скачать книгу бесплатно
– Я был бы счастлив видеть этого человека, но с одной стороны грустно, что он не дожил до этих дней, с другой же, хорошо, что он покинул нас, ибо испытывать такой спектр чувств для чистейшего сердца – невероятно сильно. И да, возможно, можно будет меня посчитать эгоистом, я этого вовсе не скрываю, но тогда я был счастлив. Как бы это странно не звучало, ведь я понимал к чему всё шло, даже если все биологические моменты отключены и предотвращены.
Но при любом раскладе событий, что бы ни было, я благодарю Творца, что хоть мне никогда не суждено испытать настоящую любовь к противоположному полу, я счастлив, что способен испытать такие тёплые отечески чувства, что я вижу всё это, что я пережил всё это и что мои дети могут так искренне любить, хоть это и вызывает слёзы счастья и грусти одновременно…
Может это было своего рода толчком, новым этапом на пути взросления? Как же это удивительно для самого создания, но ещё более будоражащее не сколько разум, сколько сердце, душу, все возможные чувства того, кто породил это создание. И я это всё переживал на себе, я закрывался отдельно, дабы выстрадать, вылить горькие слёзы и вновь представать с радостной улыбкой перед ним, дабы он не расстраивался и всегда знал, что его любящий творец всегда рядом с ним.
Наверное, поэтому Творец создавал этот мир, чтобы так наслаждаться им, ведь если вспомнить сколько различный перипетий было прожито, сколько увидено, сколько – нет и всё это на протяжении всего этого времени в более чем 20 лет. И казалось, что всё прекрасно, что всё наладилось, но наступает миг, когда приходит один из самых грустных осознаний. Он пришёл ко мне, когда я так близко, стоя в коридоре, совершенно случайно услышал беседу между ним и ей.
Я не мог нарушить эту идиллию, они оба были чисты и наивны, оба не могли осознать того прекрасного чувства, которое испытывали оба, но оба наслаждались им, когда понимали друг друга с полуслова, когда росли в обществе друг друга. Их глаза буквально светились при виде друг друга, это было что-то чистое и прекрасное, было ясно они искренне любили друг друга.
Их слова, когда они признались и осторожно подойдя друг к другу, слегка обнялись, выражая эти улыбки и олицетворение счастья на глазах. Именно этот миг стал роковым, когда я буквально разрывался от радости, что моё создание достигло таких высот, грусти, что господин Вальтер не увидел это и боли от осознания того, что я должен его отпустить, ведь как говорилось однажды, любить кого-то – значит отпустить. Они должны быть вместе, таково веленье судьбы, перед коим мы должны безотказно повиноваться, но это наводит к стольким осознаниям, хотя бы того, что казалось я только позавчера впервые ощутил, как этот маленький жёлтый комок прижался ко мне, а вчера мы сидели с ним до утра в саду, а сегодня он уже вырос, осуществил столько подвигов и нашёл свою спутницу по жизни и я должен… отпустить его…
После этих слов наступила тишина, которую никто не мог нарушить.
– Такова полная моя история, мой дорогой друг, – наконец вспомнив, что он здесь не один, заговорил профессор Тибельти, повернувшись к другу.
– Гм, – лишь слегка опустил голову учёный в ответ.
– И скажите мне, как я могу не грустить?
Ответа не последовало.
– Я так и думал, – сказал мистер Тибельти и обернулся обратно, заметив, что Солнце уже почти скрылось за горизонтом, наступили сумерки.
Тут мистер Уоррен хотел повернуться, дабы удалиться, но застыл на месте, словно сильно чего-то перепугался. Такое его движение, разумеется, отдалось звуком туфлей.
– Что-то случилось, мистер Уоррен? – желая поскорее вновь остаться одному немного с гневом повернулся Тибельти, но в этот же миг также застыл на месте.
Они оба увидели, что это самое создание, про которое столь говорилось, прямо сейчас стоит перед ними. Профессор постарался что-то сказать, но получилось что-то несвязное, в результате чего вырвалось единственное:
– С-с-сынок?
– Да, пап, – улыбнулось творение и прошло ближе к своему отцу.
– Ты всё это время…
– Да, пап, простите, пожалуйста, я всё слышал.
– Но…
Учёный вновь хотел сказать что-то внятное, но у него вновь ничего не получилось, а мистер Тибельти так и остался стоять в стороне.
– Отец, я услышал всё, что ты сказал и прости меня, если я сделал тебе больно, а ещё большое тебе спасибо, что всегда был вместе, так сильно любил меня и главное, за то, что ты есть, – с улыбкой заговорил сын.
