скачать книгу бесплатно
Лабиринты сознания в поисках панацеи
Алиса Алексеевна Каримова
В романе раскрываются проблемы выбора между горькой правдой и комфортным заблуждением, между жизнью и смертью пациентов, больных раком, и борьбе за право на исцеляющее лекарство. Вместе с героями читатель сможет пережить катарсис, разочароваться в медицине и вновь поверить в ее силу.
Лабиринты сознания в поисках панацеи
Алиса Алексеевна Каримова
Иллюстрации Нейросеть генеративной модели Kandinsky (портал FusionBrain.AI)
© Алиса Алексеевна Каримова, 2023
ISBN 978-5-0062-0466-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Каждый день был похож на предыдущий. Жизнь будто бы затаила дыхание, всматриваясь в однотипный сюжет, мелькающий на мониторе. В тщетных попытках понять смысл своей жизни большинство стремилось оказаться по ту сторону экрана, чтобы проживать радости и горести, не задумываясь о финале своей личной истории и уж тем более истории человечества. Происходящее не было компьютерной симуляцией, но иногда у тех, кто замедлялся в этом мелькающем потоке, возникало ощущение событийной развилки, и реальность для них расслаивалась на потоки. Иногда потоки сменяли друг друга или хаотично смешивались, и тогда могло показаться, что жизнь и смерть – это одно и то же. Тех, кто это ощущал слишком явственно, справедливо признавали сумасшедшими. Но одно оставалось неизменным для всех, вне зависимости от их роли и места в грандиозном шоу жизни – их так давно сопровождало чувство неопределенности, что оно уже перестало вызывать тревогу. Психика людей с незапамятных времен стала эволюционно адаптированной к неопределенности. Лишь иногда могло рябить изображение на экране сознания, напоминая о том, что пора менять телевизор.
В этой социально-психологической парадигме люди стали безразличными к постоянным вспышкам эпидемий и росту заболеваемости быстропрогрессирующими формами рака, несмотря на то что жизнь их близких могла оборваться в любой момент. Медицина выглядела жалкой и слабой под нарастающим гнетом глобального бремени болезней, несмотря на самоотверженные попытки врачей принести себя в жертву ради спасения нескольких сотен или даже тысяч пациентов в ходе исследования новых вакцин и лекарств.
Об этом всем не стоило думать, ведь у каждого гражданина лучшей в мире страны были свои обязанности и заботы на каждый день. От того, насколько старательно человек работал, зависела и его жизнь, и порой даже жизнь его близких. Если человек был нужен обществу, то общество могло поддерживать его в жизнеспособном состоянии гораздо дольше. Излишняя продуктивность индивидуумов – супер-производителей общественно полезных благ высшей ценности, конвертировалась в налоги, что позволяло государству поддерживать представителей первой и отчасти даже второй группы общественной полезности. Рядовой производитель общественного блага относился к первой категории полезности, но после его ухода на покой по старости или по болезни, он сразу же переходил во вторую категорию, если только среди его родственников не находился кто-то из высшей категории общественной полезности.
В любом случае каждый имел шанс сделать свою жизнь достаточно комфортной, получить право на лечение, право на лекарство. И все же складывалось впечатление, что эти права были как-то неравномерно распределены даже внутри категорий. Да и можно ли распределить их равномерно? Как определить, кто нуждается в лечении больше? Кто полезнее обществу сейчас или в будущем? Политики, врачи и ученые отвечали на этот вопрос по-разному.
Свои соображения имела и Аделина Архангельская – молодой ученый в области организации снабжения лекарствами и провизор последней в городе общенациональной аптеки. Сфера научных поисков Аделины в любой момент могла быть переведена из категории высшей полезности в первую, как и профессия провизора в целом. Эта специальность даже сейчас мало кому известна, хоть и ведет свою историю со славных времен алхимиков, так что Аделина, несмотря на то что ей не исполнилось еще и тридцати, уже чувствовала себя исчезающим видом динозавров, которому готовится место в палеонтологическом музее. Она понимала, что в скором времени ей придется идти на работу в больницу или отправляться на войну, чтобы сохранить за собой «высшую категорию». Но пока она, как и любой другой «музейный экспонат», все еще была востребованной на кафедре в медицинском университете, где коллеги уважительно называли ее Аделина Викторовна и старались дать ей побольше работы, чтобы она не чувствовала себя одинокой и ненужной.
