скачать книгу бесплатно
– Ты победишь – ключи твои, я выиграю – провожать тебе меня до дому.
Мне моя ставка показалась приемлемой. Кроме того, я вдруг почувствовал, уж не знаю, что тому было причиной, выпитое спиртное или ещё что, как во мне просыпается уже было уснувший навеки спортивный интерес.
«Да что он в самом деле о себе думает? – размышлял я закатывая рукав, – что я с поддатым мужиком не справлюсь.»
Вскоре мы уже посапывая от напряжения сражались друг с другом. Скажу коротко –победил я.
– Права то надеюсь успел прихватить из дому? – произнёс Василий, когда ключи уже были у меня в руках.
Я кивнул, права у меня были с собой.
– Тогда вот тебе адрес двора, в котором он стоит – с этими словами он вытащил из кармана рубашки блокнот и ручку и написал адрес.
Я отметил, что адрес написал он ровным аккуратным почерком, что для пьяного выглядело несколько странно. Пока он писал, я наполнил свою рюмку и уже хотел выпить, дабы закрепить обретённое состояние духа.
– Не стоит тебе сейчас перебирать с водкой, Алексей – сказал Василий – возможно в вине и кроется истина, но в водке особенно в большом количестве, могут скрываться только неприятности. Не гоже злоупотреблять спиртным в твоём положении. Хотя справедливости ради стоит заметить – а в каком положении оно гоже?
Я кивнул в ответ про себя соглашаясь с этой в высшей степени справедливой сентенцией.
– А я вот накачу, пожалуй, ещё – сказал Василий – мне терять уже нечего. С этими словами он взял бутылку наполнил рюмку затем без всякой паузы залпом осушил её.
После, вытащив из пачки очередную сигарету он закурил, глядя на то как я расправляюсь с очередным бутербродом с копчёной колбасой. Помолчав какое-то время, он произнёс,
– Слушай, Лёшик, ты веришь в загробную жизнь?
В каком смысле, не понял я.
Ну ты веришь, что существуют рай и ад куда мы отправимся после смерти?
Я пожал плечами удивлённый тем какой оборот принял разговор.
– Скорее нет – сказал я.
– Я вот тоже не верил пока по интернету не увидел интервью одного индуса…
Он замолчал и посмотрев в пустую рюмку словно надеясь увидеть в ней продолжение своих мыслей.
– Журналист, – продолжал он,– который брал у того индуса интервью, спросил у него, есть ли ад с раем, и если есть, то где они находятся.
– Так ты знаешь, что тот индус ответил тому журналюге?
Я отрицательно покачал головой.
– Он сказал – Василий воздел над головой свой натруженный перст – что рай, это то место, где мы находимся в данный момент, а в ад ведёт любая местная дорога. Каково, а Лёшик? Нет-нет, ты скажи каково завернул?
– Да хорошо сказано, согласился я.
– Значит так, Алексей, машина твоя. Нет-нет не возражай, всё было по-честному. Доверенность в бардачке найдёшь. А сейчас вызови мне такси. Мне надо одну мою боевую подругу навестить – он улыбнулся и заговорщицки мне подмигнул. – Не всё же сослуживцам приятные подарки дарить. Надо что бы и сослуживицам что-то приятное иногда перепадало.
С этими словами Василий подозвал официантку и попросил счёт, давая понять, что банкет завершился.
Я вызвал такси и помог Василию подняться из–за стола. Когда Василий уселся в салон такси и машина тронулась я стоял и долго смотрел ему в след при этом думая, что делать дальше. Возвращаться назад в заведение не имело смысла. Денег на продолжение банкета у меня не было. И тут я вспомнил про лежащие у меня в кармане ключи от только что выигранного мною автомобиля. Я достал ключи. Клоун застыл в заразительной улыбке при этом прищурив левый глаз.
