скачать книгу бесплатно
Не выходя из-под козырька, достала телефон, чтоб вызвать такси.
– Катён, садись, подвезу. – выкрикнул в открытое окно машины Гриша. Да что ж ты будешь делать, какой-то вездесущий Гриша! Как-то слишком много его в последнее время.
– Я на такси. – снова уставилась в телефон.
– Да не дури. Сейчас машину будешь ждать чёрт знает сколько. – в этом он, к сожалению, оказался прав. Время ожидания такси девятнадцать минут. – Не бойся, доставлю в целости и сохранности.
Я упрямо продолжала стоять у входа в здание. Не шелохнулась.
– Вот упёртая, а. – проворчал Гриша, уже стоя возле меня. – Вместе мокнуть будем? Сюда так-то засекает. – и недовольно поморщился от долетающих брызг.
– Не мокни. Садись в машину и езжай. А я могу и внутри подождать. – продолжала гипнотизировать экран телефона, будто это ускорит время ожидания.
– Кать, да хорош уже. Может, вывесим белый флаг и перестанем кусаться? Смысл постоянно на ножах общаться? – проговорил, как будто устало. Что-то новенькое.
– Я нормально с тобой общаюсь. – решила опровергнуть его слова.
– Да ни фига не нормально. Чувство, что тебе дай волю, и глотку перегрызёшь. Я тоже не ангел, каюсь. И есть за что. Но давай попробуем как-то в мирном русле?
Даже не знаю. Смысл в его словах был. Мы только и делаем, что язвим. А это, признаться честно, морально выматывает. Давит. Меня, так точно. Просто с первой встречи, совершенно не ожидая его увидеть, приняла оборонительную позицию. Это вышло, само собой, когда я даже толком понять не успела, что к чему.
– Ну, давай попробуем. – согласилась, немного нехотя.
– Поехали. – направился к машине и, открыв пассажирскую дверь, стоял под ливнем, ожидая меня. Ой, да чёрт с тобой!
Возможно, зря, но в машину я села. Как бы не пожалеть потом.
Пристегнувшись, назвала Грише адрес и снова открыла приложение, чтоб отменить заказ такси, время ожидания которого увеличилось до двадцать одной минуты. Мда, уж. Зря я дала отгулы Диминому водителю, на время его отсутствия. Сейчас бы он был очень кстати.
– Так и не стала сдавать на права? – задал вопрос, выездная с парковки. А я уж было подумала, что про водителя ляпнула вслух.
– Нет. Это как было не моим, так и осталось. – не было у меня никогда тяги к вождению.
Гриша, ещё когда мы встречались, предлагал сдать на права. Но в этом вопросе я была непоколебима. Не моё и точка.
– Время идёт, но многое не меняется. – и после, сосредоточился на дороге.
Лило как из ведра, дворники едва справлялись, кое-как открывая обзор. Я пока два метра до машины добежала, промокла прилично. Про Гришу вообще молчу. Его выжимать можно.
– Ты сам как? Чем занимаешься в целом? – решила разбавить тишину безобидным вопросом. Хоть и сложно было настроиться на нейтральный лад. Точно не так быстро.
– Да всем понемногу.
И дальше он, явно не без удовольствия, стал рассказывать о работе, увлечениях. Даже чудно было, что мы просто разговариваем, без нападения и обороны. Непривычно.
– Помнишь Варю с Никитой? – спросил, когда закончил рассказывать про бизнес. В котором, вынуждена согласиться, он неплохо преуспел.
– Помню, конечно.
С Варей я неплохо общалась, до того как мы с Гришей разошлись. Хорошая девочка. А потом я замкнулась в себе и оборвала все связи, которые, так или иначе, напоминали о прошлом. Варя попала в то число людей, от которых я отгородилась. Сейчас уже думаю, что зря. Нельзя было влезать в кокон замкнутости настолько капитально.
– Второго родили недавно.
– Ого, здорово! Мальчик, девочка?
– Снова девчонка. Никита, как в малине теперь. – не сдержал доброго смешка. – Олесей назвали. Крестница моя.
Гриша говорил об этом с такой теплотой в голосе. Интересно, он переболел свой диагноз? Радуется за друзей вполне искренне. Грусти такой в глазах не было, как шесть лет назад. Хотя шесть лет назад там скорее не грусть была, а злость, чуть ли не на весь мир в целом.
– Молодцы они. Я рада. – действительно рада. Хорошие ребята.
– А ты как? Счастлива с ним? – вот это поворот, однако.
