скачать книгу бесплатно
– Да.
– Смотри: если идти налево от лифтов… Ты же сейчас там, да? В офисе сразу налево?
– Да, именно там.
– Ага. Отлично. Если стоять лицом к окну, то справа увидишь проход. Иди туда и потом поверни налево: там будет мой кабинет. Я буду ждать тебя у входа.
– Хорошо, сейчас приду.
Кира даже не думала, что сможет настолько быстро узнать, что было расположено в соседнем помещении: она торопливо встала с офисного кресла, для большей уверенности расправила плечи и пошла к коридорчику. Пройдя его, она увидела, что он выводил в следующий просторный открытый офис, на другом конце которого был виден ещё один похожий коридор. Она повернула налево и увидела, что вместо окна, которое занимало всю левую стену в предыдущем помещении, здесь выстроились в ряд двери отдельных кабинетов; одна из них была открыта, и в проёме, как и обещал, стоял Марк: одной рукой он держался за внутреннюю ручку двери, а другой – немного робко махал Кире. Подойдя к нему, она получила приглашение зайти внутрь. Кабинет оказался не очень большим и вытянутым; его дальняя стена была тем самым стеклом, которое шло через всю лицевую часть здания; стол Марка стоял параллельно окну и был расположен так, что сидящий за ним человек оказывался спиной к солнечному свету. Он сел на своё место и пригласил её занять стул, стоявший с противоположной стороны стола.
– Спасибо, что зашла, – начал он.
– Вы знаете, это вам огромное спасибо. Это, скорее всего, прозвучит провинциально, но я, – она сделала рукой описывающий дугу жест, олицетворяющий всё её текущее окружение, – сильно впечатлена. Спасибо, что дали такую возможность.
– Я очень рад, – признался он, – Я всего лишь хотел ещё раз сказать тебе, что я очень любил твоего отца, и то, что с ним случилось… – он запнулся, – У меня тоже есть семья – жена и дети. Я даже не могу представить, что со мной или с ними что-то… – он снова запнулся, но на этот раз в попытке подавить сдавившее горло всхлипывание, – Ну, ты видишь, – торопливо проговорил он, быстро и нервно усмехнувшись и показав на себя ладонью, – Это всё, что я хотел сказать. Я не хочу тебя отвлекать. Всё-таки сегодня твой первый день.
– Спасибо ещё раз. Я всё очень ценю, – благодарно ответила Кира и начала подниматься со стула.
Неожиданно раздался стук в дверь, и она тут же села обратно.
– Да! – откликнулся Марк.
Дверь открылась, и в кабинет заглянул парень, который, увидев, что у Марка был посетитель, тут же сказал «зайду позже» и собрался закрывать дверь. Хозяин кабинета остановил его, воскликнув:
– Подожди, мы уже закончили!
Марк даже вскочил со стула: его лицо озарилось непонятным восторгом, и он начал бросать на Киру нетерпеливые светящиеся взгляды, как будто сгорал от желания сообщить ей какую-то новость. Вместо этого, однако, он повернулся к новому посетителю и спросил у него:
– Что ты хотел?
– Мама просила передать. Забыл в машине отдать, – произнёс тот, наконец-то зайдя в кабинет, и протянул ему небольшой конверт, – Мама сказала, что…
– Да, я знаю, – бегло перебил Марк, быстро взял конверт, не менее быстро положил его на стол и, как будто боясь упустить момент, торопливо заговорил, слегла протянув ладонь в сторону Киры, – Познакомься, это Кира, я рассказывал про неё. Кира, это Макс, мой сын. Он тоже здесь работает. Вы ровесники, кстати.
