Ветер говорит звездам

Алина Мещерякова

Ветер говорит звездам

Глава 1

Когда в доме Марии и Адама через год после брата родился второй сын, счастью молодых родителей не было предела. Теперь можно было не переживать за будущее семьи, да и братьям вдвоем будет безопаснее – младший-то уж наверняка подставит брату плечо, да и наоборот. Потому мальчика и назвали Александром – защитником, защитником брата на жизненном пути, да отца с матерью в старости, ведь, согласно обычаю, он остался бы жить с ними в старости. Старший же сын – Георгий, – унаследовал бы дело отца и продолжил возделывать семейные земли, продолжая их род.

Только вот, когда мальчики подросли, стало понятно, что друзьями их никак не назовешь. Как ни старались родители воспитывать их хорошими людьми, Георгий рос излишне гордым и заносчивым, словно все царства мира принадлежали ему одному. Способный, к одиннадцати годам он уже достаточно овладел всеми премудростями торговли и земледелия и при любой удобной возможности старался подначить отца и стареющего управляющего их домом.

Александр же, напротив, к труду и торговле не проявлял никакого интереса. С ранних лет его любимой игрушкой стала сабля, с которой даже совсем крохой он носился по всему дому, рискуя поранить кого-то или же покалечиться самому. Но оружие, словно зачарованное, не причиняло мальчику никакого вреда. Второй его страстью были лошади. Казалось, Александр сел в седло раньше, чем научился ходил, и с тех пор вечно пропадал где-то с любым жеребцом, которого сам же и вырастил.

Друг друга братья не выносили напрочь. Георгий свысока посматривал на младшего братца, который не блистал особенным умом, Александр же посмеивался про себя над изнеженным, по его мнению, первенцем, не желающим соревноваться с ним в скачках или кулачных боях. В детстве мальчики нередко выясняли отношения, что заканчивалось дракой и каждый раз разбивало сердце мягкой и простодушной Марии, которая мечтала о том дне, когда сыновья смогут найти общий язык. С возрастом же они просто перестали обращать друг на дружку внимания, занимаясь каждый своим делом.

Годы текли, словно тягучее масло из кувшина. Из небольшой деревни семья Адама перебралась в цветущую Аль-Джазиру, город, равного которому не было во всем белом свете. В нем золото соседствовало с небесной лазурью, а закат тонул в водах моря, черного, как самая длинная ночь в году. В переулках Аль-Джазиры совершались самые коварные предательства и рождались самые прекрасные истории любви, а сказочники на ее улицах знали все на свете, но понять их могли лишь сердца избранных.

Когда Александру исполнилось десять, пришла ему пора стать подмастерьем у местного оружейника, который ковал сталь для самого правителя. По такому случаю родители закатили настоящий пир.

На праздник собрались соседи из нескольких ближайших районов. Мед и вино лились рекой, а женщины только и успевали доставать из печи все новые и новые блюда. На всю улицу стоял такой запах специй, что у бездомных и странников голова кружилась от мысли об одном только кусочке. Впрочем, и их угостили рачительные хозяева, чтобы те, кто говорит с ветром, вознесли добрые слова за их возмужавшего сына.

Праздник был в самом разгаре, когда в дверь постучали. Мария и адам удивленно переглянулись: они уже никого не ждали. А в прочем за столом места хватило бы всем, а отказать в приеме было оскорблением для самих хозяев, поэтому управляющий Ибрагим поспешил открыть незнакомцу.

На пороге стоял старик, один из тех, кого называют провидцами. Среди гостей пробежал удивленный шепот. Таких людей считали волшебниками. Они сидели на улицах в окружении бродящих кошек, и никогда не подходили к людям сами. Но тот, кто обладал чистым сердцем и набирался смелости сам заговорить с провидцем, получал в подарок от старика сказку, смыслом которой было само его будущее.

То, что провидец сам пришел к кому-то в дом, выходила за всякие рамки. Что же такого важного хотел он сообщить, что никак не мог дождаться, пока кто-то из семьи Адама придет к нему сам?

Старик вошел в дом, опираясь на гладкий посох, такой же старый, как и он сам. Не присаживаясь за стол, он отказался от предложенного ему хлеба с медом, оглядел всех холодными голубыми глазами цвета выцветшего неба, и стукнул по полу палкой и произнес неожиданно громким глубоким голосом:

– Слушайте мою сказку, и не говорите потом, что не слышали!

