скачать книгу бесплатно
– Я понял, что печенье. Это что за цветочки и завитушки были? Ты мужиков кормишь или подружек?
– Но вкусно ведь. Какая разница, какой формы?
– Принципиальная. Ты мужик или как? Не хрен разводить на корабле кондитерский цех с выкрутасами.
– Как скажете, – недовольно прошипел малец. – Учту.
– В остальном нареканий нет. Пока что. Работай, – крутанувшись на пятках, вышел за дверь, громко ей хлопнув напоследок.
Сорвался на пацана. А ведь изначально думал даже похвалить. Думал, но передумал.
Ну что я могу поделать, если он меня раздражает до зубного скрежета? Но нужно держать себя в руках. На корабле мы все одна команда. Почти как семья. Морды друг друга видим чаще, чем лица домашних. Срачи и дискриминация здесь недопустимы. Разобщаться нельзя. Даже если кто-то раздражает. Даже если сильно.
Батя ещё в учебке говорил: на судне все равны. Неважно, кто какую должность занимает и кому сколько лет. Это, само собой, не про субординацию. Но общечеловеческие отношения должны быть ровными и уважительными.
Уважать мальца мне пока не за что, но придётся постараться вести себя ровно до конца рейса.
Просто когда рейс отработаем, напишу рапорт, чтоб пацана к нам в команду больше не ставили. Не приживётся он здесь. Он как чужеродный элемент на судне. Как пятое колесо.
Пусть глаза особо и не мозолит, но само понимание, что он где-то неподалёку, неимоверно бесит.
Глава 4.
Аня
Прибить хочется Шторма. То, что я ему не нравлюсь, уже давно поняла. Но, кажется, он перегибает.
Какой мне зал? Я после камбуза еле живая. Помощника помогать не прошу, он только посуду моет после. Мне так спокойнее. Но тяжелее. Я после безразмерных кастрюль ног и рук не чувствую. Только гантелек мне и не хватало для полного счастья.
Вот вроде красивый мужик. Притягательный. Харизма такая, что колени подкашиваются. Но характер… Характер – отстой.
И ведь с остальной командой хорошо общается, на равных. Я же вижу, не слепая. А со мной будто с презрением. Вот за что, спрашивается? Ничего плохого ведь не сделала.
Уже не нашёл к чему придраться. И вчера меня за печенье отчитал. Из пальца причину высосал. На пустом месте настроение испоганил.
И ведь всем понравилось. Вся команда осталась довольна. Один мужчина лет пятидесяти даже попросил ещё как-нибудь такое же печенье сделать.
И сделаю! Пусть Шторм хоть слюной брызжет! Я тяп-ляп не умею. И начинать не собираюсь.
– Так что готовься, малой, завтра пойдём железо тягать. Сегодня я в ночную, надо отдохнуть.
Продолжал рассуждать Рома. Собственно, с этого злосчастного зала он начал со мной разговор.
– А если не пойду?
Я бы сказала иначе, без «если». Но пока прощупывала почву.
– Слушай, Макс и так тебя недолюбливает, видишь же сам. На хрена нагнетать? Да и подкачаешься малость. Тебе не помешает, – посмотрел на меня с какой-то жалостью. Лучше б уж также, как Шторм, с презрением. А то ещё паршивее стало. – А то ты как на палубу поднимаешься, того гляди чайки унесут.
– Бесит меня ваш Шторм, – и это я ещё мягко.
– Ты его тоже, – сказал и засмеялся.
Ну хоть у кого-то настроение хорошее. Потому что мне вот вообще не до веселья. И Ромино настроение разделить не могла.
Теперь думать и голову ломать, как избежать незавидной участи с залом.
Идти туда мне вообще не с руки. Да, я раньше ходила в фитнес-клуб. Но тут слишком палевно. Да и позорно, чего уж.
Они же все меня засмеют. Я ведь, если можно так сказать, на минималках. Для девочки, конечно, достойно занималась раньше. Но тут-то я как бы не девочка. И тягать гантели весом по пять килограммов – не супер.
Да и терзают меня смутные сомнения, что у них тут вряд ли такие имеются.
У меня и без того каждый день как квест на выживание. Тут не спались, там не спались. Я уже начала забывать, как звучит собственный голос. Вечно хрипеть и басить приходится. В идеале – без надобности рот не открывать. А так хочется порой потрындеть. Но, увы.
– Ладно. Видно будет. Я пошёл готовить, – после этого ретировалась из каюты.
Рома остался внутри. Вроде как хочет вздремнуть немного перед ужином. А потом ему в ночную.
