Ревиксит

скачать книгу бесплатно


В толпе монстров Лиза умерла в первый раз.

В следующий раз она очнулась уже ночью и через пару минут после пробуждения погибла. Девчонка уже ждала ее с факелом в руках и когда Лиза пришла в себя, нижняя половина ее тела уже пылала. Ужин начали зажаривать, не дожидаясь полной разморозки полуфабриката.

В огне Лиза потеряла жизнь во второй раз.

Очнувшись в третий раз, Лиза долго приходила в себя, но все-таки вспомнила, что уже дважды ее лишали жизни люди, походившие на оживших мертвецов. Она сделала верный вывод, что попала в некое подобие Чистилища из-за того, что убила Тенакса и с названием также не ошиблась. Заброшенный город, созданный по подобию японского острова-призрака, был одним из кусков Чистилища. Сюда Дарк ссылал верум беллаторов, которые были слишком опасными, чтобы их активировать. Малум не мог их убить, потому что они были почти бессмертны, и не мог оставить в живых, потому что они претендовали на его место и угрожали его жизни, но мог запереть в скрытой части Чистилища, где они гнили столетиями, полностью отходя Тьме. И та «потерянная» девочка, которую Лиза повстречала первой, была одним из самых жутких созданий, живущих здесь, потому что нет ничего хуже ребенка, поддавшегося Тьме.

Придя в себя и проанализировал имеющиеся данные, Лиза решила, что оказалась в какой-то кривой пародии дня сурка – временной петле, где она не может умереть. Былые раны на удивление быстро затянулись, но жутко чесались, а части тела – сожженные, откушенные или оторванные монстрами снова были на месте. На теле пестрело множество уже желтых синяков и заживающих следов от укусов, а сгоревшая кожа медленно восстанавливалась. Лиза была жива, но результаты прошедших двух ночей запечатлели на ее теле в качестве напоминания. Девушку больше не мучала Тьма и жажда крови, которая в этом месте пришлась бы очень кстати, но мучили голод и жажда, поэтому она отправилась к заводи. Увидев свое отражение в воде, Лиза с трудом сдержала слезы. На лице, теле и голове растительность отсутствовала – все осталось в огне. В нем же пострадали и глаза. Девушка плохо видела, но надеялась, что зрение восстановится позже, ведь в этом месте была какая-то регенерация, не поддающаяся логике. Будь рядом врач, у него бы тоже не нашлось логичного объяснения тому, что пальцы отрасли, а волосы нет, но он бы диагностировал у девушки ожоги четвертой степени тяжести и заверил, что шрамы останутся на всю жизнь. Но лекарей не было, а воскрешение залечило большую часть травм, и Лиза продолжила оставаться в счастливом неведении относительно своего здоровья. Может оно и восстанавливалось, но резервы его безграничными не были и о том, что будет с ней через полгода лучше не знать, потому что смерть куда приятнее.

Подавив желание утопиться, девушка решила легко не сдаваться. Выход же есть всегда, тем более оставался шанс, что дохляки вообще не захотят есть такую «уродину». Но даже «уродинам» нужна защита, так что Лиза снова использовала Зов, но никто ее так и не услышал. Она попробовала призвать меч Михаила, но и он не отвечал. В надвигающих сумерках девушка снова осталась одна и без оружия, но с болезненными воспоминаниями о погибшем Мэшере. Лиза не позволяла им приближаться. Оплакивание любимого не поможет ей выжить, а выжить она обязана хотя бы для того, чтобы отомстить за Мэша. Ну и за Гадриэля, потому что думать о нем сейчас куда легче, чем о потерянном безвозвратном счастье с Мэшем.

Времени до наступления ночи оставалось все меньше, и девушка решила подготовиться. Движения давались ей с трудом, натянутая до предела обожжённая кожа пылала, но Лиза доковыляла до кафе, в котором рассчитывала найти ножи, и не раздобыла ни одного. Но судьба сжалилась над упорной девушкой и подкинула небольшой складной ножик в одну из канав. Лиза не собиралась становится легкой добычей, потому забралась на радиовышку, расположенную на холме в самом центре острова. Смерть от падения уже не казалась такой страшной, тем более руку, лежащую в кармане куртки, приятно холодила сталь.

С наступлением темноты появились твари и их снова возглавляла злобная девчонка, отправившая одного из своих сподручных наверх, к Лизе. Первого дохляка Лиза с легкостью столкнула, и тогда девчонка-командирша послала еще двух монстров. Одного из них Лиза также научила летать, а вот второй оказался куда проворнее и забрался к ней. Девушка успела пырнуть его ножом, но падающий дохляк ухватил ее за ногу.

