скачать книгу бесплатно
Алор завис взглядом на яркой луне. Только что он видел её, окутанную снегом, она лежала на пике северных гор, освещая путь. И вот она уже на чистом небосводе, от вьюги остался только порывистый ветер, поднявшийся за время выпадения из реальности.
– «Я схожу с ума, точно», – парень коснулся лба тыльной стороной ладони, – «Пророк… Я должен узнать, что это было перед тем, как снести ему голову»
Он быстрым шагом направился к дому Анипа, голова была как в тумане, непонятные образы крутились в голове. Молодой Названный покровителями отец Софир, бывший на тот момент генералом, так дружественно общался с неким телом, вверенным Алору в непонятном видении.
– Да побери Тьма, что происходит, – парень остановился у дерева, оглядываясь, где же находится. Со злости ударив по коре, он развернулся в сторону узкой улочки по заднему дворику борделя.
Радир ходил из угла в угол, мечась по чердачному этажу дома в сильнейшем ни то шоке, ни то испуге. Новая форма гвардейца содрогалась от тяжелых шагов. Рубашка черно-коричневого цвета была на размер больше нужного и висела бы как мешок, если бы не кожаные ремешки, затягивающие застежку и опоясывающие всё тело. Черные плотные штаны с объемными карманами затягивались такими же ремнями ниже колена, где начинались мягкие кожаные сапоги с новыми блестящими шпорами. Взъерошенные каштановые волосы торчали, словно иголки ежа, и покачивались с каждым шагом парня.
Анип наблюдал за сыном полуоткрытыми глазами, едва не засыпая от ритмичных движений. Расплетая косичку на бороде, он вяло моргал, внимательно вслушиваясь в бормотания Радира.
– Сядь, – грозный голос Анипа разорвал затянувшуюся паузу между репликами парня, – Зарат знает что делает.
– А что теперь делать мне? – парень засунул руки в кармане и вздернул плечами.
– Слушать приказы Алора, – кузнец встал и подошел к сыну, положив руку ему на плечо, с силой усаживая на подстилку из сена, – возможно, он станет новым командиром, пока судьба его отца известна только покровителям.
– Мне от этого ничуть не легче.
– Опомнись, он взял в помощники тебя, а, значит, повышен в звании и ты, – Анип посмотрел в глаза сына, – таков закон подписанный ещё Эльтом и неизменный до сих пор.
– Это, наверно, единственный полностью его закон, – Радир улыбнулся, – только покровителям известно, как погиб король, – лицо парня приняло угрюмый вид. Брови нависли над яркими глазами, прикрытыми густыми ресницами, – как резко они развернули наши судьбы…
– Ты не знаешь как успехи у малышки Зарат, полковник пойдёт на поправку? – Анип повернулся к окну.
– Отец, она уже не малышка, скоро ей будет 27 зим, – Радир тяжело вздохнул и распустил кожаный ремень на рубашке, – я не видел её, она не выходит из дома полковника, Гида сказала, что она ни на шаг не отходит от него и никого не подпускает ближе чем на длину клинка полковника. Слишком боязно ей за свою жизнь, отец. Глупая она… Что бы с ним не было дальше, она то обречена, – парень перешел на крик, – дура!
– Если она нужна покровителям, они спасут её, – мужчина взял парня за плечи, – а пророк покровителям нужен. Пророки – это глаза, уши и голос покровителей. Это оберег народа. Пока жив пророк или его наследник – народ будет процветать.
Внизу раздался стук и вялый скрип проржавелых петель входной двери. Кузнец сжал губы и, закрыв глаза, молился, чтоб гость не слышал предшествующих слов. Тяжелые шаги прозвучали пару раз и затихли прямо под Анипом и его сыном.
– Анип! – грозный крик на грани рыка прозвучал из под пола, перекрытого тонкими досками и присыпанного соломой и опилками, – Ты срочно мне нужен! – хоть голос и был зол, в нем было некоторое отчаянье.
– Оставайся тут, хоть немного отдохни. Уже скоро утро, а ты и глаз не смыкал, – прошептал кузнец и, наклонив голову вниз громко отозвался гвардейцу, – спускаюсь!
Старик, тяжело кряхтя, спускался по крутой узкой лестнице, исчезая через дыру в углу чердака.
