скачать книгу бесплатно
Глава седьмая
Едва сделав первый вдох, я сразу же заметила, насколько другим был Аварат.
Пусть здесь тоже еще царила госпожа-ночь, ее владычество ощущалось иначе. Ее наполнял свет, исходивший не только от звезд, которые, как могло показаться, висели ниже обыкновенного в небе, но и от самого леса. Во всем наблюдалось движение жизни, вовсе не той, какой она представала передо мной еще минуту назад. Громадные вековые деревья были покрыты мхом и грибами, от которых исходило яркое свечение. Вокруг нас то и дело сновали крошечные насекомые. Даже струйки древесного сока, наполнявшие трещинки бороздчатой коры, как будто блекло мерцали в полутьме.
Тогда как лес по ту сторону погрузился в тишину, здесь же, напротив, он словно ожил в присутствии Калдамира. Та же трава под ногами склонялась от едва заметного ветерка, и каждый стебелек был движим исключительным подобием восторга.
Через журчащий ручей пролегала узкая тропинка вместо моста. Почему-то шириной ручей казался гораздо внушительнее реки. Поток воды в своем активном течении осторожничал, устремленный из трещин в земле некой иной силой, отличной от гравитации. Течение двигалось, потому что так желала сама вода, и волей подобного желания так же вырос лес, придерживаясь какой-то великой цели.
Если я и была поражена величием Аварата, то вряд ли меня кто-то мог осудить. Но чувство восхищения не задержалось во мне.
Если Калдамир делал глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, который он глотал с той же жадностью, с какой опустошают бокал изысканного вина, то я задыхалась. Дыхание здесь давалось с трудом, воздух был непривычно концентрированным для моих легких. Атмосфера давила на меня, вжимая в седло, но в то же мгновение в мою голову внезапно прокралось обманчивое ощущение невесомости. Перед глазами все поплыло, хватка ослабла, и я бы точно свалилась с седла, если бы не внезапный рокочущий голос, раздавшийся подо мной.
– Дыши глубже, девочка. Даже нам, лошадям, иногда сложно даются переходы.
Я чуть не выпрыгнула из седла, услышав эти слова.
– Нам…
– Ах да, отличный совет, Ринн, – произнес Калдамир, открыв глаза и снова с любовью погладив кобылу. – Иногда я забываю, насколько люди нежные.
Оба фейри, мужчина и животное, искоса взглянули на меня. Я же продолжала задыхаться: отчасти из-за плотности воздуха, отчасти из-за шока от того, что лошадь заговорила. Не то чтобы это меня удивило. Ведь все вокруг меня не было задумано таким образом, чтоб кто-то удивлялся. Конечно же! Это необычная лошадь, уже один ее внешний вид должен был предостеречь меня.
Наверное, я выглядела нелепо, потому что рокот подо мной раздался снова. Несомненно, мое поведение вызвало у кобылы смех: чуждый звук, похожий на свистящее ржание, при любых других обстоятельствах показался бы мне крайне устрашающим.
Сейчас же мое внимание сосредотачивалось на том, чтобы не отключиться.
Возможно, я бы все-таки потеряла сознание, если бы не заметила глумливый огонек в глазах Калдамира. Он попытался отвести от меня взгляд, чтобы спрятать лукавую ухмылку, коснувшуюся уголков его губ, но не поторопился скрыть ее.
Во мне снова забурлила ярость, из-за чего я была вынуждена сделать глубокий вдох и сразу же почувствовала, как воздух, проникнув внутрь живота, разжег огонь.
– Да заткнись ты. – Этой резкой фразой, произнесенной будто не моим, уверенным и резким голосом, я пресекла его издевку.
Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы мужчина так быстро мрачнел.
Я перекинула ногу через седло и не раздумывая спрыгнула с огромной лошади на покрытую мхом тропинку внизу.
И сразу же пожалела об этом.
Падения оказалось достаточно, чтобы подвернуть ногу, не говоря уже о том, что последовало дальше. В тот самый момент, как мои ноги коснулись земли, весь мир вокруг пошатнулся. Моя мысль, что только здешний воздух был странным, оказалась ложной. Ибо все находящееся в этом месте само по себе было иллюзией.
Лес закружился. Вода вспенилась и потекла в мою сторону, лозы обратили свои листья ко мне, словно хотели неотрывно любоваться мной, а воздух стал еще плотнее, из-за чего я снова начала задыхаться. Вероятно, дело было во мне, и это всего лишь побочный эффект от того, как чужеродно ощущался этот мир?