«Ну что же – подумал я убирая ключи в карман и разворачивая бумажку с адресом двора где меня должен был ждать мой Мерседес – другой крыши над головой мне всё равно сейчас не найти». Конечно существовала опасность, что вся эта история с подарком машины окажется злой шуткой, которая может закончится для меня в полиции. Ну в самом деле, не считать же законным трофеем иномарку, приобретённую посредством полу шуточной пьяной борьбы. Но я решил, будь что будет.
ГЛАВА 6
Адрес, который дал мне Василий, я отыскал без особого труда. Это был тот самый двор где мы с ним встретились.
«Эх – со злостью подумал я – заехать ему в его десантную морду за такие шутки. Сразу нельзя было сказать, что ли. Конспиратор херов. И Мерседес оказался тем самым.
Я осторожно подошёл к машине и аккуратно провёл ладонью по полированной поверхности капота на которой отражался свет одинокого фонаря. Я снова провёл ладонью по поверхности. Мне вдруг вспомнился фильм, снятый по Стивену Кингу, смотренный мной много лет назад, в котором рассказывалась история настоящей любви между хозяином и машиной. В том фильме всё кончилось печально для обоих. А чем закончится моя история? Я снова провёл по полированной поверхности. У меня теперь есть своя машина. И не просто машина, а иномарка. Мерседес. Свой Мерседес. Я вынул из кармана ключи выбрал нужный и сунул в замок.
Ощущать себя за рулём было как-то непривычно. первым делом я проверил наличие топлива. Бак был полон. В путь можно было отправляться хоть сейчас. В бардачке кроме доверенности я нашёл какие-то старые инструкции, старый атлас дорог ещё Советских времён, впрочем, складной швейцарский нож и солнцезащитные очки со сломанной дужкой. И наконец главное: тут же я нашёл доверенность, выданную Гариповым Василием Ивановичем, в которую я незамедлительно внёс своё имя и вроде бы бояться на первый взгляд мне было нечего, но, во-первых, сделка, если её можно так назвать, сопровождалась возлияниями, а это обстоятельство чего-то да стоило, а во-вторых какой-нибудь прохожий мог вполне счесть меня вором и тогда доказывай в отделении что ты не верблюд.
Первым делом, чтобы не спугнуть удачу, я решил сменить место своей дислокации.
Я сунул ключ в коробку зажигания и повернул его. Мотор тихо и дружелюбно заурчал. Автомобиль плавно тронулся с места. –Подумать только, я за рулём собственного “Мерседеса”, думал я с наслаждением, утопая в пусть и изрядно потёртом, но очень удобном кожаном сидении. Ленка бы, наверное, провалилась сквозь землю узнав об этом. Не помню говорил ли я выше или нет, что циником я не был никогда, но в тот момент я почему-то не испытывал благодарности к Василию, спасшему меня не только от голода, но и подарившего мне своеобразную крышу над головой. Возможно сказывалась накопленная за прошедший день злость. В тот миг я скорее склонен был списать все произошедшее со мной на эхо недавнего запоя в котором прибывал Василий, или на особо крепкий кирпич, который таки оказал в своё время сопротивление лбу бравого десантника-гвардейца Васи. За годы моей армейской службы мне приходилось видеть тех несчастных парней, которые разбивая лбами кирпичи должны были убеждать условного противника в том, что каждый десантник в нашей стране может разбить кирпич голым лбом. Весь парадокс этих показных спектаклей заключался в том, что для того чтобы подобным образом устрашить противника нужно было бы изначально предполагать в противнике полного идиота, ведь это равносильно тому чтобы самому принять яд и ждать что твой враг от него умрёт, и усугублялся этот абсурд тем обстоятельством, что, хотя устрашаемый противник был условным, но вот кирпичи и лбы ребят, которыми они должны были разбивать эти самые кирпичи были самыми что ни на есть настоящими. Возможно и этот Василий один из тех, кто ломал кирпичи собственной головой, а какой-нибудь не патриотичный кирпич взял, да и забыл Василию пообещать соответствовать его ожиданиям. Вот и весь секрет.