Глава 2

Буря родилась далеко в пустыне. Крохотные песчинки одна за другой начинали мечтать о небе, подпрыгивали, отрываясь от земли, и старались взлететь повыше. Сначала была одна, самая смелая песчинка. Затем их стало деве, пять, десять, и вот уже целый смерч кружил в воздухе, не в силах ни усмирить свою мощь, ни решить, куда ее направить.

Бурей управлял ветер. Словно древний джин, он был властен над каждым ее движением. Послушная его воле, буря принимала различные очертания и бродила по пустыне день за днем. Она искала. Искала заблудшую душу, которую сможет поглотить. Искала тех, чьи сердца забыли, какого это – уметь летать, а значит, она должна была им напомнить. Ведь даже если песок – создание земли, – научился подниматься в воздух, то и человеческая душа воспарит в небе, если только суметь помочь.

Ветер напевал буре сладкие колыбельные о всех тех, кому она сможет напомнить о небе, и она ему верила. День за днем она шла меж золотистых барханов и редких кустарников, но ее песне откликались лишь новые песчинки. И буря росла. А вместе с тем росли и ее мечты о парящих людях. Только буре было невдомек, что в пустыне люди не живут, а те, кто случайно в нее забредает, сторонятся песчаного вихря.

Едва завидев вдалеке стену песка, караванщики уводили своих верблюдов в другом направлении, закрыв лицо белыми выгоревшими на солнце тканями, из по которых светились лишь острые как взмах кинжала глаза. Верблюды, впрочем, были не против. Они-то уж совсем не стремились учиться летать.

Люди, живущие в поселениях на границе с пустыней, смотрели на пожелтевшее от песка небо на горизонте и плотнее закрывали ставни, подтыкая оконные рамы мокрыми тряпками. Матери строго-настрого запрещали детям играть во дворе, а сами спешили запастись свежей водой. Люди запирали двери, и никто бы из них не решился пригласить бурю в гости.

А буря все металась, но, никого не встретив, начинала злиться. Ветер лишь подливал масла в огонь, нашептывая ей, что люди неблагодарны. Он говорил:

– Люди никогда не будут так же легки как ты. Им никогда не постичь природы волшебного танца твоих песчинок. Люди тяжелы и неповоротливы, так разве же они когда-нибудь поднимутся в небо. Все их интересы устремлены к земле и в земле и останутся.

И буря поверила ветру. А потом озлобилась на весь людской род. Она решила, что если люди не способны оценить ее дар и не хотят учиться летать, тогда она покажет им, как больно падать и какой твердой и негостеприимной бывает земля.

У края пустыни начиналось безбрежное море. Обычно буря не приближалась к воде, уж слишком далекой она ей казалась от земли и ветра. Но в пустыне людей не было, да и в окрестностях их было немного, а значит, ей предстояло отправиться туда, где никто не знал, какой разрушительной силой она может обладать.

И буря решила преодолеть океан. День и ночь ветер нес упрямые песчинки над водной гладью. По его воле вздымались волны, высотой до неба и падали с неба звезды, превращаясь в морские. Дни, проведенные в путешествии, закалили песчинки. Они стали острыми как братва и безжалостными, как ночной убийца. Иногда в их сети попадались большие белые птицы, и тогда буря забирала у них перья и волю к свободе, чтобы сделать свой собственный полет еще более неумолимым. Птицы пытались бороться с неведомой стихией, но ветер всегда одерживал победу, и они, обессиленные, падали вниз и встречались с черной водой.

Буря была полна решимости пересечь море и установить свои порядки в новых краях, но шли дни, а море оставалось таким же бесконечным. В один день, буря почувствовала, что ее силы на исходе, а решимость покарать людей уже не так сильна. Она уже была готова сдаться и осесть песчинками на морское дно, чтобы долгие века бороздить просторы океанов, как вдруг впереди разлился яркий солнечный свет. Это горели купола незнакомого, доселе невиданного города, в котором синева неба упала на землю и перемешалась с золотом солнечного света, разлившись вокруг как пламя тысячи свечей. Город сиял непреодолимой красотой, от которой не захотел бы оторваться ни один человек. Зачем учиться летать, если небо уже у тебя на ладони?

И тогда буря поняла, что ее час настал. Это был тот самый город, где она приведет свой замысел в исполнение.

Глава 3

Ветер пришел из-за моря. Привычная глазу синева неба подернулась песочной дымкой, а воздух раскалился, словно сама пустыня поднялась в воздух, чтобы обрушиться на Аль-Джамиру. Природа замерла в ожидании, и привычный бриз на проливе стих.