На самом же деле Аделина вовсе не чувствовала себя одинокой, но она ничего не имела против больших объемов работы, ведь ей нужно было поддерживать своих пожилых родителей, в противном случае их могли в любой момент отнести ко второй категории общественной полезности. Старшая сестра ей в этом не могла помочь, ведь она сама оставалась в первой категории вместе со своими детьми только благодаря мужу, отправившемуся год назад добровольцем на общенациональный фронт. Но, если он там погибнет…
Аделина привычно спрятала в дальний ящик своего сознания тревожные мысли о семье. Зачем волноваться о том, что не произошло? Лучше сконцентрироваться на задачах сегодняшнего дня. Она выключила приторное утреннее радиошоу, которое начиналось сразу же после оглашения списков погибших накануне героев, еще раз прокрутила в голове свою идею о совершенствовании умной системы распределения лекарств для пациентов с разными категориями общественной полезности, проверила все бумаги и отправилась в университет. Привычная дорога не заняла много времени, и уже вскоре девушка стояла перед дверью самого уважаемого профессора в области фармацевтических (тех самых, вымирающих) наук – Трофимовой Ульяны Владимировны. Аделина робко постучала:
– Доброе утро! Разрешите войти?
– Проходи, Аделина, чем сегодня порадуешь? Ты подготовила набор данных для обучения нашего алгоритма?
Речь шла об Алгоритме Распределения Лекарств для пациентов их региона. Это был один из ключевых модулей Главного Алгоритма Распределения всевозможных благ, известный каждому гражданину лучшей в мире страны как ГАР. Такое простое и лаконичное слово – ГАР, но как много оно значило для обычных граждан! В этом слове был воплощен высший смысл и высшая надежда человечества – принцип Великой Справедливости, в соответствии с которым ГАР случайным образом определял очередность получения благ. На основе его кода работали все остальные Алгоритмы Распределения. Специализация в области лекарственного обеспечения предусматривала постоянное взаимодействие с Алгоритмом Распределения Лекарств, поэтому Аделина занималась подготовкой обновления для этого модуля. Работа эта казалась ей практически бессмысленной, ведь, несмотря на все их обновления, принципиально для пациентов ничего не менялось: их шансы на получение самых новых, самых эффективных лекарств были по-прежнему ничтожно малы, они могли рассчитывать только на самые простые и недорогие препараты, которые лишь на время облегчали симптомы тяжелых заболеваний. Понимая все это, Аделина, вздохнув, подтвердила готовность данных для обучения алгоритма:
– Да, я подготовила набор данных для обучения, и этого будет достаточно для запуска обновленного Алгоритма Распределения Лекарств. Но мне кажется, что он останется несовершенным, ведь три категории полезности – это слишком мало.
Ульяна Владимировна нахмурилась:
– Если бы я не знала тебя уже почти десять лет, то могла бы предположить, что ты подвергаешь сомнению общенациональные инструкции о принципах категоризации…
– Ни в коем случае! Я, как и Вы, считаю гениальной идею справедливой категоризации общественной полезности граждан, но мне кажется, что есть заболевания, требующие взвешенной оценки дополнительных факторов, которые могут быть обнаружены нами не только в социальном, но и в генетическом паспорте пациента. Я нашла интересные статьи по фармакогенетике рака, и с учетом этого мы могли бы прогнозировать шансы на реабилитацию пациентов после лечения и вероятность возвращения их к общественно полезному труду первой или даже высшей категории!