Я ехал вперёд. Автомобиль прекрасно слушался руля. Спать не хотелось, есть к счастью тоже. Оставалось правда решить один вопрос – куда я еду? И тут мне пришла в голову идея. А почему бы мне не совершить ночную авто-прогулку. Только подумать, я на собственном Мерседесе лечу по одной из дорог России. Конечно, в моей крови находится алкоголь и первый же пост ГАИ, остановивший меня без труда определит это. Да и права у меня хоть и имелись, но не водил я машину уже довольно давно. Между тем за рулём я освоился достаточно скоро.
Легчайший ветерок проникавший в салон через боковое стекло доносил до меня назойливые запахи города. По счастью, на пути мне не встретился ни один пункт ГАИ.
Всё сильнее сгущались сумерки. Параллельные потоки машин к одному из которых я пристроился, продолжали тему меняющегося вокруг мира.
Покинув пределы МКАДа, я направился на юго-восток. Изредка мой путь пролегал через убогие городки и деревушки, несущие на себе нерушимую печать нищеты, запустения и готовности поскорее признать своё поражение перед смертью, и алчущие поскорей раствориться в её неуёмном чреве. Не помню точно, как до меня дошло осознание того, что на дороге я остался совсем один. Одиночество на вечерней дороге. Странное это было ощущение.
Когда-то в юности я где-то прочёл, что Антуан де Сент-Экзюпери почитал за высшее блаженство в жизни одиночный полёт над океаном. В тот момент сидя за рулём, ощущая на своём лице ласковые прикосновения прохладного ветра и глядя на проносящиеся мимо пейзажи я был с ним абсолютно согласен.
По сторонам от машины высились медленно остывавшие то дневного зноя холмы. Я снова подумал о том, куда я в сущности еду и зачем. Ведь у любой дороги есть свой конец, не говоря уже о том, что у любого бака есть своя вместимость. Ну проеду я ещё сто километров, размышлял я, ну двести, и топливо в баке закончится, что тогда? На какие деньги заправляться? Я посмотрел на счётчик топлива. Бак был ещё почти полон. И всё-таки зачем и куда я еду? Подумав какое-то время я решил поставить вопрос иначе. Не “куда?”, а “откуда?” Нет. И снова не нашёл ответа. Мне опять-таки неоткуда было бежать. Ибо там позади нет ничего, что я бы в полной мере с твёрдым основанием мог бы назвать своим
Можно было бы конечно найти женщину с квартирой и переехать жить к ней. Но женщины отнюдь не торопятся сходится с бомжами. Правда в моём случае бомжом с собственным Мерседесом, но вряд ли сей аспект сильно улучшил бы моё ценообразование, а во-вторых иметь квартиру и иметь жену с квартирой это отнюдь не одно и тоже.
Кто-то может сказать, что надежда умирает последней, но для подобного утверждения нужно обладать известной долей романтики. Я был романтиком отнюдь не до последней степени, и считаю что тридцать пять лет для мужчины это начало жизненного заката. Да, конечно, этот закат может быть, при определённых условиях, прекрасным и длинным, как закат в августе, но всё же это будет закат.
Любая мечта, не опирающаяся на холодные честные цифры есть ни что иное как блажь не сулящая впереди ничего кроме пустой траты времени и сил. Так что, куда бы я не направлялся, какой бы город не встретился мне на моём пути он вряд ли удивит меня, думал я. По небу до самого горизонта протянулась цепь облаков, между которыми святились яркие звёзды. Я решил не давать сомнениям заполнить мою душу уже вкусившую пряного наркотика свободы и настоящих приключений и ещё сильнее нажал на педаль газа. Я вдруг представил себя искателем приключений. Самых настоящих, с опасностями, с трудностями. Эдаким Синдбадом-мореходом. И знаешь, читатель, по-моему, у меня получилось. Эта, на мгновение прикоснувшаяся к моей душе, мечта, даже не сама мечта, а лишь её нежное лёгкое, дыхание, словно сама мечта проплыла где-то совсем рядом, наполнило моё сердце жаждой ехать вперёд, а там будь, что будет.
