Необыкновенная история

Необыкновенная история

Ёлочка заболела. Какой-то злодей спилил макушку. А на улице холодно, снег под ногами cкрипит.

– Согрейте меня! ― кричит Ёлочка.

Но прохожие не слышат, все куда-то торопятся. Радостные.

Ёлочка заплакала золотыми слёзками. Вдруг ей стало тепло.

– Кто тебя так?

Перестав плакать, Ёлочка сквозь слёзы увидела мальчика ― маленького, курносого, ну прямо как она в детстве. Мальчик поглаживал её веточки. Потом он снял вязаную шапочку и надел её туда, где раньше была макушка. Ёлочке стало совсем тепло. Она хотела поблагодарить мальчика, но вспомнила, что люди не понимают языка животных и растений, хотя живут с ними бок о бок.

С тех пор мальчик каждый день навещал ёлочку, рассказывал ей о своих радостях и печалях. Она слушала и росла. Вместо срубленной макушки поднялись две пушистые веточки, они тянулись к весеннему солнышку и смеялись над законами, согласно которым без макушки Ёлочка должна была погибнуть.

Ваня, так звали мальчика-спасителя, рос вместе с Ёлочкой и даже догнал её в этом. А всем известно, что большим детям нужно учиться. Ваня радовался три дня: новый портфель, новые учебники: раскроешь один, вдохнёшь, и… типографской краски аромат щекочет нос. Ёлочка слушала рассказы Вани о приготовлениях к школе и от радости шевелила иголочками.

Завтра Первое сентября! Нужно пораньше лечь спать. Ваня прощается с Ёлочкой. Говорит ласковые слова. «А вдруг он меня забудет?» ― подумала она.

Ваня погладил веточку, наверное, что-то почувствовал.

– Я тебя не забуду.

И Ёлочка успокоилась.

Каждый день по утрам Ваня здоровался с ней и гладил веточки, все двенадцать. А по вечерам даже обнимал её и рассказывал о школьных приключениях. Ёлочка так и засыпала под его убаюкивающий голос.

Так происходило до тех пор, пока однажды Ваня не пропал. Ёлочка себе места не находила, хотела сорваться и побежать искать друга. Однако всем известно, что деревья не бегают и даже не ходят. Ёлочка тоже это знала, но не могла успокоиться. Как она без Вани?! Без его тёплых рук, улыбок, рассказов.

Холодало. Серые тучи, беременные снегом, жаждали разродиться. Высокие заборы обступали Ёлочку и словно душили всё вокруг. Ночь молчала. Неуклюжий фонарь склонился над пушистым деревцем, чтобы согреть его единственной лампочкой. Но Ёлочка не чувствовала тепла. Она замерзала. «Где же Ваня? С ним что-то случилось!» ― думала Ёлочка чуть не плача.

И вдруг она увидела кого-то, идущего с рюкзаком за спиной. Неужели это он?

― Ваня! ― не сдержалась Ёлочка.

Мальчик поёжился и пробежал мимо, не ответив.

– Нет, это не Ваня. Он выше ростом.

Ёлочка не спала всю ночь, дрожа от холода и прислушиваясь к мышиным шорохам под корнями.

И только утром, когда выглянуло красное солнышко и согрело веточки, Ёлочка уснула. Ей снилось, как Ваня танцевал вокруг неё и смеялся.

– Ишь ты! Две макушки!

Проснувшись вдруг, Ёлочка увидела неприятного крючковатого мужичка. В своей потёртой фуфайке без верхних пуговиц, залатанных брюках, дырявых валенках и ушастой шапке без завязок он походил на пугало.

Ёлочка отстранилась и затрепетала веточками.

– Ты-то мне и нужна! ― вскрикнул мужичок.

«Нужна?» ― удивилась Ёлочка и потянулась к незнакомцу.

Мужичок, ухмыльнувшись, полез за пазуху. Ёлочка замерла в ожидании подарка и подумала: «Может быть, варежки?»

Но мужичок достал что-то чёрное и холодное.

Ёлочка прижалась к фонарю.

– Что ты делаешь? Ирод! Сейчас полицию позову! ― прокричала маленькая старушка. В одной руке у неё была палочка, а в другой ― сетка с мандаринами.

– Тише ты, старая! ― прошипел мужичок и посмотрел на бабушку так, будто хотел её съесть.

Старушка замахала палочкой и закричала:

– Люди! Помогите!

Кто-то засвистел.

– Ухожу! Ухожу!