Радир устроился на копне сена, погрузившись в мысли. Свет луны проникал сквозь небольшое круглое окно из слюды. Несколько мелких дыр в крыше делали её похожей на карту звёздного неба. Парень положил руки под голову, скрестив ноги и растянувшись на сухой траве. Рубашка распахнулась, открыв тонким лучам лунного голубого света худое тело. Неделя заключения сказалась на парне. Он и так был тощим, а голод и вовсе сожрал последнее. Рёбра виднелись из-под бледной кожи, отбрасывая бледные тени на межрёберные промежутки. Вокруг шеи плотно прилегал вощеный шнурок с фигуркой покровителя рода. Его видели как духа, вселявшегося в ветвистое дерево. Листья его умирали и рождались, а ствол его жил веками, начинаясь от детей лесных духов – первых людей долины. Все жители мира, как бы ни враждовали, были единой семьей – листьями на этом стволе. Только вот пророк… он, наверняка, был выше этого дерева, выше рода.
– «Слишком сложен этот мир для нашего понимания…» – Радир закрыл глаза, вслушиваясь в происходящее внизу.
Через щели в рассохшихся досках можно было даже разглядеть лица, стоящих у стола. Звуки проникали беспрепятственно, отражаясь от крыши, уложенной местами соломой, а местами черепицей.
– Анип, – Алор устало свалился на лавку, – можно остаться у тебя этой ночью? – он положил руки на стол, опустив голову на них. Он не хотел смотреть в глаза старику, тот всегда читал переживания человека.
– Может вина? – получив невнятно согласие, Анип направился к старому серванту, – что-то случилось?
– Мать не воспринимает смерть отца как должное, у неё в душе нет скорби, а в глазах нет слёз. Бездушное существо, – парень сжал левую руку в кулак,– не желаю делить с ней дом отца. Хоть бы притворилась, как подобает в таком случае.
– Может она просто скрывает от тебя? – Анип поставил пыльную бутылку вина на стол, – я слышал, что среди родительского поколения аристократов слёзы не в чести.
– Тут не аристократизм всему виной, – Алор мотнул головой.
– А что же? – старик откупорил бутылку, несколько красных капель взмыли в воздух, осев на рубашке Алора, – прошу прощения, командир.
– Она нагуляла пузо, – он стянул рубашку и положил на колени, – его уже видно, но отец последний год почти не ночевал дома. Кого она хотела обмануть, когда клялась в любви к нему, узнав это.
– Так может между походами? Я помню, генерал неделю провел дома, – Анип разлил вино в бокалы, протягивая один собеседнику.
– Генерал не спит с ней больше, она не привлекает его, как женщина. После боя он будто древний старик, который видеть не может баб и мечтает нажраться в кабаке и уснуть. Да, я любил его, но не за это… Возможно, веди он себя как мужчина, мать бы тоже его любила.
Радир открыл глаза и пытался осмыслить все слова, появляющиеся внизу, повернувшись полубоком, чтоб видеть беседующих мужчин. Синие глаза прищурились, разглядывая всё через узкую щель между досок. Мелкие опилки рябили в глазах, вызывая боль в глубине лба. Радир сел на соломе, и задумался. Проблемы Алора казались ему пустяком. Он видел, как сын генерала целыми днями проводил с отцом. Как его учили сражаться, хоть и наказывали, как и всех учеников. А Радир с детства принадлежал самому себе, хоть и тянулся к отцу. Но то ли чрезмерная забота, то ли неохота в обучении сына не позволяли Анипу принимать помощь от сына. Но сейчас не это беспокоило Радира, голова была занята лишь тем, как спасти подругу.
– Попробуйте это вино, – Анип кивнул на бокал, – я готовил его к рождению сына. Вино настоялось больше четверти века и обрело свой истинный вкус, сводящий с ума. Винограда у меня не было, я сделал ягодное, из смородины.
– Спасибо, Анип, – парень сделал мелкий глоток и, улыбнувшись, допил всё, играясь светом луны в мелких трещинах на стенках хрустального бокала, – Что за девушка вызвалась помочь приговоренному полковнику?
– Крестьянка Зарат, – Радир спустился с лестницы и направился к столу, – обычная нищая, сирота и попрошайка, – он нахмурил брови, эмоции стерлись.