ГЛАВА7
До реки, которую я увидел с одного из холмов, дорога пролегала по залитому лунным светом полю, больше походившему на прерию. Дорогу с обеих сторон обрамляли высокие ветвистые деревья. Пробивавшийся сквозь левую стену листвы лунный свет приобретал оттенок высокопробного серебра. От этого света, залившего асфальт у меня порой возникало ощущение, что я еду по волшебной дороге из жёлтого кирпича в ожидающий меня где-то чудесный изумрудный город.
Вскоре на горизонте показался плохо определяемый контур какого-то высокого строения. Постепенно строение приняло своё истинное обличие, а именно превратилось в полуразваленную колокольню возле которой высилось несколько полусгнивших бревенчатых домиков. По всей видимости когда-то здесь была небольшая деревенька в десяток другой дворов. Дорога здесь раздваивалась. Один её конец убегал в темнеющую даль и пропадал во мраке на юге, а другой длинной рекой струился по равнине на восток. Я свернул на восток.
По сторонам снова поплыли залитые лунным светом холмы. Я снова предался мыслям о предстоящем мне романтическом вояже. Неизвестно чем бы всё закончилось для меня, впрочем, известно, чем обычно заканчиваются мечты за рулём. Если бы мой Мерседес не налетел, не-то на толстую ветку, не-то на булыжник и меня не тряхнуло так, что я едва не ушибся головой о потолок. Остановив машину, я вылез наружу. В небе словно огромные синие гирлянды светились созвездия. Ветер взъерошил мне волосы. Вязкие глубины фиолетового мрака звали погрузиться в них сотнями птичьих голосов. Пряные ароматы дразнили, протекая мимо в потоках тёплого воздуха. Мимо пронеслась пара летучих мышей. Несмотря на то, что ушибленная голова болела, я всё же был благодарен этой неожиданной встряске, поскольку если бы не она, всё могло кончится гораздо плачевнее. Признаться, предавшись размышлениям я в какой-то момент утратил контроль за дорогой. Очевидно сказывалось долгое отсутствие практики. Впредь надо быть по внимательней.
Остановив машину я вылез наружу. Первым делом я осмотрел автомобиль. Машина была в полном порядке. Оглянувшись на дорогу, я попробовал найти взглядом тот предмет на дороге на который налетел мой автомобиль, но ничего не увидел.
– Странно, подумал я.
В воздухе меж тем уже появилась прохлада приближающейся полночи. Я стоял посреди ночной дороги совершенно один. Я решил немного отдохнуть и дать отдохнуть моему недавно обретённому железному другу.
Сойдя с дороги, я опустился в траву и прислушался. Слышался шум ветра в высоких травах, с неба взирала похожая на мятое блюдо Луна. Одним словом, вокруг царила идиллия, и тишина, прерываемая изредка не громкими птичьим голосами и всё вокруг приглашало меня влиться в эту гармонию. Но мной овладело внезапно какое-то странное чувство.
Мне вдруг отчётливо стало ясно, что здесь, именно здесь, что-то должно для меня начаться и вместе с тем здесь же что-то должно закончиться навсегда. Я не мог себе объяснить, чем именно моя душа обязана этому месту посреди моей северной унылой родины, месту, в котором я никогда прежде не был, моя память и мой опыт ясно свидетельствовали мне об этом. И вместе с тем было чувство что я как раз нигде кроме как здесь и не бывал никогда. Словно и моя московская жизнь и всё чем наполнена моя память, всё, что я принёс с собой к этому месту было если не краденным, то как бы не на полном основании моим.
Я прошу тебя, читатель, проявить терпение и понимание к моим попыткам объяснить моё тогдашнее состояние. Ибо это задача отнюдь не лёгкая. Я как будто внезапно осознал, что всему своему опыту я был не вполне хозяином, а лишь временным пользователем. Не знаю понятно ли я объяснил. Моё тогдашнее состояние должно быть мог бы понять ребёнок-сирота, взятый на выходные кем-то из педагогов домой и тем самым ненадолго погружённый в иллюзию счастливой семейной жизни, иллюзию, каждая секунда пребывания в которой отравлена осознанием того, что совсем рядом проходит граница с реальностью, которая рано или поздно вступит в свои права.
