скачать книгу бесплатно
Книга пятая. Реформы тела
Александр Алексеевич Ананьев
Социально-еретический роман о житейских приключениях Александра А., повествующего от первого лица. Герой сам описывает свою историю, роман в свою очередь является его пятым томом научно-прикладного концепта "ананьевизма". Дилетантское повествование об идеях и событиях жизни, в данном случае затронет активную фазу трансформаций тела через смену питания, переход с анаболических стероидов на сыроедение, более осмысленное расставание с женщиной и творческое уединение. Перемены в теле всегда влекут смену мышления и внешних процессов. Поговорим об этом, а так же о деньгах, о покупке Бентли и о воспоминаниях.
Александр Ананьев
Книга пятая. Реформы тела
Входная
Довольно обстоятельное осознание своей сущности приключилось сегодня. Очередная тренировка застала в погожий июньский день. Москве давненько не хватало солнца, и уже месяц стояла дождливая погода с температурой около 10 градусов. Взбодрившись на утреннем солнце в уютном кресле кафе за углом на Садовом кольце, я написал пару страниц книги и пошел собираться на занятие. Подобные утренние посиделки на свежем воздухе стали моим ритуалом, после переезда на Цветной бульвар. Выходя из подъезда дома, проходишь сквозь затененный знойными липами дворик, и шагов через двадцать оказываешься у крыльца. Ступая наружу, попадаешь в живописный простор суеты и потрясающей архитектуры под зудящий гул потока машин.
Улица Садовая-Самотечная образует довольно маленький участок Садового кольца между Садовой-Каретной и Садовой-Сухаревской. Тверской район исключительно благоустроен, урбанистически сочетая реставрированные памятники вековой застройки и гигантов нового времени. Широкие тротуары уходят в горизонт слева на права, вымощены гранитной плитой, с элегантно вписанными островками молодых кленов. Деревья высажены словно близнецы на подбор. Островок вокруг ствола каждого обрамлен душистыми кусочками сосновой коры темно-коричневого оттенка. Дороги и магистраль моют каждую ночь, потому весь ансамбль постоянно пребывает в блеске. Хочется снять обувь и насладиться теплом камня.
Я заприметил это кафе сразу же, как въехал в дом, и едва ли имел иную возможность, ведь оно расположено сразу за углом после выхода с крыльца. На тротуаре имелись несколько деревянных кресел черного и зеленоватого цветов с промежуточными столиками, прикрепленные к шлифованной плитке тротуара. Навеса не было, краска на дереве выцвела и потрескалась, воссоздав эффект старения, словно минул не первый десяток лет. Само заведение было закрыто, вероятно, в связи с карантином, так что посетители не занимали мой уютный уголок для пленэра. Выход с территории дома обрамлялся колоннами, и по левую руку начиналась нисходящая стена вслед за продолжающимся уклоном.
Спиной к этой стене были установлены мои кресла, а само кафе выполнено в углублении стены в цоколе дома. Дом явно довоенного времени со шпилем и точечной подсветкой по вечерам в такт общему подсвечиваемому настроению всех зданий первой линии видовых улиц города. Буквально в двухстах метрах справа за зданием Театра кукол Образцова, на ул. Делегатской рядом с Делегатским парком располагался небольшой и еще более историчный двухэтажный домик какой-то имперской застройки. Он тоже оборудовал подсветку фасада в манере благородной интеллигенции первой линии, и зажигается по вечерам. Я прозвал его «гордый домик». Никакое иное строение не «додумалось» до этого.
Вообще говоря, не так просто назвать то место уютным. В пятнадцати метрах от моих кресел уже начиналась проезжая часть, состоявшая из дорожной развязки с эстакадой, по которой на приличной скорости бурлит основная артерия Москвы. Тротуары полны велосипедистов, скейтеров и сигвейщиков в промежутках между дефилирующими гражданами. Первые дни меня будоражил этот шум от пролетающих автомобилей, и если бы я их так не любил, то, пожалуй, не сумел ужиться с тем соседством. Со временем энергичность потока вокруг начала действовать тонизирующе. Место однозначно стало «моим», моим местом силы. Сюда я выбираюсь первым делом утром вместе с ноутбуком, если не идет дождь. Когда идет, бывает, выхожу с пустыми руками, и просто любуюсь динамическим пейзажем.
Время от времени ухо выхватывает в благородство нот выхлопа и рева мотора в беспорядочном шуме. Машинально поднимаю глаза от экрана проводить взглядом очередной Lamborghini Aventador или Ferrari 488 Pista. Помню, как год назад живя в Красноярске, искал тихие красочные места для работы над третьей книгой. Тогда я еще не пробовал работать на улице. Под руку подвернулся отвесный склон в Академгородке с высотным видом на Енисейскую Ривьеру.
Выйдя из дома в тренировочном намерении, я вместе со своей девушкой двинул в сторону знакомой воркаут-зоны на ул. Трубной, что за Цветным бульваром. Площадка была атмосферно вписана между вековыми малоэтажными домами и высотным стеклянным комплексом «Легенда Цветного». Желающие стекались со всех концов. Воодушевившись послаблением карантинных мер, горожане спешили насладиться погожим деньком. Разные пришли с разными целями. Кто-то праздно слонялся за компанию, кто-то нежился на солнце. Были и спортивно настроенные люди, что обыденно пребывали в замкнутости от вынужденного соседства, неодобрительно поглядывая на вновь прибывших интервентов ограниченного инвентаря.
Женя даже отметила, что ей не по духу обстановка. Чувство локтя и одухотворенное пространство всегда располагает к комфортному пребыванию. Подошел к одному, поговорил, улыбнулся. Затем другого попросил помочь в упражнении. Так, мало по малу, вокруг нас стали центрироваться люди, настроенные на физкультуру. Я снял майку, потом кто-то еще и как-то все сблизились. Все ощутили непринужденный микроклимат. А ведь не так много нужно. Просто снять маску важности, пойти в народ с искренней улыбкой и чистым помыслом. В таких ситуациях я почему-то знаю, как можно устроить комфорт.