Речь Аделины была пламенной и наивной одновременно. Она приводила новые и новые факты, свидетельствующие о важности внесения радикальных изменений в работу ГАР, который определял очередность получения любых благ, в том числе лекарственных препаратов, для всех граждан их лучшей в мире страны. По мнению Аделины, обучение локальных модулей ГАР для отдельных больниц или аптек не позволит достичь существенных улучшений в системе лекарственного обеспечения, по крайней мере для пациентов с онкологией. Нужно было использовать принципиально новые данные о пациентах со злокачественными новообразованиями для обучения ГАР. Уже через пару минут в глазах Ульяны Владимировны появился скепсис. Она жестом остановила полет научной фантазии Аделины и сухо сказала:
– Помнится мне, ты уже начинала разговор об исследовании фармакоэкономики противоопухолевых лекарств, и я посоветовала тебе заняться более важными проектами, а не копаться в архивных статьях. Твоя научная деятельность будет куда более продуктивной, если ты направишь свою мысль в нужное русло. Необходимо заниматься текущими задачами, причем решать их быстрее и эффективнее. Зачем тебе онкология? Это крайне сложная и запутанная тема, ты с ней точно не справишься, этим занимаются куда более серьезные ученые и политики. Займись-ка лучше апробацией нашего модуля Алгоритма Распределения Лекарств в общенациональной аптеке.
– Ульяна Владимировна, наша последняя аптека может закрыться уже в этом году, ведь идет централизация всех поставок лекарств. Возможно, скоро вообще не останется привычных общенациональных аптек с лекарствами для граждан, и все препараты будут использоваться только в больницах. Может, хотя бы попробуем адаптировать алгоритм к больничной аптеке, чтобы не работать впустую?
Ульяна Владимировна вновь прервала ее резким жестом и буквально прошипела в самое лицо испуганной Аделины:
– Ты не должна рассуждать о том, впустую ты работаешь или нет. Ты должна выполнять текущие задачи дня, согласно плановому распоряжению. Все остальное – не твоего ума дело!
Аделина почувствовала себя глупым маленьким котенком, который даже не мог понять, за что его наказывают. Ведь она выполняет все задачи в срок, просто хочет попробовать сделать что-то новое, лучшее… Так, чтобы их наука сохраняла за собой право относиться к высшей категории общественной полезности, а ее семья сохраняла за собой право на лекарства. С трудом сдерживая слезы, она кивнула, выражая молчаливое согласие со словами профессора, и тихо сказала:
– Хорошо, я действительно должна вернуться к работе над текущими задачами и не беспокоиться о том, чем будет лечиться моя собственная семья, я опять поставила личные интересы выше общественных… Простите! Это не повторится!
С этими словами Аделина встала и резкими шагами направилась к выходу. У самых дверей Ульяна Владимировна ее окликнула:
– Аделина!
Девушка остановилась, незаметно вытерла слезы и обернулась.
– Я сказала это не для того, чтобы обидеть тебя, а для того, чтобы предупредить и… защитить от самой себя. Ты не понимаешь, насколько опасна онкология, и я сейчас не о болезни, а о самой политике регулирования жизней. Эта тема не для хорошеньких молодых девушек из высшей категории полезности. Подумай, кто будет заботиться о твоей семье, если с тобой что-то случится. Поэтому послушай мудрую женщину и возвращайся к работе. А если у тебя остается свободное время для всяких размышлений, то потрать его лучше на поиски мужа.
Аделине оставалось лишь поблагодарить профессора за совет и дождаться окончания этого дня, чтобы спокойно все обдумать дома. К счастью, дел у нее было много, так что время шло быстро.
Уже вечером, когда девушка шла по сумрачному парку, она решила, что все ее идеи действительно слишком наивны. Как она одна может изменить систему управления жизнями?