Кира подавила желание повернуться к Марку и выпалить «Сын? Приёмный?»: он был настолько не похож на своего отца, насколько это вообще было возможно. В то время, как у Марка были округлые черты лица, не очень большие, широко раскрытые и круглые глаза, плотная фигура и прямые тёмно-рыжие волосы, черты лица его сына нельзя было назвать округлыми, глаза – небольшими, а фигуру – плотной; его волосы были волнистыми и имели насыщенный пшеничный цвет: они лежали на его голове небольшой копной и так отчётливо различались по цвету от светлых, почти выжженных кончиков до тёмных корней, доходивших у самого основания до цвета карамели, что Кира никак не могла понять, являлась ли эта многоцветность результатом какого-то чудесного натурального свойства либо же это было некое причудливое мелирование. В то время как Марк был эмоциональным и впечатлительным, его сын казался спокойным до невозмутимости; немного присмотревшись к нему, она поняла, что это ощущение исходило от особенностей его глаз, которые были прикрыты веками чуть больше обычного и придавали выражению его лица налёт равнодушия. Они с отцом были примерно одного роста (выше неё сантиметров на восемь, по её прикидке), но это не было большой редкостью среди людей.
Кира, боясь открыть рот, чтобы не сказать что-либо невпопад, медленно кивнула. Макс кивнул в ответ, развернулся и собрался уходить, но отец остановил его:
– Покажи Кире, что здесь и где, – выдохнул он, улыбаясь настолько взволнованно, что Кире стало его немного жаль.
Ей казалось, что она могла представить себе его чувства: он, судя по всему, видел в Кире единственное живое напоминание о лучшем друге и хотел как-нибудь ей помочь; когда она представила себя на его месте, то решила, что тоже чувствовала бы себя не в своей тарелке, боясь выглядеть излишне покровительственно; было видно, что он хотел познакомиться с ней поближе, но, вероятно, не знал, как это сделать: она была того же возраста, что и его сын. И когда он увидел своего сына, то, скорее всего, решил, что они, как ровесники, смогут поддерживать друг с другом контакт, и Кира, таким образом, сохранит связь с их семьёй.
Встав со стула, она проследовала за Максом к выходу из кабинета. Выйдя, они закрыли за собой дверь и остановились. Этих нескольких мгновений ей хватило, чтобы заметить, что он на самом деле не был таким равнодушным, каким показался ей поначалу: похоже, это ощущение исходило исключительно от особенностей его лица, из-за которых все подлинные и особенно внезапные эмоции отражались на нём так же ясно, как волны от камня, брошенного в стеклянно-спокойное озеро – сейчас, к примеру, было отчётливо видно, что ему было так же немного неловко, как и ей: ещё полминуты назад они оба не ожидали, что выйдут отсюда в компании неизвестного человека. Макс, однако, быстро с этим справился и, показав на коридор, который изначально привёл Киру в эту сторону, сказал:
– Мне туда.
– А, – очнулась Кира, – Мне тоже.
Последние несколько секунд она внимательно рассматривала его одежду, всё ещё подчиняясь той волне очарованности новым днём, из-за которой она старалась запомнить всё, что окружало её сегодня. Она заметила, что его белый и не очень просторный худи, сочетаясь с наброшенной сверху светло-голубой джинсовой курткой, подчёркивал приятную светлость его необычных волос; ей очень хотелось спросить его про них, но она не могла изобрести ни одного контекста, при котором такой вопрос смотрелся бы уместно. Тем не менее это не помешало ей сделать комментарий, который, как она чувствовала, она была не в силах сдержать:
– Извини за прямоту, но ты совсем не похож на отца.
Почувствовав всю бестактность, которую приобрела эта фраза при произнесении вслух, она пожалела, что не предпочла вопрос про волосы. Его, судя по всему, этот комментарий никак не задел.
– Я знаю, – спокойно ответил Макс, – Бросается в глаза, да? – продолжил он и тут же добавил, – Ты подумала, что я приёмный?
Кира засмеялась так громко и так неожиданно для самой себя, что Макс слегка отпрянул и посмотрел на неё со смесью удивления и любопытства. Её нервный смех показал ей, что за ещё не успевший начаться день внутри неё, оказывается, скопилось слишком много напряжения; отойдя от смеха, она с облегчением обнаружила, что во время её взволнованного веселья они находились внутри прохода между офисами и, таким образом, не обратили на себя ничьего ненужного внимания. Она тут же поспешила сменить тему:
– Мне, если что, не нужно ничего показывать. Мне в кадрах рассказали, что и где.
