скачать книгу бесплатно
151 Для Плутуса все люди нестерпимы.
Песня седьмая
1 «Papе Satаn, papе Satаn, aleppe!»[36 - «Раре Satаn, papе Satаn, aleppe!» – Стих этот подвергался разным толкованиям. Все комментаторы, однако, соглашаются, что слова этого стиха не принадлежат ни одному европейскому наречию. По толкованию римского ориенталиста Ланчи, приведенный стих состоит из еврейских слов, которые можно перевести на русский язык следующим образом: «Восстань, сатана, восстань в своем блеске, Царь тьмы».] –
Так грозно адский Плутус зарычал,
Встречая криком нас в своем вертепе.
4 Но мне певец всеведущий сказал:
«Не бойся неожиданной преграды…
Вредить он нам не может… Прочь, шакал!»
7 Он говорил, остановивши взгляды
На демоне: «Молчи и пожирай
Ты сам себя от бешеной досады:
10 Спуститься должен смертный в адский край,
Куда идет по воле Провиденья…
Молчи и злобой внутренней сгорай…»
13 Как мачта корабельная в крушенье,
В морскую бездну с парусом летит,
Повергнута, изломана в мгновенье,
16 Пал Плутус ниц, приняв покорный вид,
А мы все глубже в тартар углублялись,
В вертеп, который грешникам открыт,
19 Которым все пороки поглощались.
О, Боже мой! Могу ль я передать
Ряд новых мук, что предо мной являлись?
22 Ужель за грех так можно пострадать?
Как меж собой сшибаются в смятенье
Харибды волны с ревом, чтоб опять
25 Бежать назад, так в вечном исступленье
Должны сшибаться тени меж собой.
Их много здесь, кричащих в озлобленье.
28 Двойной толпой они вступают в бой
И, тяжести огромные бросая
Друг в друга, поднимают дикий вой,
31 С упреками такими отступая:
«Что бросил ты?» «А ты что не бросал?»
И, двигаясь и вновь в борьбу вступая,
34 Ревут, бегут, как моря грозный шквал,
И снова отступают и мятутся,
И снова бой… Скорбеть о них я стал,
37 Успела жалость в сердце шевельнуться.
«О, кто они? Поведай мне, поэт!
Вон там, левей, – иль мог я обмануться?..
40 Толпа духовных лиц… Сомненья нет:
На них я вижу знаки постриженья».
«Знай, все они, – мудрец мне дал ответ, –
43 Свой разум довели до ослепленья,
И грех их – расточительность. Взгляни
На их толпу, на шумное движенье:
46 Здесь гранью полукруга все они
Отделены от области другого
Греха. Ты угадал – в иные дни
49 Тех призраков, чьи головы сурово
Обнажены, – монахами мир звал.
Здесь можешь встретить папу ты иного,
52 Здесь не один погибший кардинал».
«Но как же между ними, мой учитель,
Знакомых лиц пока я не узнал,
55 Которых грех смутил, как искуситель?»
«Напрасно разглядеть их хочешь ты, –
Мне отвечал тогда путеводитель, –
58 Грехи так исказили их черты,
Что лиц их распознать нам невозможно;
И вечно в этом Царстве темноты
61 Сшибаться будут призраки тревожно,
Пока день воскресенья не придет.
Тогда они восстанут осторожно
64 Из тьмы могил, иные сжавши рот
И с сжатою рукою, а другие
Лишенные волос своих. Как мот,
67 Так и скупец, все блага дорогие,
Все радости земного существа
Теряют навсегда. Грехи такие,
70 Как скупость и безумье мотовства,
Приводят к мукам вечного боренья
Без отдыха, без криков торжества.
73 Так гибельны фортуны искушенья,
Хотя за них людской безумный род,
Не ведая в раздорах пресыщенья,
76 Терзается и много крови льет.
Все золото, и все богатство света
Людей не избавляют от забот
79 И не внесут покой в жилище это,
Где мук неотразим жестокий гнет».
«Но объясни, – я спрашивал поэта, –
82 О, кто она, смущавшая народ,
Богиня, что Фортуною зовется?
Всех благ земных и всех земных щедрот
85 Из рук ее источник вечный льется».
«Безумцы! Ваш рассудок омрачен,
Вам в заблужденье правда не дается», –
88 Сказал мудрец и продолжал так он:
«Так слушай же ты истинное слово:
Мир видимый едва был сотворен,
91 Как власть уж для него была готова,
Чтоб в мире свет равно распределять,
И эта власть, как сам закон, сурова.
94 Над благами земными наблюдать
Другая власть поставлена; власть эту
Фортуною привыкли люди звать;
97 Богатства и сокровища по свету
Дарит и отнимает вкруг она,
Переходя от холода к привету,
100 Любя то те, то эти племена
Иль возвышать, иль в грязь топтать бесстрастно.
Фортуны той над миром власть сильна,
103 Сопротивляться стали б ей напрасно.
Вот почему, порой, иной народ
В падении страдает ежечасно,
106 Другой же процветает и живет
В довольстве, не смущаемый бедами:
Фортуна всех незримо стережет,
109 Как лютый змей, сокрытый под цветами.
Ей ум людской – пути не преградит,
И, властвуя над нашими умами,
112 Она провидит все, она царит
В пределах власти, данной ей. Преграды
Ни в чем ей нет. Вперед она спешит,
115 Как будто ждет там, впереди – награды.
Вот вечная фортуна какова.
Ее хулить нередко люди рады,
118 Ей вслед бросая гневные слова,
Хоть к ней питать должны благоговенье.
Она же под лучами Божества,
121 Не замечая общего хуленья,
Живет среди созданий неземных,
Рожденных в первый день миротворенья,
124 Блаженствует средь радостей иных,
И катит шар свой… Далее иди же
К другим теням, чтоб видеть муки их,
127 Которые ужаснее, чем ближе.
Все звезды, освещавшие восток,
Склоняются на западе все ниже.
130 Иди скорей! Нам дан недолгий срок».
И мы границу круга миновали;
Пред нами встал кипящийся поток.
133 Бесцветные и мутные бежали
Потока волны; далее ручьем
Они в болоте гнусном пропадали;
135 Болото это Стиксом мы зовем.
И по пути неровному к нему-то
Мы подошли. Бросая взгляд кругом,
139 Увидел я, – ужасная минута! –
Толпы нагих и бешеных теней,
В зловонии болота вывших люто.
142 Они кусались с яростью зверей,
В клочки одна другую разрывали
Зубами и при помощи когтей.
145 «Они за зверский нрав свой пострадали, –
Сказал певец. – В воде и над водой,
Куда бы взгляды мы ни обращали,
