скачать книгу бесплатно
Академия святости и Рассказы из колодца
Роман Алимов
Академия святости: История пути к духовному совершенству, посмертном опыте, ангельском мире и школе жизни современных праведников. Валентина – бывший врач, жительница деревни, проходит скорбный путь испытаний, постепенно возрастая встречается с силами добра и зла. Мысль за мыслью разрушает искаженное мироощущение, получая взамен значительно большее. Касается благодати и мистических механизмов, пронизывающих вселенную, связывая приземленный мир с Небом.Дополнение к книге Рассказы из колодца: Сборник мистических рассказов, вовлекающий читателя в судьбы и духовный мир главных героев. Кристально честные и навсегда испорченные, живые душой и давно ушедшие в преисподнюю – личности. Они мечтают рассказать свои истории, поделиться ошибками и личным опытом, разделить переживания утрат и приобретений.От автора: Желаю вам найти мысль, что напитает сердце добром и сподвигнет к размышлениям о душе, вечности!
Роман Алимов
Академия святости и Рассказы из колодца
Глава первая
Благодать дается перед скорбями
Бом, бом, бом – громко забила полифония колоколов в будильнике телефона, чередуя тяжелый гул с легким и звонким.
Нужно открыть глаза. Темно, спит муж. За окном уже скоро включится улей, гул города, автомобилей. Очень не хочется вставать, но обязательно нужно попасть на воскресную литургию!
Заглянула к детям в соседнюю комнату, поправила подушку сыну, приподняла упавшее одеяло старшей и тихо прикрыла дверь.
Двадцать минут на утреннюю молитву, глаза все еще закрываются:
– Боже, ми?лостив бу?ди мне грешному.
Первый поклон всегда сложнее остальных, спина побаливает от вчерашнего сидения за компьютером, безуспешно искала лекарства подешевле. Ничего, второй поклон пойдет легче.
Веки постепенно опускаются. По памяти буду читать. Нет, лучше открыть глаза, засну еще.
Умыться, привести волосы в порядок, длинная юбка и платок, на все двадцать минут.
Тихий поворот ключа, закрыла дверь. До соседнего храма километр пешком, там за шоссе заканчивается город, там переступаешь в совершенно другой мир с деревенским пейзажем, домиками с печными трубами и пышными деревьями. Плавно течет звон колоколов, немного запинается, видать, новый алтарник на колокольне.
Проходя хозяйственный магазин, что на углу, вспомнила:
«Свет выключила. А утюг?!
…Фух, утюг ведь не включала.
Не забыть бы про школьное собрание, в прошлый раз не сдала деньги вовремя.
Все! Оставим попечение, займусь душой, Господи Иисусе Христе помилуй мя…
Хм, надо будет на обратном пути купить масло, заканчивается, а завтра утром Димке на работу, бутерброды приготовить. Ой, деньги, то взяла?»
Нащупав в сумке кошелек, провела по молнии:
«Точно, есть!
Вот дуреха, иду в святое место, а мысли! Эх, Душе моя, душе моя, что спиши!
Господи Иисусе Христе помилуй мя! Господи Иисусе Христе…»
В полумраке, не разобрать лиц, только видно, как к светлым воротам медленно приближаются очертания прихожан, со всех сторон, почти как капли, соединяются в ручеек у главного входа храма.
Внутри запах ладана, чтец отчетливо произносит:
– Услышь, Господи, слова мои, уразумей помышления мои.
Внемли гласу вопля моего, Царь мой и Бог мой! ибо я к Тебе молюсь.
Подходя к плавно текущей змейке-очереди в сторону алтаря: «Пойду на исповедь, а то еще глядишь, не причастят».
Вышел пожилой священник, благословил каждого, спустился к аналою и произнес:
– Бо?же, Спаси?телю на?ш, И?же проро?ком Твои?м Нафа?ном пока?явшемуся Дави?ду о свои?х согреше?ниих оставле?ние дарова?вый, и Манасси?ину в покая?ние моли?тву прие?мый, Са?м и раба? Твоего?.
Священник: – Назовите свои имена.
Я: – Екатерина.
Священник: – Ка?ющагося о ни?хже соде?ла согреше?ниих, приими?…
Подошла очередь.
Священник, наклонившись внимательно выслушал. Затем объяснил, как правильно исповедоваться. Огорчилась, не стоило описывать подробности, а только каяться во грехе. Стыдно. Вытащил из меня все. Со слезами рассказала, как осуждала подругу, когда та пришла в вызывающем платье, как теряла мир за вечерними уроками с дочкой, раздражалась на надоедливую коллегу мужа и еще, еще. Слова выпадали, как булыжники, становилось легче.
Наложил на голову епитрахиль и разрешил грехи. Облегчение!
«Забыла поделиться о здоровье сына! Правда зачем? Наверное, батюшкам несладко, столько людей приходит со скорбями, у многих сложнее чем у меня. Главное исповедовала то, что вспомнила. Господи помоги исправить страстное сердце! Помоги не осуждать, сохрани веру, дай терпения, укрепи мужа!»