В третий раз отобрал жизнь у Лизы поцелуй с землей.

Девушка возрождалась и погибала снова и снова. Казалось, смертям не будет конца, но Лиза научилась быть осторожной, рассудительной и быстро усвоила правила нового мира.

Во-первых, она каждый раз возрождалась не в одном и том же дне, а в разных. Ее волосы и ногти отрастали, раны заживали, а те полудохлики, которых она умудрялась убить, больше не появлялись.

Во-вторых, чем сильнее были ее увечья, тем дольше она валялась в отключке и иногда долхяки под предводительством злобной девчонки, которую Лиза прозвала Эвил, начинали издеваться над ней еще то того, как она придет в себя.

В-третьих, она воскресала в месте смерти. Убийцы всегда знали где ее искать, что помогало им с легкостью осуществлять пункт второй.

В-четвертых, оружия и еды в городе почти не осталось. За все время Лиза нашла лишь пару ножиков, которые у нее отнимали после смерти. С едой было еще сложнее. В бесконечном дне сурка есть было некогда, да и нечего. Пару раз она ела какие-то чёрные ягоды с небольшого куста, но всегда оставалась голодной. Девушка потеряла больше десяти килограмм и вес ее приближался к сорока двум килограммам – мечте полуанорексичных дам, не осознающих, как тяжело быть такой легкой.

В-пятых, город лишь казался большим. На самом деле он был миниатюрным и в поисках убежища девушка часто ходила по кругу. В итоге она нашла временное пристанище на складе на окраине города и проводила в нем те редкие часы, когда могла отдохнуть. А отдых был необходим Лизе для восстановления также как новым соседям вечерние изуверства, потому что тело ее испещрили шрамы и бесконечные следы от укусов и ожогов. Начавшие отрастать волосы выпадали клочьями, а с обожженного лица не сходили синяки и ссадины. Глаза постепенно восстанавливали остроту, но дневной свет стал невыносим и во время вылазок из убежища Лиза носила темные очки, найденные в заброшенном магазине. Выбитые зубы вырастали заново и приносили дичайшую боль, заставляющую благодарить за очередную смерть. Десны страдали от нехватки витаминов и кровоточили. На некоторых пальцах не хватало ногтей, а порой нахватало и самих пальцев, которые стали отрастать все медленнее. Они были местным деликатесом и почти каждый раз их оттяпывали, откусывали, отрезали или отрывали первыми.

Девушка возрождалась, но чувствовала себя все хуже, потому что боль имела накопительный эффект, а притупить ее было нечем, хотя Лиза старательно шерстила сначала аптеку, а потом и квартиры. Найденные лекарства были давным-давно просроченными, но вкупе с эффектом Плацебо помогали подлатать себя и не только. Однажды Лиза ушла из жизни наевшись таблеток, потому что пытки становились все изощреннее и терпеть их не хватало сил. Казалось, что дохлики соревновались между собой за звание самого болезненного способа уничтожения возрождающейся из пепла птички, а главный монстр начислял им тройные баллы за изощренные убийства.

Договорившись с Иисусом, изображенным на найденном в одной из квартир крестике, что самоубийство в ее ситуации уже не грех, а спасение, Лиза пару раз топилась, разочек прыгала с вышки, и даже перерезала вены, но уход из жизни благодаря таблеткам был самым легким, так что лекарства девушка берегла и во время рейдов первыми искала именно их. Удивительно, но осмотр опустошённых квартир позволил собрать куда больше припасов, чем исследование складов. В распоряжении Лизы оказались старые консервы и даже какое-то подобие оружия в виде разводных и гаечных ключей. А однажды девушка наткнулась на бутылку виски и тот день стал лучшим в заточении. Может в прошлой жизни Лиза и ненавидела алкоголь, в этой он притуплял боль и добавлял смелости. Голодной и обессиленной девушке хватило и пары глотков, чтобы опьянеть и в ту счастливую ночь Лиза не пряталась от карательного отряда, а в компании нового друга Джека Дэниелса отправилась на его поиски, распевая во весь голос любимые песни группы Little Big.