Тогда, сидя в высокой траве у ночной дороги, помнится, я приписал все эти ощущения пережитым за последний день волнениям и остаткам не выветрившегося из крови алкоголя.
Вскоре поднявшись с земли, я отряхнулся, вернулся к машине и продолжил свой путь.
Дорога убегала в даль среди залитых лунным светом бескрайних полей. Мой Мерседес легко катился по ней вперёд. В салоне было свежо. Я хотел включить радио, но оно не работало. Я посмотрел на часы они показывали без трёх минут полночь.
Вскоре в дали показался мост через реку. В свете молодой луны мост напоминал въезд в средневековую крепость, хотя вместо старинных башен и крепостной стены или чему там по списку полагается иметь средневековому замку, на противоположном берегу маячили трущобы среднестатистического полуживого российского провинциального городка. Я остановился, включил в салоне свет и достав из бардачка атлас сверился. Мой атлас ничего не сообщал об этом городе. Это было странно, но самое странное заключалось в том, что я не смог как ни старался найти дорогу, по которой я ехал.
Странно, думал я. В прочем причина могла заключатся и в том, что атлас мой был издан раньше, чем была проложена эта дорога. Да, всё могло бы быть и так. Но город то в любом случае, не мог в атласе отсутствовать. Странно. До ближайшего города согласно моему атласу мне было ещё довольно далеко.
Я сложил атлас и убирал его в бардачок.
Ладно, подумал я, поворачивая ключ зажигания, встречу кого-нибудь спрошу, что к чему.
Въехав в городок, я остановил машину у старого приземистого строения непонятного назначения, выключил фары и вышел наружу. Вокруг царила промозглая глухая ночь. Холодный ночной ветер продувал улицу таща за собой клочья белого тумана. Я огляделся по сторонам.
Первым, что мне бросилось в глаза было полное отсутствие любого транспорта на улице. Сама же улица посреди которой я стоял надо сказать была довольно странной. С одной стороны этой улицы возвышались великолепные высокие дома глядя на которые я подумал, что, пожалуй, не так уж и плохо по всей видимости обстоят дела у нас в провинции. По крайней мере приличные средства у некоторых людей остался. Во всяком случае строить такие дома могут только люди, отнюдь не умирающие с голоду. Но с другой стороны этой улицы, униженно возвышались, простите за невольный каламбур, лачуги и землянки. Создавалось впечатление что этот город строил какой-то социолог, желавший наглядно показать скажем так, неоднородность провинциальной жизни. Но главным что в этом месте обращало на себя внимание была какая-то неестественная тишина. Она была какой-то звенящей, какой-то не натуральной. В ней вязли почти все звуки на какие только была способна окружающая меня природа. Слышны были только порывы ветра. Ничем, это место не намекало на присутствие поблизости человека. Словно это мрачное пространство было специально кем-то подготовлено для съёмок какого-то чудовищно умного, но вместе с тем тяжёлого кино. Возможно так оно и было на самом деле. Проверять это мне не хотелось совсем. Я решил переночевать в машине и подальше от этого города. Я подошёл к машине залез внутрь и завёл мотор.
Я ехал примерно ещё пол часа. Вскоре меня стало по не многу клонить в сон. Свернув с дороги, я пристроил свой Мерседес среди зарослей орешника, и откинув сидение и почти сразу заснул.
ГЛАВА 8
Проснувшись рано утром, я вылез из машины. Прогуливаясь по окрестным зарослям чтобы размять затёкшие за ночь члены я случайно наткнулся на чистый ручей струящийся меж камней. Присев на корточки, я умылся ощутив при этом прилив свежих сил. Которые, в прочем тут же тело попросило оплатить калориями, – я ощутил сильный голод. К сожалению, с собой у меня не было ничего съестного. А на магазин или придорожную закусочную денег не было. Я вернулся в машину и подмигнув клоуну завёл мотор.