– Фух, – отошла со спокойным сердцем в сторонку к большому напольному подсвечнику.
В трех шагах, у иконы, пожилая женщина с благородными чертами лица в длинной черной юбке, на голове темный платок с кисточками. Что-то шепчет и складывая руки лодочкой часто кланяется, затем снова что-то проговаривает и кланяется, все это не в такт службе: «Странная она какая!»
Стою и думаю о Христе: «Сколько Он вытерпел на кресте. Что такое принять на себя грехи мира? Не смогу осмыслить… Наверное, не самое сложное, когда висишь с раздробленными кистями, задыхаясь от жажды и сдавливания, а грехи, мои грехи, которые я еще не совершила пока, а Он уже знал обо мне. Предвидел мои страсти, знал какой я буду! Попытаюсь исправить себя или стану заглушать совесть? Буду наслаждаться моментом или остановлюсь?»
«Господи Иисусе Христе, помилуй!» – вытерла слезы.
Вдруг женщина поворачивается, отчего кисточки на платке взлетают стайкой, и глядя в глаза, произносит:
– Он понес твой грех, а ты помогай нести Его крест!
Также быстро отворачивается и продолжает класть поклоны. Хор почему-то перестает петь, видимо, какая-то заминка в алтаре.
Теряюсь в мыслях, пытаясь понять, о чем это она. Становится не по себе, но стараюсь молиться:
– Господи Иисусе Христе! Господи Иисусе!
Торжественно проходит диакон с кадилом. Запахло смолой и лесом, южным горным ароматом деревьев, когда жара, а под ветвями прохладно, шелестят иголки на сосне.
Из леса вернул в храм тот же женский голос:
– Благодать всегда укрепляет перед скорбями!
Бабушка с красивым лицом быстро удаляется, черная юбка покачивается от сквозняка у входных дверей: «Кто она? – странное ощущение в сердце от этих слов, – откуда она знает о чем я думаю? Стою в растерянности, а служба идет своим ходом».
Час или два пролетели как секунды, мысли о Христе, об этой странной пожилой женщине: «Хочу молиться и любить, искренне обнять каждого, кто стоит рядом. Печали ушли, рутина и заботы улетучились! Вокруг как в детстве, когда необъятный мир, деревья великаны и рядом друзья! Откуда это во мне?»
Скрестив руки иду к чаше.
– Причащается раба Божия… как ваше имя?
– Екатерина.
Отхожу в сторонку и запиваю. Ясно чувствую, как разливается по телу что-то невероятное. Лишь бы не спугнуть! Отошла, стою и боюсь пошевелиться, чтобы не прогнать То, что сейчас во мне: «Не понимаю, откуда на сердце радость? Или это мне кажется? Нет! Такое нельзя придумать, это чувство есть, сейчас сердце заполняется Им, но чем? Что там происходит? Как теплый поток, невидимой, но ощутимой любви заполнила волна чашу сердца! Что это?!»
Благодарственные молитвы неподвижно стояла. Не прогнать бы облако чуда. Радость распирала сердце, словно надутый шар, что сейчас лопнет, а от этого взрыва точно знаю, всем вокруг обязательно станет также радостно и хорошо! Поделиться бы с каждым, но как передать?
Слабо помню, как шла домой. Внутри все пылало до легкой усталости. Можно ли устать от тихой радости и любви? Может это как в детстве, когда долго и радостно смеешься с друзьями и уже нет сил, но все еще смешно?
Очнулась в продовольственном магазине с пачкой масла в корзинке. Как же оказывается приятно, погасить мрачную раздражительность этого грубоватого кассира, потушить ее внутри себя, не дать огню гордыни разгореться, не ответить руганью, а просто улыбнуться. Кассиру тоже трудно, люди весь день, очередь, не многие подарят доброе слово.
Домой летела словно на крыльях, ощущая каждой клеточкой тела и души – это, то, что исходит из сердца, даже замешкалась на пешеходном переходе, выругался таксист, в ответ снова улыбнулась.
Мысли о Христе и почему-то о Его словах:
«Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?»
Откуда у меня она? Евангелие редко открываю, странное сегодня утро.
Подходя к подъезду, глаз зацепился за тревожный объект возле наружных дверей – машина скорой помощи!
Взбегая по ступенькам, лифт слишком долго ждать, мысленно почти кричала: «Только бы не к нам! Господи, пожалуйста, не к нам!»
В голове как кадры кинопленки. Знакомство с мужем, фата, свадьба, я с животом и мы счастливые ждем малыша. Грубо толкают в автобусе, падаю, адская боль и слезы, я в больнице, врач в маске и слова:
– У вас никогда не будет детей!
Затем ссоры с мужем и как итог многолетних мытарств – детский дом. Выходим сразу с двумя конвертиками шевелящегося в них счастья!
Пробегая очередной этаж, пробежал образ, дети растут, мы в отпуске на море, младший, Лешенька неожиданно начинает тонуть, судороги, головная боль. Мы в больнице. Ему ставят страшный диагноз – эпилепсия!