Уже возвращаясь домой, Женя невзначай отметила, какие дружелюбные люди здесь и как ловко образуется общность незнакомцев. «Ну да. Главное все само и незаметно для всех» – подумал я вслед. Так магия остается за кулисами восприятия. Собственно, такую картину наблюдал и ранее в различных местах, где доводилось оказаться в должном расположении духа. Стоит найти зачатки открытости, как некая внутренняя магия окутывает совершенно незнакомых людей, воссоздавая дружелюбие и подобие командного духа с моим единоначалием.
Хороший пример такой ненасильственной коллективизации был на тренинге в 2017 году, когда из разрозненной толпы в 60 человек я за несколько часов образовал упорядоченное новообразование с собой во главе. В течение еще пары дней я увеличил их количество до 300 человек, водрузив Красноярск центром Полка №5 из 16 городов восточнее Новосибирска вплоть до Владивостока. Образовав колхоз, я вскоре оценил нерентабельность усилий по поддержанию самодержавия и спешно ушел в отставку. Позже вовсе покинул тренинг в связи в обострившейся жизненной ситуацией, но речь не о том. Таких историй масса, многих прежних друзей и знакомых я сообразовал и распределил по каким-то сообществам, чатам или группам.
Такие коллективы я выстраивал вокруг себя и текущих увлечений, вроде квадроциклов, снегоходов или охоты, что бы веселее как-то было, после чего сам ретировался. Почти каждая пьянка-гулянка режиссировалась мной, даже адвокатское бюро было устроено по той же схеме. Призвав маму из другой коллегии, зарегистрировал новое образование, подключил еще людей, при этом сам почти ничего не делал, кроме как представительствовал и бесконечно вел согласования между хотелками каждого участника. Представительствовать и созидать там, где все разрозненно. Такой запрос к переменам составляет основу моего существа.
Есть во мне магия по упорядочиванию хаоса или структурной разобщенности. Когда приходит время, и я в нужном месте, то люди охотно поддаются влиянию, воспринимая мою ауру как нечто добросовестное и достойное доверия. Хотя может со мной просто сложно спорить. Механика личного обаяния особенно отчетливо проявляется при личном взаимодействии, подкрепляя душевный подход и крепкое слово. Жаль, что не так часто подворачивается подходящая обстановка и сочная неразбериха, которую можно организовать и оставить. Задатки сидели внутри и многие годы назад. Личная сила растет, навык куется, видение расширяется. Мир отнял даже возможность расходовать себя впустую не там. Теперь все иначе.
Вводная
Захотелось начать следующую книгу уже сегодня, несмотря на окончание четвертой пару дней назад. Долгое время я был занят процессом модерирования, вычиткой и чтением, но каким-то скрупулёзным, направленным на выявление огрехов, недостатков, опечаток и описок. Такой процесс имеет свою ценность, даже иногда доставляет удовольствие, но мне нравится и период созидательности, где я воссоздаю нечто из пространства пустого листа. Корректура и редактура доставляют интерес, мне и самому всегда любопытно, как сложатся отрывки, в каком порядке предстанут в итоге. Что-то всегда уходит, что-то появляется в последний момент, а кое-что изменяется до неузнаваемости. В сущности, куда легче иметь дело с заготовкой, а то и готовым текстом, который достаточно снабдить аранжировкой.
Данная книга затронет период с мая по сентябрь 2020 года. Во всяком случае, сегодня, в полнолуние 2 сентября я приступил к первой вычитке и форматированию набросков. Название еще нужно создать. Колоссальные трансформации зачал внутри себя за этот срок, и они текут нарастающим итогом на моих же глазах прямо сейчас. Обобщённо говоря, в течение этого времени я вводил себя в фазу переменчивости в теле через обуздание питания. Маститые шаблоны были повержены, оковы пищевых привычек пали. Начался процесс пересмотра пищевого мировоззрения еще в феврале, после аллергического кризиса в рамках курса анаболических стероидов. Думается, моя реформация еще продолжит трескотню в ушах какое-то время, может еще с полгода. Оно действительно стоит того.
Это пока первая и единственная книга, написанная в чистом ясном сознании без применения любых, даже самых гражданских стимуляторов вроде кофе. Впрочем, более сильного не применялось и раньше, но именно этот терпкий благоухающий джентльмен сопровождал почти каждый акт творчества. Порой его присутствие чуть ли не поглощало меня самого. Дозировки росли, дойдя до полутора литров крепкого черного молотого кофе в день. Наш союз с ним распался в том же аллергическом кризисе, когда вместе с инъекциями гормонов пришлось отказаться от многого. Довольно скоро, уже к июлю я добрался до полного сыроедения, исключив термически обработанную пищу, молочку, яйца и вообще все из того, чем яростно пичкал тело все 33 года прежней жизни. Вес опустился ниже 70 кг, и, похоже, расти не спешит. Может оно и есть моя урожденная кондиция.
Кстати, это довольно занятно, что пора трансформаций выпала на мой день рождения 1 февраля. Можно сказать, что тридцать четвертый год знаменовал качественно иную формацию моего существа. Тягостный был этот процесс разобуславливания, ведь еще в феврале я ел не менее килограмма говядины, курятины и рыбы в день. Весил свыше 90 кг, изничтожал себя тяжелейшими тренировками под штангой и разогнал уровень тестостерона в крови раз в 7-8. Никак нельзя было бы узнать меня человеку, впервые познакомившемуся со мной зимой и встретившему затем летом.
По мере течения аскез я отмечаю небывалые сдвиги по всем фронтам. Вместе с телесными трансформациями творились перемены во внешнем мире, уходили люди, менялись локации. Меняется сознание, чистота видения и частота излучений. Вновь ушли все, с кем проживал себя прежний год. Именно новое одиночества помогло воссоздать эту книгу. Сомневаюсь, что здесь я стану касаться каких-то технических нюансов перехода на живительный тип питания. Здесь не про то. Другое целостное состояние наполняет меня в условиях возрастающей небывалой чувствительности к себе и внешним процессам. Как мало было нужно, чтобы вернуть взор внутрь, но какая красота момента в том, что я добрался до сознания этой малости.