От этих размышлений ее отвлек неожиданный звонок. Уже третий за день, с одного и того же номера. Обычно Аделина не отвечала на звонки с незнакомых номеров, но в этот момент она была готова пообщаться даже с оператором колл-центра. К удивлению, она услышала знакомый голос:
– Аделина? Как я рада, что наконец-то дозвонилась! Это Лена, ты помнишь меня? Мы вместе учились, я была на курс старше.
Разумеется, Аделина помнила Елену, она была королевой всех вечеринок в студенческие годы, но потом начала работать и прервала все контакты, напоминающие о ее беззаботной жизни. Но вот где она работала? Словно прочитав ее мысли, Елена продолжила:
– Слушай, я сразу к делу. Я все эти годы работала в аптеке в нашем онкологическом центре, который за городом, мы там на практике были… Там же я и с мужем своим будущим познакомилась. А сейчас ищу кого-то на это место вместо себя, ухожу в декрет, муж наконец-то получил высшую категорию. Вот и вспомнила о тебе.
В такие минуты Аделина больше верила не в безликую Великую Справедливость ГАР, а в доброту Бога, Вселенной или ее личной феи. Предложение показалось ей лучшим из возможных, и она сразу же согласилась. Ее не пугало даже то, что добираться до онкоцентра будет сложно, ведь это все равно было лучше, чем оставаться работать в общенациональной аптеке, которая вот-вот закроется. Аделина, наконец, могла быть спокойна за свое будущее, и она заснула крепким сном праведника.
***
Аделина бежала через мрачный осенний лес к проглядывающему из-за старых деревьев белоснежному замку, который контрастно выделялся на фоне темных облаков. Ей нужно было во что бы то ни стало успеть попасть туда до поднятия моста. Но ее движения были медленными и скованными, каждый шаг давался с трудом, как если бы ей приходилось бежать под водой по дну илистого озера. Мост уже начали поднимать, и Аделина, не сумев хорошо за него ухватиться, упала в сухой ров, окружающий замок. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела несколько пар желтых светящихся глаз. Это были львы, охраняющие замок. Девушка попробовала успокоить себя тем, что это всего лишь яркий сон, и она скоро проснется, но, невзирая на все усилия, никак не могла вырваться из объятий морфея. Она ощутила горячее дыхание одного из львов прямо на своей щеке, и одновременно с этим – холодок ужаса в своем сердце. И в этот момент тьма неожиданно рассеялась, и Аделина увидела светлоликого юношу в сверкающей неземным светом одежде. Он тихо сказал: «Не бойся, они не тронут тебя, их жертва я. Твое наказание лишь в том, чтобы увидеть мою смерть, но моя смерть даст тебе новую надежду».
Свет погас, и Аделину буквально оглушило громкое рычание львов, которые бросились на них со всем сторон. Она обхватила голову руками и зажмурила глаза, надеясь лишь на то, что все закончится быстро. Когда она открыла глаза, никакого рва со львами уже не было, она была одна в своей комнате. Сон испарился, оставив только небольшие следы крови на подушке. Спросонья Аделине показалось, что это кровь того самого юноши, но затем здравый смысл подсказал ей, что у нее снова повысилось внутричерепное давление, и кровь на подушку попала из ее собственного носа. «Хорошо быть ученым и иметь рациональные объяснения всему, что видишь», – подумала Аделина, прежде чем снова заснуть.
Глава 2
Аделина проснулась будто бы от толчка. В комнате гулял холодный ветер, создавая иллюзию присутствия гостей. Ей даже стало немного неловко за то, что она заставила их ждать, пока проснется. Никого, конечно, не было, но ее действительно ждали. Наскоро перекусив, она выехала на общенациональном электробусе для работников высшей категории. Дорога извивалась и петляла так часто, что, если в нее внимательно всматриваться, можно было почувствовать легкое головокружение. Но мало кто смотрел за окно, все были поглощены изучением своих электронных планировщиков с задачами текущего дня от их распорядителей. У Аделины список задач был пуст, так как ей нужно было пройти повторную активацию и настройку персонального распределителя задач на новом месте работы, если она будет принята. На последнем крутом повороте перед кладбищем не в меру разогнавшийся электробус слегка подбросило на лежачем полицейском, и водитель испуганно отдал честь возникшей перед ним голограмме Созвездия Героев.