Мистер Тибельти словно ожил, на его лице появилось странное выражение, своего рода смесь улыбки и выражения, готового разрыдаться, что выдали подступившиеся слёзы, которые из-за того, что он заморгал покатились по щеке. Сын удивился этому и тут же приблизившись, вытер слезинки своей лапой, так же успокаивая учёного, как отец успокаивал его в детстве.
– Да, отец, ты прав. Я расту, но ведь расти, это же не значит бросать, верно пап? Я же всё равно тебя так же сильно люблю.
В этих словах было столько искренности, что учёный просто не мог выдержать и тут же с объятиями кинулся к своему сыну, ощущая каждое прикосновение, прижимаясь к нему, опустив голову тому на плечи, что тот тут же поддерживал, гладя его по спине и голове, при этом часто моргая.
– И я тебя, – с радостью говорил учёный. – И я тебя люблю, сынок…
Здравствуй, Новый год!
Новый год – это грустное расставание со старыми иллюзиями и радостная встреча с новыми.
Фаина Раневская
Свет от электрической лампы служил единственным источником освещения в небольшой комнате, где активно кипела работа. Усердные пальцы стучали по клавишам клавиатуры, а глаза через линзы очков были устремлены на экран компьютера. Страница шла за страницей, а тем временем, за окном уже красовалась белоснежная красота. Снег уже покрыл верхушки деревьев, служа для них белой шапкой, а электрический свет от тысяч гирлянд активно окружал всё вокруг.
Дети веселились на улице, всё ещё кидая друг в друга снежки или катаясь на катке с самого раннего утра. Взрослые с улыбкой наблюдали как падает снег и как ликуют их дети, а некоторые просто смотрели вокруг, наслаждаясь временем. Окна многих заведений излучали свет, как и большие объявления, а на улицах всё ещё ездили машины. Где-то можно было услышать очередную хлопушку, излучающую яркую вспышку, вызывающую улыбку, а иногда и более яркое свечение в небе. Но что явно нельзя было не заметить – так это ёлки.
Скорость печати было максимально близким
Их было много, десятки и сотни, в каждом заведении и доме. До Нового года оставалось совсем немного, но человеку, который всё продолжал свою работу, нужно было успеть всё к сроку, то есть именно в уходящий год. Ему нужно было завершить новые отчёты, монографии, протокол и приказы своего заведения, реализовать свой проект, который просто не терпел задержек. Внезапно кто-то постучал в дверь, учёный не хотя направился к двери и встретил своего старого друга – министра господина Гумбольдта, со своим сыном Ларри.
– Здравствуйте мой дорогой Кардаил! – поприветствовал учёного министра. – С наступающим Вас Новым годом!
– Здравствуйте-здравствуйте, господин Гумбольдт, – быстро поприветствовал учёный и поспешил скорее завершить разговор. – Привет, Ларри, – быстро сказал исследователь.
Но министр, приняв этот жест за приглашение вошёл в дом, осматривая и заметив, что украшения уже были изъяты из шкафов, но так и остались лежать на полу, не заняв свои места и тут господин Гумбольдт заявил:
– Что-то не так, дорогой профессор? – обратился к 30-летнему Кардаилу министр. – К чему такая спешка?
– Неужели вы не помните, что мне нужно завершить отчёт по последним исследованиям по ядру?
– Конечно я помню, но ведь праздник…
– Тогда вы должны помнить, что если я не закончу этот проект сегодня, то завтра, то есть в новом году, пропадёт целый список проектов, а это приведёт к огромным убыткам во всём государстве! Вы ведь прекрасно помните, что эти исследования крайне важны, а мои сотрудники, эти бездельники, из-за этого праздника тратят драгоценное время!
С каждой секундой гнев учёного становился всё больше и больше.
– Более того, я до сих пор не успеваю! Этот чёртов старый год уходит!
– Гм…
Оба присутствующих задумались и только Ларри искренне спросил:
– А нельзя ли попросить задержаться старый год?
Такая идея быстро была откинута учёным, но министра она заинтересовала. А действительно, именно они объявляют, когда наступает Новый год, вся страна ровняется их часам и времени, почему бы не попросить почтенного президента задержать своё выступление? Когда он изложил свою идею учёному, тот был в шоке.
– …и сколько же времени Вам необходимо? – продолжал министр.
– Я полагаю будет достаточно ещё около четырёх часов, чтобы всё завершить, – отвечал учёный.
– Хорошо, сейчас ночи довольно длинные и мало кто сможет понять, что время смещено, особенно когда вся страна будет на радостях.