Мужичок, пригнувшись и пряча чёрный предмет за пазуху, убежал. Бабушка тоже ушла. А Ёлочка осталась одна со своими мыслями: «Что это за подарок такой? Почему его нельзя дарить? Вот если бы Ваня пришёл, он бы рассказал».

Снежинка размером с Ванину ладонь упала на макушку Ёлочки, словно разведчик. Потом посыпались другие, теперь уже маленькие снежинки. Через час Ёлочка оделась в белую шубку.

«Тепло, ― думала она, улыбаясь. ― Ещё бы Ваню увидеть».

Озабоченные прохожие сновали взад-вперёд с большими сумками и маленькими ёлочками под мышками.

― Мама! Мама! ― вдруг запрыгал мальчик, ухватившись за ветку купленной ёлочки. ― Можно я буду её наряжать?

– Вместе будем наряжать, ― улыбнулась красивая женщина.

Ёлочка смотрела и завидовала вот этим счастливицам ― «домашним ёлочкам».

«Вот бы и мне к Ване домой попасть, он бы меня наряжал, кружился, пел песни!..»

Темнело. Снег в небе закончился. Мороз крепчал. Жизнь замолкала. Редкие машины приятно рокотали вдалеке, стараясь не спугнуть наступающий праздник. Фонарь загорелся и, казалось, склонился ещё ниже под тяжестью снега.

Ёлочка в своей белой шубке радужно переливалась в лучах света. Вот уже последняя машина скрылась за поворотом. Тишина. Даже ветер уснул. А Ёлочке не спалось. Какая-то тревога подкрадывалась из темноты.

Снег заскрипел громко и неприятно. Чёрная тень скользнула по белой шубке, на свет вышел горбатый мужичок.

– Здравствуй, моя родная!

Ёлочка хотела ответить, но увидела жёлтые зубы и передумала. Что-то зловещее померещилось ей в этой улыбке.

Мужичок достал чёрный предмет из-за пазухи и схватил Ёлочку за макушку, словно боялся, что она убежит.

– Не у места ты растёшь, проходу из-за тебя нет, вон уже и макушку тебе отпилили, чтобы провода́ не задевала, ― успокаивал себя мужичок. ― А мне за тебя денег дадут. Новый год встречу.

Ёлочка не знала, что сказать, ей стало жалко и себя, и этого оборванного старичка.

…Темно. Глухие шаги. Удар. Ёлочка выглянула из мешка на яркий жёлтый свет. Мужичок показывал её красивой женщине в голубом воздушном платье, как у феи. Сговорившись о цене, женщина бережно вытащила Ёлочку из мешка и отнесла в тёмную комнату. Там было так тепло, что Ёлочка запахла лесом.

Женщина поставила её в ведро, обложила большими камнями, залила холодной водой и, выйдя на цыпочках из комнаты, тихо прикрыла дверь.

Ёлочка прислушалась, но, ничего не услышав, заснула. А утром её разбудил знакомый голос:

– Это ты?

Ёлочка почувствовала тепло рук. Увидела курносый носик.

– Ваня! ― крикнула она.

Но Ваня не слышал, он плакал. Ёлочка трепетала, пахла лесом и не понимала, почему Ваня плачет, ведь они встретились.

– Обними меня!

Ваня, будто услышав, обнял её. Она щекотала иголками горячие щёки мальчика, но он не смеялся. «Странно, раньше ему нравилось…»

Ёлочка потрепала его взъерошенные волосы, но он сморщился, будто ощутил боль и, высвободившись из крепких объятий, бросился на кровать.

«Что случилось?» ― спрашивала себя Ёлочка и, не находя ответа, трепетала веточками.

День сменился ночью, ночь ― днём, а Ваня не вставал с постели, он спал и во сне звал Ёлочку. Но она не могла к нему подойти.

«Наверно, ему снятся кошмары, ― думала Ёлочка. ― Проснись!»

Однако Ваня не просыпался.

В комнату вошли некрасивая женщина и усатый мужчина в белом колпаке и халате. Они нависли над кроваткой. Усатый потрогал маленький лоб Вани, покачал головой и поглядел на Ёлочку.

– А почему вы её не нарядили?

– Как же можно радоваться, когда ребёнок болеет?

– Нарядите и увидите, ― сказал загадочно доктор и ушёл.

Некрасивая женщина вдруг стала красивой и нарядной. Через полчаса Ёлочка тоже не уступала ей в красоте. Всё, что попадалось под руку, вешалось на её ветки: радужные гирлянды, серебряная мишура, маленькие золотые фонарики из картонной коробки, белая вата из шкафчика с лекарствами, длинные тягучие конфеты и шоколадные колокольчики из хрустальной вазы. Даже оранжевые мандарины со стола перекочевали на зелёные веточки.