Джек не помог Лизе подружиться с местными жителями, как не помог и трек «Hateful Love», строку из которого «I hope you die, Please die right now» девушка горланила с особым удовольствием. Пританцовывающая под раздающуюся в голове мелодию Лиза хотела, чтобы твари умерли прямо сейчас, но они не спешили отдавать концы и час с небольшим слушали пьяное радио «Трупаки ФМ». Диджей Лиза передавала приветы мучителям и ставила для них композиции в собственном исполнении. Коренные жители адского острова познакомились не только с песнями группы Little Big, но и с самими нелитературными текстами Ленинграда, а закончился концерт композицией «Наши юные смешные голоса» от группы НогуСвело!.

«Помирать, так с музыкой» – таков был девиз того вечера, но умирать не пришлось. Поначалу Лиза была уверена, что тварям просто не понравились песни, но потом поняла, что бесил их не столько ее музыкальный вкус и отсутствие вокальных данных, сколько алкогольные пары. Девушка узнала важную вещь про алкоголь – он был противен не только ей, но и дохлякам, близко к ней не подошедшим несмотря на провокации. Опьяневшая Лиза свалилась на дорогу и моментально вырубилась, умудрившись впервые за много недель (а может месяцев?) выспаться.

Это была первая ночь, когда Лиза одержала победу и осталась живой. Утром она прошерстила весь город в поисках алкоголя и, как она думала, обеспечила себе нетрезвую, но все же жизнь. Алкоголизм, как и самоубийства, больше не страшил девушку, хотя Иисус с крестика и просил одуматься.

Эвил оправдывала свое прозвище и спустя пару ночей, в которые трупаки в очередной раз наслаждались специфическим музыкальным репертуаром Лизы, все закончилось. Надирающаяся в хлам девушка, уже пять дней остающаяся в живых, нашла свое логово разрушенным и разграбленным. Все бутылки с алкоголем, медицинские запасы и скудная провизия были уничтожены. Лиза решила, что песня «Маленькая девочка» Крематория, которую она так часто посвящала юному вожаку дохляков, просто не пришлась Эвил по душе. Не могла же она так возненавидеть таких милых Джека Дэниелса, Джима Бима и Джонни Уокера, проводящие вечерние радиоэфиры вместе с ней. Ведь они были такими душками и знали много классных анекдотов.

Еще два дня Лизе помогали оставаться в живых алкогольные пары, но, когда и они выветрились, мучители принялись истязать девушку с большей изощренностью, отыгрываясь за ее «ромовые» каникулы. Но двух дней хватило на то, чтобы отыскать еще пару бутылочек и сделать запасной тайник. В него Лиза побрела сразу же после очередного, отнюдь не библейского, воскрешения.

Скрывая свой роман с Капитаном Морганом, Лиза выиграла еще неделю, но трупаки адаптировались к запаху алкоголя и приходилось повышать количество употребляемого. Горячительный напиток не удерживался в пустом желудке и запасов хватило ненадолго. Когда очередной перерыв в мучительных (а по-современному в токсичных и абьюзивных) отношениях с полудохликами закончился, девушка заплатила за него непомерно высокую цену, стоящую ей остатков разума и человечности.

Днем, когда мучители отдыхали, Лиза терзала себя мыслями о том, что не спасла любимого, а ночью ее терзали монстры. Девушка почти не спала, а в короткие часы забытья, ее мучили еще и кошмары. Вначале она не оставляла попыток дозваться кустодиамов и молилась всем богам, но те не отвечали на ее Зов. Постепенно Лиза утратила интерес к молитвам и крестику. Утратили интерес и дохляки. Пытки их превратились в рутину. Болезненную и изматывающую, но такую привычную, как чистка зубов по утрам, которая сейчас Лизе была недоступна. Спустя недели, а может месяцы они надоели не только Лизе, но и коренным жителям острова, которые все реже приходили «поиграть». Видимо дело было в том, что и сама девушка все больше походила на местную. Безумие все сильнее проникало в разум Лизы и ей часто казалось, что рядом с ней сидят Мэшер и Гадриэль. Она непрерывно извинялась перед ними за то, что не убила Тенакса раньше, наплевав на запрет Михаила не трогать его до появления часового вихря. Она проклинала Михаила за то, что не сказал ей фразу для активации руны и призыва меча, а потом рыдала и просила забрать ее с собой туда, где они сейчас находится. Порой она рассказывала о своих бедах немногословному фантому Селены и жаловалась на то, как ей не хватает красной помады и кружевного зеленого белья. Иногда она хохотала над идиотскими шутками Кира, распивая вместе с ним воображаемый виски. Но больше всего она ждала, когда Мэш придет к ней один, прижмет ее к груди и она наконец расскажет ему о своих чувствах, а он так и не пришел один. Не приходили больше и дохляки.

