скачать книгу бесплатно
Клодий повернул коня и подскакал к спорящим.
– Иди, куда шел, раб! И оставь моих людей в покое. Или, клянусь Геркулесом, сейчас ты у меня получишь!
– Бей! – вдруг раздался зычный крик, будто центурион отдал команду.
С лязгом распахнулась решетка роскошной гробницы, на дорогу хлынули вооруженные люди. Среди них Зосим приметил крепких парней с копьями. Гладиаторы! Сразу узнал Евдама и Биррию. Эти два бойца стоили целого отряда. Зосим очень хорошо помнил прежние столкновения.
«Засада!» – мысленно простонал Зосим.
Он не сумел счесть, сколько людей у Милона. Понял только, что много. Прятались в гробнице, как заправские разбойники, и теперь мчались на помощь Милоновой своре. Зосим рванул меч из ножен и всадил клинок в ближайшего Милонова раба прежде, чем тот успел замахнуться палкой.
Сразу человек пять или шесть бросились на Клодия. Биррия – впереди. Один из нападавших тут же отлетел, перекувырнулся через голову и рухнул в пыль. В ответ Биррия вонзил копье в плечо Клодию.
– А… – только и выдохнул сенатор, покачнувшись в седле.
– Мразь! – завопил Зосим. Рванулся к Биррии.
Но гладиатор оказался проворней – Зосим метил Биррии в бок, а попал по подставленному под удар древку. Сам едва-едва увернулся от направленного в грудь наконечника, но при этом зацепился за что-то ногой и упал. Вокруг уже кипела драка. Крики, звон оружия, чей-то хрип. Зосим хотел вскочить, но кто-то больно пнул его в бок.
«Начну вставать – тут же прикончат», – сообразил Зосим. Спешно прополз под ногами дерущихся к краю дороги и только здесь поднялся.
Человек пятьдесят из свиты Милона схватились с людьми Клодия. Остальная челядь Милона сгрудилась вокруг повозки своего господина. Среди кипящей схватки метался раб со стеклянной вазой, прикрывая телом хрупкое сокровище. На мгновение взгляд Зосима привлекло голубое пятно. А что если ударить по стеклу?… Не достать…
Клодия окружила свора Милона. Голова жеребца возвышалась над людскими головами, с удил хлопьями летела пена, а сам сенатор отбивался от копий и мечей, не успевая разить. Двух других конных – Схолу и Гая – видно не было. Зосим стал пробиваться к патрону, едва успел увернуться от чьего-то меча, ударил сам и, кажется, ранил. Наконец он очутился подле хозяина, ухватил Клодиева жеребца за повод. Земля была какая-то неустойчивая, так и норовила вывернуться из-под ног.
– В таверну! – Вольноотпущенник махнул мечом; клинок рассек воздух, никого не задел, но заставил людей расступиться. Конь храпел и рвался из рук – отличный жеребец, но горячий до ужаса – одному эту тварь никак не удержать. Клодий уже шатался в седле.
– Хватай повод! – заорал Зосим Полибию. Гладиатор обернулся – лицо его было в крови. Кажется, он не понял, чего от него хотят.
– Скорее! – зарычал Зосим.
Полибий протянул руку, но ухватить повод с другой стороны не успел – Клодиев конь встал на дыбы. Зосим пытался удержать его, но жеребец вырвался. Тут опять подскочил Биррия и попытался снова ударить копьем Клодия. Но сенатор чудом отбил удар мечом.
Зосим, наконец, схватил повод и потащил упиравшегося жеребца к таверне. Дверь была в двух шагах. Краем глаза Зосим увидел, как Евдам проткнул мечом одного из рабов Клодия.
Возле дверей таверны патрон кулем рухнул на руки Зосиму. Тот едва удержал раненого.
– Всем укрыться… – пробормотал Клодий. – Двери закрыть.
Полибий подхватил хозяина под мышки и поволок внутрь. Зосим отступал, выставив перед собой меч. Но на них больше не нападали. Гладиаторы Милона отступили к повозке хозяина, чего-то ожидая.
Очутившись внутри, Зосим перевел дыхание. В таверне можно было отсидеться. Следом вбежал мальчишка раб и тут же рухнул на пол. Из груди его, пузырясь, струей текла кровь.
– Убери его! – приказал Зосим опешившему хозяину таверны.
Последним ворвался внутрь Этруск. Поскользнулся в кровавой луже у порога, проехал на заднице, вскочил и кинулся в угол. Там уселся на пол, прижимая руки к животу. Глаза выпучены, на лице безумное выражение. Вся туника в крови – не понять, своей или чужой.
– Помогите! – крикнул Зосим посетителям.
Два погонщика мулов, что обедали здесь и чьи миски все еще стояли на кирпичном прилавке,[16 - В таверне был специальный стол, сложенный из кирпича, в него замуровывались глиняные горшки, в которых готовая пища долго не остывала. Во многих квартирах в городах не было кухни, горожане питались в тавернах, где всегда была горячая еда. Такой вот римский общепит.] неспешно поднялись, на ходу пытаясь оценить обстановку. Из одной миски спешно принялся хлебать Клодиев раб, как будто боялся, что не удастся наесться последний раз в жизни. Погонщик схватил его за шиворот и отбросил, как щенка. С помощью второго погонщика Зосим заложил брусом дверь.