По-прежнему не знаю о возможной судьбе моих прежних детищ, может они канут в безвестность, а может что-то их ожидает. Первые ворота в моем бодиграфе предписывают наличие во мне яростной силы творчества и орущего Янского начала. Творить полагается безусловно ради самого процесса. К тому и стремлюсь, но темы ложного одолевают головушку. Это бывает довольно удручающим, так сказать, отсутствует дополнительная мотивация в трудные периоды спада энергичности. Текущая пора изобилует такими днями и ночами именно благодаря поре пищевых трансформаций и кризов чисток с голоданиями.
В такие моменты и руки поднимать не хочется, не то, что подходить к клавишам. Вчитываясь в некоторые книги, попадающиеся под руку, стал подумывать о смене формата на более краткий для большей доступности читателю. Хотя скорее всего меня умудряется иметь мое эго и гордыня, заставляя хотеть больше книг, и более частные поводы заявлять о себе в пространство. Малая литературная форма зачастую похожа на маркетинговую утку для завлечения внимания, и такая цель меня вполне устраивает.
В последние дни особенно интригует вопрос дальнейшего движения в пространстве. Как водится в моем случае, томление жизнеутверждающими вопросами не длится беспричинно долго. Примерно в начале мая стало известно, что срок проживания в квартире на Нахимовском проспекте истекает. Извечный регулятивный инструмент в виде Проводника и череды обстоятельств вокруг продолжает оказывать на меня направляющее воздействие, указывать, когда и куда идти далее. Сложно спорить, ведь именно через такой механизм проще всего побудить человека к существенным переменам. Когда ты видишь свои ориентиры, снабжен инструментарием, то жизнь превращается в путешествие. Местами голова воет от его остросюжетности, но все страхи родом из тени. С ней я справляюсь, и люблю.
Оседлость связана с сытостью в широком смысле, куда так же вшито чувство безопасности. Зона комфорта оттуда и берется, что нам тепло и уютно здесь и сейчас, только вскоре мы начинаем быть заложниками ситуации, ведь подобные ощущения берутся из надуманных хотелок. Слишком далеко не удаляясь в дерби первопричинности сигналов, остановимся на том, что внутри себя мы по-прежнему сохраняем экзистенциальное противоречие стремлений к жизни и смерти, либидо и мортидо, Свет и Тень. В терминах моего концепта это внутренний Враг и истинная Сущность, которая вопреки сладострастным ухищрениям оппонента неумолимо стремится неведомо куда, следуя исходному маршруту. В моем случае есть инструмент интерпретаций событий вокруг, когда сам не вижу. Достаточно просто закинуть вводные данные Проводнику и получить ответ.
Некая сила внутри получает право голоса по мере расчистки завалов и оттеснению Врага подальше от линии фронта. Тогда высвобождается животворящая сила перемен в жизненном пространстве, которые нередко интерпретируются как зловредная сила довлеющих обстоятельств. В моменте любые внезапные перемены имеют тревожное свойство, ведь мы вынуждены покидать насиженное теплое гнездо. Ладно бы, если предоставлялся эфемерный план благоприятного хода этих внезапных перемен, вроде повышения по службе с сопутствующим переводом в другой город.
Тут мы еще можем порадоваться, ведь сулит финансовое процветание в том формате, какой мы можем воспринимать сейчас. В ситуации, когда сотруднику сообщают просто о переводе куда-то в другое подразделение без корпоративных плюшек, событие трактуется нервозным и даже угрожающим. Впрочем, таким людям все особенно страшно, ведь собственную жизнь они водрузили на круг каких-то лиц, иногда вполне неопределенный.
Утвердив одну из линий, более-менее ведущую к понятному процветанию мы яростно приступаем к реализации. Чем острее страх выживания, тем жестче вертикаль руководящих установок и санкций за попрание диспозиции. Всякий раз, обнаруживая несостоятельность прежней теории, мы тщательно изыскиваем новую, карая виновников развала прежней. Счастье, если таких заговорщиков удается разоблачить на стороне, ведь тяжесть опознать их в себе куда весомее усилий по репрессиям подчиненных или отречению от Господа. Так или иначе, но в мае мне пришлось вновь столкнуться с ситуацией, когда уж совершенно наглядно развалилась сладенькая концепция моего понимания собственной жизни.
Прежде я исходил из этапности Пути Идущего, полагая эти этапы линейными и восходящими через критерий материального благополучия. Ввязываясь в процедуру взаимодействия со своим Проводником, я был готов входить в полосу лишений ради обозримой цели финансового процветаний, которую я узрел в пестрых трансляциях ютуба. С течением времени обозримость финансового процветания стала размываться, но вера в ее неумолимость никак не покидала. Эта гадина и теперь укрывается где-то в глубинах моих теней. Мне решительно не по нраву перспектива полного отказа от богатства, и всякий раз, когда приходится уткнуться в нее носом внутренний Враг начинает заунывную сонату прежних обесценивающих доводов.
Только никак иначе не удастся двинуться вперед. Сначала надлежит разобраться с прежним видением мира, приняв его своенравие. «Денег сначала не было, а теперь их не дают употреблять на прикрытие хотелок. Сколько можно терпеть лишения?! Надо валить!» – примерно так это и выглядит в пылу сомнений. Принятие собственной жизни без очерченных мной же границ линейно восходящего достатка дается со скрипом и увесистым грохотом. Прирост денег стал ощутимее, но тем крепче становится хватка Проводника, стремящегося дать простор для свыкания с новым статусом. А ведь где-то не так уж глубоко сидел во мне ребятёнок, хотевший теперь швыряться деньгами.
Вероятнее всего, он хотел заткнуть пасть завистникам и обидчикам прежних времен, что никогда не верили в мою гипотезу. Единственное, это в июле мне удалось пролоббировать приобретение Bentley GT Continental за 20 млн 412 тысяч, и то лишь под заказ к февралю, так чтобы деньги были уплачены без получения понтовой отдушины. Это самая дорогостоящий автомобиль в моей жизни, и мне еще интересно об этом говорить. Как бы радуюсь, и как бы проживаю это на страницах, оставляя след в пространстве. Прочие траты остались на прежнем уровне. Я продолжил очень скромное пребывание в обношенной одежде и в скромных жилищах. Даже теперь в сентябре я сижу в тихом коттеджном поселке за МКАДом, но теперь нахожу жизнеутверждающую ценность ограничений.