– Про это тоже? – спросил Макс, показав направо.
Они только что вышли из коридора: по правую руку была видна перегородка, за которой располагался большой угловой диван, а также пара кресел, два диспенсера для воды и кофе-машина.
– Место отдыха?
– Угу. Одно на несколько помещений.
– Ну, мне просто сказали, что оно где-то здесь, – ответила Кира и увидела, что они только что дошли до того места, от которого ей нужно было завернуть налево, чтобы пойти к своему столу, – Я пойду к себе.
Макс кивнул ей и ушёл по направлению к лифтам. Вернувшись за свой стол, Кира продолжила полный новых впечатлений день, который в общих чертах состоял из обживания на новом месте и осваивания с новой реальностью.
День 2, неделя 1, вторник
Во второй половине перерыва на ланч Кира возвращалась на свой этаж из ближайшего кафе, расположенного пятью этажами ниже. Выйдя из лифта, она заметила Макса, который стоял у торгового автомата и сосредоточенно смотрел в телефон.
– Привет, – бросила она и тут же пошла дальше, услышав позади себя ответное «привет».
В эту минуту её донимали две вещи: неудовлетворительная еда, которой она только что пообедала, и задание, которое она получила незадолго до перерыва – мысли о его решении настолько настойчиво направляли её сознание в свою сторону, что под конец ланча она начала чувствовать лёгкое раздражение.
– Ты знаешь, что в здании есть в кафе? – спросил Макс: он, оказывается, догнал её и всё это время шёл справа.
Она слегка вздрогнула, так как только в этот момент заметила его присутствие.
– Мне казалось, их тут несколько, – ответила она, не оборачиваясь к нему и продолжая сосредоточенно идти к своему месту.
– Ближайшее на пятнадцатом.
– О, я только что оттуда.
– И как тебе?
– Отвратительно, – спокойно сказала Кира и, наконец-то повернув к нему голову, с удивлением обнаружила, что ему, похоже, понравился этот ответ.
– Почему? – с улыбкой спросил он.
– Я взяла картофельный салат и мне показалось, что в мой майонез положили немного картошки.
Они, оказывается, уже дошли до её места. Зайдя за свой стол, она одновременно осознала три вещи: что Макс всё ещё стоял рядом, что сегодня на нём была другая джинсовая куртка и что от него пахло табачным дымом. Она вопросительно посмотрела на него, словно спрашивая, остались ли у него ещё вопросы; поймав её взгляд, он тут же заговорил:
– А ты знаешь про выход на крышу?
Кира отчетливо ощутила, как её настроение начало выравниваться. Крыша? Серьёзно? Она почувствовала прилив восторга и желание сходить туда как-нибудь потом, но вдруг услышала, как задаёт вслух вопрос:
– Покажешь?
– Пошли, – подхватил он и махнул головой в сторону выхода из офиса.
Бросив быстрый взгляд на время и убедившись, что до конца перерыва оставалось достаточно времени для небольшой прогулки, она выскочила из-за стола, и они бодрым шагом ушли обратно.
– Там, правда, курят в основном, – сказал Макс и нажал на кнопку вызова лифта, который тотчас же раздвинул двери: настолько быстро, будто сознательно поджидал их.
Лифт был полон народу; они протиснулись внутрь, встали в небольшом отдалении друг от друга и доехали до последнего этажа. Выйдя в лифт-холл, Кира увидела не очень широкий невзрачный коридор, который направлял поток выходящих из лифта людей в правую сторону; коридор заканчивался бетонной лестницей, по которой они дошли до тяжёлой железной двери и, открыв её, вышли на крышу. У Киры тут же возникло желание прикрыть лицо: в её глаза ударило яркое солнце, а в нос – запах табачного дыма. Крыша оказалась просторной и обтянутой высокой сеткой. Медленно, как бы пробираясь сквозь запах, Кира прошла к сетке и увидела не менее ослепительный, чем палящее высокое солнце, вид на город, который пестрел колючими бликами, исходящими от стёкол уходящих вдаль домов, и заканчивался слепящей полосой воды.