Жду не дождусь его ночной смены. Мечтала об этом с первого дня пребывания на судне.
Хоть высплюсь по-человечески. А то невыносимо из ночи в ночь задыхаться под одеялом. Ещё и одетой как капуста.
Да и не расслабишься толком. Даже во сне в напряжении.
С ужином сегодня справилась достаточно быстро. Вот что значит приноровилась. Тяжело, да. Но я не размазня. Хоть иногда и хочется поплакать. Но я держусь!
После ужина пошла в каюту. Ромы уже не было. Вернуться он должен около семи утра. Меня к этому времени в каюте уже не будет.
А пока я пережидала время. Я уже научилась ходить в душ максимально безопасно. Высчитала промежуток времени, когда все или заняты, или отдыхают. Тогда и шла мыться. Вот в этом и была прелесть режимного расписания.
Лежала на койке и читала скачанную на телефон книгу. Периодически поглядывая на часы. Дождавшись нужного времени, сорвалась с места и, быстро подхватив приготовленные вещи, побежала в душ.
Время хоть высчитала, но всё равно напряжно. Мало ли.
Мало того меня могут застать в весьма пикантном виде, так и самой на голых мужиков нарываться не хочется. Хватило уже.
И так теперь на Шторма смотреть нормально не могу. Он меня отчитывает, а я его словно голым опять вижу. Угораздило же. Вот что значит появиться не в то время и не в том месте.
С Ромой как-то проще. Его обнажёнка мне не мерещилась. Воображаемый писюн перед глазами не маячил, когда на него смотрела. А вот со Штормом не повезло.
И вообще, у меня, может, из-за него психологическая травма. Тонкая душевная организация пострадала. А он ещё нагнетает.
Как обычно, наскоро приняв душ, ломанулась в каюту. О даааа!
Стоило закрыть за собой дверь, как губы растянулись в довольной улыбке.
Первым делом сняла с себя маскировочную одежду. Достала из рюкзака увлажняющее молочко для тела. Впервые за всё это время.
Как же мне этого не хватало. Кожу стягивало жутко, и виной тому нахождение в море. Я хоть и выходила на палубу не так часто, а всё равно влажный морской воздух сказывался. Ещё и на камбузе пахала так, что пот в три ручья.
Намазала тело жирным слоем молочка. Втирала в кожу, а сама просто млела от кайфа. Будто переродилась. Вот честно. Казалось бы, такие мелочи, а их порой безумно не хватает.
Лицо кремом намазала. На губы гигиеничку. Каааайф.
В койку легла, ощущая себя богиней. Не меньше. Вот всегда бы так. Жаль только,что у Ромы ночные не очень часто. За всё это время впервые. И когда будет следующий раз, вообще неизвестно.
И так лежать хорошо было в майке и трусиках. Без ненавистных спортивных штанов и кофты с длинным рукавом.
Завела будильник и поудобнее улеглась. Одеяло зажала между ног, ладошку под щеку. Вырубилась в один миг. Вот что значит спать в комфорте.
Во сне, правда, опять Шторм явился. Орал на меня, сложив все маты. Вот засранец, даже в спящее подсознание врывается. Ну что за человек? Душнила!
Первый будильник отключила на автомате, не открывая глаз. Как-то слишком резко и быстро утро наступило. На втором всё же пришлось себя растормошить и разлепить веки.
Всему хорошему рано или поздно приходит конец. А моему хорошему, судя по всему, он пришёл слишком резко. Или, правильнее сказать, конец пришёл мне?
Рома сидел на своей койке и сверлил меня непонятным взглядом. Уперев локти в колени и подперев подбородок кулаками, смотрел безотрывно.
Блин, он же должен был прийти с ночной тогда, когда я уже вовсю на кухне шуршать буду! Чего он тут делает-то в это время?
На автомате подтянула одеяло к груди. А потом ещё выше. Одни глаза виднелись размером по пятаку каждый.
– Проснулся? Алик, – имя прозвучало будто с издёвкой.
Прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Кажется, я попала.
Несмело кивнула головой. Была не в состоянии вытолкать из себя ни слова.
– И давно парни обзавелись девчачьими сиськами и розовыми трусами в белый цветочек? А? Алик?
Вот и приплыли. Похоже, ближайший порт – моя конечная.
– Ром, я всё объясню, – пропищала еле слышно.
– Что ты объяснишь? Что не парень, а девчонка? Так я это уже и сам понял. Пиздец, – провёл ладонью по лицу и взъерошил волосы.
– Прости. Мне очень нужна эта работа. А иначе бы Шторм меня не взял. Мне говорили, что девушек он не берёт в команду, – начала тараторить с какой-то неимоверной скоростью.
