Вкус детства

Алина Кан

Вкус детства

Городок Сан-Джованни находился в сердце Америки. Несколько веков сюда приезжали люди в поисках богатства и своего места под солнцем. Они приезжали с надеждой: кто-то строил дом и оставался насовсем, а кто-то понимал, что этот город не для него и двигался дальше. Тем не менее в XX веке в Сан-Джованни проживали потомки итальянцев, немцев, греков, русских – кого в нём только не было. Это придавало городу особый шарм культурного разнообразия.

В центре города стоял старый двухэтажный дом из тёмного камня. На втором этаже, в угловой квартире, жила девушка Эмили. В этом же доме находилась уютная кофейня «Вкус детства», обустроенная в английском стиле. Кофейню Эмили построила с нуля. Сначала она работала там одна, а со временем взяла помощницу. «Вкус детства» стал центром её жизни: утром девушка выпекала булочки для гостей, днём варила кофе для тех, кто заходил пообедать посередине рабочего дня, а вечерами слушала книжные чтения, проходившие напротив камина в дальнем углу кофейни.

Хотя бы раз в неделю Эмили навещала мама. Она приходила в кофейню специально в те часы, когда людей было немного, чтобы спокойно провести время с дочерью. Эмили рассказывала маме, что в четверг у них планируется презентация сборника стихов, а в субботу она проведёт кинопоказ на проекторе. Мама же говорила о здоровье родственников, об урожае в саду, о том, как дела у братьев Эмили на работе. Всё-таки их было целых три, так что новостей всегда хватало.

Однажды в воскресенье для Эмили в кофейню доставили посылку – это были книги разных авторов, которые хозяйка заведения согласилась разместить у себя на полках, чтобы посетители могли приобрести понравившуюся книгу, пока ждут заказ. На улице понемногу темнело, сумерки наступали на город, в воздухе чувствовалась осенняя свежесть. Первые капли дождя упали на окна. Эмили поняла: сегодня посетителей больше не будет. Она развела камин – полено потрескивало созвучно с дождём на улице. Девушка собрала волосы ненадёжной заколкой, которая вот-вот обещала развалиться на части от старости, затем вытащила тяжёлую коробку с книгами в центр комнаты: кофейня была небольшая, и залом это помещение было сложно назвать.

Эмили включила виниловый проигрыватель. Тихонько заиграла музыка, и вместе со звуком дождя и треском камина мелодия пластинки сливалась в самый уютный в мире оркестр. Хозяйка кофейни доставала книги, рассматривала их, выбирала на полках подходящее место для каждой и подписывала ценники.

Вдруг дверь с тёмной улицы распахнулась. На пороге появился мужчина – взъерошенный и промокший насквозь. Эмили от неожиданности и резкого порыва ветра чуть не упала со стула, на котором стояла.

– Мы закрыты! – испуганно и одновременно возмущённо вскрикнула девушка.

Мужчина растерялся, замешкался. Он виновато посмотрел на девушку. Вода стекала с его шляпы на пол кофейни, коричневый портфель потемнел от влаги, брюки прилипли к ногам.

– Я… я прошу прощения. Я не знал, извините, – сказал мужчина средних лет, глядя в глаза Эмили. Он развернулся, открыл дверь в сырую темноту.

– Подождите! Я вас раньше не видела в городе, – сердце девушки сжалось, ей стало неловко за свой резкий тон; она не хотела обидеть незваного гостя.

Мужчина держал дверь приоткрытой, уже готовясь покинуть помещение. В комнату ворвался сквозняк.

– Я первый раз в Сан-Джованни, – ответил поздний гость мягким тоном. – Приехал по работе, заблудился. Моя карта промокла и порвалась, я пытался сориентироваться на улице, искал, у кого спросить дорогу, и тут увидел эту кофейню.

Эмили отставила книги в сторону, спустилась со стула, подошла к незнакомцу и протянула тёплую руку:

– Эмили. Я хозяйка этого места.

– Стефан. Рад познакомиться! Я журналист, приехал в ваш город, чтобы собрать материал для статьи.