– Ослепнуть можно, – немного измождённо проговорила Кира, с облегчением затенив глаза ладонью; у края крыши было почти невыносимо ярко, но зато дул свежий ветерок, отгоняющий табачные миазмы.
– Вернулся? – произнёс женский голос.
Кира обернулась: к ним неторопливым шагом направлялась девушка, которая держала между пальцев тонкую, длинную и изящную сигарету.
– Крышу показываю, – небрежно пояснил Макс.
Кира почувствовала, что ей было необходимо представиться.
– Привет, я Кира, – сказала она подошедшей девушке, – Работаю здесь второй день.
Девушка приподняла брови в знак лёгкого удивления. Казалось, что все её манеры были наполнены неизменной грацией и горделивой неторопливостью. Нельзя было не заметить тщательности её образа: укороченные брюки сидели на ней идеально, свободная и легкая глянцевая майка вписывалась в неоспоримую гармонию с жакетом, а туфли были именно такой высоты, чтобы как нельзя лучше подчеркнуть её изящество и фигуру; её прямые чёрные волосы были собраны в эффектный конский хвост. Кира была уверена, что если она обратит внимание на ногти этой девушки, то увидит лучший маникюр из когда-либо ею виденных.
– Привет, – спокойно ответила девушка, – Я Таня. Как тебе здесь? – спросила она, глазами и бровями сделав однозначный жест, показывающий, что под «здесь» она имела в виду всё вокруг – крышу и вид с неё.
– Вид прекрасный. Но запах… – слегка поморщившись, призналась Кира.
Таня снова использовала глаза и брови, чтобы без слов сказать «ну конечно: это же курилка».
– Я не курю, так что, думаю, мне пора идти, – проговорила Кира и, не дожидаясь ничьего ответа, направилась к двери.
Выйдя на лестницу, она услышала за собой знакомый голос:
– Я тоже ухожу.
Это был Макс, который второй раз за день нагнал её и оказался по правую её сторону.
– Ты не куришь? – поинтересовалась Кира.
Сама она ненавидела всё, что было связано с курением. Ещё в детстве, одновременно узнав о вреде табака и о том, что людей никто не заставлял впадать в эту зависимость, она стала ассоциировать курение либо с уровнем интеллекта, либо со степенью пренебрежения к здоровью. Этому отношению не помогали ни отец, который дымил как паровоз во всех комнатах дома, не заботясь о том, что кому-то это могло быть неприятно (иногда она даже ругалась с ним из-за этого), ни вся остальная масса курящих людей, которых, казалось, беспокоило лишь зудящее желание затянуться и никак не волновало то, что исторгаемый ими дым мог кто-либо вдохнуть. Единственным человеком, в котором она могла переносить эту привычку, была Алиса: её, как и абсолютно всех курящих, никак нельзя было убедить в неблагоразумности саморазрушения, поэтому Кира просто-напросто привыкла; иногда она, несмотря на нелюбовь Алисы к такого рода комментариям, всё-таки вворачивала несколько слов о том, что она была бы рада, если бы Алиса бросила курить; в ответ на это пожелание Алиса обычно утомлённо вздыхала и слегка качала головой в знак давней договорённости о её несогласии.
– Нет, – сказал он, и она почему-то почувствовала облегчение от этого признания.
Молча доехав до двадцатого этажа, они разошлись, и Кира, вернувшись в напряжённое состояние работника, который всё ещё осваивался с непривычной обстановкой, продолжила свой первый полноценный рабочий день.
