скачать книгу бесплатно
– Да, разумеется – господин Абдуллах организовал пару стульев, после чего присел сам и предложил присесть товарищам. – Моё обучение начиналось сразу со школы в 2010 году, ибо я не ходил в детский сад, а после завершения обучения в школе на отлично, я благополучно поступил в Ферганский Государственный Университет, где смог проучится, но затем, после осуществления ряда моих работ, и конечно же, ряда отрицаний, я как вам уже известно попал в прошлое. И уже там, мне удалось также окончить Кембриджский Университет в Великобритании, который был основан в 1209 году и Оксфорде, образованный в далёком 1096 году, на которых я обучался параллельно.
Слова правителя слышались очень даже странно, ведь товарищи прекрасно помнили всю историю.
– Господин Абдуллах, – прервал учёного Вадим Александрович. – Кажется, вы несколько запамятовали, ибо вы попали в прошлое в 2017 году, затем прибыли в Европу, поступив в Оксфордский университет, получив степень бакалавра, и только после этого написали магистерскую диссертацию, которую не успели подать на рассмотрение, а учебники Оксфорда остались в созданной вами же машине, которая осталась в пучинах Кашмира, если мне не изменяет память.
– Разумеется, я ничего не забыл, а просто вы поняли мой пересказ несколько прямо, как это обычно бывает у вас, землян – такое замечание несколько удивило гостей, но еле заметная улыбка господина Абдуллаха, легко сгладила ситуацию. – Я прибыл 17 марта 1859 года в неизвестный город, то есть на тот момент, мне уже было порядка двадцати лет. И если подсчитать, что если я попал в прошлое в 2017 году, то я должен быть семиклассником, а для поступления в университет необходим аттестат, который мне удалось заполучить в одной из школ Германии.
Тогда я по случаю, встретив директора этой школы, смог поспорить с ним при свидетелях, заявив о своём происхождении, что если я смогу сдать экзамен его класса, то он примет меня в его школу. Замечу, что этот господин, Адельфар Биссинг, постарался на славу, чтобы одолеть меня, но после моей блистательной победы, он был вынужден меня принять. Отмечу, что тогда проходило обучение в уровневой системе, отличной от привычной нам с вами модели обучения. А после получения аттестата, я поступил в оба университета.
– То есть, если заняться поиском вашего имени, то нам найдётся имя Странника? – поинтересовался Родион Михайлович.
– Вовсе нет, молодой человек. Я забыл отметить, что такая история у меня произошла дважды. После прибытия в Германию, мне выпала честь получить небольшое состояние. В тот день, благодаря мальчишке, который дал мне три монеты: одну монету номиналом в 1, другую в 2,5 и третью в 0,5 гроша 1852 года, где изображён молодой портрет короля Пруссии Фридриха Вильгельма IV, мне удалось их заложить, чтобы выиграть в одном из турниров, которые стали популярны после введения Наполеона ещё в 1815 году.
– То есть, вы воспользовались игрой времени, вам ведь были известны победители всех турниров благодаря тому, что вы прекрасно знали историю – догадался профессор.
– Совершенно, верно, Вадим Александрович, и таким образом я заработал 2 000 талеров или 12 000 франков, что было весьма прилично. Этого мне вполне хватило для организации своего небольшого предприятия. Тогда меня знали под именем Амалрик Майера, что к слову означало Амалрик – власть работы и Майер – управляющий владением. Затем же, когда мне удалось напрочь изменить свою внешность у довольно любезного человека, господина Виллафрида, то я уже предстал в свет как юный Винзенз Нойманн – новый человек, тогда-то я и открыл своё предприятие, перед этим взяв кредит у банкирского дома, как бы вы думали, у самого господина Ротшильда. На сумму в 50 000 талеров или триста тысяч франков, на что благородно согласились, конечно, сыграло роль моё состояние и разговор о моём арабском происхождении, ибо в тех бумагах я числился якобы по настоящему имени Али ибн Абида, сына знаменитого богача.