Сразу за кладбищем Аделина увидела главное здание исследовательского онкологического центра имени Героев войны и трех социальных революций и приготовилась к выходу на остановке по требованию. Перед ней было поистине грандиозное сооружение, которое можно было назвать медицинским городком. Помимо десятиэтажного административного корпуса у онкоцентра было несколько терапевтических, хирургических и диагностических корпусов, а также отдельный корпус ядерной медицины в защищенном бетонном бункере. Рядом раскинулся реабилитационный жилой кампус для пациентов, который был отделен красивым аккуратным парком от более скромного (с позиции урбанистики) учебного кампуса для студентов и ординаторов общенационального медицинского университета. Вся территория медицинского городка была окружена проекционным забором, на котором постоянно транслировались впечатляющие успехи врачей в борьбе со злокачественными новообразованиями и истории пациентов, которые смогли победить болезнь и вернуться к общественно полезному труду. Аделина решила внимательно изучить территорию онкоцентра позднее, ближе к концу рабочего дня, и поспешила на встречу с главным врачом в административный корпус, выкрашенный в яркие цвета общенационального флага.
Внизу уже ожидала Елена, с ее электронным ключом они быстро поднялись на лифте прямо в кабинет секретаря, и вскоре Аделину пригласили пройти на собеседование. Кабинет главного врача Градова был обшит панелями из массива ценных пород дерева, на столе лежали бумажные документы в огромном количестве и несколько электронных табло с текущими задачами и отчетными данными, обновляющимися ежеминутно. Сам Лев Романович стоял у большого витражного окна и напряженно курил, выпуская целые облака едкого дыма. Когда Аделина негромко поздоровалась, он повернулся и уставился на нее тяжелым немигающим взглядом темно-карих глаз. Они молча смотрели друг на друга пару минут, и Аделина решила разрядить обстановку легкой улыбкой. Едкая усмешка проскользнула на его лице, и он спросил:
– Будете что-то говорить, или Вы только улыбаться научились в своей общенациональной аптеке? Ваше образование и социальная категория мне известны, не известна только Ваша цель работы здесь.
– Лев Романович, меня всегда привлекала онкология, здесь я всегда смогу быть общественно полезной, ведь это самое перспективное для науки место.
– Ничего другого я и не ожидал услышать, я уже получил рекомендательное письмо от профессора Трофимовой. Она сообщила, что Вы ответственный, исполнительный сотрудник, который проявляет некоторое любопытство к обучению Алгоритмов Распределения Лекарств на… грхм… некоторых нетрадиционных данных. Можете пояснить, что имеется в виду?
– Я вовсе не отрицаю значимость социальных характеристик пациентов при обучении Алгоритма Распределения Лекарств. Я лишь хотела добавить к ним генетические особенности пациентов, которые исследовались ранее. Эти исследования были вынужденно остановлены с началом Первой социальной революции. Частично старые банки данных сохранились, можно было бы начать с них и попробовать выявить взаимосвязи между определенными генетическими паттернами пациентов и эффективностью использования тех или иных противоопухолевых лекарств. Так мы смогли бы сделать Алгоритм Распределения Лекарств более совершенным и достичь лучших результатов в реабилитации пациентов.
Лев Романович был опытным организатором здравоохранения с большим трудовым стажем, и, как и многие другие руководители пожилого возраста, не считал себя ретроградом, но очень скептично относился к любым инициативам всех, кто был моложе его на добрых три десятка лет. Поэтому, услышав предложение Аделины, он брезгливо поморщился.