Было время, когда я кое-как, но допустил вероятность движения по синусоиде, т.е. принял неотвратимость падения и полного раскулачивания в преддверие неуемного взлета. Нечто похожее на взлет начало со мной твориться после вхождения в опыт Проводника. Начала ощущаться насыщенная чувственная реализация плюс материальный поток. Когда я перебрался в Москву в октябре 2019 года, тоже были небольшие качели, но они имели однозначный финансовый рост. Воцарилась теплота и как бы осознание правильности текущей жизни, ведь она вновь вернулась под мой контроль и стала двигаться в нужном русле моих хотелок. Примерно к февралю я стал замечать стагнацию, что неизменно вызвало негодование и зачатки разочарования. Нечто вроде: «Что теперь-то не так?».
Ведь я так мастерски выстроил распорядок жизни, уже целую концепцию прописал на бумаге, битый месяц втюхиваю эту гипотезу в трансляциях, и вновь все начало куда-то валиться из рук? Бушующая волна досады переливалась из одной крайности в другую, и побудила меня впервые и очень решительно задуматься насчет продолжения следования данным курсом взаимодействия с Проводником. Разумеется, стали накладываться и внешние факторы «весны 2020», оказавшие давление на весь мир и людей вокруг меня.
Мои Идущие и без того ноющие о тяготах бессмысленной жизни запели в два горла, а кто-то буквально стал отваливаться. Отсутствие активности моего Проводника как эгрегора всего движения также капало на то, что весь проект уходит в небытие и пора задуматься о смене вектора. Только куда? Хочется мне мыслить категориями Дизайна Человека или любым здравым смыслом, но ничто из известного мне не помогало найти зацепок. Что бы уйти откуда-то куда-то нужно это хоть в какой-то мере видеть или представлять. Все что мог дать мне мой же разум – прежние шаблоны социальной интеграции.
Иными словами, нужно возвращаться обратно в мир нормальных людей, который сейчас трещит по швам именно по тем причинам, по которым я так старательно из него выбирался два с половиной года назад. Причина хоть и размытая, но вполне понятная – мир упрямо отказывается работать по моим правилам. Одна из упрощенных граней моей новой гипотезы была такова – я построю новый мир, где будут применяться уже мои правила, но сначала я дочиста разнесу всю прежнюю жизнь, сожгу все мосты. Все было выполнено и почти подробно описано в прежних четырех книгах.
И вот теперь снова сбой программы, но куда деваться из альтернативной реальности, которая и была создана для ухода из общедоступной? Строительство реальностей – дело не из легких, ведь я тут не фикшн-роман сочиняю, но веду собственное жизнеописание. Мысли могут звучат вполне крамольно, ведь я вновь сообщаю о своих сомнениях, неуверенности и попытках увильнуть от избранного жизненного вектора. Только существо и выгода концепта «ананьевизма» в том и кроется, что нет никаких векторов, выборов и решений.
Есть просто моя жизнь, такая же, как у каждого из вас. Я проживаю ее, как удается, выдавая наружу любые перипетии даже вопреки конъюнктуре пропагандисткого подхода. Если приходится тяжело, то и пишу об этом в соответствующем ключе. Не скрою, порой утешаю себя тем, что впоследствии буду перечитывать написанный текст, смогу удалить лишние детали, разоблачающие или дискредитирующие меня, но всякий раз нахожу подобные откровения уместными. На волне эмоций выходит нечто сокровенное, сидящее в дебрях и сопротивляющееся, так что бывает и маты с соплями остаются в итоговой редакции.
Глава 1. Физкультура и Питание
Параграф 1. История вопроса
В ходе работы над четвертой книгой я касался периода своей жизни с сентября 2019 года по апрель 2020 года. Далеко не все события того времени были затронуты в изложении. Что-то счел малозначительным, другое не вспомнилось по той же причине. Кое-что решил отложить на следующую книгу, дав себе время для осмысления. Некоторые события в жизни имеют многосоставное значение и длительную инерцию воздействия на нас. Одним из таких событий был мой гормональный эксперимент и последующий коренной пересмотр подхода к питанию. Однако придется начать с предыстории этих решений, уходящих корнями на годы в прошлое, а то и на полжизни.
Стремление к физической эстетике, атлетическим габаритам и увесистой спортивности шло со мной с ранних лет, но только в этом году мне стала уж совсем очевидна его природа. Суть проста – мы адаптируемся к тому миру, который можем воспринимать. Если человек воссоздал себе картину мира враждебного, где ему приходится выживать, противопоставляться прочим игрокам, то придется стать сильнее, в том числе принять внешнюю агрессивность образа. Уровень личности диктует соответствующие средства усиления. Мне и обществу вокруг в то время было свойственно воспринимать характер происходящего, где все против всех.
Любая иная сила кроме насильственной агрессии или спекулятивной манипуляции мне была недоступна. Даже теперь все еще сложно вычленить причинность того состояния маленького человечка внутри. Хочется спихнуть ответственность на социально-политические реалии в России конца 90-х и начала 00-х, но что-то противится. Внутренняя правда уже не позволяет уводить нить измышлений в русло прежних клише. Но и сказать, что все дело было только во мне, тоже не удается.
Монадологический взгляд на сущность человека слишком узок, ограничивается лишь процессами внутри одного индивида, лишая всесторонней детерминирующей взаимосвязи. Можно сказать, по-фрейдовски, что всему причина во мне это стремление к гомеостазу. Говорить, что это стремление к удовольствию и отказу от неудовольствия тоже можно, если есть настрой на философствование. Однако же тем, кто вынуждено применяет эти концепции как инструмент для буквального проживания, не приходится швыряться словами.
Философия вовсе не пуста изначально, дело в отсутствии прилежания и прикладных стремлений человека. Впрочем, далеко не всем требуется познание для собственного успокоения. Мы вынужденно противостоим напряжениям изнутри себя, стремимся к покою и самодостаточности. Едва ли это удается само по себе. Принцип монадологического подхода к сущности человека тут же выдергивает его из всеобъемлющей фрактальной связи со всем сущим, которое в моем видении составляет неразрывное единство. Отсюда берется то, что удовольствие, либо неудовольствие не могут возникать обособленно от внешней жизни человека.