Пока еще смерч клубился далеко на горизонте, и люди с опаской поглядывали на него, но продолжали заниматься своими делами. Они ходили на рынок, пополняли запасы свежей воды и сплетничали с соседями.

Небольшой район, где селились торговцы гудел, словно растревоженный улей. Его жители от мала до велика обсуждали неслыханное происшествие. На праздник к дельцу Адаму по случаю взросления его младшего сына пришел странник и принес странное предостережение о необычном ветре, который заберет все отжившее, но принесет нечто новое, о чем мечтает каждая живая душа. Никто не связывал необычную бурю со словами мудреца, но каждый старался найти объяснения его словам.

В доме Адама жизнь продолжалась, словно и не было таинственного гостя. Теперь, когда праздник признания состоялся, у Александра появился наставник – опытный воин из числа дворцовой стражи, который должен был подготовить его для вступления в воинский корпус. Об ином предназначении мальчик и слышать не хотел.

Каждый день на рассвете он вставал еще до того, как проснется остальная семья и шел на тренировку. Мальчик делал большие успехи, но по мере того, как развивались физические навыки, его юное сердце ожесточалось все сильнее и быстрее.

С грустью наблюдала Мария, как ее младший сынок грубит отцу и брату, а вместо мирных вечеров их дом наполняется спорами и скандалами. Глядя в ночное небо, она просила, чтобы звезды, которым все ведомо, принесли на их порог любовь и смягчили упрямые души ее домочадцев.

В день, когда разразилась буря, Александр с наставником забрались особенно высоко в горы. Они привязали лошадей на окраине небольшой деревни, до которой добрались еще ночью, и отправились отрабатывать навыки выживания в диких условиях.

Георгий же с самого утра засел в отцовской лавке. Накануне из далекой заморской страны привезли сундуки, наполненные муслином и шелком, и теперь юноша корпел над планом, как бы повыгоднее продать этот товар знатным горожанам, а может и во дворец.

Ураган ворвался в город, стремительный и жестокий, готовый растерзать каждого, кто попадется у него на пути. Ветер распахивал прикрытые на полуденный сон ставни, играл с занавесками и разрывал тонкие ткани. Он врывался в дома богачей и покрывал дорогие ковры слоем песка, а заходя в гости к беднякам разбивал глиняную посуду, сталкивая ее со столов.

Едва началась буря, Мария кинулась проверять достаточно ли плотно закрыты окна и двери, и успела ли спрятаться немногочисленная прислуга. Убедившись, что все нашли себе безопасное место в доме, она и сама укрылась в хозяйской спальне. На сердце у женщины было неспокойно. Сыновья и муж были далеко, и если Георгий вместе с отцом могли укрыться в лавке, заперев понадежней двери, то какой убежище сможет найти Александр, она и представить себе не могла.

Обеспокоенная, она ходила из угла в угол, заламывая руки, и возносила полные отчаяния мольбы небу, чтобы он сберег их хозяйство и сохранил в безопасности ее любимых мужчин.

Так прошел день. Черный и полный песка, в котором таились призраки и дурные полуденные сны. Ночью на море поднялся шторм. Он выгнал ураган из Аль-Джамиры. Буря ушла, оставив за собой осколки разбитой жизни и крохи небесной лазури, которые еще недавно сияли на куполах дворцов, а теперь пылились под ногами прохожих.

На рассвете горожане начали потихоньку выходить на улицы. Они с благодарностью вдыхали свежий морской бриз, пришедший вновь с пролива, улыбались друг другу и в этих улыбках читалась надежда на возвращение спокойной жизни. Жизнь частенько приносит нам бурные дни, но те, кто выстоял в них без страха, всегда обретает спокойствие в награду.

Вышла из дома и Мария. Она внимательно оглядела двор и раздала молоденьким служанкам указания, чтобы те поскорее привели сад и дом в порядок. Сама же женщина встала у калитки, и стала всматриваться в оживающие улицы. Мария ждала, что вот-вот из-за поворота появятся муж или один из сыновей, и тогда она будет знать, что жизнь снова прекрасна.

Ей было невдомёк, что, уходя из города, ураган прихватил с собой кое-что очень ценное.

Глава 4

Ветру не были страшные запертые двери лавки торговца Адама. К вечеру ураган бушевал с такой силой, что в некоторых старых домах с легкостью разбивал стекла и врывался, задувая огонь в лампах и принося с собой полумрак. Так произошло с небольшим домиком в торговом районе Аль-Джамиры, где Георгий укрылся вместе с отцом и несколькими работниками. Они помогали хозяевам описать вновь прибывший заморский товар.