– Мы могли бы. Мы, знаете ли, многое могли бы. Но зачем? У нас есть задачи текущего дня. Биологические, или, как вы говорите, генетические особенности пациентов учитывают их лечащие химиотерапевты. Возобновлять исследования почти столетней давности для внесения изменений в отточенный Алгоритм Распределения Лекарств не вижу смысла, но если у Вас будет оставаться свободное время, то делайте с ним что хотите. Хотите потратить его на свои доисторические исследования – пожалуйста. Все данные открыты, но они не должны выходить за пределы нашего центра. В противном случае Вас ждет увольнение и лишение высшей категории на год с переводом на принудительные работы или отправкой на фронт.
Аделина хотела задать Градову еще пару вопросов, но он жестом указал ей на дверь и сказал:
– Ваш рабочий день начался, пройдите на активацию Вашего персонального распределителя и приступайте к выполнению текущих задач. Меня своими идеями прошу не отвлекать от более важных дел.
Елена ждала свою университетскую подругу в кабинете секретаря и, как только Аделина вышла от Градова, буквально засыпала ее вопросами и историями из своей жизни. Аделина слушала ее и продолжала думать о своем: «Но ведь шанс есть, Градов не запретил мне использовать имеющиеся у них данные. Я могу попробовать выявить факторы, способствующие эффективному лечению и реабилитации пациентов, надо только найти на это время…». Ее размышления прервал вопрос Елены:
– Ну а как у тебя с этим дела обстоят? Поработаешь хотя бы годик-полтора, прежде чем тоже в декрет уйдешь?
– Лена, ты знаешь, я очень серьезно отношусь к этой работе, я хочу не просто быть супер-производителем общественных благ, я хочу найти здесь ответы на вопросы о принципах управления жизнями, о принципах распределения прав на лекарства.
Беззаботное лицо Елены помрачнело. Она отвела Аделину в сторону, где их не могли случайно услышать проходящие мимо делопроизводители и администраторы, и зажала сенсор звука на своем персональном распределителе задач.
– Я начинаю жалеть, что пригласила тебя работать на свое место. Скажи, ты ведь не собираешься подвергать сомнению Великую Справедливость распределения благ?
– Ну а при чем здесь Великая Справедливость! Я верю в нее так же свято, как и ты, как все мы. Я не хочу начала Четвертой социальной революции, я хочу лишь предложить некоторые усовершенствования в работу Алгоритма Распределения.
– Вмешаться в работу ГАР? И ты серьезно считаешь, что это не приведет к Четвертой социальной революции? Я всегда знала, что все ученые немного сумасшедшие. Ради своей безумной идеи они готовы погубить тысячи ни в чем неповинных людей. Мы здесь и так с трудом справляемся с быстропрогрессирующими формами рака, с каждым годом их все больше и больше.
– Не удивительно, что их все больше, ведь лечение начинается на поздней стадии, когда спасти человека уже практически невозможно. Еще пятьдесят лет назад в Политику регулирования жизней включали задачи по более ранней диагностике рака и его лечению на ранних стадиях, но затем все массовые формы скрининга и ранней терапии были отменены.
– Они не были отменены! Просто их стали применять ограниченно, только для пациентов из категории высшей общественной полезности. Мы и сейчас таких граждан хорошо лечим. Ты сама увидишь структуру закупок препаратов и все поймешь. Только, пожалуйста, не начинай свою историю о том, что все имеют право на жизнь и право на лекарство. Я помню защиту твоего дипломного проекта.
Аделина закусила губу, день защиты проекта сразу всплыл в ее памяти. Тогда ее чуть не лишили диплома из-за некоторого «вольнодумства и скептицизма в отношении Великой Справедливости», а научный руководитель еще целый год отказывался принять ее ассистентом на кафедру. Из-за этого ей пришлось устраиваться на работу в общенациональную аптеку, где рабочий день длился не семь часов, как у всех рядовых производителей благ, а четырнадцать. Со временем ситуация разрешилась, но нервов было потрачено очень много.