Воля к смыслу, провозглашенная Виктором Франклом еще в первой половине ХХ века сейчас мне очень близка. Движение человека к смыслу означает признание этой фрактальной взаимосвязи, а значит отказ от слепого потребительского отношения к людям и природе. Эти грани настолько тонкие, что улавливать их можно лишь изнутри самого человека, ведь снаружи его поведение может выглядеть неоднозначным. Что и зачем мы делаем можем знать только мы, одно и тоже действие бывает исходит от разных посылов.
К примеру, основной инструмент моего концепта состоит в лишение человека денег. Повсеместно признано, что сие деяние неэтично, а в ряде случаев откровенно бессовестно и даже противозаконно. Оно было бы действительно так, замкнись мы на том самом монадологическом подходе к человеку. И что бы эта нотка естествознания не осталась какой-то безжизненной, добавим немного прозы из «Книги Мирдада», где на пути восхождения по горе к цели путник последовательно лишался всего и вся, и вот дело дошло до одежды:
«– Если ты, старая женщина, потеряла всякий стыд, то я нет. Я стыжусь своей наготы, даже перед такой бесстыжей ведьмой, как ты. Но еще более мне стыдно перед невинностью этой девушки.
– Она унесет твой стыд, ты же облачись в ее невинность.
– Зачем девушке носить изодранные мужские лохмотья того, кто заблудился в горах в такую ночь?
– Возможно, чтобы облегчить его ношу, а также согреться. Бедняжка дрожит от холода.
– Ну, а если мне станет холодно, что мне тогда делать? Тебе совсем меня не жаль? Моя одежда – это все, что у меня есть сейчас на этом свете.
– Чем меньшим обладаешь ты, тем менее ты этим одержим.
Чем большим обладаешь ты, тем более ты этим одержим.
Чем более ты одержим, тем меньше ценен сам.
Чем менее ты одержим, тем больше ценен сам».
Стремление создать иллюзию спокойствия и атмосферы правопорядка в обществе выглядит исключительно нравственным для большинства людей. Узкий подход, так сказать, направленный на достижение человеком удовольствия и ограждение его от неудовольствия. Не более чем эфемерная попытка заглушить его внутреннее искание смысла, ведь никто не остается в полной мере удовлетворенным даже в самом правовом государстве в мире. Исключить преступность в мире никак нельзя, поскольку она является следствием несогласия глубочайшей природы человека с условиями проживания собственной жизни.
Он попросту не видит смысла в холеной жизни, ему отчего-то все время нужно что-то еще, какое-то преодоление какого-то сопротивления. Мы хотим всеобщей сонастроенности, хотим гармонии внутри себя, которая, как ни странно, недоступна в отрыве от всеобщности. Лишая человека денег я намерено вывожу его из зоны обмякшего гомеостаза туда, где придется встретить единство с природой и обществом.
Отношение бедного человека к деньгам в основном выливается в попытке дистанцироваться от вселенной, уйти вглубь надуманного спокойствия. С появлением денег как ресурса биовыживания такие люди начинают тухнуть, терять вкус к жизни, обрастать жирком. Можно ли не быть бедным человеком? Звучит провокационно, но вполне понятно, что так оно и обстоит в большинстве случаев. Бедные люди воспитывают подобных себе. Каждый раз наедаясь, они уже не хотят вставать со стула, а то и стремятся прилечь, ведь потребляют соответствующую пищу, которая имеет те же корни бедности.
Насыщаясь жирной плотной едой, мы как раз стремимся задать внутри себя этот покой и спокойствие ко всей жизни с ее проблемами, неурядицами и напряжениями. Мы вновь бежим от себя и поля для усилий. Дальше идет кофе, никотин, алкоголь, героин
Можно сказать, шкала прогрессии таких компенсаторов не ограничивается даже воображением, но все индустрии служат именно этой гиблой затее – поместить человека в спокойствие на максимально глубоком уровне.
Читать мог начать думать, что философские отступления оторваны от центральной идеи главы. Мне и самому порой так кажется, когда уносит поток вдохновения, но позже я замечаю, что все это вполне стройно ложится в один ряд. Так вот, бедность влечет озлобленность и противопоставление миру силы по животному принципу, естественно в его нищенской трактовке. Если углубиться в мир природы и зверюшек, то даже на поверхности можно заметить, что они лишены злобы друг к другу. Как ни странно, но даже в случаях убийств они безотносительны, просто находятся во всеобщем потоке жизни без попыток изолироваться за высоким забором и штатом охранников.
Период до 30 лет
Так и я с малых лет был пропитан аурой бедноты, где люди видели единственной возможностью деньги для обретения безопасности и вытекающую потребность отнять их у другого. С голодухи видится лишь наиболее короткий путь удовлетворения жажды. Нам нужно получить удовольствие здесь и сейчас. Некогда думать о трансцендентности бытия и спасительном воздействие собственных же страданий.
В самом деле, скажи кому-то, что он никогда не обретет счастья без страданий, и он пошлет тебя подальше, но суть останется. Правда заключается в том, что чем более мы ориентированы на удовольствие здесь и сейчас, тем дальше оно ускользает. Смысл жизни кроется в преодолении и принятии страданий. Не только в этом, но базисная основа всегда будет иметь место.
Возвращаясь к тяге спортивного телосложения и навыков контактного противоборства должен сказать, что, родившись в семье бедных людей, я был окружен соответствующим обуславливанием, как родителей, так и прочего окружения. С ранних лет мне вколачивали, что все поделено и просто так деньги с неба не даются, всего нужно добиваться тяжким трудом иначе дорога в криминал. Мои родители постоянно насаживали мне идею подчиненного служения кому-то другому, какой-то властной структуре.
Видение множества людей и по сей день упирается в потребность прибиться хоть к какому-то жизнеспособному маятнику и сидеть при нем послушным винтиком. Вероятно, бытность совкового промывания мозгов сквозь пару предшествующих поколений начисто изгадила им ДНК. Впрочем, это всего лишь мнение, ведь ограниченность всегда условна. Кому-то она палка в колеса, другому – спасательный круг хоть какой-то жизни. Отсутствие желания брать ответственность за свою жизнь тоже лишь условность из головы кого-то одного, ведь тот человек видит мир иначе.