– Решено, начинайте процесс, а я продолжу работу, не будем терять ни секунды! – заявил профессор.
С этой же секунды в государстве начался переворот, господин Гумбольдт обладал не малой властью, ибо был не просто министром, а премьер-министром этого государства. Тут же прибыв к господину президенту, он объяснил всю ситуацию, были идеи по направлению помощников к учёному, но никто во всём государстве не мог заняться такими сложными вычислениями на пути получения результата, а это был проект самого совершенного источника энергии в государстве, от готовности коего зависела энергетика, экономика, военная мощь, экспорт и импорт, вся жизнь целой страны.
Его Превосходительство тут же дал согласие на подобный проект и тут же были вызваны все министры, директора организаций и телевидения, метеорологические станции. Тут же были подготовлены специальные репортажи, а на журналах и газетах появлялись объявления, которые печаталась и раздавались абсолютно всем, кто только мог слышать, видеть или ощущать что-либо.
Скорость была неимоверной, а когда дикторы оглашали:
– Как сообщают обсерватории, многие университеты и институты нашего великого государства, благодаря новому проекту наших учёных произошёл небольшой сбой в движении нашей планеты, но это не страшно, дамы и господа, наоборот, мы должны радоваться, ибо именно благодаря ним наши сутки, а именно последний день старого года удлинился на 4 часа, а значит, мы можем больше насладиться этим прекрасным временем!
Появившийся в начале шок, сменился радостью и ликованием, компании поспешили побольше распродать своих газированных напитков, сладостей и подарков, появились новые рекламы, а количество «дедов морозов» и «снегурочек» стало в разы больше. Но большую популярность тут же приобрели появившиеся тут сказки, о том, что Старый год решил задержаться или кто-то его удержал?
Но тогда встал разумный вопрос: «А куда уходит вообще Старый год?», не стоит даже говорить о популярности одноимённой истории 2008 года. Из-за этого вопроса даже музыканты не спали – одни из организаторов всех подобных мероприятий, благодаря в своих песнях старый год, за новые часы, припевая для детишек:
– Двенадцать месяцев подряд ушли за поворот
И вот за ними по пятам уходит старый год.
Не спи приятель на посту, не стой разинув рот,
Смотри по снежному листу уже уходит старый год
Куда уходит старый год?
А пока одни пели подобную песню, отцы и матери в танце припевали:
– Дел, недоделанных года и три мешка хлопот,
Но всё равно уже с утра уходит Старый год!
А вдруг его мы невзначай обидели и вот
Проститься, позабыв, уже уходит Старый год.
Куда уходит Старый год?
И хотя порой старцы вспоминали своё прошлое, когда такое и быть не могло, но и они продолжали ликование.
Тем временем работа в том самом кабинете всё ещё активно продолжалась и так усердно, что учёный даже не заметил, как открылась калитка, а после вновь закрылась. Глаза учёного слипались, у него не оставалось сил, а время всё близилось к двенадцати часам ночи – к концу уходящего года. Когда же дверь открылась вновь, то на пороге оказалась милейшая дама. Ступая по мягкому ковру, сменив обувь на тапочки, она заметила украшения, который всё ещё ожидали на полу, а рядом с ними находилась стопка листов и небольшая флешка.
Дама подняла их и последовала в сторону знакомого звука клавиатуры, когда она вошла в комнату, то заметила своего сына, который активно продолжал писать.
– Кардаил, – ласково позвала мать.
– О, мама, когда вы пришли? Простите, я не заметил вас, – тут же подбежал к любимой матери учёный. – Что это у вас в руках?
– Пришла я только что, с наступающим новым годом сынок, уже скоро он наступит, почему ещё твой дом не наряжен?
– А вы не слышали? Новый год наступит позднее на 4 часа.
– Это правда?
Учёный обычно не лгал матери, поэтому несколько замялся с ответом. После чего признался, что это всё организовалось для него.
– Сынок, неужели ты не знал, что люди не могут управлять временем и тем, что ты обманул всех людей, твои дела не пойдут в гору, – ласково сказала добрая мать.
– Но мама, если так не поступить, этим же людям было бы в разы хуже, вы же это знаете, – отвечал сын.
– Но ты же можешь всё сделать в новом году?
– А старый так и уйдёт недоделанным?