Затем же на эту сумму, я собрал свои механизмы для шитья, нанял рабочих и из производства драгоценных материалов за минимальные усилия, смог иметь своё состояние, правда на это у меня ушёл целый год, но я стал более-менее влиятельным, уплатив свой кредит. Хотя на создание моего «Электрона» не хватало. Затем, как я вам уже сказал я поступил в одну из Германских школ, правда представившись уже Бартолдом Шульцом, родственником знаменитого Винзенза Нойменна, который тогда якобы уехал. Сразу же я также поступил и во вторую школу, но уже в Швейцарии, как Бастия Штайнер, сын отбывшего в Рим аббата Крестоффела.
Глава шестая. Истории болезней
Таким образом, закончив обе школы, мне удалось и как Винзенз Нойменн и как Бартолд Шульц стать студентом как в Кембридж, так и в Оксфорд. Это уже случилось, с учётом того, что я попал в прошлое в 1852 году, потратил на предприятие целый год, а если перевести систему обучения школ, то там происходило обучение до 12 класса, а я проучился в каждом из них по 1 году, сказав, что я на уровне 11, хотя параллельно проучился по современным учебникам из моего ноутбука, всё время тайно питая его электрогенератором, который сам же изготовил, то итого уже с 1855 года, я учился в университетах.
Я учился, параллельно путешествуя, я посетил и другие страны, благодаря своему предприятию, а затем в 1859 году, я отправился в Среднюю Азию, чтобы отыскать там клад, ибо уже к этому моменту, моё состояние ухудшилось. В моём предприятии случилась авария, а затем уже, что было, вам известно – рассказал господин Абдуллах.
– То есть, вы остались на уровне обычного бакалавра и не защитили даже магистерскую диссертацию? – удивился Вадим Александрович.
– Отнюдь, Вадим Александрович, по учёной степени я стою выше вас, ибо я академик. После организации моего научного центра, о котором, если будет возможность, я обязательно расскажу, я смог защитить как магистерскую, так и кандидатскую и докторскую диссертацию, а затем выпустив более 30 монографий и огромное число учеников, мне удалось с лёгкостью стать академиком, как в других государствах, так и в своём собственном.
– Как же много у вас наименований, господин Абдуллах. Вы одновременно Странник, Амалрик Майер, Винзенз Нойменн, Али ибн Абид, Бартолд Шульц, Бастия Штайнер и ещё господин Абдуллах.
– Вы ещё назвали даже не половину из всего, молодой человек, – сказал господин Абдуллах. – Ну, а теперь, кажется, нам необходимо продолжить наше путешествие по лаборатории, ибо как я надеюсь, вы нашли ответы на ваши вопросы, и как бы ни была приятна нам эта беседа, всегда необходимо сменять темы, чтобы успеть вовремя выполнить всё необходимое.
Товарищи не стали противоречить господину Абдуллаху и, встав, решили продолжить их совместный путь, проходя рядом с различными столами и наконец подходя к довольно большому пьедесталу.
Господин Абдуллах первым начал входить на лестницы, держа в руках свою трость, которая в это же мгновенье изменилась, её рукоять превратилась в один элегантный изумруд, большого размера, а по всей длине прошла удлинённая светящая неоновая линия, конечно это увидели сзади идущие гости, но сам учёный даже не обратил внимания. Как только они взошли наверх, то оказались на площадке с различным оборудованием, которые не были похожи на предыдущие.
Но насколько они поднимались, настолько лучше вырисовывалась фигура среднего роста, это был мужчина средних лет, который внимательно перебирал какую-то литературу, она стояла рядом с аппаратурой на одном из столов. Из-за того, что он стоял спиной, можно было увидеть его коричневый костюм из довольно редкого материала. Его немного седые волосы, напоминающие пышную шевелюру господина Абдуллаха, были отличительны и кажется их владелец хорошо за ними ухаживал. Рядом с этим человеком стояла чёрная трость, с рукоятью в виде золотого бутона, выполненного самыми лучшими мастерами Европы.