Я провёл в пути почти весь день. Временами я останавливался если мне встречался какой-нибудь водоём, и отдыхал. За окнами Мерседеса открывался прекрасный вид: причудливо расцвеченные горы. Они были цвета лаванды и плавно перетекали в сливу с тёмно-синими как ночное небо пятнами расщелин. Вдали виднелись убегающие к горизонту волнами поля. Всё вокруг меня: горы, небо, город появившийся на горизонте было залито голубым светом сумерек. Я остановился и снова сверился с атласом. Меня ожидал очередной сюрприз. Атлас и на этот раз ничего не говорил об этом городе.
С меня хватит, подумал я убирая карту назад и поворачивая ключ. Спустя минут двадцать я свернул с автострады направо, на дорогу, которая петляя, бежала через ровные поля, мимо высоких раскидистых берёз. Деревья от чего-то показались мне какими-то особенно древними и печальными.
Я так залюбовался природой что чуть не сбил высокого светловолосого парня который стоял посреди дороги. Это был первый человек которого я встретил на этой дороге. Это обстоятельство меня несколько обрадовало. В конце концов мне нужно было наводить порядок с маршрутом.
Одет он был свитер крупной вязки, что несколько не гармонировало с погодой и полосатые штаны заправленные в красные кожаные сапожки очень не дурной работы. Но вот что-то в лице, вернее даже не в самом лице, а его выражении настораживало меня. Какое-то не наше это было лицо. Или точнее говоря, избыточно наше. Такие лица хорошо изображать на плакатах националистических партий или рекламе конфет «Былина» или там какой-нибудь “Красный богатырь” одним словом там, где нужны очень русские типажи. Однако в остальном это был самый обычный русский парень. На вид ему можно было дать лет двадцать или около того. Чуть курносый нос, широко расставленные большие голубые как детство глаза. Вихрастый светло русый чуб больше походивший на оселедец лихо свешивался на не испорченный глубокими морщинами лоб. Бычья шея говорила о его не дюжей силе. Одним словом, если не придираться к мелочам это был обычный молодой парень, наверняка не так давно вернувшийся со службы и возможно успевший жениться и обзавестись детьми. Но держался он словно верховный жрец которому в свой час предначертано доложить грозным гласом всем смертным о наступающем конце концов
Выйди из кузовка на свет сокол ясный, – обратился он ко мне. Я вылез из машины и только тут заметил, что, то, что я принял за свитер крупной вязки было ничем иным как кольчугой. Да-да самой настоящей кольчугой
Его произношение было каким-то странным. Никогда раньше такого произношения мне не приходилось слышать. Но я решил не задерживать своего внимания на этой детали. Когда я вылез из машины он принялся меня внимательно рассматривать, при этом как-то недобро улыбаясь. Дубинка, впрочем, это была даже е дубинка скорее это была палица в его руке выписывала при этом какие-то замысловатые фигуры.
– Как звать тебя путник? – произнёс он, не меняя тона.
– Алексеем родители назвали – решил я поддержать его буффонаду, сколоченную из сусальных народных просторечий.
– Алексеем говоришь, – задумчиво произнёс гаишник – а чей ты сын?
– Отца Иваном звали.
– А позвольте спросить, – начал было я – с какой целью вы интересуетесь?
Он удивлённо посмотрел на меня словно говоря, “надо, стало быть, раз интересуюсь.”
Признаться, я с некоторых пор твёрдо убеждён, что любая должность в моей отчизне является чем-то серединным между каторгой которую, приходиться влачить изо дня в день, и вотчиной, пожалованной на кормление добрым и глупым и главное далёким государем. Первое справедливо в том, сразу замечу, весьма редком случае, если у индивидуума, облачённого властью, в наличии имеется такая опция как совесть. Разрешаю улыбнуться. А второе актуально во всех остальных случаях. А к чему стремиться всеми путями всякий обладающий вотчиной, пожалованной ему на кормление? Правильно, он стремится к тому, чтобы заполучить эту самую вотчину в единоличное пользование на веки вечные. А если ему это всё же не удаётся, то он принимается выжимать свою вотчину чтобы аж до суха. Чтобы ценный потенциал не попал в руки последующих властителей и не дай бог не сработал против тебя же. Вот оно как всё непросто-то выходит.