– Жаль мне её, полковник не жилец, да ещё и за собой в могилу тащит нищую, – гвардеец покачал головой, – да и перечить королю было безумием, разве только что жизнь такая ей надоела.
– Безмозглая она, – Радир сел рядом с Алором, рассматривая бутылку.
– Радир! – Анип ударил кулаком по столу и нахмурился.
– Он прав, – Алор поставил бокал на стол, – налей ещё.
– В чем же он прав? – Анип наклонил бутылку, из её горлышка потекла темно-красная жидкость с ярким ароматом ягод.
– У неё нет разума, раз она решила спасти приговоренного человека, – гвардеец поиграл жидкостью в бокале и выпил половину, – зачем ему ещё жить? Он дезертир, смертник и в глазах гвардии – убийца, – Алор перемешал вино в бокале, продолжая играть бликами,– подумайте сами, покровителям он уже не нужен. Людям тоже… а если его спасают, значит, кому-то он нужен. Мое предположение, что пророку, – Алор сделал небольшой глоток, а Анип выпил бокал залпом.
В доме повисла тишина, перебиваемая писком мышат за комодом, легким поскрипыванием створок окна и треском остывающего дома. Анип и Алор потягивали вино, а Радир отвращено смотрел на темную, немного густоватую, жидкость в их хрустальных бокалах. Она вызывала презрение у парня. Эта жидкость сгубила половину рода Сартр, подводя их под жестокие законы и в итоге – под топор палача.
– Завтра мы должны отправиться на поиски пророка, – Алор посмотрел на Радира, – точнее, уже сегодня, – гвардеец накинул рубашку и отхлебнул ещё вина, – нужно спать, нечего тратить время на глупые мысли ни о чем, – он тяжело вздохнул и поднялся с лавки.
– Поднимайтесь под крышу, – проговорил Анип, вставая вслед за командиром, – у меня дома хоть и не хоромы, но сон обещает быть крепким.
– Спасибо, Анип, – гвардеец вышел из-за стола и последовал за кузнецом. Чуть отвыкнув от света луны и бликов, он разглядел в темноте узкую лестницу.
Парень лег в углу, не нарушая обычную идиллию хозяев дома. Все-таки гость он незваный, незачем лишний раз тревожить людей. Сняв короткие сапоги, он немного подложил себе солому и лег на бок. Покоя не давал тот снежный мираж по дороге к кузнецу. Прокручивая его в голове снова и снова, командир провалился в сон.
Небо на востоке озарилось оранжевым светом, выходящим за Безымянными пиками. Их силуэты светились и отбрасывали огромную тень на Ильзар, продлевая его ночь больше чем на час. Горячий, уже нагретый солнцем, западный ветер врывался в ворота города, проносясь по его улицам, и минуя ворота низкой второй стены, врезался в стены и окна замка. Ночная тишина комендантского часа разрушалась возгласами домашних птиц, бегающих по торговым переулкам. Плотные тканевые навесы укрывали от дождя драгоценные товары: вяленое мясо, овощи и фрукты с южных полей, дорогие вина из-за Хищного моря, свечи из северного воска и шкуры зверей, сшитые в теплую одежду и одеяла.
На улицах появлялись сонные торговцы, зевая на ходу, а крестьяне направлялись на поля, готовить их к зиме. Ильзар медленно просыпался от ночного сумрака.
Глава 4
– Дитя, ты бы хоть вздремнула, – Гида заглянула в комнату полковника, – а я послежу, чуть что, сразу тебе скажу, – она положила руку на грудь и поклонилась.
– Спасибо, но спать мне нельзя, – девушка налила тёплое молоко в маленький чайник, добавив в него несколько листков ароматной травы, и наклонилась к мужчине, – господин Тетис, пора ужинать.
Мужчина послушно открыл рот, захватив губами носик чайника. Тёплое молоко согревало обожженную холодом глотку, вызывая приятную боль. Оковы, сжимающие шею, будто оттаяли, пуская достаточно воздуха в лёгкие.
Полковник всей душой желал сейчас своей смерти и просветления разума девушки. Ей бы бежать, а она спасает смертника. Даже если она вылечит его, король отдаст приказ убить дезертира, а девушку сослать к стене, куда она вряд ли даже доберётся.