Как только товарищи подошли к читающему, то он наконец заметил подошедших и отвлёкся от чтения. Как только он повернулся лицом, то присутствующие сразу же узнали в нём уже знакомого им человека, с которым они лишь раз имели возможность встретиться. Это был никто иной, как сам Жюль Верн! Красиво расчёсанная в правую сторону шевелюра, которая спереди была несколько меньше. Широкий и открытый лоб. Брови, расставленные немного дальше друг от друга, что создавало в нём несколько миловидный образ. Глаза, в которых просто горело желание к развитию и будущему, наряду с добротой. Немного заострённый, средних размеров нос. А красивая борода, несколько увеличивающаяся у подбородка и идущая с висков, образуя пышные бакенбарды, которые выступали как дополнение к бороде, вместе с пышными и красивыми усами, несколько выступающими на фоне бороды.
Именно так можно было описать этого замечательного человека, который стоял рядом с ними. Господин Абдуллах радостно улыбнулся при встрече своего дорогого товарища. Они поприветствовали друг друга, крепким рукопожатием, похлопав друг друга по плечам.
– Жюль Габриэль Верн, как я рад видеть вас в моей лаборатории.
– Взаимно, господин Абдуллах. Я рад вновь увидеть ваш кабинет и ваше пребывание в нём, видя, как строится будущее.
– Всегда было приятно слышать от вас такие слова, но напомню, что во многом именно вы вдохновили меня на создание моих творений – на этих словах господина Абдуллаха, писатель немного пошатнулся, на что правитель быстро среагировал и, удержав товарища, передал ему его трость. – С вами всё в порядке, месье Верн?
– Да, господин Абдуллах. Спасибо вам, я расскажу вам подробности, как только вы представите мне своих спутников, которые кажутся мне несколько знакомыми.
– Вам следует сначала присесть, господа – предложил Вадим Александрович.
– Верно замечено – отметил господин Абдуллах и тут же образовал несколько кресел одним только своим взглядом, когда фантаст принял удобное положение, а за тем его примеру последовали и остальные присутствующие, то господин Абдуллах продолжил. – Месье Верн, это доктор филологических наук Тверского Государственного Университета Вадим Александрович Вавилов и его спутник, помощник капитана корабля «Колумбия» Родион Михайлович Мамиев.
– Как я понимаю, эти господа прибыли с Земли?
– Вы верно поняли, мой дорогой друг.
– Но каким же образом можно было попасть в систему «Семург» без вашего вмешательства, господин Абдуллах? Я, конечно, слышал, во время празднества нечто подобное, но многое уже забылось и кроме того, я бы не отказался подробнее уточнить этот вопрос, если не будете против.
– Конечно, я не против. Они попали в результате катастрофы, которая получилась из-за нарушения одного из моих экспериментов на территории Бермудского треугольника, когда их корабль проплывал в этой местности.
– Получается, что они развили более 60 узлов, ведь только тогда наблюдается сильное нарушение. Насколько я помню, господин Абдуллах, это был эксперимент, посвящённый электромагнитным полям, что вы довольно часто делаете и только при таких больших скоростях надвигающегося постороннего объекта, может возникнуть такая проблема – констатировал месье Верн.
– Действительно, наш корабль в тот день проплывал по совершенно новому маршруту и развил скорость до 62 узлов – вспомнил Родион Михайлович.
– Как бы то ни было, это вызвало такую катастрофу как гибель «Колумбии». Но благодаря этому, они здесь. Кстати, о вашем прибытии в мой кабинет. Каково ваше самочувствие?
– На самом деле, после принятия вашей теломеразы, это я должен спрашивать у вас самочувствие, поскольку теперь я моложе вас, но раз уж вы спросили, то у меня возникли сильные боли в ногах, на месте моего ранения. И, кажется, вновь возникла эта проблема с уровнем сахара в моей крови – объяснил писатель.
– Не посчитайте меня грубым, но это случилось довольно кстати, поскольку я хотел представить нашим гостям новые технологии, относительно органических веществ, а после возможно мы остановимся и на других пунктах – немного улыбнувшись, заметил господин Абдуллах.
