереве, и ветки вросли в его руки.
– Потрясающие познания в области мифологии, Йони. – Рэй похлопал фотографиями по ладони. – Итак, у нас есть два трупа и два автопортрета. А чем сейчас занимается очаровательная стажерка Вагнера?
– Терри Нур? – удивилась Гайла. – Не знаю. За каким чертом она тебе сдалась?
– Помнится, Кит рассказывал, что в полицейской академии она изучала профилирование и писала работу на тему серийных убийств, в мотиве которых фигурирует искусство.
– Даже не думай об этом, Лок. Он тебе ее не отдаст.
– Поглядим.
Глава вторая. Терри
11 ноября 2002 года, утро
Треверберг
– Гормон доверия, девять букв?
– Окситоцин.
Кит вписал слово в кроссворд и обвел цифру с разгаданным вопросом. Терри сделала глоток кофе из белой фарфоровой кружки и, чуть помедлив, взяла с блюда очередное пирожное. На этот раз, песочную корзиночку, украшенную разноцветными розами из крема.
– Вижу, вам нравится, – кивнул сидевший напротив нее Даниэль Каден.
– Очень, – смущенно улыбнулась вампирша. – Спасибо. Ваша жена просто волшебница.
– Да уж. Она знает, как я люблю сладкое, и приносит это домой каждый вечер в таких количествах, что им можно накормить все центральное управление полиции Треверберга. Лишние килограммы мне не помешают… чего не скажешь о кариесе.
– Кариес? – подал голос Кит. – Кто сказал «кариес»? У меня для вас кое-что есть. Синтетический ингаляционный анестетик, ранее использовавшийся в стоматологии для самостоятельного наркоза, одиннадцать букв?
Даниэль хмыкнул и поднес к губам свою чашку с кофе.
– Кажется, нам нужна помощь зала, – сказал он. – Позвоним Дуарте. Он же на зубах специализируется?
– На опознавании по зубам, – поправила Терри. – Синтетический анестетик – метоксифлуран.
– Ух ты, – восхитился офицер Каден. – Леди, вы попусту растрачиваете свой потенциал в убойном отделе. Вам прямая дорога в криминалисты. И кругозор, и интеллект – все при вас. Эх, – добавил он, с тоской оглядев оставшиеся на блюде пирожные. – Я просто обязан взять еще одно.
– Наверное, вы рано просыпаетесь и тут же встаете с постели, – предположила девушка. – Это снижает уровень сахара в крови.
– Я чертовски рано просыпаюсь, чертовски быстро встаю с постели и ненавижу свой будильник. Вы думаете, это оправдывает мою любовь к сладкому?
Даниэлю Кадену было почти тридцать, а выглядел он максимум на восемнадцать. В полиции Терри работала каких-то несколько месяцев, но уже не раз слышала, как к нему обращались «стажер». В ответ на это он доставал удостоверение и доказывал, что оно настоящее. Офицер Каден работал в отделе кибер-преступлений и занимался таинственным делом, которое ему поручил Интерпол. Кит и Терри часто видели его в кафетерии участка, особенно по утрам. Даниэль завтракал, безуспешно пытаясь проснуться и настроиться на работу. За едой следовала пара чашек кофе, потом – сигарета. Коллеги за его столик подсаживались редко, потому что с ними офицер Каден не ладил, а Терри, в свою очередь, никак не могла уяснить причину. Даниэль казался ей умным и вежливым парнем. Да, в джинсах и растянутых свитерах выглядит как студент полицейской академии, а вечно отросшие волосы доводят сходство до идеала, но внешность – это еще не все.
– Я думаю, – ответил за ученицу Кит, – что тебе надо перестать жрать пирожные. Сделай это хотя бы из вежливости. Офицеру Нур они понравились.
Даниэль сделал последний глоток кофе и достал из кармана джинсов пачку сигарет.
– Ты прав. Покурю, а потом примусь за работу. У меня, в отличие от вас, она есть.
– Мы оцифровываем данные из картотек участка, – обиделась Терри. – Видели бы вы, какой там бардак!
– Видел. А если бы всю эту бурду оцифровали на пару-тройку лет раньше, то сейчас все было бы в порядке. Между прочим, я предлагал. Но у полиции, как всегда, не хватает рук. – Он отошел к окну, доставая сотовый телефон. – Да, дорогая. Завтракаю. Нет, конечно, не курю. Нет… что? Ты сказала «две полоски»?..
Кит закрыл газету и прочитал заголовок на передовице: «Последний полет Софии Крейн: талантливая художница покончила с собой». Терри успела изучить повадки своего наставника достаточно хорошо и знала, что его взгляд задерживается дольше двух секунд на «Треверберг Таймс» лишь в исключительных случаях. Но трагические истории детектива Вагнера не привлекали. Для них он был слишком циничен.
– Она рисовала мифологические сюжеты, – нарушила молчание вампирша.
– Что? – поднял на нее глаза Кит.
– София Крейн. Она рисовала мифологические сюжеты. Как и Майкл Шоу, парень, который перерезал себе вены. О нем тоже писали, помнишь?
– Ага, – рассеянно кивнул детектив Вагнер, пробегая глазами большую, на разворот, статью о художнице. – А она выпрыгнула из окна. Осенняя депрессия. Ей подвержены все творческие люди.
– Только не мой брат. Осенью он выходит из мастерской только потому, что его одолела идея рассказа, а ноутбук в кабинете.
Кит отложил «Треверберг Таймс».
– И давно твой брат стал человеком?
– Он не человек, – согласилась Терри. – А осенняя депрессия – это миф. Точно такой же, как весеннее помешательство, летняя лень и зимняя спячка. Майкл Шоу и София Крейн – профессионалы. У них нет времени на подобные глупости.
– Сегодня вечером, в шесть? – говорил Даниэль, делая глубокую затяжку. – Это будет сложно… конечно, я хочу при этом присутствовать. Не говори глупостей, Дарья, я тебя подвезу. Только твоей матери там не хватало для полного счастья!
– Ты тоже думаешь, что они умерли… как бы это помягче… не по своей воле? – спросил у ученицы Кит.
Вампирша взяла газету и посмотрела на снимок под заголовком. Светловолосая девушка широко улыбалась, показывая фотографу испачканные в красках руки. С месяц назад Тристан привел сестру на выставку молодых художников, и это лицо Терри запомнила хорошо. Для мероприятия София Тернер выбрала скромное нежно-голубое платье и туфли без каблука, но даже в таком образе выглядела сказочной принцессой. Она рассказывала посетителям о картинах, позировала перед камерой, пила шампанское и много смеялась. Искреннее счастье, ощущение, что ты вот-вот покоришь вершину, о которой давно мечтал.