Взгляд сквозь его призму покажет, что человек ведет исключительно благодетельную жизнь, служа Родине, почитая партию или Президента. Никак нельзя выбивать табурет из-под немощного старца. Пусть стульчик шаткий, а старец явно досрочный тридцати лет от роду, но терапевту для начала надлежит разобраться в имеющемся потенциале, принять иной взгляд на мир. «Терапевт», конечно, тоже большая условность, суть любой оператор, воздействующий на мировоззрение человека. Тут может распахнуться зловещая картина, где всякий подпитый сосед беззаботно взваливает это грузное бремя. Впрочем, всякий получает наставника под стать.
Было время, когда я рьяно стремился разоблачить иллюзорность видения других людей, и был вполне убедителен. Я выбивал их табурет, но человеку лучше не становилось. Причем «лучше» опять же в моменте, ведь он еще не в состоянии смотреть шире за горизонт текущего нравственного страдания. Слом парадигмы сладостно не дается, но боль во спасение нужна далеко не каждому. Выходит, что «терапевт» должен уподобиться Богу в земной ссылке, взяв на себя право решать за «пациента».
Будучи частью того времени с раннего возраста мне хотелось быть крутым, и значит сильным физически. Отчего именно мне того хотелось вполне понятно, ведь собственного мнения не было. Приходилось довольствоваться общественным трендом, который через весь культурный фон пробрал меня насквозь. Сложилась отчетливая картина успешного мужчины как бизнесмена, продвигающего собственную социальную интеграцию через упреждающую силу железных аргументов. Бандитская аура окутывала любые процессы, и был такой промежуток времени, когда обществу вокруг меня перестала видеться разница.
В маленькой несмышленой головенке довольно скоро и намертво замкнулись эти идеи, стало хотеться подражать. Герои кинофильмов и общественности исповедовали ценности физической силы, тогда как прочие риторические навыки котировались значительно ниже. Ценность переговорного жанра была адаптирована к условиях прикладного значения, выделяясь в отдельный эпистолярный жанр и музыкальное направление. Эпические по тому уровню моего восприятия кинофильмы вроде «Бригады» и «Бумера» решительным образом повлияли на наше поколение. Как бы теперь это ни выглядело, но компании подростков по типу бригады Саши Белого стали появляться все чаще.
К счастью, пик деятельного криминала успел уйти в прошлое, и к моменту окончания школы в 2003 году хулиганы становились все больше картинными. Фольклор бесследно не проходит, он опутывает мировоззрение в целом, так что и спустя годы глубинная вера в криминальный залог успеха во мне только крепла. Сожалел я лишь в связи с отсутствием подходящего маятника в форме какого-то объединения, частью которого я бы хотел стать. Мои родители тут помочь ничем не могли, да и вокруг явно не доставало приличных плохишей с размашистым полетом мысли.
В начале 90-х отец имел причастность к подобному образованию предпринимателей нового времени. Организация была собрана волевым талантливым человеком, который каким-то образом пригрел отца и его брата. Тогда я был маловат, но кое-что из разгульной молодецкой жизни их поколения запомнил. К несчастью для прочих, волевой организатор досрочно покинул насущный мир, и предприятие покатилось по рельсам враждебной действительности. Конкурирующие и более зубастые коллеги стали предъявлять настойчивые требования финансовых выплат. Обстоятельность их намерения не оставила выхода моей маме. Пришлось спасать положение в сжатые сроки. Устроившись в следственный департамент МВД, ей удалось навести правовой порядок вокруг нашей семьи.
Отец не был стратегом или стержневым воином, поэтому прогрессивных инициатив не выдвигал, начав работать водителем маршрутки. Маленький я тогда мало чего понимал, но критерий силы усвоил однозначно. В сущности, мне даже не было дела до того, каким образом железный кулак будет расчищать мне дорогу к процветанию. Не было однозначной ориентации на криминал. Где-то в тоже время, в стремлении компенсировать серость животных реалий времени, мама насильственно направила меня и сестру на хореографические издевательства в ансамбль народного танца «Кудесники» под руководством М.П. Рудковской. Скрипя зубами и деревянными связками, мы кое-как отбыли там с первого по пятый класс, когда я уже дозрел до более-менее осмысленного возраста.
Пригодилось мнения отца, которое тоже стало учитываться, и мне удалось попасть в школу борьбы «Дзюдо». Потекло время непростое и наполненное диалектическими противоречиями. Мне почему-то не слишком нравилось это направление, к тому же хромала дисциплина. Мое тело не выдерживало нагрузки, получая травмы спины. Было еще невдомек, что моя сущность не уродилась иметь повышенный физический износ. Почти в половине случаев я прогуливал тренировки, но в другой половине я испепеляюще проникался духом «гибкого пути». Странно, но ни меня, ни родителей, ни тренерский штаб вовсе не смущало, что их воспитанники становились инвалидами с ранних лет.
Понятным образом меня вдохновляла перспектива стать «настоящим мужиком», способным постоять за себя, ведь главная женщина в моей жизни проповедовала этот стереотип. В то время, данный сомнительный довод звучал постоянно в разных вариациях со всех сторон, и всегда заканчивал любую дискуссию о целесообразности выбора спортивной секции. Тут и там я слышал, что нужно непременно предъявить нечто упреждающее отпетым хулиганам в темном переулке. Казалось, вся страна боялась этих негодяев. Пришлось и мне начать готовиться к той знаменательной встрече, дабы ударить в грязь лицом их вместо себя. Хрестоматийных хулиганов позже я все-таки встретил, но подыскал позже, начав сотрудничать ближе к тридцати годам.
В юношеском возрасте эпизоды столкновений имели место, правда, накопленный годами боевой потенциал никак не пригодился. В одних случаях я трусил и выворачивал карманы, в других держал удар и тихо плакал в подушку. Единственный раз, когда я дрался всласть по всем канонам вестернов, приключился в апреле 2019 года с моим же собственным отцом. Как бы странным оно ни показалось, но именно приверженность борцовскому стилю подкосила его шансы на успех. Ударная техника начисто сокрушила алкопсихотические нападки в нескольких раундах. Грустно это, в общем-то со всех сторон, но что было, то было. Никто из нас не мог быть другим в той повести.