Тихий голос Зарат круглыми сутками звучал в стенах комнаты, она пела полковнику былины, сказки и рассказывала легенды о его же походах, что бы при этом не делала. Постоянная смена повязок дошла до автоматизма, кормление и умывание – всё по солнцу. Как бы девушка не старалась, её действия не делали состояние полковника лучше. Повязки пропитывались кровью, едва девушка успевала их наложить, травяные сборы лишь помогали мужчине спать, не чувствуя всей тяжести состояния.
– Девочка, – полковник повернул голову, чтоб заглянуть в лицо девушке, – вздремни, если мне суждено уйти, я уйду даже под твоим присмотром, – Тетис не желал высказывать ей свою благодарность и даже едва сдерживал гнев, чтоб не тратить последние силы на такую ерунду.
– Нельзя вам уходить пока, – Зарат сжала его руку, опуская глаза в пол, – покровители не велят, – она зажмурилась, прикрываясь волосами, – ни вы, ни генерал не должны уйти.
– Откуда нам с тобой знать это, девочка, – полковник пошевелил пальцами, скривив лицо, – беги, – мужчина нахмурился, – дура ты, – эти слова он выплюнул и отвернулся. Зарат отошла от него и перебирала в руках сухие травы.
– Господин Тетис, – Гида закрыла за собой дверь, присаживаясь на колени, пока Зарат отошла, – девушка ни за что вас не оставит. Упрямые нынче юнцы, но эта – особенная. Она вас сбережет, – служанка поднялась с колен, расправляя платье, – храни тебя небесный покровитель, Зарат, за добродушие твоё, – она приложила ладонь ко лбу девушки, закрыв глаза и шепча невнятную молитву, – но тебе бы бежать, он умрет ни сегодня – завтра, – едва слышно прошептала Гида.
Женщина удалилась, заперев за собой дверь, как того всегда просит Зарат. Несколько дней она была хозяйкой в доме полковника, по его молчаливому согласию. Прислуга слушалась девушку, а своей хозяйки дом не видел. Полковник уже как 5 зим был вдовцом. В комнате всегда был идеальный порядок, а каждый день, на рассвете в фарфоровой вазе на комоде появлялись новые полевые цветы и охапка душистых трав, которые девушка частично высушивала и добавляла в молоко. Их приятные ароматы наполняли серую комнату, перебивая запах смрада, исходящий от тела полковника, несколько свечей стояли у кровати, освещая израненное тело. На мужчине не было ни единого целого места – ссадины, рваные раны от когтей и черные пятна на коже, сейчас он мало походил на человека. Из не затягивающихся ран сочилась кровь, стекая тонкими ручьями на когда-то белоснежную кровать. Тучный мужчина таял на глазах, руки его ослабели как плети, глаза теряли блеск. Дыхание было поверхностным, грудь часто и коротко вздымалась.
– Полковник, вы позволите мне оставить вас до рассвета? Я должна сообщить важное послание от бабушки, – Зарат приблизилась и согнулась в поклоне, – она умерла в тот день, когда я взяла вас на лечение.
– Уходи и не возвращайся, – полковник приоткрыл глаза, – тебя не должно быть здесь. И вообще в городе, – он снова закрыл глаза и попытался глубоко вдохнуть, но прервался и резко выдохнул.
– Я велю вам ждать меня, полковник, – она разогнулась и провела пальцами по руке мужчины, – Гида, – Зарат подошла к массивной двери, – Гида, открой.
Замок проскрипел, и через небольшую щель вошла служанка.
– Мне нужно отлучиться, до рассвета, – девушка потерла глаза, – умоляю тебя, последи за ним, – Зарат увидела, как Гида нахмурилась, – не говори мне ничего.
– Девочка, не переживай, – женщина провела рукой по волосам Зарат, – беги.
На городских улицах царила ночь. Убывающая луна, покатившаяся на бок, одиноко светилась в небе, закрыв своим светом звезды. Ветер, наконец, совсем пропал, оставив цветущие деревья в покое.
Девушка покрыла голову темным плащом и, прижавшись к стене дома, осторожными шагами направилась к лачуге кузнеца. Новый дом ему подарил Даар с завершением позапрошлой зимы, хоть он и был дряблым и видавшим виды, оказался намного приятнее прошлого жилища Сартров. Самый искусный мастер города, по приказу короля, должен был творить лишь для армии. Хотя и это условие Радир и его отец обходили. До тех пор, пока парня не поймали с рудой в воротах.