Лиза прекрасно понимала, к чему все идет. Она видела, что монстры теперь воспринимают ее как свою и один особо «доброжелательный сосед» даже начал оставлять угощения под дверью того склада, в котором обитала Лиза. Такого исхода девушка себе не желала и искала другой выход. Доведенная до полного отчаяния Лиза пыталась вызвать анимариума, чтобы обменять душу на пожизненную депортацию с острова, но темные твари не спешили заключать сделку несмотря на то, что девушка проявляла настойчивость. Она не могла их винить, учитывая, в каком состоянии находилось то, что она предлагала взамен освобождения. Видимо ее душа была настолько черна, что не подходила даже темных тварям. А может анимариумы просто не хотели лишать ее прописки в таком идеальном для жизни суицидника месте. Когда еще ей посчастливится стать коренной жительницей ДохлякТауна?! Билеты в такое уникальное место на букинге не купишь.

Каждый день Лизы походил на другой, разве что безумие становилось все больше, как и кучка подарков за порогом ее логова, но жуткий остров приготовил новый сюрприз. Очередным утром, неизвестно каким по счету, ведь Лиза давно с него сбилась, девушка проснулась из-за шума. Звуки возвращались в ужасающий город только ночью, а распеванием песен во всю глотку на острове славилась только она, потому девушка пошла на звук. Разобрав слова песни, девушка шла куда увереннее и впервые за долгие недели на губах Лизы появилось некое подобие улыбки.

По городу разливалась музыка, а в душе Лизы разливалась давно позабытое чувство уверенности в собственных силах. Ставшая пульсом песня напомнила сломленной девушке о том, кто она такая и как поступает в трудных ситуациях. Когда знакомая с детства композиция началась заново, Лиза подпевала во весь в голос «Перемен требуют наши сердца, перемен требуют наши глаза, в нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен, перемен, мы ждем перемен».

В компании Цоя Лиза дошла до площади, где очнулась в самый первый раз. Изменения на ней были заметны издалека. Появилась небольшая деревянная беседка, подсвечиваемая фонариками, и именно из нее и лилась музыка. Цоя оборвали на полуслове, как только девушка зашла внутрь. Увидев, что на укрытом затейливой скатертью столе ее ждет обед, Лиза не сдержала слезы. Она не знала, то ли это очередная подлянка острова, то ли мираж, то ли кавалер-дохляк перешел в наступление, то ли еще чего, и не желала знать. Она хотела есть, пища была на расстоянии вытянутой руки, а все остальное отходило на второй план. Еда была с соленым привкусом слез, но никогда раньше девушка не ела ничего вкуснее, а прохладная чистая вода никогда не была столь целительной.

Набросившись на еду, Лиза не сразу заметила, что ее, помимо исполняющей любую гастрономическую прихоть скатерти-самобранки, ждет еще один сюрприз – огромный походный рюкзак, к которому крепилась палатка. Лиза твердо решила, что больше не будет скитаться по трущобам, а разобьет лагерь. Разобьет его прямо на площади, где она сначала потеряла, а затем снова обрела Веру.

В одном из боковых карманов рюкзака нашлись два пистолета, четыре запасных обоймы и шесть коробок заговоренных патронов. Из другого кармана торчали два клинка на тот случай, если патроны закончатся. Они указывали на то, что эти подарки точно не от «воздыхателя», а появившаяся на лице Лизы улыбка не предвещала ничего хорошего пока еще пребывающим в счастливом неведении дохлякам. Но большую радость девушке доставил третий карман, в котором нашлись десяток гранат, красная повязка и фотка Рэмбо. Если бы Лиза своими глазами не видела, как убили Мэша, то решила бы, что карман комплектовал он.

Дабы не дать душераздирающим мыслям о смерти любимого человека вновь проникнуть в ее и без того растерзанное сознание, девушка перешла к инспекции основного содержимого рюкзака. В нем нашлись две небольшие подушки и невесомые одеяла (теперь кошмарами можно будет наслаждаться с удобством), четыре комплекта темной формы, два из которых были ей великоваты, и две пары неубиваемых армейских ботинок, явно позаимствованные из обмундирования бойцов. В рюкзаке спрятались еще и огромная аптечка, запас спичек, влажных салфеток и обеззараживающего геля. К большой радости Лизы, нашлись и два фонарика на солнечных батареях – один здоровенный, а другой карманный.