Месье Жюль Габриэль Верн
? Надеюсь, вам это не составит трудность, месье Верн? Если же это вызовет какие-либо неудобства, то мы готовы отказаться от подобной демонстрации и перейти к обычному лечению – заявил Вадим Александрович.
– Вовсе нет, профессор, мне уже не в первый раз приходится быть подопытным кроликом в экспериментах господина Абдуллаха, что более того меня очень даже занимает и интересует меня самого – возразил писатель.
– Не говоря уже о написании об этом в ваших новых произведениях – сказал господин Абдуллах, вставая и предлагая пройти своему другу на специальное кресло, которое взмыло в воздух, как только на него посмотрел господин Абдуллах и приблизилось к присутствующим.
Это было белоснежное и довольно мягкое сиденье, с различными приспособлениями в обоих его частях и летающих столиках с инструментами. Над ним висела специальная лампа, а из различных его частей показывались циферблаты и экраны, показывающие как состояние здоровья пациента исходя из производимых анализов, так и о состоянии самого устройства-кресла. Как только филолог и моряк хотели помочь писателю пройти на кресло, господин Абдуллах остановил их жестом, поэтому писатель лично подошёл к креслу, хорошо выпрямившись и держась за свою трость.
Как только он опустился на кресло со вздохом, то господин Абдуллах незамедлительно снял свой плащ, накинув на себя халат, который в этот же миг образовался в воздухе, буквально паря. Затем обработав руки чистейшим спиртом и натянув перчатки, учёный подошёл к своему пациенту. Как только правитель бросил взгляд на Вадима Александровича и Родиона Михайловича, они также последовали его примеру и заметив образовавшиеся на спинках их кресел белые, только что образованные из элементарных частиц в нужном их положении, халаты, они надели их на ходу обработав руки спиртом, который подлетел к ним вместе с подносом, подошли к господину Абдуллаху, который с терпением их дожидался.
Пока товарищи подходили, господин Абдуллах уже успел открыть несколько голограмм, ознакомившись с некоторыми анализами его товарища и, кажется, на ходу просматривая как рентгенограмму, так и магнитно-резонансную томографию, более известную как МРТ. Но важно сказать, что все эти анализы были более точными и выглядели несколько иначе.
– У месье Верна имеется сахарный диабет, а анализ его крови, который сделала встроенная система, как только наш товарищ присел на кресло, показывает уровень сахара 17,8 моль/л, это несколько выше, чем было в последний раз, когда после изменения островков Лангерганса, уровень сахара был нормализирован до необходимых 5,5 моль/л. Вместе с этим, остальные анализы крови в норме, кстати, у вас, дорогой друг, прекрасный уровень гемоглобина, а именно 140 грамм на литр. Что же касаемо вашей ноги, то это не более чем малое воспаление, которое привело к образованию небольших гнойников – отложений мертвыми клетками.
Вадим Александрович и Родион Михайлович были несколько удивлены такой открытости господина Абдуллаха, ведь по врачебной этике, подобные данные следовало бы максимально хранить в секрете.
– Дело в том, господа – видимо в мгновенье ока прочитав мысли присутствующих, говорил господин Абдуллах. – Что хранение подобной информации в тайне от моего товарища сейчас, не имеет никакого смысла, ибо факт наличия решения таких проблем для дорогого месье Верна уже вполне известна.
– Каким же является это решение, если вы в нём так уверены, господин Абдуллах? – поинтересовался профессор.
Господин Абдуллах протянул месье Верну, которому стало несколько легче, небольшой кусок сахара, который писатель с улыбкой взял в руки и без промедлений проглотил, наблюдая за присутствующими. Такое действие показалось странным для Вадима Александровича и Родиона Михайловича, это показалось им неверным или даже преступлением, но они не решились противостоять господину Абдуллаху, ибо последняя надежда на верность его действий всё ещё была.
