скачать книгу бесплатно
– Ага!
Я посмотрела на профиль парня, а когда он оглянулся, то сделала вид, что разглядываю ветку над ним, а потом выпрямилась и с серьезным видом приготовилась записывать. Как странно: мы знакомы больше двух лет, но я все чаще стала замечать, что уже не могу смотреть на него так открыто, без смущения, как раньше. Лада говорит, что я взрослею. Но что это значит? Как будто я еще ребенок!
– Начнем с кодекса для женщин?
Я охотно кивнула. Именно в этой части у меня были пробелы. Кодекс для мужчин был короче и проще, да и зачем мне его знать, я ведь девушка. Его я даже не повторяла после одного прочтения. У женского же было столько тонкостей!
– Ты помнишь, кто может открыто смотреть на мужчин и не получать условного разрешения на это?– задал вопрос Пауло.
– Не все женщины,– раздумывая над более точным ответом, прищурилась я, чертя загогулины по визору.
Пауло улыбнулся и покачал головой, а я оглянулась, и наши глаза встретились. Все-таки они у него красивые! Я и секунды не выдержала, сразу перевела взгляд на девчонок на берегу.
– Дари?– серьезным тоном окликнул Пауло.
Я снова сосредоточилась, собирая частички знаний из закоулков памяти и собственного опыта. Если бы друг был преподавателем, то довольно строгим.
– Подсказка: три категории права,– намекнул он.
– Матери на сыновей,– стала перечислять я,– дочери на своих отцов и-и-и…
– Жены на своих мужей,– нетерпеливо подсказал Пауло.
– Да, и я могу смотреть на тебя,– улыбнулась я и поставила жирный плюс пером на визоре.
– Потому что?..
– Потому что ты мой друг и разрешил мне это.
– И потому что ты когда-нибудь станешь моей женой,– ответил Пауло, сдерживая улыбку.
– Это странно,– почему-то произнесла я. Может, смутилась. Может, родительские настроения передались мне.
– Что именно?– не понял он.
– Сама не знаю…– смутилась я.
– Давай не отвлекаться,– плеснув водой, решительно проговорил Пауло и вынул из моих рук визор с пером, а затем схематично внес то, что было уже озвучено.– Когда ты можешь заговорить с мужчиной?
Я сжала губы и прищурилась. Это, кажется, легко.
– Когда представлена ему…– слишком уверенно начала я.
– Но?..
– Но… только когда он в первый раз обратится ко мне. А дальше могу свободно поддерживать разговор.
– Как ты будешь обращаться к нему?
– Ну, это совсем просто,– закатила глаза я.– Сначала по фамилии с приставкой хорд, если это среднее или высшее сословие, а если он разрешит, то по имени с приставкой хорд. Без приставок я могу обращаться к родителям, друзьям и всем, кто разрешил ее не использовать. Например, к тебе,– улыбнулась я, и тут же разочарованно заметила:– А вот родители Лю Мин просят называть их полными именами и не смотреть в лицо. Я все время спотыкаюсь, когда хочу к ним обратиться. Даже твои родители приучали нас с Ладой обращаться к ним просто по имени. Какие странные правила.
– Как говорит Лада, Гао зануды,– ответил Пауло и наклонился так, чтобы заглянуть в глаза.– Но ты забыла о лазейках в правилах…
Я выдержала несколько секунд, а потом быстро оглянулась на весело щебечущих девчонок. Им было хорошо и без нас. А затем осторожно перевела взгляд на Пауло и, любуясь его светло-карими глазами, улыбнулась воспоминаниям о нашем знакомстве…
«Да, он первый воспользовался лазейкой в кодексе…»
Однажды, на первом курсе, когда я возвращалась домой, попала под сезонный ливень, и лучше было спрятаться, чем потом выбрасывать одежду и еще несколько дней отмываться от желтых пятен на коже. Я металась от здания к зданию, но двери были уже закрыты, а мой аэробус отошел. Опоздала буквально на пару минут. В этот момент и появился Паур Улитэ Лодаро.
Нам – девушкам – не положено заговаривать с незнакомыми мужчинами, пока нас не представил кто-то известный обеим сторонам, а также смотреть прямо им в лицо и, тем более, в глаза. Конечно, это больше относилось к коренным жителям, потому что люди старшего поколения быстро переходили на простое обращение друг к другу. Я же относилась к людям, кто без сомнений и упрека принимал такие условности инопланетного общества и соблюдал их по отношению ко всем.
Пауло подъехал на родительском аэромобиле и молча открыл дверь. Раздумывать было некогда – я запрыгнула внутрь и села в кресло. Отряхнувшись, замерла, не зная, что сказать. Но Пауло первым проявил инициативу. Он быстро покопался в своем рюкзаке, достал визор, стремительно набрал какую-то команду, а затем протянул его мне.