Проходящая мимо высокая худая женщина лет сорока заметила девушек и окликнула их:
– Елена, немедленно на рабочее место! Документы от поставщиков уже идут.
Елена подошла к ней с хитрой и одновременно приторной улыбкой и сказала:
– Инна Валерьевна, Вы разве забыли? Сегодня мой последний день здесь, я передаю дела новому сотруднику. Познакомьтесь: Аделина Архангельская, мы с ней учились на одном факультете, отличный специалист и выдающийся ученый. Аделина, а это Максимова Инна Валерьевна, заведующая нашей больничной аптеки.
– Пока только исполняющая обязанности, – сухо поправила ее Максимова, – но это ничего не меняет. Где твой персональный распределитель задач?
Аделина молча протянула ей свой планшет, чувствуя, как скука и апатия завладевают ею. Вряд ли здесь она сможет узнать или сделать что-то ценное. Но и Ульяна Владимировна была не права: ничего непонятного или опасного в онкологии нет, работа как работа. Выполняй текущие задачи дня, создавай общественно ценные блага, своевременно отдавай честь Созвездию Героев, получай свой паек и будь счастлив. Аделина горько усмехнулась внутри себя: «Ах да, чуть не забыла их главное поручение: найди себе мужа, лучше сразу из числа супер-производителей общественных благ, и уйди в декрет при первой же возможности».
Но с этой частью общенационального поручения Аделина никак не могла справиться, работы у нее всегда было слишком много, да и характер у нее был твердый, независимый и целеустремленный. Сильные мужчины рядом с ней чувствовали себя некомфортно, а слабаки постоянно кружились вокруг нее, словно назойливые мухи, но никто из них не имел высшей категории и даже не стремился к ее получению. Зачем такой муж, если Аделина сама хорошо работает?
Долго размышлять Аделине о своей жизни не пришлось, ей вернули персональный распределитель, на сенсорном экране уже светились желтым несколько задач средней срочности. «Подготовить документы для инициации процесса закупки препарата… Поставить на учет поступившую партию препаратов от поставщика… Распределить принятые на учет препараты по заявкам отделений». Аделина быстро просмотрела все задачи и кивнула Елене: «Ничего сложного». Инна Валерьевна одобрительно улыбнулась, и все погрузились в работу.
Уже в самом конце рабочего дня, когда Аделина собиралась уходить, на ее персональном распределителе загорелась «красная» задача. «Что я могла пропустить?», – сердце Аделины начало бешено колотиться. Пропущенная задача в первый же рабочий день! Заключение трудового договора может быть приостановлено.
К ней буквально подбежала Инна Валерьевна, на ее персональном распределителе тоже горела красным просроченная задача «Индивидуальное обеспечение Клеоксимабом пациента Гурского В. М.». Это было типовое поручение на внеплановый закуп препарата для иммунотерапии особо скандальных пациентов, которые требуют для себя самого лучшего лечения. Максимова была вне себя от ярости и набросилась с обвинениями на Аделину:
– Я должна каждую задачу за тобой проверять? Мой рабочий день уже заканчивается, а из-за твоей невнимательности я вынуждена задержаться. В каких облаках ты витала целый день, если пропустила срочную задачу на индивидуальный закуп? Может, эта работа вообще тебе не подходит?
Нужно было хоть как-то попытаться найти себе оправдание. Аделина хорошо помнила, что у нее не оставалось никаких невыполненных задач, она даже сделала одну «зеленую» задачу, чтобы высвободить себе немного времени на следующий рабочий день. Откуда тогда появилась «красная»? Этот вопрос она решила произнести вслух.
– Я выполнила все «желтые» задачи и даже одну «зеленую», я проверяла планировщик пятнадцать минут назад, откуда появилась «красная» задача?
– Ты впустую тратишь время на поиск жалких оправданий для себя. Лучше потрать его на отправку срочного запроса поставщику.
– А у Вас есть коммерческие предложения на поставку Клеоксимаба?
