скачать книгу бесплатно
Когда замок скрипнул и в кабинет вошли люди, Рыжий первым набросился на них с обвинениями. Урод соврал всем, что Шаль якобы решила убить его и выкрасть все деньги, вырученные от продажи краденного. Но главарь вовремя заметил, как девка вошла к нему в кабинет, и защитился от ее нападения. Рыжий ругал своих охранников так и этак, обвиняя их в нерадивости и грозился содрать с них шкуру. Шаль же он велел выгнать из лагеря, отобрав все, что у нее имелось, все, что она скопила за долгие годы бродяжничества. На прощание главарь лично пригрозил ей жестокой расправой, если она надумает вернуться к ним.
– И что, никто не встал на твою защиту? – изумилась я.
– Если бы кто-то решился это сделать, Рыжий сгнобил бы и меня, и того смельчака.
– Почему ты не пошла к констеблям? Рыжий завладел чужим грузом, и власти города это заинтересовало бы.
– Издеваешься, да? – разъярилась она. По избитому лицу было тяжело читать эмоции, зато голос прекрасно все демонстрировал. – Какие констебли? Разве они поверят мне?
– Ну, напиши анонимную записку.
– Я не умею писать. – гордо ответила девушка.
– Ладно. – я озадаченно вздохнула – Ну а прежде он делал такое?
– Рыжий? Нет. – она сжала губы, словно останавливая саму себя, и тихо айкнула от боли. Немного поколебавшись, она продолжила. – Раньше я спала с мужчинами из банды. Не совсем по своей воле, но они говорили: или сама ляжешь в мою постель, или я заставлю тебя лечь. Вот я и соглашалась. Но такого со мной еще не делали…
– Ты, главное, не вини себя.
– Еще чего! – еще сильнее надулась Шальна. Я одобрительно кивнула.
– Скажи мне, а почему они тебя не убили?
– Совсем, что ли?
– Серьезно. Ты ведь можешь выдать их тайники, рассказать кому-то из враждующей банды где спрятано добро.
Шальна помялась. Она попыталась облизать губы, но едва ли это у нее получилось.
– Я действительно воровала у него деньги. И прятала в своих тайниках. Если бы он убил меня – то никогда бы не нашел их.
– Надеюсь, ты не притащила их сейчас с собой?
– Нет. – обиженно ответила девушка. – Я не совсем дура.
– Ладно, я помогу тебе. – ответила я и добавила прежде, чем девушка успела обрадоваться – Но на моих условиях.
– Каких еще условиях? – Шаль вновь интуитивно нахмурилась, но боль заставила ее дернуться и прекратить попытки.
– Мы не сиганем на стаю волков с голыми кулаками. Сделаем все разумно: выследим, продумаем, подготовимся, выждем момент. Иначе нас просто раздерут на клочки.
– Ладно. – нехотя ответила девушка. Она смотрела на меня с ненавистью в глазах. Шальна понимала, что я единственный ее шанс и она зависит от меня, но в то же время она нуждается в моей помощи. Кроме того, я стала свидетелем ее слабости. Это заставляло ее бояться и ненавидеть одновременно.
– Это первое условие.
– Ты что! – она даже умудрилась вскинуть опухшие брови.
– Второе условие, – я продолжала, не прерываясь и не обращая внимания на ее возмущения и жестикуляции, – за время, пока я буду помогать тебе, ты будешь учиться читать.
Шальна, словно сломанные часы, смотрела на меня, не моргая.
– Ты поняла, что я сказала? – уточнила я, подозревая что какое-то из слов может быть не знакомо девочке, росшей, очевидно, с самого рождения на улице.
– Я согласна. – утвердительно кивнула она – Вот только не могу понять…
– Что еще? Я делаю это не из сочувствия, если ты про это.
– Ты дочь убитых договорных? Хотя нет, Отец отправляет таких в Седьмой круг, чтоб они там или померли, или выучились. Но на сироту ты тоже не смахиваешь – слишком умная. Кто же ты? Балованная девка, решившая поиграть в бродягу?
– За девку ответишь потом, когда лицо заживет. – рыкнула я – А остальное, это уже не твое дело. Я, как и ты, живу на улице, без семьи и тепла.
