скачать книгу бесплатно
Ловушка геркулан. Не жди пощады от чужого разума
Алишер Арсланович Таксанов
Повесть написана в конце 1980-х годов. Встреча с чужой расой в космосе может закончится войной, а может перейти в русло холодного мира.
Ловушка геркулан
Не жди пощады от чужого разума
Алишер Арсланович Таксанов
© Алишер Арсланович Таксанов, 2024
ISBN 978-5-0064-3306-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЛОВУШКА ГЕРКУЛАН
(фантастическая повесть)
ЧАСТЬ 1. ЗЭТ-КИБОРГИ – ЛОВУШКА ДЛЯ КОРАБЛЕЙ
Первый удар – самый неожиданный и сильный – пришелся по индикаторному кольцу над самыми дюзами, там располагались агрегаты силовых установок и энергосектор. К нему были не готовы не только люди, но и бортовая автоматика, которая не распознала опасность еще на расстоянии в несколько световых минут и не приняла упреждающего маневра. В итоге летевший с субсветовой скоростью космический грузовой корабль «Астра-26» (бортовой номер 35789-ФБС, порт приписки – планета Мимас) тряхнуло с такой силой, что безмятежно сидевшие в креслах или стоявшие у приборов астронавты быстро переместились в пространстве и размазались по стенкам. Нет, с ними ничего серьезного не произошло – комбинезоны со встроенными прокладками защиты приняли весь удар на себя, но не смогли погасить все, таким образом, несколько ссадин и ушибов люди получили, не считая того, что с непереваренным завтраком пришлось попрощаться: еда повылетела из желудков и испачкала каюты. Проклиная систему раннего оповещения, астронавты пытались сориентироваться и занять свои места. Со всех сторон слышалась ругань и злое шипение. Только вспоследствии тщательный анализ позволил выявить причину, из-за которой бортовой компьютер прозевал угрозу и допустил такую внештатную ситуацию. А сейчас механизмы пытались стабилизировать полет и вывести его из самовращения.
В тоже время агрегаты, обеспечивающие гравитацию на корабле, из-за слабого энергообеспечения отключились, и астронавты оказались в состоянии невесомости, сталкиваясь с тем, что изрыгнул их организм – ощущения, если быть честным, были далеко не приятными. Однако им было не до этого. Корабль продолжало трясти от внешних ударов. Ошарашенные люди вновь оказались разбросанными по отсекам и каютам, причем не в самых удобных позах. Сирена выла так, что у всех сжималось сердце, и даже такой волевой человек как Азиз Махмудов, навигатор, не сдержался и высказал несколько непечатных фраз в адрес создателей корабля. Действительно, воющие звуки больше раздражали, чем настраивали на действие. Лампочки мигали, словно пытались подстроить под вой какой-то ритм – уж точно светомузыка, правда, танцевать под нее никто не собирался.
«Неужели геркуланы? Здесь, в этом секторе космоса?» – с тоской и какой-то безнадежностью подумал Нил Брайт, командир «Астры», полковник военно-космических сил Солнечной системы. Он личной шифрокартой вскрыл рубку управления и влетел в помещение, где в обычное время все работало в автоматическом режиме. Раз уж компьютер допустил такие удары, то, возможно, он уже не контролировал корабль или не имел полных данных для управления им, и поэтому Брайт перевел систему под свою ответственность. Компьютер бесприкословно подчинился, заартачиться он мог лишь в том случае, если человек из-за каких-то причин, скажем, болезни или декомпрессии был недееспособен. К счастью, до такого дело не дошло.
– Требую прояснения обстановки! – скомандовал командир.
И в этот момент удары прекратились. Только лампочки продолжали беспокойно бегать по панели управления, а сирена – выть. Чертыхнувшись, Брайт отключил ее – то, что произошла какая-то атака все знали уже с первых же секунд, а дальнейший вой просто мешал сосредоточиться и выполнить каждому свою задачу.