Эмили аккуратно перехватила дверь, закрыла её и повернула табличку «Закрыто».

– Вы так промокли! Вас кто-то ждёт?

– Я забронировал номер в гостинице, но не смог её найти. Неожиданно начался дождь и резко стемнело.

– Вы можете повесить вещи у камина, я сейчас принесу вам полотенце и одежду, в которую можно переодеться, – сказала двадцатишестилетняя хозяйка кофейни.

Стефан снял пиджак, с которого падали холодные капли воды. Он повесил шляпу на изящное ограждение у камина и поправил волосы. На камине стояли семейные фотографии, и от их вида на душе становилось спокойнее. Эмили вынесла полотенце, футболку и какие-то штаны. Девушка объяснила, что это одежда её старшего брата, который помогал делать ремонт в кофейне много лет назад и до сих пор забывает забрать вещи, так что они стали частью этого места.

– Сейчас уже не ходят автобусы, да и такси вы вряд ли поймаете в такую погоду. Вы можете пока что остаться тут. Если нужно, я позвоню отцу и попрошу вас довезти до гостиницы, но это займёт время, так как он живёт в пригороде.

Стефан даже не знал, что ответить. Его и так большие глаза стали ещё больше от удивления. Ну и городок… «Интересно, все тут такие отзывчивые или это мне так повезло?» – подумал журналист.

– Спасибо большое! Вы очень добры, – Стефан заглянул в глубокие глаза девушки, затем взял одежду и полотенце.

– Всё в порядке, разные ситуации бывают. Вы можете переодеться в уборной, а я пока разогрею ужин и сварю кофе. Вам со сливками или без?

– Я, видимо, умер на улице под дождём и попал в рай, – прошептал Стефан себе под нос. – Без сливок, просто обычный кофе сделает меня сейчас счастливее, чем отпуск на Гавайях.

Эмили улыбнулась и пошла на кухню. Она думала о том, что надо бы обязательно расспросить этого стеснительного мужчину – как он оказался в Сан-Джованни и о чём собирается писать. А может быть, даже пригласить на чтения у неё в кофейне на следующей неделе… За свои двадцать шесть лет жизни в этом месте ей почти не встречались интересные материалы о родном городе. Эмили разогрела тарелку тыквенного супа, булочку с корицей и сварила две кружки горячего чёрного кофе.

Стефан переоделся, почти согрелся у камина и, сидя на корточках у огня, сушил совсем размякшую карту Сан-Джованни и окрестностей. Увидев ужин, он быстро отложил карту и сел в тёмно-зелёное кресло за стол.

Эмили обратила внимание, что без пиджака, брюк и шляпы, в домашней одежде, Стефан выглядит лет на пять моложе. Он смотрел на неё так, будто она сошла с иконы в церкви во время службы. Эмили это очень не нравилось – она всего лишь исполнила свой гражданский долг. Если бы один из её братьев или отец потерялся в другом городе под дождём, она бы очень хотела, чтобы им оказали такой же тёплый приём. Девушка накрыла на стол, взяла кружку кофе и залезла с ногами в кресло напротив.

Стефан ел с невероятным удовольствием, а Эмили наблюдала за ним с живым и искренним любопытством. Было уже около десяти вечера, на улице не осталось ни души, а дождь даже не думал прекращаться.

– Спасибо за ужин, и за помощь, и за вашу доброту! Всё было просто невероятно вкусно.

– Суп мы готовим по рецепту моей мамы, а булочки я пекла только этим утром. Так что вам очень повезло. Не считая того, что вы насквозь промокли под дождём, – фраза прозвучала тепло и колко одновременно, отчего Стефан даже не знал, как реагировать. – Вы сказали, что вы журналист и пишете о Сан-Джованни какой-то материал? Это так необычно… Что можно писать о нашем забытом городке?

– Да, я журналист. Но материал не совсем о Сан-Джованни, а скорее об одной жительнице этого города. Возможно, вы слышали о ней – Анна Джонсон. Она была следователем, убила маньяка и была оправдана. Говорят, она какое-то время жила в Нью-Йорке, а потом вернулась и поселилась в доме в пригороде.

– Да, конечно, знаю. Говорят, что она хладнокровная убийца, – проговорила Эмили тихим голосом. – Она очень опасна. Вы уверены, что хотите к ней поехать? – девушка заглянула застывшим взглядом прямо в душу журналисту; от этого взгляда мужчина поёжился и сжал в руках тёплую кружку кофе.

Он не успел ответить, как молодая хозяйка кофейни вдруг взорвалась детским и озорным смехом. Стефан уже ничего не понимал, что происходит.

– Ну вы и насмешили своими материалами про Анну Джонсон, – Эмили посмотрела на него по-доброму, но отстранённо. – Во-первых, это моя крестная мама.

На этих словах у Стефана будто начал открываться рот, но он вовремя спохватился и взял себя в руки.

– Во-вторых, это прекрасная, добрая и очень сильная женщина, но уж никак не убийца. Всё было совсем не так, как об этом говорили и писали, – Эмили закончила фразу, поставила пустую кружку на стол и уже собиралась встать.

– Погодите, пожалуйста! – Стефан уже не мог потерять такого ценного собеседника. – Пожалуйста, Эмили, извините! Я не хотел вас обидеть!

Эмили опустилась обратно в кресло.

– Я не обижаюсь, всё в порядке. За свою жизнь я слышала самые разные комментарии про крестную. Думаю, людям свойственно обсуждать экстраординарных людей – тех, кто смелее, ярче, чем они сами. Поэтому неудивительно, что всем до сих пор интересна жизнь и судьба моей крестной. Но вам нужно знать одно – она не убийца.

– Хорошо, я вам верю. Вам следует знать, что, прежде чем приехать, я написал Анне письмо: описал, какой материал готовлю, спросил, могу ли встретиться с ней для интервью в газете. Она ответила очень вежливо, сказала, что открыта к диалогу и пригласила в гости.

– Она может быть открыта к диалогу, да, но крестная не сможет рассказать вам всю правду. А вы никогда не сможете её опубликовать, потому что эта правда защищает нашу семью.

Стефан был в восторге от всего происходящего: такой тихий и, на первый взгляд, непримечательный город открывался с новой, таинственной стороны.

За окном лил дождь, камин согревал Стефана и Эмили. Они смотрели друг на друга, словно понимая мысли собеседника без лишних слов. Стефану был нужен материал – если не для печати, то хотя бы для понимания тех событий и человека, у которого ему предстояло взять интервью. Эмили хотела открыть хоть кому-то правду, но боялась за близких ей людей.

– Эмили, я даю вам слово: вы можете рассказать мне всё, и это останется между нами. Я приехал не собирать и раздувать сплетни, таким промышляют только жадные люди с низким уровнем интеллекта – я хочу показать непростой путь и истинную душу следователя в отставке, которая столкнулась с серией жутких преступлений, – Стефан сжал губы. Он почувствовал, что одна из его фраз вызвала боль у Эмили. – Расскажите мне, пожалуйста, что случилось двадцать восемь лет назад. Я буду знать, какие моменты обсуждать с Анной аккуратно и как подать материал, чтобы правильно показать эту историю.

За годы ежедневной работы с людьми Эмили научилась различать, где маска, а где настоящее лицо, где притворство и фальшь, а где искренность. И сейчас, в кресле напротив, она видела робкого мужчину с мокрыми, слипшимися волосами, которому хотелось довериться.

Хозяйка кофейни «Вкус детства», многие годы тщательно хранившая семейные тайны, решила открыться незнакомцу, ворвавшемуся, как ураган. Это было осознанное и бессознательное решение одновременно – судьба и случай. Эмили взяла себя в руки и сделала невозмутимое лицо.

– Я могу вам рассказать, как всё было. Для вашего понимания истории. Но мой рассказ не для печати. Если опубликуете лишнее – я всё отрицать буду и обращусь в суд.

– Я обещаю, что согласую с вами материал перед его выходом и не причиню вреда вашей семье.

Эмили посмотрела на часы – 22:30.

– Завтра понедельник, и кофейня открывается в десять утра. Я сейчас поставлю в духовку булочки для ранних гостей, потом сварю нам горячий шоколад и расскажу то, что сама знаю про дело, которое расследовала моя крестная.

Стефан кивнул и стал терпеливо ждать. Он внимательно рассматривал семейные фотографии над камином. Затем его взгляд упал на множество книг, которые девушка расставляла по полкам как раз в тот момент, когда он ворвался в кофейню. Здесь была и литературная классика, и авторы, имена которых Стефан видел впервые в жизни, – сборники стихов и редкие журналы. Мужчина подумал, что мог бы читать эти книги бесконечно, сидя напротив камина в тёмно-зелёном кресле.

Одна книга привлекла его внимание больше остальных: тёмно-зелёный переплёт, красивый замок в стиле раннего средневековья на обложке. Он хотел было открыть первую страницу, но в этот момент Эмили вернулась с кухни, неся две чашки волшебного напитка, который лечит раны на сердце лучше самых опытных врачей. Запах шоколада наполнил комнату.

Стефан понял, что впереди, наверное, самая интересная ночь в его жизни. Он ощущал детский восторг и любопытство каждой частью тела. Рой бабочек забрался ему под футболку, а усталость испуганно сбежала.

– Я расскажу вам то, что рассказывали мне. Эта история произошла за два года до моего рождения, – начала белокурая девушка, поглядывая на огонь в камине.

Стефан слушал без блокнота и диктофона, сидя в штанах и футболке брата Эмили, с горячим шоколадом в руках – как будто они были старыми друзьями, знакомыми уже много лет.

Отдел полиции № 4 состоял из шести человек. Этот отдел успешно расследовал преступления в Сан-Джованни последние десять лет и включал в себя профессионалов своего дела – людей, которые действительно умели и любили работать. Из-за этого они часто становились объектом кривых и косых взглядов сослуживцев. Как можно в пятницу вместо приятного вечера в баре с кружкой пива выбрать изучение улик или тренировку? Как можно в обед, вместо того чтобы наслаждаться разговором с коллегой в местном кафе, перекусить за пятнадцать минут, а остальное время посвятить чтению книги?..

Начальник отдела средних лет прекрасно понимал: его подчинённые отличаются от остальных. С одной стороны, мужчину расстраивало, что со своей командой он не может слегка выпить на работе после утомительного совещания, обсудить соседей, жену или тёщу – в общем, заниматься вполне житейскими и по-своему приятными вещами. С другой стороны, его крайне радовало, что сотрудники не опаздывали, ответственно подходили к каждому делу и не получали выговоров. Мужчина мог спокойно отсиживать совещания, не опасаясь нападок со стороны начальства, что в его отделе бардак.

В конце мая его вызвали на внеплановое совещание, где отделу поручили расследование дела, которое старались не предавать огласке. Поэтому для работы над ним был выбран самый отчуждённый отдел.

В восемь утра старший следователь Теодор вернулся с пробежки, забежал на пять минут в душ и выехал на любимую работу. Не сказать, чтобы он действительно всем сердцем любил её, но он любил работать. Работа была той единственной, кто отвечала ему взаимностью на тот момент. Если бы вы увидели Тео, то удивились бы, почему он в тридцать четыре года остался без жены.

Дело было в том, что слово «жена» вызывало у него очень противоречивые чувства. При этом слове в голове скорее возникал образ матери, чем некой девушки. Его мама была настоящей Женой: стирка, готовка, дети – со всем она управлялась так, словно в школе вместо математики её обучали отмывать налёт от раковины, а вместо выпускного экзамена по истории она готовила свой фирменный пирог. Мама была для Тео неким библейским идеалом жены, но у него не было ни капли желания связывать жизнь с подобной женщиной.

Старший следователь уже не первый год стремился работать в паре со своей коллегой Анной. Он восхищался ею как специалистом. Нередко он думал, что если возглавит отдел, а на это у него были все шансы в ближайшие годы, то Анна непременно получит заслуженное повышение.