Я достала из сумки вторую черствую булочку и, не спрашивая Шаль, отдала половину ей. Она проглотила булку не жуя.
– Кстати, как тебя зовут? – опомнилась она.
– Сердце Шторма. – без промедления ответила я. Мое сердце аж заколотилось в груди: впервые я назвала кому-то свое новое имя.
– Это имя?
– Ну не адрес же. – фыркнула я.
– А я Шальна. – ответила девушка, протягивая грязную ладошку. Я пожала ее руку в знак приятного знакомства, и мы вновь замолчали.
– Что такое Седьмой круг? – я разбила тишину.
– Я только слышала разговоры о нем. – поспешила ответить девушка – Сама не была там, не спрашивала никого.
– Так поведай же. То есть расскажи.
– Когда более ста лет назад Отец договорных заключил соглашение с Советом магов края Ледяных Башен что те будут воспитывать и обучать магов для нужд гильдии, первым делом Отец затребовал от них подтверждения верности уговору. Он велел им создать закрытую школу на самой границе Хове и Рунцента. Маги создали много башен, где учили будущих убийц не просто махать железками, а превращать это в искусство. Учителя там очень злые, а испытания – еще хуже. Говорят, что люди, отправившиеся туда, либо заканчивают школу Седьмого круга Геенны, и становятся лучшими договорными, либо остаются в ледяной пустыне у подножия школы спать вечным сном. Я слышала, что одно из испытаний – вернуться из сердца Великой Ледяной Пустыни до наступления ночного закрытия ворот, иначе тебя так и оставят замерзать у ее дверей. Отец отправляет туда членов гильдии, которых хочет сделать лучше, или которые ему мешают. В любом случае, если договорной возвращается живым – он поднимается в круг людей, приближенных к Отцу Договоров.
– Круто!
– Ты наверно не поняла меня.
– Все я поняла. – отмахнулась я – Я просто обязана пройти эту школу.
– Ага. – хмыкнула Шальна – Когда увидимся в Геенне – расскажешь.
– Я пока еще не собираюсь в Геенну, ни в Серебряные Дворцы Блаженства. Кстати, пока поживешь со мной.
Моя манера перескакивать с темы на тему уже начинала меня подбешивать. «Может, хотя бы живое общение исправит это?» – думала я, шагая с Шаль к своему заброшенному дому.
Пока мы возвращались в мое убежище, Шаль поведала интереснейшую историю о том, как банда Рыжего выживала многие годы. Сам Рыжий уже давно не был ребенком. Шальна прикинула, что ему лет тридцать. На мой, вопрос сколько же ей лет, она пожала плечами и ответила: примерно шестнадцать, годом больше, может быть.
Рыжий сумел собрать вокруг себя смышлёных, пусть и неграмотных людей, во всем повиновавшихся его воле. Развлекался главарь банды тем, что придумывал новые способы издевательств и пыток над людьми. Шаль рассказала о складах, построенных внутри старых портовых складов, о тайниках, о рабочих схемах, иерархии в банде.
Я заметила, что в оборот нашей первой встречи она собиралась своровать моток ткани, и лаконично поинтересовалась, зачем он ей нужен был. По ее одежде не похоже было, что она новая, и вряд ли они в своих складах устроили подпольную фабрику по пошиву одежды. Выяснилось, что они возили товар в соседние города и продавали там на ярмарках. Каждый оборот повозка с двумя-тремя парнями ездила в один из окружающих Ульбретт городков и на местной ярмарке сбывает что-то из награбленного. Чтобы не возникало вопросов, они продавали товары частями, небольшими партиями с узким выбором. Заработанные деньги забирает себе Рыжий, и тратился в основном на свои нужды, покупая им лишь несвежую еду, вино и, когда требуется, оружие. Одиночное воровство было редкостью. Банда всегда работала в большом составе и играла по-крупному. Товар несколько раз возили в несколько разных городков, а потом то, что не продалось, Рыжий отдавал своим людям. Тоже чтобы не привлекать лишнее внимание. Однако, саботировать никто не решался. Рыжий был человеком вспыльчивым и жестоким, и без колебаний мог отрубить провинившемуся палец, или даже кисть руки. Шальна не боялась его, поскольку наблюдательность и умение замечать малейшие детали помогли ей адаптироваться к жизни в банде. Но некоторым ее друзьям повезло меньше.