В кузнечной печи тлели угольки, отдавая последний жар холодному ночному воздуху. Пробираясь по тени от стены, девушка обходила каждую травинку, избегая лишних звуков. Сухие листья мешались под ногами, но пока не хрустели так звонко. Её тяжелое дыхание через пересохшее горло, казалось ужасно громким, от чего девушка плакала на ходу, глотая всхлипы. За несколько дней все, кто мог, напоминали ей, какая она бестолковая. Она и сама поняла это, ещё на площади, получая лишь насмешливые и одновременно жалостливые взгляды от толпы.
– Анип, – Зарат постучала в окошко из тонкой слюды, прижавшись спиной к бревенчатой стене, – открой, Анип, – она тихонько всхлипнула, стерев запястьем дорожки от слёз, сознание покинуло тело на несколько мгновений. Голод изнурил некогда красивую девушку.
– Деточка, – старик осторожно открыл дверь и поднял девушку на руки, – как же ты ночью-то пришла? – он опустил её на широкую лавку, уложив её как ребёнка, – Радир! Бегом ко мне, скорее, сорванец,– Анип старался не повышать голос, чтоб ненароком не разбудить гостя под крышей. Вино хоть и делало сон крепким, лишнее внимание девушке ни к чему.
Стук, а затем скрипучие шаги раздались над потолком. Из-за печки выбежал похожий на черта взъерошенный парень, весь в соломе и опилках. Он едва проснулся и не понимал
сейчас ни кто он, ни зачем его позвал отец. Глаза, привыкшие к тьме, пробегались взглядом по маленькой комнате и остановились на девушке, точнее – на том, что осталось от неё – впалые щеки, тонкие слабые мышцы, почти все кости стали видны из-под тонкой кожи.
– Дура! – Радир кинулся сначала к девушке, а затем развернулся к печи и достал из-за неё половину буханки хлеба, – я не узнаю нашу забавную малышку Зарат в этом скелете, – парень приподнял девушку и развернул её, чтоб ноги свободно свисали с лавки, а спина упиралась в стену, – держи.
– Я не хочу, – Зарат вяло отпихнула ломоть хлеба, проваливаясь в бессознательное состояние, и посмотрела на Анипа, – я за другим пришла, – она расстегнула брошь на накидке и положила ее на колени.
– Слышать не хочу! Немедленно жуй, иначе я насильно скормлю тебе этот кусок и ещё дюжину таких же, – Радир озверел и ударил кулаком по лавке, затем зажмурился и внимательно прислушался. Сверху раздавалось то же размеренное сопение.
Зарат посмотрела на парня, затем на кузнеца и, заметив в глазах обоих ярость, впилась зубами в буханку. Вкус хлеба она не ощущала давно. Зубы лениво жевали сухой кусок, но наслаждению девушки предела не было. Она привыкла чуять голод, а тут вдруг внезапно за все изнурения она получает ржаной хлеб из королевской пекарни. В Ильзаре он считался лучшим продуктом, и попробовать его было мечтой почти всех горожан за третьей стеной. Пряные травы, приправы из Ремарата, семя льна и голосемянной тыквы – вкус и аромат его был непередаваем.
– Сколько же ты не ела уже, девочка? – Анип поставил на стол кружку козьего молока, купленного перед комендантским часом у бывшего соседа.
– Совсем не ела дня три, а как птичка – уже второй год, – Радир устало наблюдал за подругой, – ещё будешь?
Зарат отрицательно мотнула головой, стряхивая крошки с колен. Даже этого для неё было уже много.
– А теперь рассказывай, – кузнец накрыл девушку покрывалом, – что случилось? – он сел напротив, упираясь локтями в дубовый стол.
– Перед тем, как взять на лечение полковника, я попрощалась с бабушкой, – девушка опустила голову, – от неё остался лишь кулон и поручение. Точнее слова, – она нахмурила брови, пытаясь вспомнить дословно, – в тот день король переродился, когда и где даже покровителям, не известно, – она подняла голову и поочередно смотрела то на Радира, то на его отца.
