скачать книгу бесплатно
В понедельник вечером я вместе с украинцем Мишей и греком Василисом встречал Лару на площади Мескель. Работающий в Аддисе врачом суданец подвез ее от железнодорожного вокзала до площади. «Зa va?» – и мы обнялись. «Куда мы пойдем?» – защебетала счастливо улыбающаяся Лара. «В ресторан «Фендыка». Недалеко отсюда, за штаб-квартирой Африканского Союза. В «Фендыке» сегодня народные эфиопские песни и пляски», – ответил я. «Обожаю тебя. И все народное эфиопское». Я и Лара шагали впереди, а Миша и Василис, что-то активно обсуждая, отставали. Кабилка рассказывала о Хараре. «Своеобразный город. В нем живут в основном мусульмане. Множество старых чудных мечетей. Алкоголя в магазинах нет, зато на каждом углу продают кат. Хорошо сохранился старый город, который не особо изменился со времен Рембо. Я встретила толпы французских туристов в его музее. На самом деле, оригинальный дом, в котором он жил, не сохранился. Нынешний дом в индийском стиле был построен на месте дома, где жил Рембо, поэтому там разместили его музей. По стенам комнат развешано множество фотографий Харара конца XIX века. Я потом отыскала в старом городе некоторые мечети и постройки, который увидела на этих фотографиях. А ты как? Что делал? Скучал по мне или уже нашел себе новую девчонку?»
Через пару дней ей нужно было улетать в Марсель. Заканчивался ее отпуск. Во Франции ждала дочь. Дочь-подросток участвовала в рок-группе и очень нуждалась в поддержке матери – переживала свой первый творческий кризис.
За пределами Эфиопии мои отношения с Ларой закончились. Короткий роман. Зато никаких ссор, скандалов, сопливо-крикливых расставаний, которыми неизбежно обрастают любые длительные отношения между мужчиной и женщиной. Двое родителей в разводе. Нам обоим не хотелось погружений в продолжительные отношения. Мы жили яркими вспышками коротких романов, романчиков, случайных связей. Каждого из нас больше занимало воспитание собственных детей, чем новая попытка воспитать под себя взрослого человека.
Я снова встретился с Ларой лишь однажды – в сербской столице Белграде. Я переселился туда из Аддиса, а она прилетела на пару дней, потому что давно мечтала увидеть этот балканский город. Мы гуляли по вечерним улицам просто как давние приятели, зашли в кафану, где шумно выпивали сербы. Никаких прикосновений, никаких упоминаний про наши отношения в Аддисе (хотя я вспоминал ее «oui-oui», разглядывая кабильское лицо). Впрочем, ведь Рембо никогда не посещал Белград.
Иония, весна 2020
Андрей Коровин
/ Подольск /
Из цикла «Калимэра. Греческие стихи»
Калимэра
они говорят
калимэра Мария
они говорят
калимэра Камилла
эти мужчины на мотороллерах
эти мужчины на осликах
и далее комплименты
уже непереводимые с древнегреческого
и только глаза у Марий
и только глаза у Камилл
вспыхивают чёрным светом
и застенчивая улыбка
раскрывает их губы
и мне тоже хочется говорить
калимэра Мария
калимэра Камилла
и ехать куда-то на ослике
по делам чрезвычайно важным
улыбаясь всем встречным Мариям
улыбаясь всем встречным Камиллам
и говорить комплименты
солёные как оливки
и сочные как томаты
и назначать свидания в городе
в баре у старой крепости
после захода огромного
как головка домашнего сыра
солнца
Крит. Закат
у солнца глаза велики
под веком закатного неба
и тянутся в ночь рыбаки
за рыбным трепещущим хлебом
на море наброшена рябь
волна на мурашки похожа
и сколько его не дерябь
у моря солёная кожа
и рыбы стоят в глубине
мерцают большими глазами
и ветер стихает на дне
чтоб утром владеть парусами
Критское время
на Крите даже камешки
похожи на оливки
араукарий варежки
все в солнечной заливке
бросаются как дикие
к туристам олеандры
коты как эвридикие
гуляют на пуантах
и весь рассвет гранатовый
от зреющих гранатов
и весь закат закатовый
от мреющих закатов
«и волосы каштановые сот…»
и волосы каштановые сот
с отливом и приливом
и гнёзда глаз откроются вот-вот
заполненные спелым черносливом
и пара слов на веточку вспорхнёт
как пара пташек
и ветер солнце в тучах принесёт
играть за наших
и будут губы крыльями махать
давясь улыбкой
и язычок спешит скорей сбежать
шершавой рыбкой
«гречанки чёрные как вечер подмосковный…»
гречанки чёрные как вечер подмосковный
волос кручёных угольный бассейн
средь них блондинок польских родословных
полуодетый сейм
томятся бойкие на слово итальянки
повсюду смуглые как переспелый мёд
и немки бледные балдеют на лежанке
подставив солнцу выпуклый живот
сырые скромницы копчёные нудистки
в бич-баре пробуют коктейльный дижестив
а новоявленные пляжные туристки
лежат на море груди в воду опустив
Ветер иерапетры
1
ветер Иерапетры
соль Ливийского моря
долго вас буду помнить
в зимней своей Москве
греческие красотки
все до одной – Марии
долго мне будут сниться
в зимних российских снах
длинные как жирафы
шеи чилийских сосен
видеться будут всюду
на берегах Оки
а греческие оливки
с остренькими носами
вкусные словно сливки
лучше пробуйте сами
2
ночью проснёшься и в полном бреду
произнесёшь это: и-е-ра-пет-ра
ветер и камень и берега лента
платят морскому хозяину мзду
руку протянешь и весь млечный путь
лентою Мёбиуса проплывает
только и выдохнешь: вот как бывает
падает звёздами млечная ртуть
здесь бы сидеть как дурак на ветру
звёзды считая и в море бросая
и созерцать как из волн поутру
всходит на берег богиня босая
Кутсунари
ветер срывающий голову с плеч
греческий ветер как греческий меч
что ненадёжно закреплено
будет им в море унесено
шляпы шезлонги панамы зонты
хрупкие дамы крутые понты
только лишь хитрые бродят коты
с греческим ветром на ты
здесь только крепкие сосны живут
в камни вгрызаются землю жуют
здесь каждый куст как классический грек
связан с землёю навек
Одиссей и Калипсо
это всё остаётся
отсветами в темнице памяти
разрушенная башня
древней крепости
Калипсо обнажённая
входящая в холодное
рассветное море
столетний дом
увитый виноградными лозами
скрипящий всю ночь
её волосы повсюду
до самого рассвета
она говорит глазами
останься со мной подольше
останься со мной навсегда
Одиссей
твоя Троя разрушена
а Итака недостижима
и ты можешь быть
бессмертным
и вечно юным
без мечты об Итаке
о Пенелопе и сыне