Как будто его перевернули вверх ногами или, точнее… как будто перевернули меня.
Я бы упала, свалилась бы мертвым грузом на лесную тропинку, если бы Калдамир молниеносно не подхватил меня и не посадил обратно на лошадь. Ринн уступила, переместив свой вес подо мной, пока я пыталась вернуть равновесие. Когда мне наконец удалось выпрямиться, в голове все еще пульсировала тупая боль, но чувство, что я сию минуту провалюсь сквозь землю, к самому центру мира, исчезло.
Спустя мгновение, когда опасность упасть с лошади мне уже не грозила, его руки отпустили меня. На их месте остался горячий след, когда он отступил и, откашлявшись, произнес:
– Людям в мире фейри может быть трудно. Возможно, потребуется время, чтобы сонастроить ритмы твоего тела и течение энергий здесь.
– Как долго? – спросила я, но слова с трудом выходили из груди и срывались с губ.
– Совсем ничего.
Лошадь бросила на Калдамира взгляд, который не поддался считыванию. Однако я точно знала, что фейри не рассказал мне что-то еще.
– Прекрасно, – пробурчала я в ответ, подаваясь вперед, чтобы схватиться за седло в поисках равновесия. – Держи свои секреты при себе. Только… только ответь на один вопрос.
– Какой?
– Я когда-нибудь смогу покинуть Аварат?
Ответ был известен еще до того, как он прозвучал. Не нужно было разбираться в особенностях наделенных даром речи лошадей, чтобы верно считать ее отведенный взгляд.
Калдамир взял лошадь под уздцы и слегка потянул, дав ей понять, что мы возобновляем наше путешествие.
– Нет, Делфина, – ответил он, ступая вперед. – Ни одному человеку не удавалось уйти из Аварата живым.
* * *
Я и не предполагала иначе. Ни в одном древнем сказании – каким бы ненадежным каждое из них ни казалось – не упоминалось о возвращении человека из мира фейри после похищения.
Мне следовало бы сосредоточиться на этом, горько оплакивать свою прежнюю жизнь, которая была окончательно и бесповоротно утрачена. Вместо этого все мое внимание было направлено на нечто иное.
Делфина.
Я впервые услышала свое собственное имя из его уст. От одной мысли об этом по спине пробежали мурашки… И из-за этого он пробудил во мне чувство жгучей ненависти. Ни один мужчина, простой человек или фейри, не обладал правом иметь такую силу надо мной. Силу, заключавшуюся в простом произнесении моего имени, и от которой сразу же пересыхало во рту.
Почти уверена, дело было в каком-то заклинании, чарах. Однако это ничуть не уменьшало моей ненависти, так же как и не меняло того факта, что я желала снова услышать свое имя из его уст. Клянусь, в следующий раз мне повезет увидеть, как при этом складываются его губы.
Как раз перед тем, как врезать ему прямо в его чрезвычайно острую челюсть. Конечно, это не совсем что-то бы поменяло…
Об Аварате мне доводилось знать, по существу, крайне мало. Так же как и о фейри, да и обо всем здесь, но… что-то я знала наверняка. Например, знала, что по сравнению с фейри я всего лишь одна из тех мошек, что жужжали вокруг нас в лесу.
Я также знала, что не выберусь отсюда живой – будь неладно проклятье, – и самое меньшее, что можно было сделать, – это убедиться, что не умру спокойной смертью. Калдамир и все прочие фейри еще пожалеют о том дне, когда заключили сделку и притащили меня сюда.
Если, разумеется, Аварат не прикончит меня первым.
Мы провели в дороге всю ночь: ехали до тех пор, пока я уже больше не могла сидеть в седле прямо. Однако после того как я в третий раз чуть не упала со спины Ринн, мы остановились, но только по требованию лошади.
– Мы ведь можем немного отдохнуть.
– Она не выживет в лесу ночью. Нам придется привязать ее к седлу, чтобы она не свалилась, – раздался ответ Калдамира.
– Еще чего, – возмутилась я голосом, охрипшим от бессонной ночи. Пальцем я указала на его руки, уже потянувшиеся к толстой веревке, лежавшей в сумке. – Если ты посмеешь накинуть на меня эту веревку, я… я… я повешусь на ней!
Приоткрыв от удивления рот, он наклонил голову на бок.
Мой корпус выпрямился, несмотря на ноющую боль в мышцах, и я кивнула, надеясь, что выгляжу решительнее, чем ощущаю себя на самом деле.