– Для того, чтобы убрать сахарный диабет, достаточно образовать островки Лангерганса, дело в том, что когда мы употребляем сахар, то он попадая в желудок, после взаимодействия с желудочной кислотой представляется как отдельный элемент и после в кишечнике, благодаря кишечному волосяному покрову, о котором я говорил, всасывается внутрь. Конечно, там ещё действует целый ряд систем расщепления пищи, что по итогу все необходимые соединения проходят в кровеносные сосуды – с наслаждением объяснял господин Абдуллах.
Пока это говорил господин Абдуллах, голограммы демонстрировали как кусок сахара проходит по глотке месье Верна, смешавшись со слюной, попадает в желудок через пищевод, а затем уже и в кишечник. Затем модель увеличивалась и демонстрировалось, как вещества проходят, как маленькие крупинки, внутрь кровеносных сосудов, где передвигались красные и белые тельца, по-видимому, это были эритроциты вместе с лейкоцитами. По своей сути, они также являются клетками, но вместе с ними было ещё много различных белков и химических веществ, от гемоглобина, до той же глюкозы или его аналога – сахарозы.
– Как только глюкоза попадает в кровеносную систему – продолжал свою крайне занимательную для слушателей лекцию господин Абдуллах, – для поглощения её клетками, в качестве необходимого для её размножения белка, это касаемо клеток глаз, волос, а также кожи, кроме того, увеличивая вязкость крови, необходимо её преобразовать, то есть нужно соединение, способное её ввести в систему биосинтеза, то есть размножения клеток и всего организма, то есть, чтобы глюкоза впиталась. Именно таким соединением и служил инсулин. Если же его количества слишком много, то количество сахара уменьшается, и наблюдается диабетическая кома, в случае обратного, количество сахара слишком много, и он просто вымывается организмом, что как мы видим приводит не только к проблемам со зрением, частой жаждой и иным проблемам, но и к сильнейшему истощению организма, как мы можем видеть.
– Но каким же образом образуется в организме инсулин? Точнее каким образом его синтезирует человеческий организм? И по какой же причине наблюдается нарушение необходимой поставки этого белка или, я бы даже сказал, гормона?
– Довольно уместный вопрос, Вадим Александрович. Инсулин синтезируется в поджелудочной железе, на типе клеток, носившие имя островков Лангерганса.
– Которые были открыты в 1868 году Паулем Лангергансом, с которым хоть я и не имел чести быть знакомым на земле, но смог познакомится в этой системе. К слову, он сам был на время этого открытия, студентом у знаменитого Рудольфа Вирхова – дополнил объяснения месье Верн.
– Верно и сами эти островки, составляют 1—2% от общей массы поджелудочной железы, находясь рядом с остальными клетками, синтезирующими поджелудочный сок. Эти островки разделены на два типа – альфа и бета, при этом альфа-клетки синтезируют глюкагон. Кстати, вот эти клетки.
Глава седьмая. Первые биологические чудеса
Господин Абдуллах показал их на образующейся трёхмерной модели, это были округлые образования, выделяющиеся благодаря гранулам, содержащими плотное ядро и окружённые узким светлым ободком. Затем господин Абдуллах взял на столе один из химических пробирок, в котором была некая жидкость в малом количестве, не превышающую пару грам.
– Это настоящие альфа-клетки в большом количестве, мне удалось их отделить. Для того, чтобы образовать их, мне пришлось использовать стволовые клетки, то есть клетки, не имеющие вида, по сути это клетки зародыша, которые только потом определяются со своим видом, мне нужно было просто ввести их в нужные условия с наличием необходимых соединений, которые я лёгкостью синтезировал, а после чего эти стволовые клетки превращались в альфа-клетки – объяснил господин Абдуллах, товарищам, которые взяв пробирку внимательно разглядывали содержимое.
– То есть вам удалось синтезировать полноценную клетку? Создать самому жизнь? – не до конца понял суть пояснений Родион.