Особо не надеясь на удачу я всё же решил пустить в ход последнее средство.
– Я сейчас дорогой мой позвоню сам знаешь куда и приедет сам знаешь кто – сказал я придав своему голосу начальственные нотки.
– Ну что же, позвони, милок, позвони, – ласково про журчал он, и с этими словами вынул из бокового кармана своего кителя бронзовый колокольчик, я видел такие колокольчики в кино. Ими господа вызывали прислугу в веке эдак девятнадцатом, и протянул его мне.
– …Звони -сказал он и потряс колокольчиком.
Ситуацию можно было бы описать тремя словами “БРЕД НА МАРШЕ”. Сам не знаю, повинуясь какому порыву я протянул руку и взяв колокольчик потряс им. В конце концов, раз мир сошёл с ума придётся сойти и мне чтобы хоть как-то отвечать веяниям моды. По пропахшей травами и полевыми цветами тишине поплыл нежный космически – чистый звон. Я решил, что это шутка и мой визави приглашает меня посмеяться. Скорей чтобы разрядить ситуацию чем повинуясь желанию я собрался и попробовал улыбнуться, но лицо парня осталось невозмутимым.
– Да ты не робей – подбодрил он меня широко улыбаясь. Ему, судя по всему, не часто выпадала радость понаблюдать за кем ни будь вроде меня.
–Нет спасибо – сказал я как можно более добродушно, и тихо добавил, мой абонент здесь по-видимому недоступен.
Он пожал плечами и сунул колокольчик обратно в карман, а из другого вынул маленький свиток развернув его протянул мне. Из свитка, делайте со мной что хотите, но назвать маленький клочок бересты покрытый витиеватыми письменами документом решился бы разве что археолог, я узнал, что парня зовут Древко. Полное имя его звучало Древко Любавин сын зачатый в день Перунов. В следующей строке было написано “Урядник городища Ульти”.
Наверное я не сильно погрешу против истины если скажу, что большую часть нашей жизни судьба убеждает нас в том, что каким бы изученным и предсказуемым нам не казался окружающий мир ему всегда есть чем нас удивить, у него всегда наготове, так сказать джокер в рукаве. По истине был прав Шекспир утверждавший, что “много есть на свете друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам”. Однако, согласись, читатель, есть всё же ситуации, исходы которых как ни крути уже проточили себе русла в граните веков. Бывают случаи, когда окружающая реальность не оставляет иных возможных вариантов кроме очевидных и предсказуемых. И тогда все попытки скрыться за вероятностями сродни попыткам спрятать своё лицо под маской, скрывающей только ваши глаза или же попыткой скрыть расцветку обоев, которыми оклеена большая комната, посредством приложения к стене почтовой марки. Одним словом как хотите, но весь этот фарс, кольчуга, в которую был облачён страж порядка, помогла мне так сказать окончательно определиться с жанром происходящего, приключившийся со мной на дороге возле славного города Ульти, должен был кончиться нашим дружным смехом в лучшем случае или больницей для душевно больных в худшем.
И если звон колокольчика в руке гаишника оставлял хоть какую-то надежду мне на ожидание лучшего исхода, то его взгляд и вензеля, которые выписывала в воздухе его дубинка ясно свидетельствовали о том, что он не обещает соответствовать моим ожиданиям. Оставалась правда ещё одна призрачная слабая надежда, что мне посчастливилось попасть на съёмки очередного гениального фильма-фарса гениального Юрия Мамина.
– Прекрасный кузовок, сказал он погладив мой автомобиль. Откуда?
– Подарили.
– Как подарили? – он недоверчиво вскинул брови.