– Да, именно так я и поступлю! Много же от этого будет пользы тебе и твоей сделке, а? Я тебе нужна, чтобы ты мог добраться до этого своего Лесного двора живым, не так ли?
Калдамир зашевелил челюстью. Его пальцы так крепко сжали веревку, что она начала разматываться. Но спустя мгновение он просто кивнул.
– Ну хорошо. Только не вини меня, когда ты свалишься с Ринн и больше не проснешься.
Я с трудом сглотнула:
– Мы оба не заснули бы, если бы ты рассказал подробности той сделки, из-за которой мне пришлось оказаться здесь, – сказала я. – Думаю, я заслуживаю знать хотя бы это.
Калдамир окинул меня подозрительным взглядом:
– Чтобы ты попыталась отыскать отсюда выход? Ты немножко припозднилась.
– О, – произнесла я, наклонившись вперед и прижав ладонь к шее кобылы, – не думаю, что для этого бывает поздно. – Ринн фыркнула от удовольствия, когда я вытащила жучка у нее между лопаток.
– Оставь его, – сказал Калдамир, щелкнув веревкой, все еще сжатой меж пальцев, и отбросив мою руку. – Они – одни из немногих выживших магических существ. Мы больше не можем позволить себе убивать их.
– Одни из немногих?
– На самом деле… – на мгновение его взгляд остекленел. Проигнорировав мой вопрос, он внезапно начал хлопать лошадь по гриве. Когда его рука вновь появилась между нами, то она вся была покрыта маленькими насекомыми. Вся его ладонь, протянутая ко мне, была окроплена пятнышками крови и усеяна раздавленными тельцами жучков.
– И что мне с этим делать?
Вместо того чтобы ответить прямо, он показал следующее: зажав у себя одну ноздрю пальцем, вторую он наклонил к ладони и резко вдохнул останки насекомых. Когда он снова выпрямился во весь рост, из его груди вырвался блаженный вздох. Взгляд Калдамира прояснился, но на этот раз в нем проявился маниакальный блеск. Глаза его были раскрыты чуть шире обычного, и могло показаться, что он разучился моргать.
– Ни за что, – сказала я, поерзав в седле, будто бы желая доказать, что перспектива свалиться с лошади мне больше не грозит, – я не буду вдыхать волшебных жучков.
– Они безвредны, – покачав головой, ответил Калдамир, – но только в небольших дозах.
Я снова сморщила нос:
– Даже не надейся.
Калдамир кивнул, затем опустил взгляд на веревку, которую держал в руках, и начал медленно, методично снова ее разворачивать.
Мое сердце забилось чаще при одной мысли о том, как он связывает мои руки. Я уже ощущала, как веревка врезается в плоть на моих трясущихся, наверное, от усталости бедрах, втянутом от странного волнения животе, на тонкой талии, когда он начнет обматывать меня. Все туже и туже… до тех пор, пока я уже больше не смогу двигаться, пока окончательно не окажусь в его власти.
Мысль эта должна была меня напугать, однако гораздо сильнее напугал меня жар, разлившийся внутри. Ощущение напрягшихся мышц между бедер было мне знакомо, но я не была полной идиоткой, чтобы подкармливать его нескромными мыслями.
Одно дело – потерять голову от Леофвина, слуги, непродуманные отношения с которым предвещали лишь временно разбитое сердце. И совершенно другой случай – связаться с высокопоставленным фейри, который с легкостью мог уничтожить меня.
Вместо того чтобы обдумать эти мысли, эти… чувства, я протянула руку и схватила первого попавшегося жучка, а затем сжала его между губами.
Я еще никогда не пробовала ничего настолько горького. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не выплюнуть насекомое и не извергнуть наружу все содержимое желудка. Даже Калдамир сморщил нос от этого зрелища. Брови его удивленно выгнулись, когда я наконец заставила себя проглотить насекомое.
– Думаю, так тоже можно, – вздрогнув, произнес Калдамир. Он окинул меня взглядом, который у меня не получилось понять, затем подчеркнуто убрал веревку и похлопал Ринн, чтобы она снова шевелила копытами вперед.
Съев жучка, как бы гадко то ни было, я получила два преимущества. Я и правда почувствовала легкий толчок в мозгу, который разбудил меня, позволяя выпрямиться в седле. Но гораздо важнее было то, что рвотные позывы, которые мне пришлось сдерживать с превеликой стойкостью, отвлекли мой разум и тело от величайшего предательства.
