скачать книгу бесплатно
– Очень.
Мне действительно нравится все в этой комнате: декоративные подушки; двуспальная кровать; длинная тумба напротив кровати и небольшая у окна; торшер; маленькое белое кресло и шкаф с зеркальными дверями. Взгляд падает на стену над кроватью.
«Lifeisgood», – читаюя.
В любой другой момент я бы поспорила, но только не сейчас, когда нахожусь в этой красивой комнате, наполненной запахом морского бриза. В эту секунду мне действительно хочется верить, что жизнь хороша, пусть даже и на мгновение.
– Ты звонила Свете? – спрашивает тетя.
– Нет.
– Почему?
Отвожу взгляд от потолка, на котором висят три люстры геометрической формы.
– У меня нет телефона.
– Держи, завтра поищу свой старый. Ты всегда должна быть на связи, чтобы я была спокойна за Лину. Беру в руки айфон и набираю номер мамы. Мой телефон забрал отец, как только я вернулась домой. Год я ни с кем не общалась по сотовой связи. Даже как-то непривычно слышать длинные гудки.
– Алло, – от тихого голоса мамы щемит в груди.
– Мама, это я.
– Маша, слава Богу, ты доехала. Все хорошо?
– Да, не переживай. У тебя все в порядке?
– Обо мне не думай. Береги себя и знай, что все мы имеем право на счастье.
– Мам…
– Я люблю тебя, доченька.
– И я тебя, мама, – и снова эта тоска, подкрадывающиеся близко к сердцу.
– Тане привет. Отдыхай после дороги. Я позвоню на днях.
– Пока, мам, целую, – короткие гудки разрывают мне душу.
Таня показывает мне ванную комнату и уходит спать. Встаю под душ и прикладываю руку к небольшому шраму внизу живота. Слезы стекают по щекам и тут же смываются струями горячей водой. Мне стыдно, больно, обидно. И, самое главное, я плачу оттого, что во мне зародилось маленькое зернышко надежды на счастья. Но имею ли я право на это, после всего что натворила?
Глава 3
Липкая паутина стягивает мое тело. Я пытаюсь вырваться . Но она еще сильнее сжимает меня своими цепкими путами. Мне тяжело дышать. Хватаю ртом воздух. Пытаюсь закричать, позвать на помощь, но вместо слов из меня вырываются мучительные стоны. Собравшись с силами, предпринимаю последнюю попытку освободиться. Дергаю вязкую сеть, паутина разрывается – и я падаю в бездну с истошным криком.
От яркого света зажмуриваю глаза.
–Что случилось? Ты так кричала! – тетя подходит к моей кровати.
– Кошмар приснился, – один и тот же сон на протяжении долгого времени.
– И часто тебя мучают кошмары? -Таня хмурит брови.
Не проснувшись до конца, я молча выбираюсь из кровати. Ни с кем, кроме мамы и психолога, я свои сны не обсуждала. Знаю, что Тане известна моя история, но что конкретно она об этом думает – я не знаю. Достою сухую футболку из шкафа.
– Я задала тебе вопрос, – ее голос звучит требовательно.
– Год, – тихо отвечаю, переодеваясь. Мокрую от пота пижаму кидаю на пол.
Таня садится на кровать, скрестив руки. Я продолжаю стоять напротив нее с виноватым видом.
– Ты могла напугать Лину, – говорит с укором.
Что ей ответить? Я не контролирую свои сны. Я не могу приказать себе видеть хорошие сны, вместо кошмаров. Мне и самой хотелось бы видеть светлые и добрые сны, что и в детстве, где нет тех ужасов сковывающих меня своими удушающими щупальцами.
– Что ты сотворила со своей жизнью! – качает головой. Поднимаю голову и смотрю ей прямо в глаза, в них читается не скрываемое осуждение. Помимо отца, вот так открыто, мне никто не показывал своего осуждения. Но отец – это одно, а тетя совсем другое дело. Она олицетворяет общественное мнение. Больно. Хотя знаю, что Таня права, но все равно больно. А самое страшное, что ничего уже не исправить.
– Это отец тебя так? – кивает на синяки, не прикрытые одеждой. Не отвечаю.
Мое молчание она расценивает как «да».
– Ложись, скоро вставать, – с тяжелым вздохом Таня выходит из комнаты, плотно закрыв дверь.