Жаль, что Ваня не видел, как преобразилась мама и Ёлочка.

Что-то тёмное и тревожное объяло деревце. «А вдруг Ваня не выздоровеет? ― ей захотелось обнять мальчика, пощекотать щёки иголочками, потрепать его волосы. ― А вдруг этого больше не будет?»

От волнения за ночь у Ёлочки отросли новые веточки, маленькие, нежные, пушистые.

Солнышко выглянуло из-за туч и пощекотало Ванины ресницы. Он открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на Ёлочку.
…Квартира ходила ходуном, соседи снизу стучали по батарее, а сверху ― топали в потолок. Но Ваня и мама их не слышали: они танцевали вокруг деревца, смеялись и пели песенку: «В лесу родилась Ёлочка! В лесу она росла!»

А наша Ёлочка цепко держалась чудом появившимися корешками за камушки в ведре и тянулась к друзьям молодыми веточками. Наконец мама с сыном допели песенку, и Ваня обнял Ёлочку. Иголки щекотали красные горячие щёки, а самая верхняя веточка трепала густую шевелюру мальчика.

Потом Ваня много ел. Съев всё с праздничного стола, он принялся за мандарины на Ёлочке, потом за шоколадные колокольчики и длинные конфеты-тянучки. Она даже испугалась: «Как бы он до моих молодых веточек не добрался!» Но, увидев, что Ваня распаковывает подарки, спрятанные под её большими ветками, успокоилась и даже посмеялась над своими страхами.

На другой день Ваня принёс маленькое ведёрко с песком и присыпал корешки Ёлочки. Она была довольна: такой вкусной еды ещё никогда не пробовала. И, быстро наевшись, сразу уснула.

Дни летели, Ёлочка росла, Ваня ходил в школу и тоже рос, по вечерам они мерялись ростом и говорили о разных мелочах. Ёлочка рассказывала об увиденном за окном, а Ваня ― о школе. Оказывается, он влюбился в соседку по парте Машу, у неё были две маленькие косички и большие голубые глаза. Ёлочка радовалась за него, как за себя, и даже не ревновала.

За окном ярче светило солнышко, февральская оттепель сменилась весенней капелью. Отогревшиеся синицы прятались в колючем боярышнике от кошек и зазывали соловьёв. Жирные голуби неистово долбили по жестяному сливу, выклёвывая оттаявшие хлебные крошки.

Ваня открыл форточку и бросил горсть золотого пшена. Но голуби не успокоились и ещё сильнее затопотали, стараясь оттеснить друг друга.

Ёлочке было так жарко, что её стали навещать безумные мысли: «Вот бы сбросить шубку и выкупаться под дождём!»

Однако она не рассказывала Ване о своих желаниях. Боялась его огорчить.

Как-то раз она услышала по радио сказку о Ёлочке. Заканчивалась эта история так: «Она так радовалась, что попала на Новый год к детям, но потом её выбросили на помойку». Теперь уж Ёлочка старалась не думать о страшном приговоре.

Тем временем иголки сами потихоньку, без спросу, одна за другой, осыпа́лись. Сначала это было незаметно: иголкам ведь легко прятаться на пушистом ковре. Но однажды мама и Ваня затеяли генеральную уборку. Ваня протирал от пыли книжные полки и свой рабочий стол, а мама пылесосила.

– Ой, что это? ― Мама запрыгала на одной ноге и хотела упасть, однако Ваня вовремя подскочил и, взяв её под локоть, помог сесть на стул.

Мама осмотрела ногу, что-то вытащила и закричала:

– Иголка! Еловая!

Взяв у мамы иглу, Ваня поднёс её к свету. Мама посмотрела на Ёлочку.

– Да она же осыпается!

Ваня подбежал к деревцу.

– Мама! Что с ней? Почему она осыпается? Я же принёс песок и постоянно её поливаю?

– Не знаю… может, из-за жары? И так до весны дожила.

Ёлочка затрепетала, под иголками нестерпимо зудело: «Это конец!»

Ваня, вернувшись к столу, отвлёкся на чернильную кляксу. А мама обула тапочки, включила пылесос и начала отлавливать иголки в ковре.

Уборку закончили затемно. Ваня даже не пожелал Ёлочке спокойной ночи. Но она не обижалась. Всё понимала. «Только бы он не заболел!»

Утром Ваня вскочил с кровати, будто услышал пронзительный звон будильника, оделся и молча снял с Ёлочки всю мишуру. Потом, так же не сказав ни слова, кряхтя, понёс деревце к двери. Ёлочка тоже молчала.