Компьютер, между тем, выдал текст на экран: «Метеоритный удар – насчитано сорок три попадания в корабль в различных частях. Масса попавшего на борт – сто сорок пять килограмм… Скорость… Траектория движения… Качественный анализ попавшего на борт вещества невозможен… Вероятность столкновения в данном секторе космоса и при плотности вакуума – 0,00000006 процентов…» – электроника выдавала массу всевозможных цифр и символов, графиков и стереоизображений, чтобы человеку было понятно, с чем же они столкнулись на своем пути. Проглотить и освоить такое количество информации считалось делом не простым, и сейчас не это тревожило командира. Прошипев что-то нечленораздльное, видимо, тоже выразив свою мысль с некорректной форме то ли к внештатной ситуации, то ли к конструкторам корабля и компьютера, он пальцами пробежал по клавиатуре, сбрасывая все выведенное на экран, и сделал новый запрос:
– Необходим анализ технического состояния «Астры» и всех имеющихся повреждений! Мне нужно знать, каков уровень живучести корабля! Способны ли мы дальше продолжать полет? А откуда взялись метеориты мы разберемся позже…
В течение нескольких секунд компьютер снимал данные со своих датчиков, расположенных во всех отсеках, частях и механизмах корабля, а затем, обобщив их, ответил: «Нанесены повреждения термоэкрану в шестом блоке, силовым установкам – в пятом блоке, научной аппратуре в индикаторном кольце. Корпус подвергся деформации в местах метеоритных ударов, имеются пробоины, самая крупная – в диаметре трех метров. Угрозы жизни экипажа или техническому состоянию корабля эти повреждения не представляют. Для отмены дальнейшей экспедиции нет основания. Компьютер считает, что ремонтно-восстановительные работы возможны в течение всего полета. Уровень живучести – 97%».
– Та-ак, – протянул командир, чувствуя какое-то облегчение. Самое главное, это были не геркуланы, а метеоритная атака, хотя и неприятная, однако не столь опасная, как те, с которыми человечество ведет войну уже в течение пятидесяти лет.
В это время люк открылся, и в рубку управления влетел Азиз, который, как оказалось, был ближе всех. Просто он совершал спортивную пробежку, чтобы усилить нагрузку на мышцы, и на третьем круге оказался недалеко. Другие же находились в оранжерее, в механическом отделе, в реакторном отсеке, где занимались различными делами согласно расписанию.
– Командир, это геркуланы? – таким был первым вопрос штурмана. На его лице было спокойствие, хотя он сдерживал эмоции только силой воли, и не зря же его назвали «непоколебимый». Брайт хмыкнул: это уже стандартный вопрос – его задает любой человек, который в космосе сталкивается с чем-то неизвестным и необъяснимым, особенно, если это прямая угроза жизни.
– Хочу обрадовать – нет! – произнес он. – Метеорит… Точнее, много метеоритов…
– Ага… но тоже неприятно, – Азиз провел рукой по лбу, стараясь сосредоточиться и на диплеях прочитать то, что его интересовало – отклонились ли они от курса. Все-таки навигатор отвечал за правильный маршрут, ведь это он прокладывал путь по карте галактики, учитывая миллионы различных условий и ситуаций.
Тем временем люк стал поочередно открываться, впуская в рубку остальных членов экипажа: вот вошел, немного похрамывая, электронщик и программист Сакё Комацу, японец, один из участников фронтовой разведки, хмурый и всегда сосредоточенный человек; вслед за ним ворвалась веселая и энергичная врач и биолог Анжелина Родригес, родом из Колумбии; спустя некоторое время появились бортмеханик и инженер по обслуживающим установкам Аркадий Казаков, беларус (большой любитель игры в шахматы и нарды) и несколько меланхоличный нигериец Мустафа Абдулл, который исполнял обязанности второго бортмеханика и физика-ядерщика (иногда он играл на саксафоне какие-то грустные мелодии, видимо, тосковал по родной Африке). Короче, это была разношерстная команда по эмоциональному качеству, психологическим критероиям, месту жительства и роду предыдущей деятельности, однако их соединила здесь не только участие в составе одного экипажа, но и цель. И только цель могла соединить этих людей.
– Это геркуланы? – задавал каждый, входя, и каждый раз командир отвечал:
– Нет – метеориты…
Слова успокаивали. Но напрасно расслабились астронавты, как ситуация вновь накалилась. На этот раз компьютер успел бросить сообщение: «Внимание – очередная атака!», и опять загрохотало по борту корабля, словно какой-то исполин махал молотом, стараясь расплющить корпус. «Астру» затрясло, но на этот раз астронавты были проворнее – успели прыгнуть в кресла и застегнуться. Однако челюсти продолжали отбивать какой-то такт, входя в ритм с сотрясением корабля. Пришлось сжать зубы, чтобы не потерять их. Сирена вновь проснулась и заголосила, испытывая нервную систему людей.