– К чему этот вопрос? – снова захотелось облачиться в защитную скорлупу.
– Просто ответь.
– Да, счастлива. – гордо вздёрнула подбородок. Счастлива ведь.
– Любишь?
– Люблю. – ответила без запинки.
– Врёшь. – стрельнул в меня хитрым прищуром, а я чуть было не задохнулась от возмущения.
– С чего такие умозаключения? Ты совершенно не знаешь нашу семью, чтоб делать хоть какие-то выводы. – вот тебе и отвлечённое общение без колкостей. Видимо, без обороны мне долго не протянуть.
– Зато тебя я знаю. И знаю, как у тебя глаза горят, когда чувства через край. И неважно сколько вместе. Неделю, месяц или десять лет.
– Знал. Время идёт, люди меняются. Я не исключение. Не обязательно оголять чувства на всеобщее обозрение. Ценнее то, что происходит за закрытыми дверями.
Это с Гришей мы открыто выражали всё. Любили без оглядки, без тормозов. С Димой несколько иначе. Но меня устраивает. Жаловаться мне не на что.
– Ну, пусть так. Как скажешь. – слава богу, он закончил этот бессмысленный разговор.
Оставшуюся часть пути поддерживали нейтральные темы. В целом, нормально доехали. Не поубивали друг друга, уже прогресс. Хотя и были все предпосылки.
– До встречи, Катён. – посмотрел на меня, остановив машину напротив моего подъезда.
– Вряд ли, Гриш. – если в офисе я промолчала и не ответила на эту фразу, то сейчас озвучила своё мнение. Или даже желание. Какие теперь встречи? Не в ближайшее время точно. Все рабочие вопросы, благо, урегулированы.
– Ой, да брось ты. Время покажет. – в свойственной ему манере, выдал дерзкую ухмылку. Вот уж действительно, некоторые люди со временем совершенно не меняются.
На этом, наконец-то, распрощались. Добежав до двери, услышала рёв мотора. Уехал.
Поднявшись к себе, первым делом скинула влажную одежду. Потом душ и ягодный чай. Сфоткала вид за окном и отправила Диме.
Зачем? А просто захотелось. Он в ответ прислал свой вечерний вид на город, из окна гостиничного номера. Улыбнулась. У него было вполне себе ясно. Написав «Скучаю», отложила телефон.
С чего Гриша начал задавать вопросы о нас с Димой? С чего его выводы, что я не люблю? Я люблю мужа! Но, наверное, могла бы любить сильнее.
Хотя ещё несколько лет назад мне казалось, что я в целом безвозвратно утратила эту функцию.
Я уважаю Диму, ценю. Дорожу им. Он близкий и родной для меня человек. Человек, в котором я вижу опору, крепкое и надёжное плечо.
Единственное, что после того разговора неприятно кольнуло, так это понимание, что я практически никогда не говорю ему «люблю». Но ведь главное ни слова, а поступки? И наши отношения, тому пример.
Вот только зачем тогда я так часто думаю о Грише? Стала анализировать прошлое. Снова начала копаться, в поисках причин. Почему он так поступил с нами? Почему просто не ушёл? А измазал грязью всё, что я любила. И себя в том числе. Да и меня в эту грязь втоптал нещадно.
Мне кажется, не скажи он тогда сам, что изменил, я бы и не заметила. А может, и заметила, но не сразу. Говорят, женщина чувствует, когда что-то не так. Но тогда "не так" было практически всё. Поэтому что-то я явно упустила.
Я даже спрашивать не стала у него, как давно он гуляет на стороне. Кто она. Или же, может, это была ни одна девушка и не один раз, а несколько. Тогда мне казалось это неважным. Зачем терзать себя лишними деталями, когда и без того в душе кромешный ад. Тогда весь мир померк. А я с трудом дышала, будто лежала под руинами нашего брака. Крепко придавленная, не в состоянии пошевелиться.
Тогда для чего задаюсь этими вопросами сейчас? Зачем? Мазохизм чистой воды. Даже ощущения прошлые прорываются, через толщу прошедшего времени. Неужели не отпустила обида и непонимание?
Отставив в сторону кружку с недопитым чаем, откупорила бутылку вина. Нужно расслабиться. Просто отпустить уже это прошлое. И не думать о Грише, который как чёрт из табакерки, появился на горизонте.
Так часто думать о нём, это как минимум неправильно по отношению к Диме. Да, он об этом не знает. Но просто если на секунду представить, что мы поменялись местами, мне бы совершенно не хотелось, чтоб он с таким усердием думал о своих бывших.