– И за этим нам нужен мятежник? Чтоб найти… – Радир посмотрел в глаза девушке, – а кого найти?
– Короля, короля Эльта, его могилу, – девушка тяжело вздохнула, – но я знать не знаю где могила. Откуда я могу это узнать, я тоже не знаю. Бабушка говорила, что у каждого пророка есть человек, что направляет его, чью душу он видит или помогает видеть. Для неё таким человеком был король.
– Король Даар объявил охоту на наследника пророка, охотник сейчас здесь, – Анип собрал со стола крошки ветошью и занавесил окно, – он не знает, кого ищет, но прояви осторожность, у стен есть уши,– мужчина подвинул девушке кружку молока, – У тебя было ведение о судьбе Тетиса?
– Нет, – она обхватила кружку обеими руками и приподняла, немного отхлебывая, – я ничего ещё не видела. Но чувствую, что полковник и генерал могли нам помочь. Гида принесла слух о том, что в городе не верят в гибель генерала. Но в любом случае, их судьба в руках покровителей.
– И твоя судьба, Зарат, – Радир разул девушку, – как он?
– Я не замечаю улучшений, он похож на меня, – девушка показала тонкие слабые руки, – раны на его теле не заживают, ушибы не становятся бледнее. Он не хочет жить, это видно.
– Оставь его и беги, – Анип уперся руками в стол, встав коленями на лавку, – твоя жизнь дороже жизни полковника,– мужчина сбавил тон, прислушиваясь, не проснулся ли гость.
– Я не оставлю его, прости, Анип, – девушка встала и наклонилась за туфлями, – да и сбежать будет равно смерти.
Радир взял подругу за руку. Холодная бледная кожа прилипла к теплым рукам парня, на ощупь она была будто вощеная бумага – тонкая, скользкая, местами чуть обвисшая плотными складками, как у старой бабушки. Девушка обернулась к нему, пытаясь второй рукой ослабить крепкий захват.
– Не отпущу, пока ты не посидишь со мной, – Радир вновь посмотрел на неё детскими огромными глазами, полными тоски и слёз, – полковник не умрет за полчаса, а я могу.
Зарат села назад на лавку, опустив глаза. Радир спрятал её волосы за уши, оголяя лицо. Её зеленые глаза ещё больше посветлели, а густые ресницы заметно поредели. Губы припухли от теплого молока и пряной булки, а вокруг них появилось несколько морщинок и явно не от яркой улыбки.
Анип взял девушку на руки и приказал сыну спустить с печи матрас. Кузнец опустил ее на теплую ткань. Тело девушки заныло от внезапно нахлынувшей усталости, и она тихонько взвыла вслед за мышцами, свернувшись в комок. Радир сел рядом и запустил руку в теперь уже короткие огненные волосы подруги, прислушиваясь к её бормотаниям.
– Он умрет, – прошептала девушка, перекатившись на спину. Пустой взгляд уперся в потолок. Зеленый подол задрался до середины бедра, оголяя тонкие ноги.
– Верь в лучшее, – Радир через силу улыбнулся Зарат, поджав нижнюю губу.
– Ты поможешь мне сбежать, если вдруг полковник умрет? – она посмотрела на парня, но тот опустил голову и лишь прошептал.
– Это не в моих силах и лишь ускорит твою погибель
– Радир, с рассветом я вернусь к полковнику, – она потянулась к рукам друга, – и сейчас моё желание – поспать хоть чуть-чуть в безопасности и покое.
– Приказ понят, – он усмехнулся и, улыбнувшись во все зубы, встал в боевую стойку возле девушки, – гвардеец Радир приступил к исполнению. Приятных снов, Зарат.
Зарат закрыла глаза, погружаясь в покой впервые за 3 дня. Сон накатил сразу, едва она сделал глубокий вдох. Её спокойное дыхание вызывало невольную улыбку у гвардейца, он присел на колени и погладил ровную спину девушки, скрытую под зеленым льном. Он пытался отпустить мысль, что, возможно, в последний раз трогает Зарат живой и почти невредимой, но она упрямо въелась в разум. Её тело разогрелось, кожа порозовела, а сердце забилось ритмично и спокойно. Парень лег на пол рядом с матрасом и продолжил гладить девушку, сам уходя в сон.