– Это твоя работа, ты и должна с ней разобраться. Не жди, что я буду тебе помогать.
С этими словами Максимова удалилась. «Ну и стерва», – подумала про нее Аделина и начала обзвон поставщиков. Большинство офисов уже закончили свой рабочий день, поэтому Аделине пришлось звонить на личные номера менеджеров, чьи контакты у нее сохранились с работы в общенациональной аптеке. Препарат был довольно редким, его нужно было заказывать напрямую у производителя, даже авиадоставка заняла бы несколько часов, но ее стоимость… Тем не менее, это было единственно возможным решением, и Аделина решила обсудить его с Максимовой. К своему удивлению, в ее кабинете она увидела Елену, теперь Инна Валерьевна кричала уже на нее, обвиняя в халатности. Лена же спокойно собирала свои вещи, не отвечая ничего на ее претензии. Аделина постучала, и они обе обернулись в ее сторону.
– Решение есть, мы можем заказать авиадоставку от производителя, к утру препарат для Гурского будет уже здесь.
– Я освобождаю тебя от решения этого вопроса. Эта задача была отписана на Елену, и она сама должна ее выполнить, если хочет получить свой декретный паек.
Однако Елена ей резко возразила:
– Даже не рассчитывайте на это. Мой последний рабочий день завершен, я уже провела деактивацию персонального распределителя, так что теперь моя незавершенная задача перешла к вам! Я не собираюсь больше работать ни одного дня, а вам желаю успехов!
С этими словами она подхватила коробку со своими вещами и резкими шагами направилась к двери. Проходя мимо Аделины, она прошептала: «Ничего не закупай, Златогорский признал химиотерапию для Гурского бессмысленной, этот препарат ему все равно не достанется. Так надо, держись». Максимова продолжала сыпать угрозами, поэтому Аделина молча положила черновик заявки на авиадоставку препарата ей на стол и поспешила пройти в отделение, чтобы увидеть пациента и поговорить с ним.
Василий Михайлович был активным, в меру упитанным пациентом пятидесяти лет, и как супер-производитель общественных благ в виде объектов военной промышленности, он вполне резонно требовал к себе особого отношения и самого лучшего лечения. В ответ на сообщение медсестры о подготовке к операции, он начал возмущаться:
– Девушка, да какая операция? У меня первая госпитализация, знакомый врач мне сказал, что кроме однократной капельницы в дневном стационаре мне вообще ничего не нужно. Я тоже в этом кое-что понимаю. А сейчас мне вдруг меняют тактику лечения. Не могу я уйти на долгую реабилитацию, на мне вся семья держится… И стратегическое производство! Зовите заведующего отделением, зовите вашего главного! Если они не захотят разговаривать со мной, то будут разговаривать с прокуратурой.
Он заметил Аделину и обратился к ней:
– А ты кто такая? Ты тут можешь что-то решить или просто пришла поглазеть на живого общенационального героя?
– Я пришла сказать, что у нас есть возможность доставить Ваше лекарство, но не раньше завтрашнего дня.
– Вот! Слышите! Мое лекарство доставят, никакой операции мне не надо.
Медсестра подошла к Аделине и вывела ее из палаты:
– Вы с ума сошли? Кто Вам позволил обещать пациенту доставку лекарства? Златогорский не дал согласования на проведение инфузии, состояние пациента запущенное. Этот вопрос уже давно решен, он готовится к операции. Он немного возбужден, но ему уже сделали седацию, это нужно для премедикации.
Аделина действительно не знала местных правил, не знала даже, что входит в ее компетенции, а что – в компетенции Златогорского.
– Простите, а кто такой Златогорский? Я могу с ним поговорить?
– Можете, если Владимир Геннадьевич сам Вас пригласит. Это заведующий химиотерапевтическим блоком, заместитель главного врача, профессор в университете. А Вы кто такая?
– Я новый провизор больничной аптеки, закупками препаратов занимаюсь теперь вместо Елены.