Видимо в его голове никак не укладывалась мысль, что автомобиль, или как он его назвал ”кузовок” – это в принципе вещь, и её можно просто взять и подарить.
Правда, справедливости ради следует заметить, что совсем недавно, и в моей голове эта мысль не укладывалась.
– Ну что тут сказать, раз тебе такие подарки подносят, стало быть не простой ты гость. А раз так-то мне с тобой не говорить не по чину. У нас в Ультях найдутся люди и по важнее меня.
ГЛАВА 9
Какое-то время мы ехали по трассе, а затем свернули на грунтовку. Вскоре мы въехали в город Ульти. Я с интересом смотрел по сторонам. Более всего город Ульти, напоминал музей деревянного зодчества под открытым небом. По всюду высились высокие, в несколько этажей, терема, и какие-то деревянные постройки непонятного мне назначения из тёсанных брёвен. В некоторых окнах уже горел уютный, тёплый свет. Признаться, город, или если принимать во внимание берестяную грамоту Древко “городище”, интересное впечатление. Казалось он попал в плен к прошлому. И вроде ничего особенного. По всей России не мало таких городков в которых уровень инфраструктуры соответствует веку эдак двенадцатому если не считать электричества. И главное выхода из этой ситуации нет. Был у меня к слову один знакомый, большой любитель путешествий и деревянного зодчества. И вот однажды рассказал он мне историю о том, как гостил однажды в подобном собрании деревянных произведений искусства. Город, в котором гостил мой знакомец к слову был жилой. Настоящий город, с магазинами, парикмахерскими и тогда ещё всенародно выбираемым мэром. И вот однажды среди зимы один из этих чудо-теремов в несколько этажей сгорел дотла. Люди, кто в чём был, выбежали на улицу детей и пожитки принесли на площадь перед домом мэра и потребовали от него решения их жилищной проблемы. А мой знакомец, надо заметить, гостил в том городе у одной девушки-риелтора. И окна её квартиры выходили прямо на площадь перед мэрией. Глядя в окно на всё это столпотворение он спросил у неё: почему мэр не выдаёт им квартиры в новом доме, который к слову был уже закончен и ждал жильцов?
Она ответила ему смеясь, что если мэр наберётся глупости и даст этим бедолагам квартиры, в следующую же ночь запылает весь остальной город. И не говори мне, читатель, что ты ничего не понял. Не поверю.
Город Ульти оказался не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Ибо в следующий миг он удивил меня. и как удивил. Мышление человека, как известно, основано на компромиссе воображаемого с логикой, но то зрелище, которое предстало перед моими глазами нарушало всякие законы вероятия. Ну хорошо, я понимаю, урядники, в конце концов патрулируют же улицы некоторых городов конные казаки, я понимаю кольчуги, псих больницы в конце концов есть везде, но вот скажите мне пожалуйста на милость, откуда здесь в самом сердце России, взялись самые настоящие рабы, замученный вид двух мужчин, один из которых был уже в возрасте, а второй почти мальчишка и одежда на них ясно говорила об их незавидном статусе. Но главным и ужасным обстоятельством были не скорбные выражения их лиц, не одежда, и даже не то, что они были впряжены в полную дров повозку и катили её громыхая деревянными колёсами по улице, а то, что над их головами то и дело свистел длинный кнут, которым ловко орудовала бойкая девчонка в ярко расшитом сарафане. Голову маленькой мерзавки украшал кокошник прекрасной работы. лет десяти от роду. При этом она, что-то громко выкрикивала.
Рабы, извините если это слово оскорбляет твой слух, дорогой читатель, ввиду полит корректности и у вас есть другие определения пользуйтесь ими, но я лично другого слова подобрать не смог послушно, переставляя ноги, покачивали головами. Присмотревшись я увидел, что они о чём-то тихо, но оживлённо переговариваются между собой, словно не замечая кнута. Лишь изредка, когда кнут опускался на спину кого-нибудь из них они ненадолго щурились как бы от солнца и тут же снова возвращались к беседе.