Я следила за его руками с осторожностью, ведь это был тоулиец. Ругала себя, что так легкомысленно забралась к чужому мужчине в аэромобиль. Это могло опозорить меня и всю семью, узнай об этом кто-то из взрослых тоулийцев или хомони. Но дождь разразился с такой силой, что выходить было неразумно. И тем не менее я потянулась и приняла из его рук визор. На экране было написано: «Я визор Паура Улитэ Лодаро. Представлю вам моего хозяина – Паур Улитэ Лодаро» и ниже приписка с веселой мордашкой: «Можно просто Паур».
Улыбка расползлась помимо воли. А затем я услышала голос самого парня (очень приятный голос!):
– Я просто не мог не спасти твою форму. Знаю, как сложно отстирать с нее эти желтые пятна…
Как только парень назвался и заговорил, это дало мне право заговорить с ним. Пауру было уже почти двадцать. Оказалось, что мы учимся в одном колледже, только на разных курсах. У него было чудесное чувство юмора, и он нисколько не пытался смутить меня, невероятно доброжелательный и веселый. Мы разговорились и очень весело провели около двух часов, заехав под купол остановки аэробуса. Я впервые проявила по отношению к мужчине – тоулийцу такую нескромность и явное дружелюбие. Ни одной женщине не позволено вести себя так легкомысленно с незнакомым мужчиной. Конечно, при нашем знакомстве все правила соблюл Пауло, и я оказалась почти невинной в неисполнении кодекса. Но только условно. После этого неожиданного знакомства у нас завязалась крепкая дружба, а потом подтянулись Лада и Лю Мин…
– Вы там скоро?– поинтересовалась Лада, напомнив о себе.
Я помахала подругам рукой и посмотрела на дополнительные пункты на визоре. Пауло дописал несколько новых правил, которые легко укладывались в общую схему.
– Что будешь делать, если тебе представили мужчину, но он не разрешил называть его ни по фамилии рода, ни по имени?– спросил Пауло.
– Но как? Мне же его представили?!– я растерялась от неожиданного вопроса.– Я уже знаю и его фамилию, и имя…
– А вот тут ловушка,– хитро улыбнулся Пауло.
– Тогда я точно провалю тест!– закатив глаза, сдалась я.
– Слишком рано сдаешься! Не провалишь!– уверенно заявил Пауло.– Это нюансы общения женщин с военнослужащими мужчинами.
– Ох, ну там мне не опозориться,– засмеялась я и выпрямила обе ноги над водой.– Мне не служить на флоте или еще где…
– Но ты можешь встретиться с военным где угодно.
– Да,– признала я,– для теста будет полезным знать…
– А ты как думаешь?
– Я бы совсем молчала.
– Отчасти ты права,– кивнул Пауло и деловито стал пояснять:– При общении с военными, пока тебе не назвали себя, ты не имеешь право самостоятельно говорить с кем-либо. Можешь отвечать на вопросы, но не задавать. Как только тебе разрешили обращаться, имеешь право говорить, спрашивать.
Я задумчиво поводила глазами по развесистым ветвям над головой и пожала плечами.
– По-моему, это ничем не отличается от светского общения.
– Тонкость в том, что при светском общении достаточно любого представления мужчины кем-то со стороны, и ты можешь называть его по фамилии с приставкой, заговаривать с ним и поддерживать беседу. А при общении с военными, даже если тебе их представили, ты не имеешь права заговаривать с ними, пока этот кто-то сам не скажет тебе, как к нему обращаться. Тогда можешь обращаться, и снова только после его разрешения. Но если он называет тебе свое имя – оказывает большое расположение и доверие, ты можешь заговаривать с ним самостоятельно, не ожидая, пока заговорит он, а после разрешения – еще и смотреть на него.
– Ого!– выдохнула я и покачала головой.– Лучше с ними не встречаться, иначе точно всё перепутаю.
– Ты хочешь работать на КНИС, а значит, иногда тебе придется сталкиваться и со служащими военного флота. Но это все нескоро…
– В общем, я поняла. У них на все нужно получать разрешение… А у женщин на флоте те же правила, что и у гражданских?
– Для военных есть свой внутренний кодекс. Но его изучают курсанты военных академий. Деталей я не знаю.
– Эй, ну вы там скоро?– крикнула с берега Лада.– Мы тут уже соскучились.
– Будете играть мужчин,– вдруг придумала я.– А Пауло будет командором военного флота! Мне надо выучить нюансы… Иначе в голове каша…
– Угу, а еще мне говорят, что у меня голова не варит,– беззлобно проворчала Лю Мин.