– Внимание! Включить защитную систему! – приказал Брайт. Обычно силовое поле могло защитить корабль от метеоритов, правда, все зависило от их размеров и скорости – уж слишком крупные, например, массой в десять тонн вряд ли можно было остановить, но мелкие сгорали, не достигнув обшивки. Но поскольку на поддержку такого поля требовалась значительные энергетические ресурсы, то ее отключали во время полета, и только при угрозе приводили в действие. На этот раз компьютер ответил: «Силовая установка работает на 15% от мощности – обеспечить полную защиту не представляется возможным». То есть теперь удары принимал на себя легкий противометеоритный экран, который не мог реагировать на плотный метеоритный поток, и в итоге на дисплее один за другим вскакивали данные: «Разрушен отсек номер три… Повреждены установки „Галакс“… Астрономическая обсерватория вышла из строя…» Такое читать было делом неприятным, и экипаж морщился при каждом сообщении.
– Командир, что будем делать? – спросила бледная Анжелина. – Не хватало нам погибнуть от метеоритов!..
Не желал этого и сам Брайт, поэтому приказал компьютеру произвести расчеты маневра, чтобы выйти из зоны метеоритов. Азиз как навигатор пытался определить, насколько же распространяется данная зона, но никаких данных компьютер не предоставлял, наверное, из-за того, что астрономическая обсерватория, ведущая наблюдение за окружающим космосом, прекратила свое существование. Но может быть, радары что-то нащупают? И Махмудов скинул на свой пульт информацию с датчиков.
Между тем компьютер долго производил расчеты маневра, чем вызвал определенное недоумение у экипажа. Обычно на это уходили считанные секунды, а тут аж в ушах звенело от наряжения и все еще не было никакого результата.
– В счем дело? – с недоумением спросил Аркадий. Комацо, который отвечал за работоспособность электронных систем, стал лихорадочно отбивать команды на клавиатуре, стараясь запустить дополнительные программы, чтобы установить причину такой задержки или помочь компьютеру в решении задачи. Но в этот момент поступил ответ, и он шокировал своей простотой: «Задача невыполнима! Метеоритный поток строго направлен на корабль! Маневр не даст необходимого результата!»
– Чего-чего? – расстерянно произнесли все в рубке. Казаков побледнел, а Анжелина ухватилась за подлокотники кресла и наклонилась вперед, чтобы понять суть того, что распечатал компьютер на дисплее. Даже меланхоличный и всегда угрюмый Мустфа щелкнул языком, выражая свое недоумение. У всех возникли неприятные ассоциации, вызванные последней фразой: «строго направленное действие…»
Однако ответ компьютера не вносил полной ясности, и поэтому командир потребовал аналогии. Иногда подобные методы позволяли осознать, какие обстоятельства складывались на текущий момент. Компьютер на этот раз ответил быстро, порывшись в памяти на миллионы террабайт:
«Аналогия – прицельный артиллерийский огонь! Объект, производящий обстрел „Астры“, постоянно корректирует полет корабля, и поэтому снаряды достигают цели. Аналогия – взаимопритяжение, когда две намагниченные части сближаются, несмотря на изменение положения в пространстве одной из них. Аналогия…»
– Хватит, – остановил Брайт. Всем итак стало понятным, что подразумевал компьютер.
«Все-таки геркуланы, еть твою мать», – крякнул негромко Аркадий, который тешил себя, как, впрочем, и любой другой на корабле, что смертельной опасности от инопланетян здесь не существует. Ведь вероятность того, что на этом пути, в сотни парсеках от Земли, они встретят их, кровожадных существ с неведомых далей, была незначительной, и надо же такому случиться, что вероятность перешла в разряд реальности.