Теперь можно было перевести дух. Вольноотпущенника разбирала злость. Так глупо попались! Умники, решили устроить ловушку Милону. А вышло, западню подготовил сам Милон.
В таверне было темно, дымно и жарко. Печь топилась. Из четырех больших горшков, вделанных в прилавок, шел пар. Пахло свиными колбасками и чечевичной похлебкой. Зосим облизнул губы. Ему вдруг страшно захотелось есть.
– Во имя Судьбы! Что случилось? Доминус, что случилось… – бормотал хозяин таверны, круглолицый рыжеволосый толстяк, протягивая к гостям руки.
– Ничего хорошего, – буркнул Зосим. – Обычная предвыборная кампания.
Посетители сбились у стены, позабыв о плошках с дымящимся супом. Клодий сидел на лавке, зажимая рану рукой. Плотно сжатые пальцы были ярко-красные. Сенатор тяжело дышал, по лбу крупными каплями катился пот.
– Это же наш Публий Клодий! – воскликнул один из погонщиков и, обернувшись к Зосиму, проговорил: – Если что, я с вами. У меня и меч есть. – Он выставил из-под плаща рукоять. Надо же, удивил! Нынче без оружия никто не отправляется в путь.
Зосим кивнул, давая понять, что помощь принимает.
– Клодий… Сенатор Клодий Пульхр… – повторил изумленно хозяин. – Да что ж такое… Да это же… наш будущий претор. А там кто? – Он указал на заложенную брусом дверь.
– Кандидат в консулы Тит Анний Милон, – сказал Зосим.
В таверне повисла тягостная тишина – лишь слышалось, как булькает в котле похлебка. Всем было ясно, что дело – смертельное в смысле самом прямом.
Зосим внезапно ощутил слабость и острую боль в боку. Тронул тунику. Ладонь тут же сделалась мокрой. Он ранен! Вроде как не опасно. Кожу только порезали. Но это ерунда. Только бы с патроном все было хорошо.
– Что теперь? – спросил Полибий, отирая лицо, – из раны на скуле шустро бежала кровь.
– Надеюсь, они уберутся в свой Ланувий, – проговорил Зосим.
– Что за ссань! Объясни! – сплюнул Полибий. – Зачем мы с ними сцепились? Видели, сколько у Милона гладиаторов? Да чтоб их посвятили подземных богам!
– В письме все дело. Патрону написали, что Милон выехал из Рима, с ним только тридцать человек, и эти тридцать – ни на что не годные домашние рабы.
– Тридцать! Да их там три сотни, клянусь Геркулесом! – Гладиатор, как всегда, преувеличивал. – А кто письмо привез? От кого?
– От народного трибуна Тита Мунация Планка, – сообщил Зосим. – Привез клиент Гай. Я еще с ним поругался из-за того, что он приказ нарушил и уехал из Города.
– Ну и где этот фекальный клиент? – Полибий огляделся. Ни Гая, ни Схолы в таверне не было – единственные, кроме Клодия, конные, они наверняка ускакали. – Гай! Собака! Отброс арены! Убью! Задушу голыми руками!
– Зосим! Помоги! – Клодий вытащил из ножен кинжал и протянул вольноотпущеннику. – Разрежь тунику.
Резать было несподручно, хотя кинжал был из хорошей стали и острый. Но ткань пропиталась кровью, щегольская бахрома слиплась сосульками. Кое-как расправившись с плотным сукном и обнажив рану, Зосим направился к очагу, погрузил клинок в огонь. Когда лезвие накалилось, Зосим вернулся к патрону. Клодий молча кивнул, стиснул зубы и вцепился пальцами в край скамьи. Зосим прижал раскаленный клинок к ране. Послышалось шипение, едкий запах горелого мяса смешался с аппетитным запахом похлебки…
– Теперь перевяжи! – прохрипел раненый, переводя дыхание.
Зосим оторвал от нижней сенаторской туники полосу и перетянул плечо.
Хозяин таверны подал Клодию чашу с неразбавленным вином. Тот сделал пару глотков и выговорил вдруг:
– Секст Тедий.
Ну конечно, сенатор Секст Тедий! Еще утром сенатор, встретив Клодия в Ариции, сказал, что к вечеру собирается в Город со своими людьми.
– Эй, слушайте! – повысил голос Зосим. К нему оборотились. – По дороге в Город должен ехать сенатор Тедий с охраной. Надо продержаться до его появления. Всем ясно?
– Продержимся, – пообещал Полибий.
Клодий сделал знак кабатчику:
– Вина. Всем.
Кувшин с неразбавленным лесбосским вином стал переходить из рук в руки.
– Добрая богиня, – прошептал Зосим, – коли живыми уйдем, посвящу тебе золотую чашу.