Тогда мама улыбнулась, смотря на своего сына. Внезапно открылись окна, хоть и они были плотно закрыты, снег влетел внутрь, а затем послышался странный звук хруста снега под чьими-то ногами. Но когда они посмотрели на снежную гладь, ибо они находились на первом этаже особняка учёного, то увидели удаляющиеся большие взрослые следы…
Это нельзя было объяснил и учёный замер в удивлении, а мать лишь тихо сказала:
– Жаль, но нельзя уговорить,
Хоть раз часы свой замедлить ход.
Жаль, невозможно повторить
От нас уже уходящий год…
Тут взгляд учёного опустились на листы, которые держала его мама и это была его работа! Полностью готовая! Когда он встал флешку, то там был электронный вариант всех чертежей, моделей и проектов, это было удивительно! Потрясающе!
– Где вы это взяли, мама?
– Нашла под твоей ёлкой…
На глазах учёного застыло изумление, он посмотрел на часы – до Нового года оставалось пол часа, тут же он позвонил господину Гумбольдту, рассказал о произошедшем, чем поверг его в немалый шок. Тут же вновь были даны новые репортажи, в этот же миг прибыл господин президент, который по началу был немного зол, но получив полную папку всей документации улыбнулся и подготовился к выступлению.
Этого времени было достаточно, чтобы учёный вместе со своей мамой нарядили дом, а потом наконец пробили куранты, послышались песни «Пять минут», «С Новым годом», «Jingle bells» и другие.
– Где ты самый счастливый, самый белый, самый новый, новый год? – с приятным голосом сказала мама
После чего вновь послышались уже входящие небольшие маленькие детские шажочки на снегу.
– Здравствуй, самый счастливый, самый-самый, самый-самый…
– Здравствуй, Новый год, – добавил учёный, читая приятное поздравление, оставленное под ёлкой.
Они вышли на балкон, где смотрели как весь город и всё их государство радостно ликует, как играет музыка, люди танцуют и поют, кружатся в хороводах и запускаются фейерверки.
Среди них были самые разные, от малых до огромных, а порой с самыми различными надписями, были даже «Куда уходит старый год?», но самым большим среди них был «Здравствуй, Новый год!».
Каратель
…даже жертвы подчас бывают палачами.
Альбер Камю
Каждый день он ходил по этим дорогам, со страхом принимая боковым зрением взгляды других высоких и низких, пухлых и тощих, странных и уродливых фигур. Кто-то сидел на скамье, в очередной раз перебирая сплетни, а кто-то кидал друг в друга мяч параллельно выкрикивая всё, что только мог вспомнить мальчишка с его неким подобием мозга, содержащий больше всего самые уродливые слова, которые только есть. Ноги порой подкашивались, что ещё больше заставляло сердце содрогаться от ужаса, глаза одновременно бегали по сторонам, но в то же время замирали на месте. На лице появлялась то психоделическая улыбка, то грусть, то страх.
Еле-еле ветер ворошил волосы, но как бы не хотелось обратить на это внимание, эти ужасные существа, так и озирающиеся на прохожего, просто не давали отвлечься. Воображение строило самые ужасающие виды и кошмары, даже несмотря на то, что вокруг было светло, а если даже забыть, что существуют эти люди, то мощно было бы наслаждаться этим великолепием. Всё это разрывали мысли о том, что кто-то наклонился, наверное, чтобы взять камень, дабы бросить в прохожего, которые по той или иной причине ему не понравился, или который показался слишком умным, или религиозным, или наоборот неверующим…
Это было ужасающе и невероятно страшно. Сердце было готово вырваться из горла, глаза полезть на лоб, а ноги нестись куда угодно, с самой быстрой скоростью, какая только возможна. Хотелось спрятаться от этих ужасающих чудовищ, проходящих уже мимо и о чём-то беседующие между собой. Машинально голова наклоняется, чтобы поздороваться с тем или иным прохожим, но одно лишь слово: «Здравствуйте», заставляет вспомнить гениальные фразы: «Я не хочу, чтобы ты здравствовал», как же в этот миг этот некто был согласен с этой фразой.
Адские улицы, где проходил он
Но кто же он сам? Почему ему так страшно или точнее, почему из его сердца пытается вырваться наружу ещё одно более могущественное, огненно-красное чувство – грев? Он – тот, кто познал, тот кто добр и мягок, но и тот, кто познал эту боль с их стороны, их взгляды, их обман, их предательства, их мучения, их пытки и всё, что только могут сотворить эти чудовища – люди. Не они ли уничтожили его идеи, когда он хотел их показать миру? Не они ли причинили ему столько боли и мучений, высмеивая каждый раз, готовые растерзать на части, как дикие звери, хотя возможно они ими и являются? Не они ли эти чудовищные существа достойные кары?!