Но как бы там ни было, требовалось принять соответствующее решение. Нил Брайт, который не один десяток лет отслужил в истребительном взводе шестого полка на космическом ракетоносце «Огненная дуга», и получил множество шрамов и ожогов именно в схватках с геркуланами, знал, что и как, в отличие от остальных, которые в основном работали на грузовых перевозках внутри Солнечной системы. Поэтому как командир принял одно решение – дать бой. Его приказы вырывались подобно выстрелу из ружья:
– Внимание – экипажу! Боевая тревога! Всем занять свои места по расписанию! Привести в готовность бортовое оружие!
Астронавты отработанными движениями переключили свои пульты к боевым системам крорабля. Повинуясь электрическим сигналам от их клавиатур сложные механизмы внутри корабля зарядили барабаны зенитными ракетами и выдвинули стволы наружу. Кроме того, во все стороны развернулись стволы дальнобойных гаубиц, готовых обрушить на противника мощный артиллерийский огонь. Нужно заметить, что «Астра-26» не считалась боевым кораблем как таковым, это был транспортно-грузовой тягач, однако война вынудила людей вооружить буквально все суда, которые передвигались в космосе, даже спасательные капсулы и спортивные яхты, использующие силу солнечного ветра для перемещения по гелиоцентрическим орбитам. Уже не станем говорить, что и планеты, и планетоиды, и крупные астероиды были напичканы оружием, то есть любой объект был готов к отражению атаки.
Ракеты и пушки использовались для дальнего боя, однако для ближнего предназначались пулеметы, выпускающие до сорока тысяч кумулятивных пуль в секунду, они способны были изрешетить корпус любого корабля, приблизившегося на расстояние досягаемости этого оружия.
Смотревший со стороны был бы поражен, как за короткое время веретенообразный корабль с кольцами по краям ощетеренился всевозможными смертоносными устройствами подобно дикобразу колючками. Конечно, оружие не придавало привлекательности конструкции «Астры», однако превращало его в грозный корабль, а это было самым главным в условиях войны.
– Барабаны заряжены ракетами! – доложил Азиз, который отвечал за управление ракетным оружием.
– Снаряды в орудиях, готовы к выстрелу! – продолжил отчет Комацу, который управлял системой артиллерии. Кстати, он служил на космолете «Крепость Фудзиямы», который считался фронтовым бомбардировщиком, и там он нес службу в качестве канонира.
– Пулеметы готовы! – заявил Казаков, просматривая данные по боекомплекту: его ресурс составлял три часа беспрерывной стрельбы.
Мустафа отвечал за систему наводки на цель и поиск у врага наиболее уязвимых мест: для этого использовалась инфракрасная аппаратура, измерявшая по теплу толщину брони. Что касается Родригес, то ее функция заключалась в контроле за физическим и психоэмоциональным состоянием экипажа, оказание медицинской помощи в случае ранения.
Сам командир обязан был корректировать огонь и определять тактику боя. Его многолетний опыт был, возможно, самым лучшим оружием в борьбе с инопланетянами. Можно сказать, что Брайт практически знал все о методах и способах веденя боя геркуланов. Перед его глазами за несколько секунд промелькнули сражения, в которых принимал участие, и все они, если уж быть принципиальными, отличались особой жесткостью и драматичностью. Стороны никогда не брали в плен, не оставляли в живых никого и не сохраняли в качестве трофеев корабли. Кстати, в последнем бое, названном «Мясорубка у Нептуна», из всего взвода в живых остался только Нил и три его напарника на истрепанных истребителях. Сам он получил пять сквозных ранения, и был госпитализирован, ему заменили левое легкое и печень на искусственные органы. После этого медкомиссия признала его негодным к строевой службе, особенно в истребительном полку, и перевела в грузовой флот. Для любого военного, готового погибнуть на поле боя, такое назначение считалось унижением, если не оскорблением, однако Брайт понимал, что сейчас нужны пилоты везде, и нет ни одного безопасного сектора в космосе для любого корабля. Поэтому когда ему предложили возглавить «Астру», он принял это без колебаний, осознавая ответственность за цели полета.
И сейчас, готовясь к отражению атаки, командир сконцентрировался на планировании и организации ответного огня, подавления огневых позиций врага. Но без информации компьютера это было сделать не просто. И почему до сих пор данные о местоположении врага не поступили к астронавтам никто понять не мог.