– Далеко собрался? ― выглянула из кухни мама.

– Далеко! ― вызывающе ответил Ваня.

– А меня с собой возьмёшь? Я тебе помогу.

– Ладно, ― нехотя согласился мальчик.

Мама улыбнулась, она уже была одета по-походному: в спортивный костюм и кроссовки.

Во дворе их провожал удивлённым взглядом рыжий дворник, забывший про метлу. Ёлочка вздыхала и поглядывала по сторонам. На стройных берёзках появились зелёные листочки. Маленькие юркие птички вили уютные гнёздышки. «А мне умирать!» ― вздохнула она. Потом стала считать тротуарную плитку: «Одна, вторая, трещина…»

Скелеты ёлочек, торчавшие из ржавых коробов, заставили мальчика остановиться. «Отработали своё!» ― вздохнула Ёлочка и зажмурилась. В памяти пролетели счастливые времена, когда она была ещё маленькой, курносой, до всего любопытной.

«Но что это? ― Ёлочка открыла глаза. ― Мы идём дальше?»

Помойка осталась позади. «Может, переполнена?» ― думала Ёлочка, подрагивая.

Вдоль дороги валялись наполовину облезлые ёлки, даже мишура кое-где поблёскивала на них.

«Так вот где моё место!» ― Ёлочка прищурилась и сквозь щёлки глаз наблюдала, что же будет дальше.

А Ваня с мамой вздохнули и поменялись руками. Дужка ведра скрипнула, жалуясь на тяжесть.

«Ничего не понимаю! ― широко открыла глаза Ёлочка. ― Почему мы всё ещё идём? Скорей бы уже!..»

Машины что-то рассигналились, проходу не давали. Ваня и мама сошли на тропинку, травка зелёная тянулась к Ёлочке, чтобы пощекотать её. Кусты ивняка и багульника сменились пушистыми ёлочками. А вот и величественные исполины нависли над гостями, заскрипели, зашумели: «Зачем пожаловали?»

Ёлочка притихла и не знала, что сказать. Запахи смолы и хвои одурманивали. Хотелось дышать и молчать.

Ваня и мама, тоже заглядевшись, поставили ведро с Ёлочкой на маленький пятачок у трухлявого пня.

Вдруг где-то в малиннике затрещало. Медведь! Заломает! Из кустов вывалился лохматый, бородатый и усатый леший. Он был одет во всё зелёное, будто маскировался под Ёлочку.

– Что вы тут делаете?!

Ваня и мама переглянулись.

– Кто вы?!

– Я хозяин здешнего леса, лесник! А вот вы кто такие? И с чем пожаловали?

Ваня вышел вперёд.

– Мы Ёлочку после Нового года принесли.

– Ёлочку? ― переспросил, будто не расслышав, дедушка и, не дожидаясь ответа, подошёл к деревцу. ― Поглядите-ка! Две макушки!

Старик потрогал Ёлочку. Ваня и мама тоже, не сдержавшись, коснулись пушистых веточек.

– Нам её срубленную продали, а она корни дала, ― пояснила мама.

– Не может быть!

– Может! ― улыбалась мама Вани.

– И что же вы будете делать с ней дальше?

– Не знаем.

― Может, посадите?

– А приживётся? ― Мама посмотрела на лысеющее деревце.

– Куда она денется! ― воскликнул дедушка. ― Я за ней присмотрю.

– А мы лопату не взяли, ― вмешался Ваня.

Старик загадочно улыбнулся и вынул из-за пояса большой нож.

– Я думаю, это подойдёт. ― Тут же опустившись на колени около трухлявого пня, вонзил нож в землю. ― Здесь ей самое место, заменит мою любимицу.

Ваня и мама переглянулись и, присев на корточки, принялись вместе с лесником отгребать чёрную землю руками.

Выкопав ямку, Ваня и дедушка вытащили Ёлочку вместе с песком за макушки из ведра и посадили в ямку. Осталось ещё немного места, мама тут же заполнила пустоту чёрной землёй и дёрном.

Потом все втроём отошли и посмотрели на Ёлочку издалека, а она глядела на своих друзей, трепетала веточками, улыбалась и даже как будто немного подросла.

Вдруг мама спохватилась, взяла Ваню за руку и сказала:

– Нам же на работу!

Дедушка растянул губы в улыбке, и пышные усы смешались с бородой.

– Давайте я вас провожу, а то ещё заблудитесь.

Ёлочка помахала удаляющейся троице всеми двенадцатью веточками, уже мечтая о скорой встрече.

А над землёй нависли толстые чёрные тучи, обещавшие разродиться дождём.