Рассказов Шаль хватило для того, чтобы составить предварительный план. Я озвучила его девушке, и та, побурчав, все-таки согласилась с ним. Неделя ушла на слежку и подготовку к мести. Шальна умела не только зорко следить глазами, но еще и работать мозгами, строя логические связи и проводя аналитические сравнения. Девушка называла это просто «раскидывать мозгами», совершенно не зная значений слов «логика» и «аналитика». Вот так самородок! Я даже немного расстроилась, когда Шаль первой поняла, что в то время, как мы следим за бандой Рыжего, его шпионы следят за нами, поэтому они все время срываются с места и скрываются с поля зрения. Было досадно, ведь меня учили с детства такое замечать, а она научилась этому, просто выживая на улицах города Смерти.
Для начала мы украли телегу возле какой-то торговой лавки. И, отломав у нее одну ось, но оставив колесо, бросили незамысловатое средство передвижения грузов недалеко от старых портовых складов. Тех самых, где шаталась банда Рыжего. Я проследила, чтоб его люди нашли телегу, сделав для этого все возможное. К примеру, ближайший к ним проход через ангары завалила старым ломом. Притащила дохлых голубей в подвал другого ангара, чтоб там воцарилась такая вонь, что и на лигу, но подберешься. В это же время Шаль следила за кораблем, утром причалившим в порту, и привлекшего внимание Рыжего огромным количеством ящиков, сундуков и коробов, которые грузили на борт небольшой баркентины. Все шло как по нотам. И девушке удалось незаметно почти в руки подбросить матросам пару приглашений в кабак, где им обещали бесплатное вино и сладострастных женщин.
Боясь спугнуть удачу, мы еще раз все проверили и убедились, что банда Рыжего следует нашему замыслу. Затем отправились в заброшенный дом, отужинали выброшенным мясным пирогом из ресторана «Картофель», и легли спать. Нужно было хорошо выспаться, в первую очередь для того, чтобы разум был чист. И, во-вторых, оставалось достаточно сил менять план по ходу действия, если Рыжий заподозрит подставу и все полетит к сыновьям Геенны.
– Ты потом отпустишь меня живой? – в тот вечер внезапно спросила Шальна, когда я уже готова была отдаться богу сна Тецка. Милость бога темноты в виде Провидения была бы мне совсем не лишней.
– Повтори, я не поняла. – буркнула я из-под тряпок, служивших мне одеялом и кроватью одновременно.
– Ну, ты не убьёшь меня? – повторила Шальна, и ее голос вновь стал приятным и быстрым.
– Сама подумай, если бы я хотела убить тебя, то сделала бы это еще тогда на берегу.
– Я тоже так подумала поначалу. Но, может ты решила с моей помощью разнести этих гнидоб. Скажем, отомстить за затаенные обиды. А опосля прикончишь и меня, чтоб не трепалась зря.
Ее речь резала мой слух, и каждую секунду я опасалась, что из ушей потечет кровь. В целом, Шаль была хорошей девицей. Разговорчивой, но не надоедливой, расторопной и в меру покладистой. Скажем, когда она была уверена в своей правоте, то стояла на своем, словно осел, а когда сомневалась – быстро соглашалась со мной и выполняла указания. Я даже стала привыкать и больше не опасалась ее.
– Нет, Шаль, даже если судить по твоей логике, выгоднее было бы оставить тебя в живых, чтобы ты разнесла обо мне славу в оставшиеся банды.
Девушка крякнула. То ли удивленно, то ли испуганно. Я хихикнула, мысленно закатила глаза, и добавила:
– В любом случае, я не стану делать ничего, реши ты уйти или остаться.
– Хорошо это слышать.
– Ага. – я зевнула и перевернулась на другой бок, через пару мгновений уснув, словно младенец на руках у матери.
Глава 4
Следующий оборот принес нам успех и разочарование одновременно.