– Компьютер, где цель? Почему до сих пор нет вводных данных? – недоумевал Брайт, смотря на пустые дисплеи. Датчики, которые фиксировали окружающее пространство, подавали сигналы «ноль». Это было непонятно, и у командира даже возникла мысль о саботаже или диверсии. Компьютерная система, управляющая огромным кораблем, контролирующая каждое движение в отсеках, а также ситуацию в сотни тысяч километрах, не могла дать никаких сведений об атаке противника – разве это не вызывало определенную насторожнность у экипажа?
«Или… неужели у геркулан новая тактика нападения?» – мелькнула у Нила мысль. И поэтому компьютер не может дать ответа. Нечто подобное пронеслось и в мозгах других членов экипажа: все расстерянно смотрели друг на друга, пытаясь выяснить причину хотя бы через мимику на лице. Вряд ли такой способ позволил установить истину.
Брайт занес руку над пультом, чтобы перегрузить программу и ввести новые команды, как удары о корабль прекратились. Одновременно отключилась сирена и погасли аварийные сигнальные огни. Создалось впечатление, что некто великий и могучий взял и отключил все действие одним щелчком тумблера. Настала оглушительная тишина. Астронавты уже смотрели друг на друга с чувством непонимания. Напряженность не спала, наоборот чувство опасности обострилось. Боевой дух не вылился в конкретные манипуляции, а щемящее сердце тревога осталась в груди. Да, если бы не информация о повреждениях корабля, все это можно было считать учебной операцией.
Наконец-то послышался первый возглас. Не сдержался Казаков:
– Черт побери! Что же это было такое? Кто-нибудь мне может объяснить?
– Успокойся, мы это должны выяснить сообща, не ищи ответа у кого-либо, – хмуро произнес Махмудов. Сакё кивнул, соглашаясь с мнением навигатора. Действительно, вряд ли кто-то из экипажа мог дать четкий ответ: что же произошло?
– Действительно, нужно разобраться, – членораздельно произнес Брайт. Он не снимал ситуацию «боевая атака», несмотря на то, что нападение было прекращено. Никто не мог гарантировать, что выстрелы не возобновятся, а противник, которого никто так и не увидел, не всплывет с другой стороны. Инопланетяне были способны на многое, а хитрости и беспощадности им не занимать.
– Итак, компьютер, почему прекратилась атака на «Астру»? – спросил командир, обращаясь к бортовой системе.
По экрану пополз текст: «Объект, произведший атаку, исчез. Локаторы слежения фиксировали лишь метеориты, но не источник. Поэтому установить противника не удалось. В связи с прекращением атаки считается нецелесообразным использовать резервы корабля для поддержания боевого состояния».
– Как исчез? Куда исчез? – недоумевал Аркадий, вертясь в кресле, словно его тыкали снизу шилом. – Что за ерунда? Что происходит?
– Успокойся, – пыталась остановить поток его вопросов Родригес. – Не спрашивай того, чего никто здесь не понимает и не знает. Мы в таком же недоумении, как и ты… Своими вопросами только нервируешь нас… – врач не говорила, что перед самым полетом была против участия Казакова в экспедиции, поскольку по психологическим характеристикам он плохо вписывался в коллектив, а такая личность только создавала напряженную атмосферу. Но руководство посчитало, что этим фактором можно принебречь, так как Аркадий считался одним из лучших инженеров по машинным системам, а людских ресурсов итак не хватало – все пожирала война, точнее пост-военный период. Не было времени для поиска другой кандидатуры, и поэтому его включили в состав экипажа. Однако сейчас Анжелина почувствовала досаду, что не настояла на своем.
Она не знала, какие мысли преследовали других относительно Казакова, но предполагала, что те солидарны с ней. Пройдясь по лицам коллег, между тем, она не уловила в них ничего такого, чтобы свидетельствовало об их презрении или недовольстве в отношении бортмеханика. Просто все считали данные вопросы вполне естественными и нормальными, а то что произносилось это нервозно – так обстановка не простая.
– Так я и пытаюсь своими наводящими вопросами сделать так, чтобы мы могли более-менее понять о происшедшем, – в свою очередь, уже несколько спокойнее ответил бортмеханик. Видимо, он сам почувствовал, как разозлилась Родригес.