– Нет, молодой человек, это далеко не так. Всё дело в понимании. Стволовые клетки уже имеются как у меня, так и у вас и довольно хорошо синтезируются в организме, хотя и с явным уменьшением количества, с возрастом. Мне удалось взять свои и из них получить эти альфа-клетки. Но они демонстрационные. Кстати, укажу, что эти клетки похожи несколько на нервные, ибо также вызывают контроль. Но довольно о них, укажу лишь, что также существуют и бета-клетки, они-то и вырабатывают инсулин, тот самый белок, который, кстати, с помощью белков-рецепторов, которые также имеются в его «комплекте», если можно так выразится, проводит глюкозу внутрь клеток организма, активизирует синтез уже гликогена в печени и мышцах, то есть тогда организм полноценно насыщается и впитывает полученную глюкозу. И нарушение баланса в синтезировании необходимого уровня в них инсулина и гликогена приводит к такой ситуации.
– А имеются ли иные клетки, кроме альфы и бета-клеток на островках Лангерганса? – поинтересовался профессор.
– Да, существуют ещё дельта-клетки, для сомастатина; ПП-клетки для панкреатических полипептидов, они контролируют выработку желудочного сока и наконец эпсилон-клетки, они вырабатывают грелин или «гормон голода», если угодно. Но как вы видите, нам будут на данный момент полезны лишь альфа и бета-клетки. Итак, чтобы стимулировать их, мне было необходимо либо установить нужный баланс между ними, используя необходимые белки, но попадая точечно, либо образуя эти белки прямо там же, при помощи своих излучателей. Иначе, нужно было бы заменить все островки Лангерганса. И сейчас я хотел бы продемонстрировать вывод, к которому я пришёл – с этими словами господин Абдуллах подошёл к пациенту.
Как только он подошёл, месье Верн, уже знакомый с этой процедурой, протянул правителю руку, в ответ господин Абдуллах с ловкостью достал небольшую иглу, проткнул палец писателя и капнув каплю его крови передал спиртованный клок ваты со стола, затем повернулся к пробиркам, взяв специальной пипеткой определённое количество крови и налил его в некий раствор. Через некоторое время он наливал туда пару других соединений, пока там не образовалось нечто вроде нити. Затем он закрыл крышку этой пробирки и положил в центрифугу.
– Я добавил несколько бустеров, то есть веществ, приводящих к разложению клетки, а центрифуга просто отделит составляющие клетки, в том числе и ДНК.
Как только господин Абдуллах сказал это, он остановил центрифугу, затем достал вставленную пробирку, где на верхней части уже была некая субстанция, напоминающая тончайшую паутину.
– Осталось лишь провести через стерилизованное сито, эту субстанцию и получить на поверхности пластикового сита, которое не входило ни в какое взаимодействие, а также обеспечивало небольшой уровень вакуума вокруг себя, благодаря сильным электромагнитным полям, которые входили во взаимодействие с ионами воздуха, которые ионизировались ранее, а что касаемо самой кислоты, то ей не оказывалось никакого воздействия, поэтому она в первоначальном состоянии – объяснял господин Абдуллах, пока перед ними представлялась модель происходящего.
– И вы хотите ввести ДНК, поскольку это приведёт к восстановлению клеток? – поинтересовался юноша.
– Разумеется нет, Родион. Нужно ещё ввести нашу ДНК в эту пару субстанций – пока месье Верн с восхищением наблюдал за всем процессом, господин Абдуллах повернулся к столу и промыл сито от ДНК неким веществом, в котором казалось эта ДНК растворилась, но несколько сгустило само вещество, которое стекло в стакан, стоящий под ситечком. – И вот теперь, уже можно вводить – торжественно заявил правитель-микробиолог.
– Но через что вы пропустили ДНК месье Верна и что теперь у вас в этом стаканчике? – поинтересовался профессор.
– Я просто ввёл его в несколько органических кислот, которые обволокли каждую из молекул превращаясь в вирус. Для каждого вида болезни своя комбинация кислот, к примеру для этого типа вируса, вот вся комбинация – господин Абдуллах указал на одну из голограмм, где были различные химические формулы с моделями рядом с каждой формулой.
– И как же вы теперь поступите с этими вирусами? – поинтересовался Вадим Александрович.
– Достаточно просто ввести их и всё встанет на место не менее чем через 20 минут, пока мы будем заниматься воспалением.