За первым бокалом последовал второй. Потом третий. Уже сейчас понимала, что пожалею об этом завтра, когда нужно будет вставать на работу.
Лучше б не открывала вино. Потому что вместо расслабления я стала гонимой навязчивой мыслью. Которая зудела словно рой надоедливых мушек. Отгоняй, не отгоняй, всё без толку.
Плюнув на все стопы и здравый смысл, схватила телефон. Я уверена, что потом об этом пожалею. И вполне вероятно, далеко не один раз. Но сейчас не могла справиться с искушением. Во всём виноват алкоголь. Только он, да.
Нашла недавно сохранённый номер. И зачем вообще записала? Видимо, для такого случая, будь он неладен. Набрав дрожащими пальцами текст, нажала на кнопку «Отправить». Искусав все губы в кровь, таращилась на заблокированный тёмный экран. И когда уже была близка к тому, чтоб открыть сообщение и удалить то, что написала, пришёл ответ.
«Потому что трус и недалёкий эгоистичный мудак».
А следом, тут же, ещё одно сообщение.
«Но я до сих пор жалею о том, что сделал».
Подавив желание развести мокроту, поднялась из-за стола. Странная у меня реакция на него. Не нравится мне всё то, что я ощущаю. Это противоестественно, неправильно. Сама себя пугаюсь. Но он действительно мудак!
Вылив остатки вина в раковину, почистила зубы и пошла в спальню.
Какая разница, кто о чём жалеет, если вернуть ничего нельзя. Всё давно в прошлом. У каждого своя жизнь и своя дорога. Своё будущее, не связанное между друг другом. Всё осталось там, за чертой прошедших шести лет. И плевать, что всё это сейчас в какой-то степени походило на самовнушение. Плевать!
Глава 5.
Гриша
Ехал в сторону дома с каким-то странным чувством. Не хотелось с Катёной прощаться. И поддевать её тоже не хотелось больше. Мне понравилось с ней просто говорить, а не упражняться в навыках кто кого подденет. Нормальным человеческим языком говорить.
Уже практически доехал до себя, когда решил переиграть вечер. Набрал Никите, поинтересовался, не против ли они, если я завалюсь к ним сейчас, как снег на голову. Не против. Отлично.
Так что вырулил в противоположную сторону и помчал к ним. Ну, помчал – это громко сказано. По такой дороге, с практически нулевой видимостью, поплёлся.
Когда подъехал к логову Никольских и парковался, на телефон упало сообщение. Взяв его в руки, подвис. Одно короткое сообщение. А я его с трудом прочёл. «Почему ты мне изменил тогда?». Всего пять слов, и нутро скрутило.
Долго смотрел на текст, вспоминая прошлое. Почему? Да потому что слабак. Уж себе-то признаться можно.
Я, когда о диагнозе узнал, что стерилен, думал всё, вот он, конец. Сломался я тогда. Надломила новость. А ещё вкупе с тем, что видел, как искренне Катёна ребёнка хотела, так и вовсе скрутило.
Любил её как ненормальный. И одновременно с этим хотел, чтоб ушла. Чтоб бросила. Сам не мог. Говорю же, слабак. Ругались, скандалили. Она убеждала, что и без детей проживём нормально. Изо дня в день одно и то же.
Но я же понимал, что это всё эмоции, сказанные в моменте. А пройдёт время и ей всё равно захочется. Будет на подружек своих смотреть у которых дети и тоже невольно мечтать станет. А со мной это, увы, неисполнимо. Я бы всё что угодно для неё сделал, землю вверх дном перевернул, но тут оказался бессилен.
Да и на тот момент я мог честно себе ответить, что растить чужого ребёнка не смогу. Понимал, что не смогу полюбить его так, как полюбил бы своего. Не полюблю так, как нужно любить ребёнка, для того чтоб он стал абсолютно счастливым. Поэтому варианты о доноре и доме малютки, отпали сами собой. Права была Катёна, когда называла меня эгоистом. Эгоист и есть.
Но изо дня в день смотрел на неё с болью за грудиной. Приходил домой, болело. Уходил на работу, болело. Кажется, я тогда вообще с катушек слетел из-за диагноза. Не мог принять и смириться.
И оттолкнуть её хотел, и держать крепко, чтоб не ушла. Так и существовали, как на качелях, пока я не совершил самую тупую ошибку.
Набухался на работе как скот, и трахнул в пьяном бреду секретаршу. До пресного банально и мерзко. Просто жёстко отодрал без каких-либо эмоций. Она давно передо мной жопой крутила, но я игнорировал.