Тот, кто собирал рюкзак, подумал о и красоте. Когда Лиза добралась до комплектов нижнего белья, четыре из которых были зелеными и кружевными, то вспомнила как смеяться. Проку от кружевного белья никакого, разве что ночных монстров ждет эротический ужин, но девушка ликовала. Порывшись в найденной ниже косметичке, она нашла зеркальце, расческу, пару резинок для волос, черный карандаш для глаз, любимые духи и красную помаду.

Взяв полотенце и мыло, девушка прошла к дому, растущему из воды. Она с удовольствием смыла с тела кровь и грязь, а после щедро обработала все раны знакомой заживляющей мазью. Переодевшись в кружевное белье и чистую форму, поменяв истоптанные кроссовки на удобные ботинки, Лиза решила привести в порядок и лицо. С синяками разных цветов и размеров, шрамами от ожогов и гематомами не справился бы не один тональный, но девушка не обращала на них внимание, все равно крема с названием Фотошоп ей в рюкзак не положили. Она подвела глаза, накрасила губы и повязала на голову, радующую отрастающими волосами, красную повязку. С макияжем она больше не походила на изувеченного мальчика, скорее напоминала Одиннадцатую из любимого сериала «Очень странные дела».

Лиза была довольна.

Может она изувечена, но больше не сломлена.

Приведя себя в порядок, девушка вернулась к разбору рюкзака. В нем оставалась всего одна черная коробочка, спрятанная на самом дне, и ничего хорошего Лиза от нее не ждала. Чутье не подвело. В коробке лежал обсидиановый нож и одного взгляда на него хватило, что понять, что это поистине темное оружие. Под коробкой обнаружилась книга «Побег из Шоушенка». Иронию Лиза оценила и поняла, что лазейка, позволяющая ей отсюда выбраться, все же есть. Пусть даже это будут полные дерьма трубы, подобное ее больше не страшит. Самое главное, что ее персональный сериал про ходячих мертвецов не получит новый сезон и теперь по ночам от любого шороха будет вздрагивать не она.

Перекусившая под последними лучами солнца Лиза с улыбкой встретила сначала мучителей, а потом и рассвет в окружении мертвых тел дохликов, усеявших западную часть острова. Опьяненная этой победой девушка расставила палатку и спала окутанная не ужасом или алкогольными парами, а силой. Спала без кошмаров и снился ей закат в любимом месте у реки. Заходящее солнце одаривало последними лучами не только ее, но и стоящего у капота Зверя Зеленого Ада Мэшера, в чьих объятиях она тонула. Мэш гладил ее по волосам, а она шептала ему все то, что так и не успела сказать. Это был идеальный сон, из которого не хотелось просыпаться.

Вставать все же пришлось и сделала это Лиза с улыбкой и в отличном настроении. Она наслаждалась вкуснейшим завтраком, когда заметила вдалеке фигуру. Сначала девушка решила, что кавалер-полудохлик перестал прятаться и задумал пообщаться лично, пока она не порешила и его, но разглядев лицо того, кто к ней приближался, Лиза забыла, как дышать.

Глава 4

Некоторым мужчинам нравится наблюдать, как мир корчится в огне и немолодой мужчина, сидящий в удобном кресле в одном из лучших сигарных клубов мира, был одним из них. Он любил не только наблюдать, но и с удовольствием разжигал всепоглощающий огонь, а после тщательно следил за поддержанием пламени. И очередной пожар, замаскированный ранее под невинный туристический костерок, уже начал полыхать.

На столике рядом с задумчивым мужчиной стоял опустошённый на четверть напиток «столетие в бутылке» – коньяк Remy Martin Louis XIII, соседствующий с хьюмидором, ножницами для сигар и пепельницей. В руке дымилась сигара Gurkha Black Dragon, полюбившаяся мужчине еще в XIX веке за пьянящий аромат и послевкусие рома. История возникновения этих сигар насчитывала несколько легенд, но только курильщик знал всю правду и не собирался ею ни с кем делиться. Как не собирался сообщать о том, что именно он ответственен за восстановление производства уникальных сигар, а их рецепт спрятан у него в сейфе.