Между тем, бортовые системы поочередно проверяли сигменты «Астры» и проецировали результаты на экраны. «Рекомендуется направить ограниченные резервы для восстановления разрушенных частей корабля», – продолжал выбивать текст компьютер.
Однако у командира было свое мнение на сей счет:
– Рекомендация не принимается! Оставить оружие на боевых позициях. Пока не будет определена опасность и ее источник, корабль остается функционировать в состоянии боя.
«Будет исполнено, командир», – подчинился компьютер.
– Продолжить анализ происшедшего и представить варианты, – последовал очередной приказ, и компьютер часть своих систем запустил на решение этой задачи. Но тут голос подавал Мустафа, который никогда не отличался инициативой, предпочитал отмалчиваться или был всегда в стороне. Порой казалось, что он из другого мира и смотрит на все с равнодушием или легким недоумением.
– Может нам самим пошевелить мозгами, пока железяка моделирует разные варианты и обсчитывает их вероятность?
Все с удивлением повернулись к нему, даже командир крякнул, то ли одобряя это, то ли выражая сомнение результативности такого подхода. Что-что, а голоса от второго бортмеханика никто не ожидал. Хотя, как выяснилось, сейчас от Абдулла говорил физик:
– Я предлагаю взглянуть на ситуацию не как с военной точки зрения, а как с природной…
– То есть? – не понял Махмудов.
– Поясните-ка мысль, – попросил Аркадий, который вздохнул облегченно от того, что среди экипажа нашелся хоть один, кто может как-то разъяснить ситуацию. Вообще-то с нигерийцем он не совсем ладил, часто спорил и ругался по поводу обслуживания машин и агрегатов. Дело в том. Что они воспитывались на разных технологических принципах, и поэтому точки соприкосновения были незначительными, а взаимопонимания – еще меньше.
Мустафа провел пальцем по носу и медленно начал:
– По данным компьютера, объект, который шел или параллельным курсом, или находился в зоне пролета нашего корабля, вначале произвел атаку, а затем, так и не доведя до логического конца – ведь отпора с нашей стороны он не получил! – прекратил свою враждебную акцию. При этом наши локаторы его на зафиксировали. А ведь разрешающая сособность у нашей локаторной системы весьма высока, можно определить нахождение мыши на поверхности планеты в сто сорока миллионах километров… Как же мы прозевали геркуланский звездолет?
– Скорее всего, у неприятеля более мощная система маскировки, которая позволила скрыться от нашего контроля, – сердито произнес Брайт. В своей практике ему приходилось сталкиваться с нечто подобным. Иногда инопланетяне так близко подходили к позициям землян, что буквально заставали всех врасплох. Не удавалось даже организовать защиту, как геркуланы превращали всех с пыль.
– Действительно, у геркулан всегда были хорошие противосканнирующие средства, – согласился Комацу, который также участвовал в войне, хотя и не имел такого богатого опыта, как командир. Японец больше участвовал в разведывательных операциях, чем в прямых столкновениях и сражениях с врагом. – Какие-то энергетические сгустки, позволяющие поглощать сигналы.
– Но если это геркуланы, то почему они отказались от дальнейшей атаки? – воскликнул Аркадий. – Мы находились в уязвимом положении… Нас легко было добить… Не думаю, что мы способны были дать им серьезный отпор!
– Это точно, такая тактика никак не вяжется с геркуланами, – согласился командир, нервно смотря на пульт. Он все ожидал повторения. – Поверьте мне, эти гады никогда не откажутся от внезапного нападения на земной корабль. Они не делают различий: гражданский или военный космолет перед ними, медицинский летающий госпиталь или ракетодром – для них главное, что все люди – враги! И они будут бороться до последнего. Они готовы вступить в бой с группой кораблей, но иногда отступают. Но отказать себе в нападении на одного – это непростительно для них…
– Да, такого шанса они не упустят, это верно, – медленно произнесла Родригес. Она не была военным тактиком, но в общем понимала, как организовывается бой и проходят все военные операции.
И все же Мустафа настаивал на своем:
– Мне кажется, что вы преувеличиваете события. Все значительно проще: нас не пытались уничтожить ни геркуланы, ни ксилоксы, ни какие-либо иные инопланетные существа, представления о которых мы пока не имеем.