Возвращаюсь в кровать. Не знаю, усну ли я теперь. Обычно я ворочаюсь. Поэтому давно привыкла после кошмарного сна читать до утра. Но у меня нет с собой книг. В течение года мама приносила мне книги из сельской библиотеки. За всю свою жизнь я столько не читала, как за этот год. Именно книги помогали мне справиться с депрессией. Они заполняли ту пустоту, которая появилась после самого ужасного дня в моей жизни. Каждый раз, начиная новый роман, рассказ или повесть, я проживала новую жизнь. Плакала, смеялась, радовалась, злилась, ревновала и ненавидела вместе с героями. То время, когда я отдавалась чтению, было лучшим в моих серых буднях на протяжении всего года, потому что я абстрагировалась от реальности и не чувствовала себя изгоем. Буквы, собранные в слова, а затем в предложения, зализывали ссадины, которые оставлял отец после побоев. Теперь у меня новая жизнь. Тут меня никто и пальцем не тронет. Я должна радоваться. Но всякий раз, когда отец избивал меня, я принимала это как очищение своего греха. А как сейчас мне расплачиваться перед Богом? Или меня ждут впереди новые испытания?
Видимо, я все-таки уснула. Потому что «пора вставать», сказанное тетей, слышится издалека.
Открываю глаза, и по телу пробегает холодок. Маленькая девочка с голубыми глазами внимательно смотрит на меня, прижимая к груди плюшевого мишку. Ее взгляд такой пронзительный, что, кажется, будто она читает твои мысли и видит тебя насквозь.
– Пивет, – улыбается мне.
– Привет, Лина, – хриплым ото сна голосом говорю я.
– Поднимайся, Маша. Мне нужно тебя проинструктировать, – Таня выходит из комнаты.
– Тео, – сестренка вытягивает вперед свою игрушку.
Мое напряжение постепенно спадает.
– Твой друг? – она радостно кивает.
Насколько я помню, ей примерно три года, и вряд ли она хорошо разговаривает.
– Маша! – доносится громкий голос Тани.
– Извини, малыш, твоя мама уже злится.
– Ты получишь по попе, – а девочка смышленая и разговаривает неплохо.
Ее слова вызывают у меня смех. Знала бы она, сколько моя попа вынесла ударов. Хотя я сомневаюсь, что маленькому ребёнку действительно нужно это знать.
Пятнадцать минут Таня рассказывает о моем распорядке дня на ближайший… год? Два? Сколько мне предстоит здесь жить? Вздыхаю и иду провожать ее до двери.
– На столешнице я оставила тебе телефон. Позже Сережа привезет сим-карту. Элина, слушайся свою сестру, – целует дочь в щеку.
Девочка послушно кивает, все так же держа в руках свою игрушку.
– Буду поздно, – помахав нам рукой, тетя скрывается за дверью.
Лина разворачивается и твердой походкой идет в гостиную. Я следом. Если что-то случится с этим ребенком, мне голову оторвут.
Она берет пульт и, удобно расположившись на диване, включает телевизор.
– Сначала завтрак, – напоминаю ей.
Полностью игнорируя меня, она продолжает листать программы ТВ.
– Ты слышишь меня? – строго говорю ей, а сама осматриваю комнату. Замечаю книжный шкаф, и мое внимание теперь приковано только к нему. Подхожу ближе и пробегаюсь подушечками пальцев по ряду книг. Они все такие красивые и новые. Мои глаза блуждают по полкам в полном восхищении. И их так много. Я чувствую радость, от предвкушения крохотной порции счастья в моей новой жизни.
– Мои книги, – приятный момент разрушен.
Оборачиваюсь. Лина стоит с серьезным видом, уперев руки в бока.
– Конечно, – говорю я и иду на кухню.
На столешнице замечаю лист бумаги и телефон. Сначала рассматриваю мобильный. Я бы вряд ли смогла позволить себе такой дорогой. Возвращаю на прежнее место и беру в руки лист бумаги. Пробегаюсь глазами по списку. Боже! Она расписала весь день по минутам. Это нормально? У каждого свои тараканы. Хотя, если подумать, она оставила ребенка с незнакомым человеком и, соответственно, волнуется. Ладно, что там у нас первое? Завтрак.
Когда овсяная каша готова, я зову Лину. Бесполезно. Иду за ней. Она все также сидит на диване и смеется. Звонкий, искренний детский смех вызывает противоречивые чувства во мне. Я любуюсь девочкой со стороны, и меня постепенно накрывает грусть. Я знала, что так будет. Но упрямо подавляла в себе это чувство. Надо было остаться дома! Иду в комнату и начинаю заправлять постель.
Из-за того, что я нервничаю, у меня все выходит криво. Бросаю одеяло и сажусь на кровать, схватившись руками за голову. И почему мама решила, что здесь мне будет лучше? Наоборот, я буду еще больше корить себя.