Подстриженный по последней моде брюнет с легкой проседью в волосах, никуда не торопился и получал удовольствие от любимых сигар и легких ноток мяты и лесных орехов, раскрывающихся в коньяке. Сегодня большой день и он наслаждался им сполна, тем более ему было, что праздновать. Он провел идеальное начало увлекательной партии и был уверен, что одержит победу несмотря на то, что потерял трех лучших бойцов. В этот раз он возьмет не качеством, а количеством, тем более десятки темных тварей уже готовы и ждут возможности безнаказанно творить то, что запрещалось сотни лет. Да, они не тресфасьем как его сынишка, окончательно ушедший за Завесу, и даже не беллаторы как недавно упокоившиеся Карро и Мэшер, зато они не смогут призвать копье и покуситься на его место и его жизнь. А с одним сопливым верум беллатором, который остался у бонумов, он справиться и сам, так же, как и с его подружкой-стратерой, которая и понятия не имеет, что за сила в ее руках. И пока девчонка живет в уверенности, что ее возможности – легкая заморозка времени, да виденьица будущего, ему тревожиться не о чем. Последнему, кто знал истинную мощь Стратеры, он лично вырвал сердце.

Выпустив очередное кольцо дыма, мужчина бросил беглый взгляд на циферблат новеньких часов Vacheron Constantin. Близилась полночь, а это значит, что соседнее кресло скоро перестанет пустовать. Если бы такие понятия как честность применялись к ценителю коньяка, он бы признал, что спешащий к нему гость, – любимый собеседник, в спорах с которым рождалась как истина, так и гениальные идеи.

– Не рано ли празднуешь, Дарк? – раздался голос за спиной.

– А ты как всегда пунктуален. – заметил курильщик. – Ну хоть что-то не меняется в этом мире.

– Если мы говорил о привычках, то ты также верен себе. Все те же сигары, все тот же коньяк и все те интриги – твои вечные спутники. – хищно оскалился собеседник, усаживающийся в соседнее кресло, а заметив новое приобретение мужчины добавил: – Чуть не забыл про «любовь» последних 250 лет – часы.

– Жан-Марк – гениальный часовой мастер, который заслуживает, чтобы его трудами восхищались и после его кончины. – удивил искренней похвалой малум. – Но сегодня мы будет хвалить не него. Этой ночью у нас другой повод для празднества. Та, кого мы все так старательно ищем, больше не темное пятно на карте.

– Неужели ты нашел ту девчонку из поезда? – уточнил мужчина, чьи сподручные несколько месяцев пытались отыскать Лизу.

– Нашел. Я. А должен был ты, Влад. – холодно заметил собеседник.

– Но как? Мои лучшие ребята все перевернули, даже в самые отдаленные области наведывались, но даже зацепок не нашли.

– Ты историю про кражу марки слышал? По лицу вижу, что нет, так что, так и быть, просвещу тебя, но кратко. Один очень хитрый воришка украл одну очень редкую марку. А полиция его возьми, и поймай. Но парнишка-то наш был умен, потому так и не признался, где спрятал свое сокровище. Полиция, ясное дело, марку не нашла, потому что этот умник нашел идеальное место для того, чтобы ее скрыть. Угадаешь какое?

– Не люблю я все эти угадайки, давай сразу к правильному ответу.

– Вот потому девчонку нашел именно я, а не ты. Я люблю «угадайки», потому что они наталкивают на мысли. Так вот, возвращаясь к нашей поучительной истории, парень тот наклеил марку на конверт и отправил письмо себе на абонентский ящик, где оно его и дождалось. А когда все судебные тяжбы закончились и парня выпустили на свободу, он письмо свое забрал и продал марку. Так чему нас учит эта история, Влад?

– Давай без моралей, строваты мы с тобой для этого, тем более с этой историей все понятно. Не понятно только с девчонкой. Ты как ее нашел-то? Тоже на почте в коробке лежала?

– Ну нельзя же все воспринимать так буквально! Девчонка просто была в самом логичном месте. Я пошел по самому простому пути и нашел ее там, где ей самое место.

– И где же?

– А вот это, Владушка, уже не твое дело.

Дарк не собирался сообщаться о том, что Лиза оказалась в том же месте, где и все погибшие и неактивированные верум беллаторы. Она была в том самом заброшенном куске Чистилища, откуда ее больше не достать. Слишком зол он был, когда создавал эту тюрьму, потому не оставил ни единого шанса тем, кто туда попал, вернуться обратно в мир. И в том, что такой ценный игрок как девчонка покинул поле до начала партии, винить мистер Дарк мог только себя, потому что позабыл о том, где заканчивают свою жизнь такие как Лиза, Мэш или Карро. Малум хорошо знал, что такой сильный верум как Лиза появлялся раз в тысячелетие и получить ее в свои ряды – этот как сорвать куш. Но вот получить ее во враги – это как сразу вырыть себе могилу. Пусть уж лучше не достается никому.

