скачать книгу бесплатно
Дрожит и сердце, грудь заныла;
Напрасно моря даль светла,
Душа в тот круг уже вступила,
Когда невидимая сила
Её неволей унесла.
Ей будто чудится заране
Тот день, когда без корабля
Помчусь в воздушном океане
И будет исчезать в тумане
За мной родимая земля.
1856–1857 гг.
Напрасно, дивная, смешавшися с толпою…
Напрасно, дивная, смешавшися с толпою,
Вдоль шумной улицы уныло я пойду;
Судьба меня опять уж не сведёт с тобою,
И ярких глаз твоих нигде я не найду.
Ты раз явилась мне, как дивное виденье,
Среди бесчисленных, бесчувственных людей, –
Но быстры молодость, любовь, и наслажденье,
И слава, и мечты, а ты ещё быстрей.
Мне что-то новое сказали эти очи,
И новой истиной невольно грудь полна, –
Как будто на заре, подняв завесу ночи,
Я вижу образы пленительного сна.
Да, сладок был мой сон хоть на одно мгновенье! –
Зато, невольною тоскою отягчён,
Брожу один теперь и жду тебя, виденье,
И ясно предо мной летает светлый сон.
1850 г.
Не глумись над чёртом, смертный…
Не глумись над чёртом, смертный,
Краток жизни путь у нас,
И проклятие навеки –
Не пустой народный глас.
Расплатись с долгами, смертный,
Долог жизни путь у нас,
И занять тебе придётся,
Как ты делывал не раз.
2 июня 1888 г.
Не тем, господь, могуч, непостижим…
Не тем, Господь, могуч, непостижим
Ты пред моим мятущимся сознаньем,
Что в звёздный день твой светлый серафим
Громадный шар зажёг над мирозданьем.
И мертвецу с пылающим лицом
Он повелел блюсти Твои законы,
Всё пробуждать живительным лучом,
Храня свой пыл столетий миллионы.
Нет, Ты могуч, и мне непостижим
Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,
Ношу в груди, как оный серафим,
Огонь сильней и ярче всей Вселенной.
Меж тем как я – добыча суеты,
Игралище её непостоянства, –
Во мне он вечен, вездесущ, как Ты,
Ни времени не знает, ни пространства.
1879 г.
Не говори, мой друг: «она меня забудет…»
Не говори, мой друг: «Она меня забудет,
Изменчив времени всемощного полёт;
Измученной души напрасный жар пройдёт,
И образ роковой преследовать не будет
Очей задумчивых; свободней и смелей
Вздохнёт младая грудь; замедленных речей
Польётся снова ток блистательный и сладкой;
Ланиты расцветут – и в зеркало украдкой
Невольно станет взор с вопросом забегать, –
Опять весна в груди – и счастие опять».
Мой милый, не лелей прекрасного обмана:
В душе мечтательной смертельна эта рана.
Видал ли ты в лесах под тению дубов
С винтовками в руках засевших шалунов,
Когда с холмов крутых, окрестность оглашая,
Несётся горячо согласных гончих стая,
И, праздным юношам дриад жестоких дань,
Уже из-за кустов выскакивает лань?
Вот-вот и выстрелы – и в переливах дыма
Ещё быстрее лань, как будто невредима,
Проклятьем вопреки и хохоту стрелков,
Уносится во мглу безбрежную лесов, –
Но ловчий опытный уж на позыв победный
К сомкнувшимся губам рожок подносит медный.
1854 г.
Не плачь, моя душа: ведь сердцу не легко…
Не плачь, моя душа: ведь сердцу не легко
Смотреть, как борешься ты с лютою тоскою!
Утешься, милая: хоть еду далеко,
Но скоро возвращусь нежданною порою
И снова под руку пойду гулять с тобою.
В твои глаза с улыбкой погляжу,
Вкруг стана обовью трепещущие руки
И всё, и всё тебе подробно расскажу
Про дни веселия, про дни несносной муки,
Про злую грусть томительной разлуки,
Про сны, что снились мне от милой далеко.
Прощай – и, укрепясь смеющейся мечтою,
Не плачь, моя душа: ведь сердцу не легко
Смотреть, как борешься ты с лютою тоскою,
Склонясь на локоток печальной головою!
1840 г.
Не упрекай, что я смущаюсь…
Не упрекай, что я смущаюсь,
Что я минувшее принёс
И пред тобою содрогаюсь
Под дуновеньем прежних грёз.
Те грёзы – жизнь их осудила –
То прах давнишних алтарей;
Но их победным возмутила
Движеньем ты стопы своей.
Уже мерцает свет, готовый
Всё озарить, всему помочь,
И, согреваясь жизнью новой,
Росою счастья плачет ночь.
3 февраля 1891 г.
Нет, я не изменил. до старости глубокой…
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви,
И старый яд цепей, отрадный и жестокой,
Ещё горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Хоть каждый день бреду томительно к другой, –
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,
Когда ты здесь, передо мной.
Мелькнёт ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот, тебя я узнаю;
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
2 февраля 1887 г.
Недвижные очи, безумные очи…
Недвижные очи, безумные очи,
Зачем вы средь дня и в часы полуночи
Так жадно вперяетесь вдаль?
Ужели вы в том потонули минувшем,
Давно и мгновенно пред вами мелькнувшем,
Которого сердцу так жаль?
Не высмотреть вам, чего нет и что было,
Что сердце, тоскуя, в себе схоронило
На самое тёмное дно;
Не вам допросить у случайности жадной,
Куда она скрыла рукой беспощадной,
Что было так щедро дано!
1846 г.
Alter ego
Как лилея глядится в нагорный ручей,
Ты стояла над первою песней моей,
И была ли при этом победа, и чья, –
У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?
Ты душою младенческой всё поняла,
Что мне высказать тайная сила дала,
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звёзды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
У любви есть слова, те слова не умрут.
Нас с тобой ожидает особенный суд;