Наступило время мучений. Приступы, таблетки, врачи и постоянный страх за сына! Приход в церковь…
Подбегая к пятому этажу, мигом открываю дверь, запыхавшаяся влетаю в детскую. Лешка спит у сестры на кровати, в ногах, наверное, страшный сон приснился. Почти как у меня сейчас!
Медленно сползаю по стене детской комнаты на корточки.
Брызгают слезы:
– Прости меня! Господи! Прости, за маловерие, благодарю, что не сегодня!
Глава вторая
Участок № 13
Валентина Ивановна шла по деревенской дорожке вдоль забора, к старому кладбищу, где под номером тринадцать ее давно ожидало место под личную могилку, в дальнем тенистом углу под большой ветвистой березой.
Невысокая, худощавая с аккуратным седым пучком. Шла она к единственному человеку, который ее всегда понимал и любил, да и тот сейчас находился за этой зеленой кладбищенской оградой с прослойками ржавчины на заостренных завитушках.
От многого в своей жизни Валентина устала, но больше всего от пьющего сына Сашки. Регулярно и до дна выпивал он силы матери. Раз в месяц, день в день, требовал ее пенсию – единственный источник существования семьи.
Как раз сегодня и был этот черный день, тот самый, когда приходила соседка – почтальон и после росписи в получении нескольких купюр, выдавала ей незримый билет на мучения. Оставшаяся часть дня Валентины Ивановны гарантированно становилась испытанием на прочность.
Проходя через ограду, повернула в сторону могилки любимого мужа. В такие дни месяца, ночевала она на улице. В холодное время года, пошла бы к соседке, да часто проситься на ночевку стеснялась, а воспитание Валентина унаследовала от покойного отца, Ивана Ивановича – уважаемого деревенского учителя.
Изредка Валя пыталась вразумить сына, но за поучения обеспечен был ей синяк под глазом и бессонная ночь. Часто бежала она по деревенской улочке, спасаясь от топора или березового полена. Соседи сочувствовали, помогали советами, но надежд на исправление сына, почти не оставалось. Многое испробовала, лечение травами, беседы и угрозы, даже «зашивался» он однажды в городской клинике у приезжего врача, но затем снова срывался и пропивал при первой возможности все, что у них водилось ценного в доме.
Сидела у могилки, плакала, вспоминала, как они познакомились, и вскоре родился сын, как дружно жили. Муж помогал в алтаре соседнего с деревней храма, искренне верил Богу, пытался приобщить и ее, но Валя все откладывала:
– Вот стану старая, свободного времени больше будет, тогда и пойду в церковь!
Затем неожиданно пришло горе. Муж заболел, скоропостижно скончался, практически высох за неделю. Сын тоже страдал и стал понемногу захаживать к Марье – самогонщице, что торговала у себя дома, на соседней улице. Так и пришла беда, да не одна!
Рядом с могилкой Сережи, глубоко она погрузилась в облако воспоминаний. Когда улетаешь туда, в прошлое, где хорошо и беззаботно.
Неожиданно Валентина ощутила, что он здесь не одна, повернув голову в сторону калитки, вздрогнула. Рядом стояла незнакомая старушка. На голове белый платок, накинутый на шею в несколько витков, как носят пустынники, что с рукописных икон, в руках длинная палочка и небольшая сумка:
– Христос в помощь, дочка! Не будешь ли против, если отдохну немного рядом?
– Конечно, присаживайтесь, – вытирая мокрые глаза, ответила Валентина.
Усаживаясь на скамейку и облокотившись на край палки, несколько скрипучим, но приятным голосом, произнесла:
– Не горюй милая, все наладится со временем, Господь милостив. Молись чаще, да читай книгу Иова. Вспомни дорогая, историю от преподобного Серафима, когда одному благочестивому человеку старец предсказал, – Брат, какой же ты будешь пьяница! – Так и вышло, через время человек тот стал сильно пить, а спустя годы, вдруг резко перестал и более не впадал в этот грех. Все потому, что Господь хотел уберечь душу, через его же страсть. Хотел спасти от совершения более страшного греха. Пусть пьет, лишь бы не навредил себе и чужим душам еще более!
Понимая, что беседует не с простой старушкой, Валентина поинтересовалась:
– Вы бабушка, откуда приехали? Я вас не замечала здесь, похоронен у вас кто?
Продолжая мысль, старушка с глубоким вдохом произнесла:
– Одна девица много зла натворила в молодости! Муж ее уехал, домой к отцу, там и остался. Вот он и просил проведать жену, да передать подарочек, любят ее там, очень любят!
Валентина ощутила, как что-то щекочет лицо и неожиданно открыла глаза, по щеке ползла божья коровка.
Озираясь по сторонам, подумала: «Удивительно, и как это я заснула? Как наяву, бабушка с клюкой. А что за подарок и не сказала, странно!»
Легкий ветерок шевелил длинные ветви березки над оградой, вдалеке пели птицы, солнце заходило.
Скоро потемнеет, вздохнула и решилась отправиться домой. В глазах все еще стоял образ старушки в белом платке: «Что же этот сон означает? У кого бы узнать, может зайти в церковь расспросить священника?»