– Лучше расскажи мне о том, почему ее нашел не ты?! Тебе было дано четкое указание! – напомнил Дарк.

– Я приложил все силы, видимо их оказалась недостаточно. – тихо заметил оппонент, который не знал о секретном острове и при всем желании не смог бы отыскать там девушку, потому что он – упырь, а Чистилище – территория, подвластная оборотню.

– Не прибедняйся, Владушка, сил у тебя полно, новичков в твоих кровососных рядах тоже хватает, вот только использовать их неумную силу мне во благо ты не хочешь. – в голосе кустодиама читалась неприкрытая угроза, но упырь понял это задолго до того, хватило и одного «Владушки». – Может ты еще и к бонумам переметнуться решил, соскучившись по поводочку, на котором они тебя столетиями держат?

– Не решил. А поводочек, напомню, все еще на мне, да и беллаторы все так же следят за порядком. – заметил Влад.

– Ну так и дело еще не закончено, Владичек. – потеплел Дарк, не собирающийся терять таких союзников как упыри, тем более с ним все и начнется. Он вызвал Влада за тем, чтобы напомнить, кто тут главный, но никак не за тем, чтобы ссориться. – Убьем стратеру и ее дружка-беллатора, ну и Витиума с Варом заодно. Амалиэля этого, библиотечную их крысу, тоже прикончим. Мало ли, что он там в своих книжках вычитал или в недрах Заставы нашел. Не будем рисковать. А как всех их порешим, поводочек с тебя сам и спадет.

– Эти истории прибереги для других, как и россказни про то, что как только мы искореним бонумов, темные твари начнут править миром. – Влад так долго оставался в живых вовсе не потому, что верил в сказки. – Я здесь не за тем, чтобы слушать басни. Меня интересует, что получим в результате твоей так называемой «реформы», мы, вампиры.

– В деловой хватке ты не уступаешь даже мне. – выдыхая дым от сигары в лицо собеседнику заметил брюнет. – Но если тебе так нужна картина будущего, то пожалуйста. Все молоденькие шейки мира – твои, пейте кровь, сколько угодно. Больше не надо ежемесячно являться за разрешением на приобретение крови. Никаких тебе бонумских подачек и пакетированных соков, только свежевыжатый продукт, текущий по заботливо подставленным венам.

– Люди что же? Существование вампиров, как и наличие других тварей, кустодиамы держат в секрете не просто так. – Влад не мечтал о мировом господстве, в отличие от Дарка, уставшего плясать под чужую дудку, а точнее под Кодекс Кустодиамов, его вполне устраивало текущее состояние дел, особенно сейчас, когда сериалы и фильмы идеализировали и романтизировали образ вампира.

– Влад, ты меня разочаровываешь. – грустно покачал головой Дарк. – Они лишь звено в пищевой цепочке.

Упырь одарил собеседника многозначительным взглядом и все же напомнил:

– Звено превосходящее нас количеством.

– Для управления стадом овец нужен лишь один человек, да пара тренированных псов. – напомнил уже малум. – А эти овцы сами создали себе идола, которому прислуживают. Идола, который играет и тебе на руку.

– Зомбоящик. – понимающе кивнул Влад.

– Прошлый век. – отмахнулся Дарк. – Теперь миром правят не телевидение и соцсети, а толерантность. И эта пресловутая толерантность людишек и погубит. Вчера они защищали черных и ратовали за феминизм, потому что всем нужны равные права, сегодня отстаивают право самому выбирать себе гендер и половую принадлежность, потому что только мужчин и женщин оказывается мало, им вариативность подавай, завтра будут защищать зоофилов, потому что любви покорны не только все возрасты, а послезавтра будут, как нынче модно говорить, «топить» за вампиров, потому что все имеют право быть сытыми.

– Уверен, что такое возможно? – Влад в тенденциях последних лет не разбирался и мысль о том, что из хищников их превратят в жертв, казалась абсурдом.

– Не сразу, конечно, но все будет. Это же люди, им только покажи знамя, за которое нужно глотки рвать, они тут же пойдут следом. А Окно Овертона, друг мой, и не такое помогало сделать нормой. – по комнате прокатился зловещий смех малума. – Они же не хотят думать своей головой. Что в церковь, что в партии, что в группировки, они идут только за одним – за проповедниками, которые будут указывать им как жить, потому что сами они ответственность за свои жизни на себя брать не хотят. А мы дадим им героев под стать новому толерантному времени и моде на уродцев. Поверь, через сотню лет мы будем их новыми богами.