С этими словами, господин Абдуллах, не дав возможности мешать себе, рассчитал на компьютерной системе дозу и набрав 0,1 мл или как принято говорить, 0,1 кубик этого раствора в шприце в 1 миллилитр. После чего подойдя к писателю, без труда нашёл на его руке подходящую вену и без каких-либо лишний усилий сделал инъекцию. После чего включил на голограммах усиленное наблюдение, благодаря магнитно-резонансной томографии, наблюдая за процессом.
– Эти вирусы войдя в организм нашего дорогого Жюля Верна, приведут к эндоцитозу, то есть клетки поглотят их, думая, что это вирусы – начал объяснять господин Абдуллах, показывая движение этой субстанции в вене. – Эти вирусы не имеют капсида, то есть белков, которые помогают легче «обмануть» клетку и войти внутрь неё, но это вовсе не мешает им по иному пути. Я вам уже сообщал о системе биосинтеза клетки, по которой ядро выделяет информационную РНК, которая отправляется в рибосому, где совершается саморепликация или дублирование и-РНК, используя т-РНК или транспортную РНК, которая служит сырьём и после происходит подготовка к делению клетки, к её размножению.
Но когда входит враждебный вирус, то он разлагается в цитоплазме, как только вошёл, с капсидом или без него, а затем отправляет собственную и-РНК или если у неё ДНК, превращает её в и-РНК, после чего она отправляется в рибосому вместо и-РНК клетки, а чтобы система сработала уж наверняка, то и-РНК самой клетки растворяется белком-ингибитором, вырабатываемый самым же вирусом, после входа в цитоплазму. Затем в рибосоме образуются тысячи таких же и-РНК вирусов, которые приводят к образованию новых вирусов и уничтожению клетки посредством растворения её оболочке – из-за лизиса.
А когда уже входит наш образованный вирус, он удаляет не только и-РНК клетки, но и всю её ДНК, приводя к замене её ДНК уже оригинальным ДНК, не испорченным, как это случилось в альфа и бета-клетках, господина Верна. Таким образом клетка получен не испорченную и-РНК, а настоящую, безвредную и-РНК и тогда клетка породит уже здоровую свою копию, и сама станет здоровой. И даже если она зайдёт уже в здоровую клетку, ничего не произойдёт – только её ДНК обновится – закончил на этом этапе объяснение господин Абдуллах, и в этот же миг на экране вывелась надпись о завершении операции замены ДНК.
– Как видите, мне помогает один из лучших учёных – похвалил своего товарища месье Верн. – Я мог бы обратится к любому другому коллеге, но сегодня решил обратится именно к господину Абдуллаху. Что же касаемо моего воспаления, то эти вирусы вызовут обновление и в тех слоях, поэтому моё воспаление проходит.
С этими словами писатель немного приподнялся, находясь в сидячем положении и открыл место своего воспаления, где было приличное покраснение, на ноге. Товарищи были просто в шоке, когда прямо на глазах профессора и моряка это покраснение исчезало, а кожа становилась всё моложе. Затем писатель повернулся к учёному, который протянул ему пилюлю, которую он с лёгкостью проглотил, запив водой. После чего сдал анализ и на экране высветилось, что уровень сахара составляет 4,5 моль/л, то есть всё встало полностью на свои места и даже никак не отразилось на состоянии здоровья пациента! Не изменилась температура, кровеносное давление или хоть какой-нибудь другой параметр, всё встало на свои места!
– Это ведь просто невероятно, вы просто за несколько минут полностью излечили сахарный диабет, господин Абдуллах! – с восторгом говорил Вадим Александрович.
– И одновременно смогли восстановить воспаление, которое, кажется, было воспалением после того самого пулевого ранения, которое нанёс месье Верну, его племянник Гастон, о котором говорилось в учебнике Вадима Александровича – констатировал Родион Михайлович.