– Я хочу кушать, – тоненький голосок вырывает меня из раздумий.
Поднимаю голову и смотрю на белокурую девочку с растрепанными волосами.
– Сейчас, – устало вздыхаю.
Мы завтракаем, не разговаривая друг с другом. Изредка посматриваю на Лину,
контролируя, чтобы она все доела. Глазами пробегаюсь по современной кухне и
задумываюсь о том, как кардинально отличается жизнь моей мамы и ее сестры. Дочери, рожденные от одних родителей с разницей восемь лет и выросшие в одном доме, живут в абсолютно разных условиях. Конечно, одна семья – это не показатель того, что судьбы девочек будут похожи. Но чтобы настолько!
Мама так и не выбралась из нашего поселка. Родилась и выросла там. После школы устроилась продавцом в местный магазин, где и работает до сих пор.
Вскоре познакомилась с моим отцом, который в то время был первым красавцем. Это сейчас он любит выпить и не следит за собой. А в то время все девчонки мечтали выйти замуж за темноволосого, статного машиниста, который появился в их селе. Внешне я похожа на отца. Те же волосы и карие глаза, высокий рост и пухлые губы. У нас даже ресницы одинаковые: длинные и
густые. Когда-то папа гордился тем, что я переняла его черты. А теперь…
Тетя, в отличие от своей сестры, сразу после школы уехала в город. Поступила в
университет на экономиста. По словам мамы, Таня всего добилась свои трудом. Такого будущего и для меня желали родители, но, к сожалению, все пошло не так, я не оправдала их надежд. В университет я поступила сама. Только проучилась там всего год. Конечно, я могу вернуться и восстановиться после академического отпуска. Но я не горю желанием учиться там, где обо мне ходит такая «слава».
Глава 4
Наконец-то, Лина садится в песочницу и играет с какой-то девочкой. Можно немного отдохнуть. Я устала за ней бегать по всей детской площадке. Рёбра болят до сих пор от побоев отца. Спасаюсь таблетками. Утром я забыла выпить обезболивающее, и теперь каждое движение даётся с трудом. Первым делом, как вернусь домой, нужно будет купировать боль лекарством. Постараться бы еще не забыть о таблетках, назначенных врачом после выписки. Детский плач, и я вскакиваю на ноги. По всему телу разносится резкая боль, невольно вскрикиваю. Девочка, с которой играла Лина, держится за голову и плачет. Чёрт! Что натворила моя сестренка?
– Собирай игрушки, мы возвращаемся домой, – говорю ей.
– Нет! – топает ножкой.
В кого она такая упрямая?!
– Отдай мою игрушку, – обращается к ней девочка.
– Адель, пусть она поиграет, – мама поправляет дочери резиночки на волосах. Множество хвостиков украшают её маленькую голову.
– Извините, не представляю, что на неё нашло, – я вообще не знаю, как ведёт себя этот ребенок.
– Всё в порядке. Это же дети, – с улыбкой, отвечает мамочка. Она красивая, со светлыми волосами и бледной кожей, напоминает ангела.
– Лина, верни чужую вещь, – разумеется, мои слова на неё никак не действуют. Девочка продолжает плакать, Лина – играть, я – злиться, и только мама Адель спокойна. Она всячески пытается отвлечь дочь.
В итоге девочка забывается, и с детским задором увлекается катанием на горке. После того, как у маленькой хозяйки пропадает интерес к игрушке, о ней тут же забывает и Лина.
Ещё раз извинившись, и вернув игрушку, мы идём обратно домой. Возле подъезда встречаем Сергея.
– Здравствуйте, – он так со всеми разговаривает или только со мной из-за тёти?
– Привет.
– Селёза, ты привёс мне киндер? – Лина подбегает к нему. У неё с ним, определённо складываются отношения лучше, чем со мной.
– Держи, – вытаскивает из кармана сюрприз, – только маме не говори, а то она меня уволит.
Лина послушно кивает. Эта сцена так умиляет меня, что и я не могу не улыбнуться.
– Вы здорово ладите, – замечаю я.
– Ты тоже ее полюбишь. Это же Лина, – вот мы и перешли на «ты».
Серёжа вынимает из машины пакеты с продуктами и мы заходим в подъезд.
На мою просьбу вымыть руки, Лина демонстративно отмалчивается. Этот бесёнок невыносим! На мое счастье, Сергей без проблем договаривается с ней. Затем, он помогает мне разложить продукты и отдаёт сим-карту.
– Ты давно работаешь у моей тёти? – спрашиваю его, разогревая обед в микроволновке.
– Больше года, – протягивает телефон, – всё готово. Можешь звонить.