– Богами? А старых они куда денут?! Тысячи лет поклонения не сотрутся за сотню. – Влад не подозревал, что Дарк замахнулся так высоко. Он представлял фантазии малума как разнузданное средневековье, но никак не как утопию для монстров.

– Кроме ряженных псевдосвятош, зажимающих маленьких мальчиков в коморках, о них никто и не вспоминает. Даже про тебя, Владичек, пишут чаще и снимают еще больше. Пока ты пожинаешь плоды славы, нынешние боги отмываются от деяний «посланников господа». И заметь, ни твои, ни мои «дети» не создают культов Господа, заставляя уверовавших отдавать им все сбережения, а после кончать жизнь самоубийством. Так что мы будем вполне себе милыми и добрыми богами, которые не будут никого пугать адом и гиеной огненной.

– Действительно, он же будет на земле. – не сдержался Влад. – Ведь моих «деток» все будут желать накормить даже больше, чем голодных детишек из Африки.

– Смотри, еще и знаменитости усыновлять начнут! – очередной раскат жуткого смеха прокатился по сигарному клубу. – Но, раз уж мы заговорили про детей, то не буду задерживать, твои тебя уже заждались. – Дарк отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Все, что собирался, он упырю уже сказал.

Дождавшись, когда былой враг, а ныне самый надежный союзник, покинет сигарный клуб, малум достал из кармана сшитых на заказ брюк телефон и набрал номер. В ответ на бодрый рык и «Да», раздавшее в трубке, он, выдыхая дым от сигары, произнес только два слова «Ваш выход», после чего оборвал телефонный звонок.

Улыбаясь своим мыслям, мужчина в дорогом костюме продолжил наслаждаться коньяком и своим успехом. Наконец-то настала подходящая для его замысла эпоха. Эпоха вседозволенности. Эпоха не интеллекта, а шоу. Эпоха баттлов со сбриванием бровей и купанием в лапше. Эпоха тупости, в которую фрики ценятся больше умников. Эпоха, в которую можно продвинуть любую дичь, нужно лишь покрасивее ее упаковать и поярче прорекламировать. Эпоха тупости. Эпоха, в которую он наконец сможет сбросить тысячелетние оковы и жить так, как ему хочется. Жить в свое удовольствие, а не ради того, чтобы защищать тупое стадо овец от «сереньких волков». А как управлять стадом тупых овечек он прекрасно знает и поведет их в идеальный мир. Его идеальный мир. И, вполне может быть, что стратера и ее дружки порадуются, что покинули этот мир до того, как Дарк прибрал его к рукам.

Глава 5

Несколькими месяцами ранее…

Вы когда-нибудь молились? Вопрос, конечно, неожиданный, но у большинства ответ будет положительным и вовсе не потому, что они верующие, стабильно посещающие церковь по воскресеньям и соблюдающие все заветы. Нет, мысль о Боге приходит в голову только в трудные моменты, когда помощи искать больше неоткуда и дело совсем дрянь. Вот тогда и вспоминают, что где-то там на облаках сидит седовласый старец, к которому можно обратиться за помощью. Ни разу не благодарившие его за ежедневные дары вдруг решают, что он обязан решить их проблемы, так что верно высказывание о том, что в падающем самолете атеистов нет. Не было их на том острове, где была заточена Лиза. Она никогда не верила ни в Бога, ни в Будду, ни в Аллаха, ни в Кришну, ни в им подобных. Куда больше ей симпатизировала дарвиновская теория и версия о происхождении от обезьяны, нежели от Адама с Евой и даже знакомство с кустодиамами не заставило ее переменить мнения (хотя она и задумалась о том, что кто-то все же дергает за ниточки), но переезд в Город Зеро и его коренные жители сподвигли ее обратиться к Богу. Нет, не поверить, но вспомнить о существовании и его, и крестика на ее груди, и попросить о помощи. Несмотря на то, что мольбы походили на ультиматумы, они были услышаны. Лиза хотела выбраться из мертвого острова и ей даровали удочку, которая была куда лучше нескольких рыбин. Но девушка не могла и подумать, что спасительные снасти выудят мертвеца.

–– Ты… – голос девушки был еле слышен, в отличие от зашкаливающего пульса, отбивающего набат. – Живой.

– Живой и в порядке, чего не могу сказать о тебе. – на лицо темноволосого парня, разглядывающего изуродованную девушку, набежала тень. – Не думал, что за три недели тебя потреплет так сильно.

– Три недели? Прошло месяцев шесть, или даже больше.