– Тебе правильно говорили. И если ты думаешь, что что-то сильно поменяется оттого, что ты УЖЕ здесь, то спешу тебя разочаровать. Он выпрет тебя и глазом не моргнёт.
– Ну не на вёсельной же лодке он меня назад отправит, – нервно посмеивалась, пытаясь разрядить обстановку.
По лицу Ромы поняла, что моя шутка ему не зашла. Всё такой же хмурый и недовольный.
– Я бы не был так уверен. Он и вплавь может. Без лодки. Вместо вёсел руками грести будешь.
– Ром, не выдавай меня, пожалуйста, – сдвинула брови домиком и посмотрела на него чуть ли не с мольбой.
– Что? Нет, даже не проси. Я в это не впишусь, – вскинул ладони и покачал головой.
– Ну, пожалуйста. Мне очень важно здесь остаться. Ты просто не представляешь, насколько важно!
– Почему важно? – спросил достаточно строго.
Врать бессмысленно. Незачем. Поэтому, набрав в лёгкие побольше воздуха, начала говорить. Про маму, про её неожиданную смерть. Про наследство, про отчима и его конченого сына. Про свою идею с рейсом. Про планы и конечную цель, на реализацию которой мне и требуются деньги.
Смотрела на свои руки и говорила, говорила, говорила. Периодически шмыгая носом.
– Он бомж, что ли? – это он, видимо, про отчима.
– Нет, у него есть квартира. Однушка в черте города. Но он её сдаёт. Сын перебрался к нам после смерти мамы. Уже здоровый лоб, но тоже не работает. Живут на деньги от сдачи и пьют на пару.
– Ну а нормально договориться, что, никак нельзя? – задавал вопросы, продолжая хмуриться.
– Если б было можно, я тут не сидела! – огрызнулась, но прикусила язык. Не лучший момент кидать обидки. – Я честно пробовала. Но после того, как отчим с сыном пьяные в стельку приставать начали, я собрала вещи и уехала. Еле отбилась тогда. Больше я туда ни ногой.
Ненавижу вспоминать этот момент. Страшно было до жути. Думала, всё, не отобьюсь. Чудом получилось. Но такой беспомощной, как тогда, я себя не чувствовала ни разу.
Рома после этого рассказа помрачнел на глазах. Губы сжал в тонкую полоску. На какое-то время в каюте повисла тишина. Рома, видимо, думал о чём-то своём, а я всё что могла сказала. Аргументы кончились.
– Бля, я пожалею об этом. Жопой чую, что пожалею. Но фиг с тобой. Я тебя не солью кэпу, но и ты не пались, будь так любезна, – кажется, он сам не верил в то, о чём говорит сейчас.
– Рома, спасибо тебе огромное! Я не подведу! – соскочила с койки и подлетела к нему. Он резко поднялся на ноги, и я его крепко обняла. – Ты же сам видел, никто не понял за всё это время. Только с тобой вот накладка вышла. Спасибо.
Я не знала, как его благодарить. Все чувства сейчас внутри не помещались. Переполняли до краёв. Хотелось и плакать, и смеяться.
– Блин, мелкая, оденься уже, что ли, – легонько похлопав меня по спине, отстранился. – Тебя зовут-то хоть как? Явно же не Алик? Алина?
– Аня, – мягко ему улыбнулась. А он смотрел куда угодно, но не на меня.
Решила последовать его совету и быстренько оделась.
– Ну а вот сейчас уже Алик, – улыбалась ему, снова облачившись в мужские и бесформенные шмотки.
– Я вот сейчас смотрю на тебя и понять не могу. То ли ты так хорошо маскировалась, то ли мы тут все долбо… дебилы, – смотрел на меня, покачивая головой.
– Я, конечно же! – вздёрнула нос кверху. – Какой же кайф хоть с кем-то говорить нормальным голосом. Думала, осипну скоро навсегда, – снова расплылась в улыбке.
Поверить не могла, что он согласился. Это за гранью. Рома тоже был немного ошарашен. Уже не хмурился, и то хорошо.
– Ань, только это, зал не отменяется. Кэп напомнил мне перед тем, как с дежурства уходил. Придётся попотеть, – говорил, почёсывая затылок и проходясь по мне растерянным взглядом с головы до пят.
– Какой же этот ваш Шторм душнила! – недовольно, но не громко пробурчала себе под нос.
Рома услышал и засмеялся. А мне не смешно.
Ладно, придумаем что-нибудь. Я теперь, во всяком случае, не одна. Вдвоём проще.