День 3, неделя 1, среда
Идя по широкому тротуару по направлению к офису, Кира думала о том, что, хотя всё вокруг и начинало выглядеть по-летнему, ветер и температура не торопились бросаться в объятия лета, нудно напоминая всем вокруг, что радоваться пока что было рано. Подходя к зданию, она увидела остановившийся напротив входа автомобиль: из него вышли Марк, его сын и неизвестная Кире девушка, поразившая её тем, что, находясь между ними, она объединяла их в цельную композицию – в семью. Её лицо было округлым, фигура – не худой, но в то же время не полной и заметно стройной, а её голову венчала объёмная шишка из почти двуцветных волнистых волос пшенично-золотого цвета. Автомобиль начал отъезжать; Марк, помахав, крикнул «Спасибо, что подвёз!» и направился вместе с дочерью (Кира была убеждена в том, что это была его дочь) к мерно крутящемуся входу. Макс, отстав, вытащил из кармана телефон и, смотря в него, остановился. Дойдя до него, Кира стянула наушники на шею.
– Привет.
– Привет, – откликнулся он, быстро взглянул на неё и тут же убрал телефон в карман джинсов; они пошли ко входу, – Что слушаешь?
– Девятнадцатую симфонию Бетховена в до-мажоре, – на ходу сочинила Кира.
– Серьёзно?
– Нет.
– Я хотел сказать, что это мой любимый композитор.
– Серьёзно?
– Нет.
Они посмотрели друг на друга взглядами, искрящимися лёгким задором и, пройдя сквозь вертящиеся двери, направились к лифтам. Марк с дочерью уже стояли с ожидающими; дочь, похоже, внимательно смотрела на своего брата и его собеседницу.
– Это твоя сестра, да? – спросила Кира.
– Ага.
– По твоей семье можно изучать генетику.
– Покажи мне фото своей семьи, я тоже поизучаю, – слегка вызывающе ответил он, пристально посмотрев на неё; она, улыбнувшись, ответила таким же взглядом.
Кира заметила, что его сестра повернулась к отцу так, будто хотела что-то ему сказать, но ровно в это время у него зазвонил телефон: Марк тут же сделал пару шагов в сторону и встал немного поодаль; дочь встала рядом с ним. Как только Макс с Кирой дошли до лифтов, двери одного из них тут же открылись, и их потоком занесло внутрь. Марк, который только что закончил разговаривать по телефону, зашёл следом, встал спиной к сыну, поздоровался с коллегой и начал рассказывать ей про причины и следствия ремонта своего автомобиля. Его дочь встала справа от отца – спиной к Кире. Её внешний вид, который Кира успела рассмотреть в ту минуту, во время которой они шли по холлу, удивил её больше прежнего: округлость её лица делала его выражение ярким и открытым, её глаза имели отцовскую форму, но были больше и казались такими выразительными, что, вместе с формой её лица, прической и торчащими над ушами короткими волнистыми прядями создавали невыразимо гармоничный образ; Кира решила, что она была похожа на пушистую и озорную кошку. Её фигура настолько хорошо подходила её образу, что Кира начала умолять провидение о том, чтобы оно отгоняло от её головы желание считать себя полной и худеть. На вид ей было лет двадцать; может быть, двадцать один год. Внезапно, прервав её мысленные размышления, раздалось сказанное шёпотом «отвали», которое затем повторилось с большей настойчивостью. Выйдя из задумчивости, она увидела, что дочь Марка круто обернулась налево и, широко и хитро улыбаясь, жестами и глазами пыталась сообщить что-то брату. Увидев, что Кира на неё смотрит, она всё с той же улыбкой повернулась ещё круче и, обратившись к ней, сказала:
– Привет. Я Майя. Его сестра, – представилась она, небрежно махнув головой в сторону брата, – Папа рассказывал про тебя.
По манере её речи можно было предположить, что она относилась к тем бойким характерам, которые за словом в карман не лезли. Ассоциация с озорной кошкой оказалась ещё более удачной, чем ранее.
– Привет, – ответила Кира.
Майя, по всей видимости, осознала, какие обстоятельства привели к этому знакомству и, тут же стерев с лица улыбку, добавила:
– Соболезную.
Кира медленно кивнула. Майя отвернулась, но тут же резко повернулась обратно.
– Как тебе здесь? – спросила она.
– Я тут всего лишь третий день.