Адам не на шутку разволновался, когда понял, что домой сегодня им уже не попасть и они заперты в лавке до самого конца шторма. От переживаний у него разболелась голова, и сын отправил его прилечь в дальней комнатке. Сам же Георгий продолжал работу. Несмотря на разбушевавшуюся стихию, у него и в мыслях не было забиться в угол и дрожать от страха, рискуя упустить шанс заработать побольше.

Юноша всегда в первую очередь думал о выполнении дела и очень гордился этим своим качеством, считая, что оно делает его трудолюбивее остальных. Он даже посмеивался на воинственным младшим братом, не проявлявшим никакого интереса к торговле, считая, что тот – ленивый мужлан и в жизни ничего не добьется. В ответ на эти обвинения Александр бросался на брата с кулаками, и дело заканчивалось дракой.

Вот и теперь в тусклом свете ламп он придирчиво осматривал ткани и драгоценные камни, которые слуги вынимали из сундуков, и записывал каждую диковинку в большую книгу, приписывая рядом назначенную цену. Вдруг раздался страшный шум и перезвон. Стекло в одной из оконных рам не выдержало натиска ветра и с грохотом разлетелось на мелкие осколки.

Ветер ворвался в лавку и принялся крушить все на своем пути. Закружились в разноцветном хороводе только недавно аккуратно разложенные ткани. Взметнулись к потолку бумаги с счетами и просыпались водопадом на пол драгоценные камни. Слуги бросились в рассыпную, закрывая лица от острых осколков.

С трудом постарался Георгий захлопнуть книгу учета, но ветер уже вырвал из нее несколько страниц – тех самых, над которыми он трудился весь вечер. Юноша бросил вдогонку, но ветер уже вынес их через разбитое окно на улицу. Тогда мальчик кинулся к дверному засову.

– Куда вы, хозяин, стойте, – в отчаянии крикнул ему старый управляющий, стараясь остановить, но стихия заглушила его голос, да Георгий его и не слушал. С усилием отодвинув засов, он едва успел уклониться, когда порыв ветра распахнул дверь ему навстречу, словно приглашая на встречу, и выскочил на улицу.

Едва мальчик сделал шаг из лавки, он и думать позабыл о бумагах, которые так хотел спасти. Ветер подхватил его, закружил и потащил в неизвестность. Мир перевернулся, завязался в узел, как свежевыстиранное белье, перетряхнул Георгия как мешок с сокровищами, которыми он так дорожил, и выплюнул в неизвестность. Словно раненная птица со всей силы налетел он на землю и кубарем покатился с неизвестной еще горы.

Юноша точно не знал, сколько длился его полет и как далеко его занесло от дома. Песок забился в нос и горло, и Георгий изо всех сил закашлялся, схватившись на живот. Ребра и спина болели после неудачного падения, тем более что приземление на камни нельзя было назвать мягким.

Слегка придя в себя, он огляделся. Вокруг него расстилались неизвестные горы. Над головой высилась утес, с которого он скатился. Родного города не было видно даже на горизонте.

Постепенно сгущалась ночь, и все вокруг превращалось в призраки и шорохи. Георгий постарался прислушаться: ночевать в компании волков и горных львов совсем не хотелось. Нужно было как можно скорее найти хоть какое-то убежище, чтобы укрыться, если вдруг вернется ураган.

Вечерний воздух навевал спокойствие, но юноша не мог успокоиться, а потому не ослаблял внимания.

Практически наощупь, Георгий двинулся вперед, стараясь не провалиться ни в какую яму. У него не было даже факела и оставалось уповать только на свет луны и звезд в ясном темно-синем небе. Юноша совершенно выбился из сил и уже даже не пытался по движению луны предположить, как долго он пытается найти в этом диком краю хотя бы небольшую пещерку, в которой смог бы устроиться на привал. Глаза слипались от усталости, а голова гудела после падения. Каждый следующий шаг давался сложнее предыдущего, и уже возникали мысли лечь спать прямо на дороге, но что-то внутри подсказывало: это плохая идея.

И предчувствие не обмануло Георгия. В тот момент, когда он был готов уже рухнуть на месте от усталости за поворотом впереди послышался шум, который не замедлил превратится в крики и топот копыт.

Мгновения промелькнули в воздухе как взмах кинжала, и Георгий оказался в окружении конных всадников, вооруженных до самых макушек.