Предательства, которое могло стать моей погибелью.
Фейри были моими врагами.
Не следует мне забывать об этом… И чрезвычайно просто было думать таким образом, виня Калдамира в последующих часах тошноты.
Когда уже казалось, что больше мне не выдержать поездки верхом на лошади, забрезжил рассвет. Вместе с ним в лесу показался приятный глазу блеск. Что-то мерцало между деревьями, что-то высокое и крепкое, но живое. Только после того как тропинка свернула за поворот, я рассмотрела источник теплого сияния.
Прямо посреди леса была возведена огромная стена, сложенная из самих деревьев, окружавших ее. Они срослись, сцепились, сплелись в одну длинную извивающуюся сеть ветвей и корней, которая простиралась далеко вперед в обе стороны от нас. Чем выше к кронам деревьев уходила стена, тем тоньше она становилась, а на месте зазоров между стволами длинными змеями вились стебли необычайно красивых лиан. Сквозь них едва просвечивало то, что находилось по ту сторону.
Она была совершенно не похожа на стену, окружавшую нашу деревню. По сравнению с ней наша жалкая защита от фейри выглядела просто нелепо. Мы всего-навсего накидали кучу веток, чтобы удержать одну из мощнейших сил, которую когда-либо мог лицезреть этот мир.
Эта же самая сила, в свою очередь, приложила гораздо больше усилий, чтобы защитить себя.
Но что же фейри пытались скрыть?.. Я боялась даже представить.
Ветви высокой стены начали колыхаться по мере нашего приближения. По переплетенным лозам и корням пробежала шумящая рябь, словно по поверхности огромного озера, и затем перед нами открылся проход. Когда солнечные лучи устремились через верхушки деревьев, сквозь проем пролился свет, окутав нас теплым золотым мерцанием.
В проеме появился силуэт фейри, и в этот момент внутри меня что-то замерло. Фейри спустился из распахнутой двери. На долю секунды мне показалось, что меня заворожили чудесным сном, ведь… создание передо мной выглядело так, будто вышло из грез.
Он был ниже Калдамира, но это не имело значения. Его стройное тело само по себе выглядело мощным, более упругое и узкое, но тоже таящее угрозу в походке и жестах. Его длинные розоватые волосы каскадом мягчайших локонов спускались по плечам. Полные губы растянулись в легкой чувственной улыбке, обнажив идеальные жемчужные зубы.
Голову его венчала корона, вовсе ему не нужная.
Если бы этот мужчина, этот фейри, не родился принцем… весь мир и так давно бы уже лежал у его тонких грациозных ног. Он был самым прекрасным из всех созданий, которых я когда-либо видела.
Судя по тому, как он на нас смотрел, ему и так было известно собственное превосходство, способное затмить даже сияние рассветного солнца.
– Путники, добро пожаловать в Лесной двор.
Глава восьмая
Я потеряла дар речи. Мой взгляд вцепился в принца фейри, шагающего к нам: уголки его губ поднимались все выше по мере того, как он становился ближе. В нем чувствовалась необъяснимая мягкость, почти женственная грация, из-за которой было невозможно отвести взгляд, не надеясь даже на то, чтобы в голове появилась хоть одна четкая, лишенная наваждения мысль.
Одну руку он поднял в приветственном жесте, ладонь второй же направилась вверх, пересекла грудь и остановилась в районе сердца. Разумеется, если оно вообще могло биться в теле фейри.
– Как всегда рад тебя видеть, Калдамир. Особенно в этот чудный час, когда ты привел мой трофей.
Мой трофей? Произнеся эти слова, он перевел взгляд с Калдамира на меня. Его поразительно зеленые глаза вспыхнули, готовые оценить меня. Он мгновенно пришел к некоторым умозаключениям, и что-то после этого в нем изменилось… Но я не могла точно сказать, что именно.
Калдамир издал глубокий утробный звук, отвлекший от меня внимание прекрасного фейри.
– Театральные приветствия тут совершенно ни к чему, Никс.
Словно бы согласившись с ним, кобыла подо мной громко фыркнула. Они с Калдамиром обменялись беглыми взглядами, и я тотчас задумалась о случившемся между ними безмолвном разговоре. В тишине последних часов нашего путешествия моя память упустила тот факт, что Калдамир действительно мог говорить.
Наверное, среди нас троих я оставалась самым молчаливым созданием во всех отношениях.