– Хорошо, предположим, что это дело рук не наших врагов, – произнес Брайт. – Тогда кто?
Мустафа откинулся на спинку кресла.
– Вы вначале мне ответьте: какое оружие у геркулан?
Командир, который не одну схватку провел с инопланетянами, произнес:
– У них стандартное оружие – некие энергетические плетки… Нет, это не лазеры, а типа голубо-желтых искрящихся хлыстов, которыми они размахивают и хлестают нас. Хочу сказать, что одного удара достаточно, чтобы разрубить корпус любого корабля. А также поле, благодаря которым они обездвиживают жертву, не позволяют ей прорваться и уйти от энергетических хлыстов… То есть эти средства работают одновременно, и для нас представляли серьезную угрозу…
– Правильно! – поднял палец Абдулл. – Ни ракеты, ни пулеметы, ни снаряды – ничего такого, чем пользуемся мы. Мои коллеги-физики считают, что поле и плетка работают на галактии – редком энергетическом минерале. Кстати, именно на галактии работают и двигатели геркуланских кораблей. Как видите, мы отличаемся не только физически и психологически, но и взглядом на технологии. Наши двигатели, системы, механизмы работают на иных принципах и методах, чем у инопланетян. Между нами нет ничего схожего.
– Согласен, – крикнул Аркадий, решивший вдруг и некстати продемонстрировать свои ксенополитические взгляды, чем вызвал досаду у астронавтов – сейчас было не до разговоров на эту тему. – И поэтому мир между нами невозможен! Мы диаметрально противоположны. Пора положить конец космическому насилию над человеческой расой!..
Разговор проходил в те минуты, когда корабль продолжал полет, ощупывая космос локаторами и радарами и держа каждый сектор под прицелами оружия. «Астра-26» не собиралась сдаваться никому.
– Пока у нас мирное затишье, – прервал Казакова командир. – Война остановилась три года назад, хотя никто не считает, что война завершена. Уверен, что крупномасштабные бои опять возобновяться, как только будут собраны силы и мобилизованы ресурсы с обеих сторон. Во всяком случае, я уверен, что геркуланы первыми ее начнут… Но мы отвлеклись. Продолжай, Мустафа!
И нигериец заявил:
– Если геркуланы используют энергетическое оружие, то почему перешли на примитивное средство как камни? Метеориты – это не их, как бы сказать, профиль.
– Гм, правильно, – удивленно произнес Брайт.
– Стрелять по нам метеоритами, это все равно что из рогатки по танку!
Но с этой позицией не был согласен Казаков:
– Вы уж загнули, Мустафа. Наш космолет далеко не танк, и подобные «подарки» космоса весьма чувствительны, смотрите сами, – и он показал на данные на дисплее, где один за другим выстроились сведения о разрушениях и неполадках. – Если это метеориты, то нанесли нам они немало вреда! Мне уж вам ли говорить, Мустафа! Вы сами будете чинить все системы, и должны понимать: метеориты – это тоже неприятные сюрпризы, которые порой выкидывает Вселенная!
Мустафа усмехнулся:
– Согласен. Метеориты или астероиды, или кометы – это неприятные вещи, но все же согласитесь – это природные явления, а я речь веду об инопланетянах. То есть, тьфу, наоборот, о том, что нас атаковали не геркуланы, а обычные метеориты. Вот смотрите…
Тут он провел какие-то расчеты на компьютере и вывел результат на экраны: десятки схем, цифры, формулы, графики, то есть, чем обычно оперирует любой человек, который доказывает свою гипотезу.
– Итак, смотрите… Я настаиваю на том, что мы попали под метеоритный поток. Но не совсем обычный. Скорее всего, это был металлический астероид с сильными магнитными свойствами. Мы пролетали мимо, и наше гравитационное поле оказало влияние на его стабильность, то есть под влиянием сил тяготения он просто разломался на мелкие части. А поскольку масса «Астры» в сотни раз выше, чем у астероида, то наш корабль просто притянул к себе его обломки. Вот почему поток каменных пород был направленным – они следовали по гравитационным линиям. И, естественно, локаторы не могли зафиксировать сам астероид – он ведь разломился, прекратил существовать как обычное небесное тело. Компьютер искал космический корабль, а не астероид или сами метеориты…