После школьных навыков борьбы, в университете я продолжил уже боксерскую подготовку к мифологическому сражению за честь какой-нибудь дамы. Ближе к окончанию школы успел пропитаться полицейской романтикой. Всерьез уверовал в нормативное «доброзло», где преступники должны сидеть в тюрьме. Во мне зародилась альтернатива хулиганской карьеры – служба в правоохранительных органах. С подачи матери было решено поступать на юридический факультет, где после зачисления первые три курса я учился во всю прыть. Сейчас я безмерно благодарен тому времени и надлежащему окружению, насадившему качественные привычки, знания и навыки.
Учился с подлинной отдачей, зависал в библиотеках, проявлял участливость в образовательных инициативах факультета. Среди таких гуманистических проектов была «Добровольная народная дружина», где студенты-добровольцы прикреплялись к действующим сотрудникам милиции и следовали их служебным обязанностям. Была так же Юридическая клиника, в рамках которой студенты оказывали юридические услуги социально обделенным слоям населения. Славные были времена. Именно благодаря пребыванию в зоне академического обуславливания я сумел выработать в себе навыки самообразования, усидчивости, прилежанию в работе с литературой.
Теперь уже зная азы Дизайна Человека я могу объяснить себе такое свойство пропитываться атмосферой обстановки, в силу открытости в Теменном и Аджна-центрах. Среда пребывания исключительно важна для образа моих мыслей. Попадая куда-то, вскоре я начинаю отождествляться с особенностями мировосприятия и стремиться развивать именно эти идеи. Сейчас я все активнее применяю ДЧ в своей терапии, и вижу, что колоссальное количество людей имеет схожие предрасположенности.
Многие росли в серой среде, но это такой Путь, и частично он общий для всех. Приблизительно таким образом вектор моего жизненного пути круто развернулся, когда в конце третьего курса намерился поехать в США. По пути в Москву за визой встретил ребят асоциальных убеждений и беспечно низкой правовой культурой. Похоже, во мне взыграли прежние стремления и комплексы. На долгие годы с того момента меня вынесло в хулиганские промыслы.
Лишь спустя 10 лет я сумел выбраться из пелены ложных убеждений. Как знать, может время было упущено, а я мог бы добиться собственной корректной реализации, а может тот опыт был необходим для становления во мне определенного ряда качеств. Так или иначе, но стремление к силовому разрешению жизненных неурядиц крепло во мне уже более чем полжизни. Весь этот экскурс имеет в основном развлекательную задачу для меня, но кроме того призван подчеркнуть глубинность закоренелых убеждений. Придется отметить так же, что тяга к физическому совершенству пропала во мне примерно года в 23-24, когда я женился.
Период ближе к 30 годам и после
Насыщенная успешная по тем меркам жизнь благоволила вовлечению в пагубные пристрастия, которые и раньше меня сопровождали. Вероятно, к этому возрасту я стал критически отдаляться от истинного Пути, и внутренние напряжения приходилось гасить ударными дозами спиртного и прочих средств. На фоне постоянных разгульных заграничных вояжей, я все дальше оказывался от спортзала и все ближе к спортбарам. Ближе к 30 годам уже стал запойным алкоголиком, жизнь которого мерилась от понедельника к четвергу, когда начнется очередной загул до вечера воскресенья.
Вот так плавненько мы добрались к ноябрю 2016 года, когда в 31 год для меня приключился досрочный кризис средних лет или как я это называю «первичное пробуждение». Стадия довольно условная, допускаю, что другим людям это вовсе необязательно, они могут не выпадать из осознанности на 10 лет. За это время не прочел ни одной книги, и сумел пропить мозги до такой степени, что едва мог пользоваться памятью. В угаре веселья, которое начиналось часов в 21, уже к часу ночи моя память нередко выключалась до утра. Оставалось лишь пытаться восстанавливать ход событий в «слепое» время, от которого постоянно страдал, обнаруживая себя в неблагоприятных обстоятельствах.
Однако кармически (либо энергетически) мне всегда все сходило с рук, и тогда в ноябре 2016 года я внезапно осознал, что пора менять жизнь в корне. Прочие подробности этого дьяволизма затрагивал в прежних книгах, и буду касаться здесь, но в этой главе остановлюсь на физкультуре. Медленно, но неотвратимо начал шествие к применению анаболических стероидов. Имея неустойчивую мотивацию и слабое здоровье, первоначально я привлек фитнес-инструктора, с которым занимался первые три месяц. Время было нелегким сильно переходного свойства. Приходилось навязчиво сочетать прежний алкоголически-курящий образ жизни с лыжней новой тропы здоровья. Кроме того, у меня имелось гадкое предубеждение на счет своей спины, которая ранее при моих попытках заняться физкультурой в спортзале частенько давала сбой.
Нанять инструктора было хорошей идеей. Раскрыв ему тайные опасения, я получил утешительную улыбку, что дело поправимо, а причина нестабильного позвоночника хоть и кроется в давних травмах, но может быть стабилизирована мышечным корсетом. Такую штуковину необходимо наращивать постепенно корректно подобранными упражнениями. Собственно, так мы и приступили к новому витку моего самосознания. Едва ли я мог предполагать, насколько тесной является взаимосвязь тела с умом, и как бесповоротно одно влияет на другое в том же духе диалектического единства формы и содержания.
Мне оставалось лишь следовать инструкциям и находить волю к дисциплине посещения занятий. Придется разоблачить еще один инструмент, который помог мне на первых порах, и частично захватил власть надо мной. Индустрия фитнеса склонна к нано разработкам, в том числе в области спортивного питания. Среди прочего ассортимента имеется категория предтренировочных комлексов. Такие порошки включают в себя ингредиенты направленные на пампинг (усиление наполнения мышц кровью), общий тонус нервной системы, и усиление прочих показателей, востребованных при интенсивной физической нагрузке. Набор свойств предтреника может быть разным, но в данном случае нас интересует именно компонент психостимуляции.
Не суть какими веществами в составе такой эффект достигается, важно, что он имеет очень выраженное воздействие. В том фитнес-клубе на ул. Лебедевой в г. Красноярске, куда я угодил, имелся неприлично широкий ассортимент предтреников. Вероятно, бармен имел особую власть на администрацию, и мог продавливать свои пожелания. Сила психостимуляции в таких веществах различается, и естественно, пришлось пробовать все подряд. Положившись на мнение бармена, я приступил к тестированию, и вскоре наткнулся на чудовищную вещь с откровенным названием «Психотик». Половины разовой дозы мне оказалось достаточно для получения свехэффекта!