– О чем ты болтаешь? – удивился Полибий. – Молишься женскому божеству? С чего бы это?…
Зосим не ответил, подошел к окошку и глянул наружу. Люди Милона по-прежнему держались плотной стаей. Сам Милон вышел из повозки. Гладиатор Биррия что-то ему говорил, указывая в сторону таверны. Кто-то из людей Милона принялся барабанить в дверь, но ему, разумеется, не открыли. Однако парень попался настойчивый, все колотил и колотил, будто надеялся разбить дубовую доску.
– В Тартар вас всех, – пробормотал Зосим сквозь зубы.
– Зосим, иди сюда! – Патрон поманил Зосима пальцем, тот подошел, нагнулся.
– Милон с людьми ушел?
– Пока нет, сиятельный.
– Пока. – Клодий криво усмехнулся. – Злишься на меня?
– Нет, доминус. Такого нельзя было угадать. Ведь Гай столько лет твой клиент.
– Да, печать была как настоящая. Почерк при письме на воске подделать ничего не стоит.
Они, не сговариваясь, повернулись и посмотрели на Этруска.
– А ну, иди сюда! – Голос Клодия звучал тихо, но был как лед, даже Зосиму стало не по себе.
Этруск подошел. К полным его губам прилипла фальшивая улыбка.
– Ты подделал печать?
– О чем ты, доминус? – Этруск растянул рот еще шире. – Да я никогда…
– Ты подделал печать на письме, что доставил сегодня Гай, – уже без тени вопроса в голосе продолжал Клодий.
– Доминус… Клянусь! Да я за тебя умру! – Этруск рухнул на колени. – Да я…
– Мерзавец! – ринулся к нему Полибий. – Я видел, как ты разговаривал с Гаем. – Гладиатор схватил раба за шею, будто хотел задушить.
– Я же не знал! – захрипел Этруск. – Гай сказал…
– Отпусти его! – приказал Клодий. – Ну, так что тебе сказал Гай?
– Что случайно сломал печать на письме по дороге. Сказал, что ты рассердишься. Умолял выручить. Двадцать сестерциев обещал.
Полибий сорвал с пояса Этруска кошелек и высыпал содержимое на скамью. Пять денариев.[17 - Денарий – серебряная монета, равная 4 сестерциям или 16 ассам.] И еще какие-то медяки.
– Ты нас продал, скотина, – прохрипел Полибий и отшвырнул пустой кошелек. – Что с ним делать? – Гладиатор ударил провинившегося раба пониже поясницы.
Тот рухнул на грязный пол.
– Пусть соберет деньги. Они – его, – сказал Клодий. – Он еще понадобится.
Этруск поднял голову и глянул на Клодия.
– Доминус, я же не знал, клянусь!
Клодий отвернулся. Этруск принялся ползать по полу, собирая деньги, потом забился в угол, прижимая кошелек с денариями к груди.
– Сколько же от Милона получил Гай?! – Полибий грохнул кулаком по столу.
– Скоро узнаем, – пообещал Клодий.
Зосим тем временем отозвал кабатчика в сторону:
– У тебя есть выход на крышу? Только не ври. Мой патрон не любит, когда врут.
– Есть лаз. – Кабатчик старался держаться браво, но у него дрожали губы.
– Отлично.
Зосим оглядел рабов. Надо непременно послать человека в Альбанскую усадьбу Клодия. Но кого? Лучше всего – Полибия: он смел, изобретателен и ловок. Но нет, Полибий нужен здесь. В драках на форуме он был незаменим. Этруск уже «отличился» сегодня… Да, тут нужен человек неподкупный. Взгляд Зосима упал на Галикора. Немолодой, молчаливый раб, преданный хозяину. Не из страха, а потому, что считает себя всем обязанным Клодию. На Галикора можно положиться.
Зосим отвел пожилого раба в сторону и зашептал на ухо:
– Поднимешься на крышу. По черепицам ступай осторожно, чтобы ни одна не свалилась. И спускайся так, чтобы люди Милона тебя не видели. Спрыгнешь в кусты лавра за таверной. И бегом в Альбанскую усадьбу. Беги, будто ты гонец из Марафона. Вели слугам спрятать сынишку хозяина в каком-нибудь тайном месте. Нет, лучше не так: сам спрячь и никому не говори – где. Все понял? – Галикор кивнул – он вообще был молчун. – Клянись Юпитером Всеблагим и Величайшим, что исполнишь!
– Клянусь.
– Гляди, чтобы люди Милона тебя не приметили! – напутствовал Зосим.
Потом вернулся к патрону. Тот выглядел как будто лучше. Он даже встал, опираясь на плечо Зосима. Поднял руку, будто стоял на рострах[18 - Ростры – ораторская трибуна на форуме, украшенная таранами рострами трофейных кораблей.] и собирался держать речь перед народом Рима. Все разом притихли.
– Квириты![19 - Квирит – полноправный римский гражданин.] – воскликнул сенатор, и разношерстная публика в таверне заулыбалась. – