Укрывшись мечтой

скачать книгу бесплатно

31

На следующий день я ждала, что будет. Я хотела, чтобы он пришел ко мне, чтобы позвал гулять или еще что-нибудь.

В обед позвонила Даша.

– Ты выйдешь?

– А Тарас пойдет? – спросила я робко.

Даша рассмеялась и сказала:

– Он тоже самое про тебя спросил.

– Так пойдет или нет?

– Он сказал, что сегодня не хочет.

– Ясно, ну ладно, я выйду.

Я не понимала, что же все – таки случилось и что это все значит? Может быть, он просто боится, что я не восприняла это всерьез или может быть ему стыдно? Мыслей было много. Гулять я пошла только для того, чтобы не думать об этом. Но так не вышло.

– Даш, а вчера вот это все совсем стремно было? – спросила я спустя пару часов.

– Обычно, а что такого? Ты так спрашиваешь, как будто первый раз целовалась.

– Да нет, что ты.

«Как будто не как будто» – думала я. Конечно в первый раз. В груди что-то щемило.

Мы бродили по улице, в клуб идти я отказалась. Я боялась снова увидеть его обстановку, вспомнить все.

На улице было пасмурно и сыро после ночного дождя. В конце концов, Даша замерзла, и мы разошлись по домам.

Войдя в комнату, я легла на кровать и с головой накрылась одеялом. Раздался громкий вой и из глаз потекли слезы. Душу рвало от боли и ненависти к себе вчерашней.

32

На последней неделе июля погода резко наладилась, и мы снова пошли купаться. Случившееся в клубе больше не обсуждалось. Мне казалось, что ничего и не было, что это был мой очередной сон. Этому противоречило то, что Богдан очень сильно изменил свое отношение ко мне.

Я как всегда сидела на мостках, рядом плавали Тарас и Богдан, с того момента их взаимоотношения тоже сильно изменились.

Даша и Гога играли на берегу в летающую тарелку.

– Пошли купаться! – крикнул Тарас.

– Я плавать не умею, – сухо ответила я в очередной раз.

Меня раздражало, что он будто забывал то, что я ему уже говорила. Будто ему абсолютно не важны слова, которые говорю я. Будто я пустое место.

– Да ладно, притворяется она, – задорил меня Богдан.

– Я не притворяюсь, я не умею плавать и это правда! – почти со злостью отвечала я.

Меньше чем через минуту, я почувствовала прикосновение чьих-то рук.

Я под водой. Мои волосы и платье из шифона подхватывает течение реки. Она мягкая и холодная, несмотря на то, что на улице стоит невыносимая жара.

Погружаясь с каждой секундой все глубже, я думаю, что меня не расстраивает происходящее, возможно еще пару дней и сама бы решилась сброситься с деревянных мостков на откосе, но сейчас я не делала этого.

Я тону и чувствую, как начинаю захлебываться. Безуспешно барахтаюсь руками и ногами в жалких попытках выбраться на поверхность. С каждой секундой я оказываюсь все глубже и глубже под водой.

В какой-то момент я натыкаюсь на чью – то руку хватаюсь за нее и этот кто – то вытаскивает меня на поверхность. Не могу открыть глаза.

– Что вы наделали!? О чем ты думал, когда толкал ее?

Гога стал извиняться то ли передо мной, то ли перед Дашей, которая всерьез кричала на него.

Открыла глаза я уже на берегу. Я лежала на горячем песке и с трудом делала вдохи. Вокруг меня столпились ребята. Все без исключения.

Мокрые тяжелые волосы ложись на плечи и лицо, будто я была рыбой, попавшей в сети. Некоторые волоски упрямо лезли в рот, из которого их никто не догадывался убрать. Мне было холодно и мерзко.

Пухлые губы никак не могли сомкнуться, потому что, я жадно глотала ртом воздух. Меня тошнило, а нос ужасно щипало от воды, которая в него попала. Глаза абсолютно ничего не видели и как стеклянные шары смотрели наверх.

– Я провожу ее, – сказал Богдан и помог мне встать. Я опиралась на его плечо, крепко вцепилась тонкими пальцами в его костлявую руку. Голова кружилась все сильнее с каждой минутой, и казалось, еще чуть-чуть и меня стошнит прямо на Богдана.

Богдан и правда проводил меня до дома, маме мы сказали, что с мостков я упала сама.

Одновременно мне было больно физически и душевно.

33

На следующий день с самого утра прибежал Гога. Он долго извинялся и говорил, что сам не знает, что на него нашло.

Я, конечно же, простила его. Но гулять вышла только к вечеру и то из – за непредвиденных обстоятельств.

В течение дня приходили и другие ребята, казалось, все возвращается на круги своя, но это было не так.

Лежа в кровати и понимая всю безвыходность своего положения, я размышляла о том, что было бы, если бы я утонула. Я не знала, что больнее смерть или любовь, которой не суждено расцвести. Сад моей души завял.

Вечером прибежали ребята, просили о помощи. Мама была против того, чтобы я куда – то шла, но убедив ее, что со мной все хорошо, я вышла на улицу.

Был вечер, темнело уже довольно быстро. В девять уже было темно. С машины родителей Тараса кто – то снял значок. Мы сразу заподозрили психа, и пошли искать его.

Почему я вышла, спросите вы? Потому что любила и каждая минута, проведенная рядом, была дорога для меня. Даже та, в которую я была для него никем.

Мы искали долго, пока не увидели убегающего мужчину. Мужчина этот был соседом Тараса. Все в деревне знали, что у него проблемы с головой. Воровал значки с машин он уже не впервые.

Мы бежали за ним, мне бежать было сложно. Богдан, заметив это, крикнул ребятам: Мы подождем вас здесь, возвращайтесь. Те бросились что есть мочи и догнали вора.

Когда мы с Богданом остались наедине, он спрашивал меня о том, как я себя чувствую, и очень извинялся за то, что поддался на провокации Тараса. Он говорил, что очень винил себя за случившееся. Я думала только о том, чтобы он не сказал чего-то, что я не хотела бы слышать.

Ребята привели злоумышленника и поблагодарили нас за помощь, все разошлись по домам, а Тарас и Гога повели Ненормального к родителям, чтобы они сами с ним поговорили. Тот вел себя абсолютно как ребенок. Плакал и говорил, что он не специально и больше так не будет. Жалко его было, но он тоже не прав.

34

Пришел день, когда нам нужно было попрощаться. Тарас уезжал в Красноярск. Я оставалась в деревне еще на пару дней. Гога уехал пару дней назад, а Даша и Богдан уезжали на следующей неделе.

Мы сидели на нашем усаде. За моей спиной большая стопа досок. Доски длинные и толстые, раньше они были частью дома, а теперь просто дрова. Я облокотилась на них.

Тарас и Богдан закурили. Я смотрела на дым исходящий от сигарет и вдыхала этот запах. Он нравился мне, я ассоциировала его с Тарасом, с чувством, которое было внутри меня.

Мы стояли молча, говорить не хотелось. Я понимала, это конец.

– Я уеду завтра утром, в этом году мы, наверное, уже не увидимся, – сказал Тарас, глядя прямо мне в глаза, как будто хотел там что-то прочитать.

Я не понимала его глупой игры, я не понимала, почему он молчал, что это все было?

– А ты, когда уезжаешь? – спросил меня Богдан.

– В пятницу, – ответила я.

Они закурили еще по одной. При виде мамы они, было, хотели затушить сигареты, но она крикнула им что – то вроде: «курите, лучше дома, чем не пойми где и не пойми с кем».