Мы с Шаль встали еще до того, как небо над Ульбреттом стало сизым и первые лучи света разрезали ночной мрак. Быстро собрав все вещи в сумку, я поторопила Шаль, и мы вернулись на насиженные места. Шаль отправилась поверить кое-что важное, а я заняла место возле причала, где швартовалась баркентина.
Грабеж шел полным ходом. Единожды меня чуть не обнаружили, когда убийцы Рыжего прятали тела убитых охранников среди мусора, который каждое утро выбрасывает прибоем на берег. Я до боли в руке стиснула в кулаке ржавый длинный гвоздь, который вытащила из перекладины в своем заброшенном доме. Но простаки были слишком заняты собственным недовольством от перетаскивания трупов, совершенно не заметив девушку, притаившуюся в десятке шагов от них.
Я увидела и рассмотрела Рыжего. Он был невысоким и широкоплечим, такой себе шкаф с короткими и толстыми ручонками. Волосы у него были редкими и доставали до плеч, и скорее они были русыми, чем рыжими. Такие волосы ожидаешь увидеть у хорошенькой городской девицы, а не у взрослого мужика. Ему скорее подошла бы кличка Златовласка или Светик (поскольку в лучах света его редкие волосы светились, словно солнечные лучи у солнца). Он был одет в черную кожаную куртку и такие же штаны. Рыжий дергал длинный нож за поясом, нося его без ножен.
Словно коршун, он сверлил всех неприятным взглядом. Глаза у Рыжего постоянно слезились, из-за чего мерзко блестели, и он постоянно тер их рукавом куртки пока никто не видит. Главарь раздавал команды и подгонял тумаками и подзатыльниками всех, кто ленился работать.
Наблюдая за работой грабителей и убийц, внезапно я ощутила отвращение. Люди Рыжего работали так «грязно», небрежно и нехотя, словно делали все это под угрозой смерти. Я никогда не стремилась быть лучше всех либо вообще доказать кому бы то ни было что я лучше его. Но я была уверена, что я справилась бы лучше с работой любого из них, и с работой каждого. Мне начало казаться, что я всего лишь посторонний наблюдатель, созерцающий случайное представление уличных артистов, и не способный никоим образом принять участие в этом действе. Когда меня начало охватывать бессилие и усталость, внезапно наступило просветление. Я скорее почувствовала, чем поняла, что все будет идти свои чередом. Даже если я не согласна со сценарием, написанным Провидением, и пусть я буду напрягаться до потери пульса чтобы изменить его, ничегошеньки не сдвинется с предначертанного пути.
«Быть может, правильнее будет бежать по дороге, перепрыгивая камни, рассыпанные по ней, чем стоять на месте ожидая, пока камни сами уйдут с дороги?»
Вернулась Шаль и отвлекла меня от моих «высоких» мыслей.
– Уехали. – кивнула она, присаживаясь рядом.
– Сколько?
– Семь.
– На скольких?
– На двух телегах.
– Хорошо. Меньше свидетелей.
– Они уже начали переносить добро? – поинтересовалась Шаль.
– Пока только два ящика перетащили.
– Уф, долго еще ждать.
– Нетерпение еще никому не делало славы.
– Конечно! Как же такое возможно? Вот ты не любишь тех, кому невтерпеж, и я таких не люблю…
– Я поняла твою мысль, Шальна, помолчи теперь. – шикнула я на девушку. Она недовольно надулась, но замолчала. А я тем временем прислушивалась к разговорам. Заметив, что Рыжий, сойдя с корабля, отойдя от всей толпы мельтешившей банды, переговаривался с беззубым стариком, частенько ночевавшим на грудах мусора в пятом и шестом кольцах Ульбретта. Старик показал Рыжему пальцем в нашу сторону. В тот же миг у меня замерло сердце. Но Рыжий смотрел куда-то в даль поверх нас. Перекинувшись еще парой слов, каждый пошел по своим делам. Только теперь я поняла, что не дышу от напряжения.