Вирус в крови месье Жюля Верна
Господин Абдуллах наслаждался этим моментом, пока зрители с восхищением наблюдали за этим чудом человеческой мысли, человеческого гения. Пока они смотрели на довольного господина Абдуллаха, писатель поправил свою одежду и повернувшись встал на ноги, но стоило обоим гостям посмотреть на вставшего писателя, как они оба не упали в обморок. Оба зрителя были на краю и были уже готовы потерять сознание, увидев, как пред ними предстал совершенно другой месье Верн. Только секунду назад фантаст был совершенно седым, на его лице были морщины и весь вид был уж точно довольно преклонного возраста!
А теперь перед ними стоял молодой, энергичный, лет 35 человек, с красивой бородой и шевелюрой, на которой не было ни единого седого волоска! Все морщины были начисто сглажены и это великолепное представление мужской красоты с восхищением смотрела на присутствующих. Вадим Александрович почти ухватился за сердце и немного отошёл назад, а Родион застыл на месте. Господин Абдуллах громко рассмеялся при такой реакции профессора и моряка.
– Не уж то вы принадлежите к тем чёрным магам, к тем чернокнижникам, о которых слагали легенды и мифы, способные красть молодость и здоровье?! – не выдержал профессор, не удерживая страх.
– Вы и есть те самые чудовища-вампиры, которые живут тысячи лет! Так вот в чём был ваш секрет! – отойдя назад и подготовившись к атаке кричал Родион.
От такой реакции даже месье Верн не выдержал и засмеялся вместе с господином Абдуллахом. На что испуганный профессор с моряком отвечали недоумением. Когда же правитель наконец остановился от смеха, то подойдя к удивлённым, которые по началу немного сопротивлялись объяснил:
– Я забыл сказать, что в вирусе было некоторое количество теломеразы, то есть вещества, вызывающего учащение размножения клеток. Из-за того, что вирус размножается по геометрической прогрессии и к тому я ввёл достаточно большую дозу, в том 0,1 кубике было 10
вирусов, когда в организме человека всего 10
клеток, то есть в 1 000 раз больше вирусов было введено, поэтому эффект был такой быстрый, даже с учётом всех погрешностей и погибших вирусов – объяснил господин Абдуллах.
Земляне смотрели то на господина Абдуллаха, то на Жюля Верна, то на колбы и удивлённо продолжали смотреть, пока сам правитель не подошёл и не похлопал их обоих по плечам, что они оба ухватились за головы и осознав всю ситуацию, также рассмеялись, вместе с учёным и писателем.
– Такими темпами, вы скоро вызовите у нас приступы, господин Абдуллах – говорил Вадим Александрович.
– Я свободно могу себе это позволить, поскольку с большим удовольствием вас потом вылечу, вызвав у вас очередное удивление!
Это отличная шутка подошла как нельзя кстати, поэтому вновь рассмешила товарищей.
– Ваш смех был слышен даже на «Наутилусе» господа, что же это вас так рассмешило? – послышалось сверху.
Когда все посмотрели наверх, то увидели, как уже всем знакомый капитан Немо спускался на одном из летающих пластин. Как только он прибыл на место, и ловко спрыгнул к присутствующим, то все радостно поприветствовали прибывшего.
– Я был на «Наутилусе», помнил, что нужно было зайти через пол часа, но услышав ваше ликование, решил заглянуть пораньше, всё равно мне удалось завершить свою работу, и я занимался прочтением нового произведения нашего дорогого товарища Александра Дюма, который кажется будет очередной сенсацией – говорил капитан. – Кстати, поздравляю с омоложением, месье Верн, рад видеть вас, и я хотел доложить заодно, что ваши новые книги благополучно были мне доставлены, и я непременно займусь и их прочтением.
– Благодарю вас капитан, а некогда и вы являлись лишь моим литературным персонажем – с улыбкой заметил фантаст.
– Вы так спокойно отнеслись к изменению внешности господина Жюля, капитан, неужели это настолько для вас обыденно? – поинтересовался Родион.
– Разумеется, ведь мы находимся в системе «Семург», думаю и удивляться тут нечему. На какой же стадии находится ваш рассказ, Абдуллах?