Помню, как говорил о подобном Никите насчёт его практикантки. Видно, когда девка хочет и ждёт отмашки. Дай сигнал и тут же примет коленно-локтевую. До брака с Катёной таких повидал немало. Только если Никита в своё время закрывал на это глаза, упёрто не желая, замечать очевидного, я в своём прошлом, сорвался почти осознанно. Там всё к одному. Она не против, а я видел в этом выход. Я почти в говно, а она, видимо, решила попытать удачу. Что ж, хоть кому-то в этой одноразовой акции подфартило.
Зачем всё это было? Чтоб лично расписаться в своей никчёмности. Чтоб уж наверняка Катёну отвадить от такой мрази, как я. Можно было бы соврать, а не изменять реально. Но тогда уверен был, что сам же к ней и прибегу. А так совесть бы не позволила, не то что рядом быть, а в глаза ей смотреть.
Как вспомню, насколько плохо ей было, так воздухом давиться начинаю. Наворотил дел. Но и промолчать не мог. Я её предал. Нас предал. И неважно с причиной или без. Какая хер разница уже? Сам факт. Ублюдский факт. Как об этом молчать? Смотреть на неё и вспоминать о своей гнильце? Признался ей сразу же. В этот же вечер. Понимал, что это начало конца. Но я ведь подсознательно этого и хотел? Только от этого конца, стало ещё гаже. Поломал нам жизни.
Естественно, секретаршу я уволил. Предложил написать по собственному, она практически не противилась. Ни о каком повторении и речи не шло. Правда с дальнейшими моими просчётами вышла осечка. Всё равно не смог нормально отпустить Катёну. Трепал нервы и ей, и себе. Метался из крайности в крайность. То к ней, то от неё. Житья не давал. Сам болел ей. Я тогда вообще каким-то невменяемым был. И для чего, спрашивается, наворотил дел? Думал, проще так будет? Ага, как же. Хер там, а не проще. Скрутило потом ещё хлеще. Все факторы и последствия слились в один беспросветный пиздец.
Конечно, зря я тогда так. Очень зря. Честно могу сказать, что до сих пор жалею. Трахать можно кого угодно, а вот найти женщину, с которой жизнь связать захочешь, куда сложнее. Часто это говорю. Я такую женщину, которую хочется любить на всю катушку, бездарно проебал. И в прямом, и в переносном смысле.
Это сейчас понимаю, что всё можно было бы пережить. Справились бы с диагнозом. Ведь сейчас я не вижу ничего противоестественного в том, чтоб воспитывать неродного по крови ребёнка. Просто нужно было время, чтоб всё утряслось. А я нам этого времени не дал. Лишил такой возможности.
А зря, как оказалось. Ведь с годами пришёл к одному умозаключению, что если до одури любишь женщину, то и ребёнка полюбишь. И плевать, что там моей крови ноль целых, ноль десятых. Ну и что, что моих черт в нём не будет? Зато воспитал бы я. И полюбил бы.
Поняв, что так и не ответил, набрал текст. Мудак? Да. Жалею о том, что натворил? Несомненно. Не знаю, что это изменит, но, по крайней мере, честно.
Выйдя из машины, побрёл к дому Никольских. Так закрутился в последнее время, что к Никите с Варьком, сорвался только сейчас. И то спонтанно. Так бы, наверное, ещё долго собирался.
– Привет! Проходи, Гриш. – дверь открыла улыбающаяся Варя, с Олесей на руках. – Никита сейчас по телефону договорит и подтянется.
– Как вы тут? Растёте? – указал взглядом на свою крестницу. Мелкая такая, хотя уже прилично подросла. Полгода как-никак.
– А то! Вон уже как вымахали. – Леська, сидящая у матери на руках, сморщила носик и после, широко улыбнулась.
– Сейчас руки только помою, и сам проверю опытным путём, насколько вымахала принцесса. – подмигнув девчонкам, разулся и прошёл в ванну.
Уже сотый раз убеждаюсь в том, как охрененно, что ребята в своё время помирились. И Варя смогла простить Никиту. А то не было бы сейчас такой малявки с курносым носом.
Поиграв немного с Олесей, поболтав с её старшей сестрой Каришей, остался на кухне с Никитой. Варя в это время пошла укладывать девчонок. Сначала так, сидели, обсуждали разное. Работу в основном. И чуть позже переключились на более углублённые и отвлечённые темы.
– Я Катю встретил. – обронил между делом.