Я звонко рассмеялась и живо поднялась, легко пробежав по стволу, спрыгнула на траву. Когда Пауло добрался до меня, я все еще стряхивала с волос мошек, которые прилипли, пока сидела на дереве.
– Я играю хомони!– сразу подыграла Лада.
– А я буду обычным парнем,– хихикнула Лю Мин.
– Ты будешь стражем[16 - Стражи – категория служащих, обеспечивающих защиту порядка, установленного в альянсе (законы и кодекс хомони).],– возразила Лада.
– Ладно,– скосила глаза та.
Я засмеялась и посмотрела на Пауло. Он сделал такое суровое лицо, но еще больше развеселил меня, потому что вихры на макушке делали его таким милым парнем, а вовсе не важным должностным лицом.
Дальше мы играли и дурачились по полной программе. Хохотали и ловили друг друга на поддавках. Но я, в конце концов, сумела разобраться в тонкостях светского и делового общения. Лю Мин тоже заметила пробелы в своих знаниях. Лада же, как всегда, блистала знаниями кодекса и помогла разобраться еще в нескольких правилах.
*7
Когда я вернулась с озера, родители уже ужинали. Я подоспела к горячему. Обняв всех по очереди, я положила себе большой кусок птицы: от свежего воздуха и игр невероятно проголодалась.
Мама что-то рассказывала Софье и Марье. Я положила визор перед собой и, разглядывая схемы, которые начертил Пауло, с аппетитом приступила к ужину.
– Как отдохнула?– прошептал папа, склонившись к моему плечу.
Я мельком покосилась на маму и довольно улыбнулась.
– Очень продуктивно!
– У тебя сегодня какое-то другое настроение,– заметил он.
– Разве?
– Что-то интересное в колледже?
Я подумала о том, чтобы рассказать, насколько я справилась с тоулийским наречием, ведь результаты теста уже пришли, но это было не так интересно, как то, что произошло после него.
– Я сегодня видела хомони,– призналась я с внутренним ощущением, что совершила преступление.
За столом все затихли. Родители переглянулись. Но беспокойства на их лицах не заметила.
– Надеюсь, ты не смотрела в глаза?– через некоторое время спросила мама, все-таки выдав волнение.
– Конечно нет!– клятвенно заверила я и посмотрела на папу, ища в его лице одобрения. Он улыбался одним уголком рта.
– А вот и нет,– хихикнула Марья.– Ты говорила, что хочешь увидеть их глаза…
Я сердито прищурилась на сестру и мельком посмотрела на маму. В глубине ее глаз читалось беспокойство.
– Да, я заметила их глаза,– признала я, и сразу же оправдалась:– Но только издалека. Я просто не сразу поняла, что это мужчина. Он же сидел в шаттле.
– В шаттле?– удивилась мама.– Значит, точно хомони.
– Почему?– спросила Софья.
– Тоулийцы не ездят на шаттлах по городу. Обычно шаттлы заказывают от порта. Значит, они прилетели откуда-то…
– Хомони вообще предпочитают шаттлы: не любят терять время на аэромобилях,– заметил папа.
– Может, они с Тоули? Ведь у них же есть свои апартаменты в крупных городах?– спросила я.
– Да, иногда они прилетают на какие-то мероприятия в Тоусэл. Уверен, ты соблюла все приличия,– без сомнения отметил папа,– и нам не за что будет краснеть.
«Или платить штраф»,– закончила мысленно я.
Он хоть и называл меня сорванцом, однако я всегда понимала, как важно сохранять уважение и положительное мнение о своей семье. Но что поделать, если не сдержалась в этот раз? Сделанного не воротишь. И отчего-то не возникло сомнений в том, что тот хомони вовсе не был оскорблен моим любопытством.
– У меня завтра предварительный тест по кодексу. Я пойду к себе,– быстро положив в рот последний кусок птицы, едва выговорила я и взялась за тарелку, чтобы убрать за собой.
– Поела бы без спешки,– не одобряющим взглядом окинула меня мама.
– Я уже наелась…
– Дарья, еще овощные котлеты есть… съешь хоть одну…
– Ма, я не хочу.
– Ты худая, одни кости,– покачала головой она.
– Ты не упитанная, а папа с тебя глаз не сводит,– заметила я и довольно улыбнулась: сделай маме комплимент, и она от умиления забудет, о чем говорила.
Папа ласково улыбнулся и ответил:
– Твоя мама всегда любила платья, туфельки на каблучках, украшения и самые разные прически. Это сейчас она остригла волосы до плеч, а коса была ниже пояса.