Предтреники раскрывают действие при повышении нагрузки, и вот тогда я отхватил залитые кровью глаза, суженное полуживотное сознание и взъерошенное стремление рвать железо. В течение всей тренировки мне хотелось, чтобы отпустило поскорее. Взорвавшееся давление требовало безумство пляски, на которое уже не было сил. Опыт применения стимуляторов у меня небольшой имелся, когда прежде мы с товарищем несколько раз принимали в ноздрю нечто ускорительное. Занятная и вполне заразительная вещь, поднимающая тонус, скорость реакции и прочие психоэмоциональные показатели. Это как термоядерная дозировка кофе, возведенная в высокую степень, недостижимую ни для какого уровня кофеина.
Под такими веществами человек чувствует себя суперменом, способным заговорить насмерть и уболтать висельников воскреснуть. Здесь было нечто несколько похожее, а потому знакомое. Свое недоумение я выразил бармену после тренировки, на что он с довольной ухмылкой одобрительно кивнул. Позже я узнал, что «Психотик» попал под частичный запрет в свободном обороте именно в силу интенсивности его воздействия. В том клубе спустя пару месяцев запретили предтреники с выраженной психостимуляцией, поскольку увезли в реанимацию одну даму постбальзаковского возраста. Как бы то ни было, но и другие предтреники имели исключительно приятное влияние, давали повышенный мышечный тонус, общую энергетичность и приятное послевкусие от тренировки.
Выраженная зависимость от спортивного деликатеса явно помогала мне вновь и вновь стремиться в спортзал, ведь каждую тренировку в течение года я употреблял эти порошки. Уже спустя несколько месяцев, породнившиеся бармены стали заботливо вопрошать, не пора ли приостановить пристрастие, которое имело воздействие на организм. Побочные действия меня не заботили, и я продолжал апеллировать к исключительной выносливости. В самом деле, за год применений я не заметил ни одного проявления побочного действия. Зато предтреники стали союзниками в деле переформатирования жизненного пространства, и уже сообща мы с ними давали бой алкогольной зависимости.
Хоть и интуитивно, но работал в чистом виде по инструкции «Трансерфинга», где Зеланд настаивал, что выйти из под действия сильного маятника можно лишь найдя другой не менее сильный. Так оно и получалось. День за днем я замечал, что пьянка все хуже сочетается со спортом. Даже спустя пару дней после возлияний я не мог полноценно нагружаться в тренинге. Придя в зал, я весил 96 килограмм, в которых огромную долю занимала бесполезная масса жировых отложений, впитавшая многолетнюю слабость зависимостей. В исходных иллюзиях мне хотелось набрать уже мышечную массу, и именно до 100 кг. Вот такая была невежественная хотелка. По мере тренировочного опыта я стал замечать существенные перемены телосложения, но весовой показатель пошел в другую сторону.
Спустя три месяца я ушел к 88 кг. Прочие факторы моего преображения я не учитывал. В моей голове сидели только надуманные цифры на весах, хотелось быть большим, сильным и угрожающе респектабельным мужчиной. Скорее даже просто большим, а сила и прочие физиологические показатели шли следом. Первое время мы занимались с небольшим отягощением преимущественно на блочных и рычажных тренажерах. К свободным весам инструктор меня старался не пускать, имея в виду ослабленный позвоночник. Компрессионную нагрузку нельзя недооценивать, и мы всячески старались уходить от травматичных упражнений. Мало по малу мои мышцы крепли, а отравляющее воздействие алкоголя снижалось, ведь я все больше стал предпочитать спорт гулянкам.
Чем глубже входишь в понимание физиологичности ощущений от нагрузок, тем острее замечаешь пагубное влияние разные веществ, в том числе курение кальяна и вейпа, которым я тогда сильно грешил. Бывало, на тяжелом подходе жима ногами платформы под 300 кг я буквально наблюдал выделения изо рта едкого запаха курева в выдыхаемом воздухе. Эту вонь замечал и инструктор. Похоже, в спокойном состоянии легкие удерживают то, чем пропитались за долгое время. В пиковых состояниях, когда пульс шкалит к двум сотням начинается интенсивный выброс шлака.
Не сложно понять, что травить себя мне хотелось все меньше, только объяснить новые пристрастия окружению было труднее. К тому времени уже не первый год складывались обычные ритуалы в нашей жизнедеятельности, где каждую пятницу мы с семьями и друзьями ехали куда-то разгульно веселиться. В силу выделяющейся состоятельности нашей семьи, часто такие выезды были завязаны на мне и жене. Либо это был наш загородный дом, куда съезжался народ, тогда ящики пойла забивали холодильник и полки. Либо была наша инициатива выезда в другие места нашими же силами и средствами. По мере того, как я стал откалываться от движения, на меня через жену посыпались упреки в сомнительности помыслов. Безнаказанно нельзя оставлять собутыльников в плену зависимости.
А ведь чем здоровее тело, тем здоровее дух, и параллельно со всей физкультурой во мне возобновлялась тяга к знаниям. Пошли форумы, книги и какие-то практики, и все это занимало время. Нельзя сказать, что в миг я стал брюзжащим трезвенником. Самому продолжало хотеться выпивать и предаваться загулам. Зависимость сидела во мне слишком глубоко, но некая чистая сила изнутри получала все большую власть для определения вектора движения. Плотные загулы все так же встречались и помимо прочего фона противоречий усиливали напряжение в семье.
В большинстве случаев жена попустительски относилась к алкоголическим пристрастиям своего мужа и всегда охотнее занимала сторону рюмки с бокалом, чем книги и тренинга. Темная сторона внутри меня никак не хотела сдавать позиции, но каким-то неведомым стремлением мне удавалось продавливать линию фронта. Физические изменения тела существенно поддерживали, в том числе во времена откатов, когда сильно хотелось поддаться сладостным приглашениям в баню на пиво.
Долгие месяцы я так и делал, тренировался три раза в неделю, а потом в пятницу после занятия ехал загород качественно отрываться. В ритуальности важны мелкие детали, и пагубные привычки насквозь пропитаны такими деталями.