Остальное время мы просидели скучая, пока банда перевозила грузы на склад в старом ангаре. Когда вся банда убралась, мы с Шаль быстро перебрались на крышу одного из доходных домов, примыкавших к порту. Данный этаж был полностью оккупирован голубями, потому никто, даже самый неприхотливый бездомный, не хотел селиться здесь. Воняло отвратительно, везде сновали пернатые крысы, оставляя где им заблагорассудиться свой помет и перья. Зато только отсюда открывался обзор на корабль, который ограбила банда Рыжего, и никто не собирался здесь нас тревожить.
Прошло еще некоторое время, и капитан со своим заместителем и несколькими приближенными вернулся после ночного кутежа. Его ругань и вопли разносились до самых корабельных верфей. Мало того, что он не получил бесплатного вина, а «бабы» были не так горячи, как ему бы хотелось, так еще и выпустили кишки половине его экипажа, а груз, который он рассчитывал выгодно продать в Сейе, мягко говоря, украли. Капитан не стыдился использовать весь свой словарный запас громозвучных слов. Я едва сдерживалась, чтобы не рассыпаться громким, заливистым смехом.
Я сжала в руке письмо от «небезразличного горожанина» и «ответственного осведомителя». Стоит сперва еще немного подождать, пока капитан успокоиться, иначе рискуем, что он пришлепнет Шаль на месте, лишь увидев письмо в ее руках. Я заприметила карету, подъехавшую к трапу на соседний корабль. Карета была груженной сундуками, но проезжала по ямам и кочкам, когда ехала к кораблю, достаточно легко, из чего следовало, что сундуки не груженные. А из этого следовало, что в них можно будет спрятаться, если капитан все-таки решит выместить на Шальне свою злость. Девушке останется только убежать от капитана и запрыгнуть в них так, чтобы не увидел кучер и лакей. Для соглядатая это не должно быть проблемой.
Я изложила свои мысли Шальне, она согласилась, что здравый смысл в них есть. Ее только тревожил тот факт, что карета может уйти раньше, чем она закончит разговор с капитаном, либо стоять так долго, что ее просто обнаружат. Я сообразила, что в сундуки могут сложить груз, привезенный на пришвартовавшемся корабле, тогда Шальне негде будет спрятаться. Но эту догадку я не стала озвучивать из соображений здравого смысла.
Наконец, капитан судна вышел перекурить. Его лицо, скрываемое Густой бородой и длинными бакенбардами, было почти непроницаемым. Смуглая кожа и густые брови хоронили всю мимику сурового лица. Движения высокого коренастого мужчины с развитой мускулатурой были резкими и раздражительными. Он привычным движением поправил конский хвост, в который были собраны его волосы. Тогда я и узнала капитана Громовержца, привезшего меня сюда больше года назад.
Единственное, что давало надежду на спокойствие капитана – это прекратившийся ливень ругани и угроз. Зато теперь передернуло меня и захотелось продолжить его концерт собственным выступлением.
Курил капитан быстро и выпускал много дыма в и без того пропитавшийся смрадом воздух. С капитаном рядом курил его заместитель. Когда он ушел, я обратилась к девушке.
– Поспеши. – я вложила письмо ей в руку. Она едва сжала ладонь и письмо выпало из рук девушки.
– Что с тобой? – ужаснулась я. Лицо Шальны было сине-зеленым, глаза слезились, было похоже, что ее вот-вот вырвет. Не доставало только озноба, чтоб смело уложить ее в койку с гриппом.
– Что-то желудок скрутился в петлю. – ответила девушка и тут же ее стошнило. Радовало, что хоть не на меня. Шальна украсила добрую кучу голубиного помета содержимым своего желудка, и отошла в сторону от окна, едва держась на ногах.
– Сыны Геенны! – выругалась я – Ты не могла подождать немного!
– Прости… – ответила девушка, вновь выплеснув порцию вчерашнего мясного пирога на голубиный помет.
– Следи. – рявкнула я и с ноги открыла двери на лестницу.
Я сцепила зубы, чтобы не ударить ее. В голове, пока я спускалась по лестнице, судорожно кружили разные раздражающие мысли, так и не сложившиеся в одно целое. Я проклинала все вокруг, мысленно посылая всех и вся в Геенну.
– Уважаемый господин. – обратилась я к капитану, предварительно натянув капюшон подальше на лицо.