Иногда Тео размышлял о том, что бы было, если бы его мама встретилась с Анной. Он прокручивал эту сцену в голове и чаще всего приходил к выводу, что мать отделалась бы лёгким испугом от холодного взгляда его коллеги.

Анна прекрасно понимала, что Тео к ней явно неравнодушен. Общаясь с ней, он слишком старался показать, что относится к этой женщине так же, как и к остальным коллегам. Но если Анне что-то было нужно – он был первым, кто приходил на помощь, проявлял инициативу. Такая несогласованность в действиях выдавала его истинное отношение к ней.

Вместе с Тео и Анной работал Онисим. Его основная обязанность – документооборот отдела. Онисим готовил служебные записки, вёл протоколы, следил за всеми ордерами, заключениями и т. д. Любой другой давно сошёл бы с ума от такого количества документов, но только не он. В его голове, записной книжке и шкафу всё было разложено по алфавиту, месяцам и полочкам. Он был самым младшим в команде и очень хотел быть полезным сотрудником. Онисим не собирался оставаться стажёром, который лишь приносит кофе, печатает документы и сшивает дела. Он мечтал стать специалистом с большой буквы, а для этого нужно было набраться опыта и терпения.

Люси очень старалась помочь и поддержать новичка – всё-таки она была заботливой и нежной мамой уже троих сыновей, поэтому при общении с Онисимом у неё срабатывал материнский инстинкт. Люси была образцовой женой и матерью, невероятно милой и мягкой женщиной. Жители Сан-Джованни удивлялись, как такой человек может работать в полиции, а её муж Дэн точно знал: за этой добротой, нежностью и мягкостью скрывается очень твёрдый стержень, который нет смысла лишний раз демонстрировать.

В отделе № 4 Люси работала экспертом. Она изучала место преступления, предполагаемые орудия убийства, проводила необходимые исследования и писала отчёты для Тео и Анны, чтобы те могли вести расследование, опираясь на экспертную оценку.

Другие отделы пытались наладить контакт с Люси, называя её игриво, на французский манер, – ЛюсИ, делая ударение на последний слог имени. Коллеги из других команд даже жалели её из-за того, что ей приходится работать в одной группе с такими отстранёнными людьми, как Тео и Анна.

Поскольку Люси чаще работала в паре с Онисимом, у Тео и Анны была своя помощница – Мария. Все понимали, что со временем Мария станет прекрасным следователем. Возможно, даже слишком хорошим специалистом – таким, какого этот город ещё не заслужил.

В начале дня руководитель собрал свой отдел на совещание, где ввёл подчинённых – Тео, Анну, Люси, Марию и Онисима – в курс дела, с которым им предстояло столкнуться.

Некий человек переодевался в костюм клоуна и совершал ужасающие преступления. Ночью он нападал на выбранную жертву, обездвиживал её, усыплял или оглушал, а затем наносил увечья. Его жертвами стали сотрудник дорожно-патрульной службы и помощник главного судьи.

Сотрудника ДПС нашли на обочине дороги без сознания, с выколотыми глазами. Его жизни ничего не угрожало, однако спустя месяц он покончил с собой. Помощник судьи занимался в основном канцелярской работой; злоумышленник отрезал ему кисти рук. Даже если бы тот стал судьёй, он уже никогда не смог бы взять молоток и ударить им перед оглашением вердикта – в знак совершения правомочных действий.

Изначально пострадавших нашли без сознания за чертой города, поэтому дело по ошибке передали в руки областной полиции. Лишь когда выяснилось, что обе жертвы – жители Сан-Джованни, расследование поручили местному отделу.

Тео и Анна принялись за работу в тот же день. К большому сожалению, одну из жертв, покончившую с собой, уже нельзя было опросить – следователи могли опираться лишь на письменные записи допросов, проведённых областным отделением полиции. Все основные силы были сосредоточены на работе с помощником судьи. Несколько дней его привозили в участок для дачи показаний, пытаясь выявить приметы злоумышленника, его мотивы и возможную связь между жертвами. Люси, Мария и Онисим практически поселились в отделе – собирали улики, заполняли протоколы, направляли запросы.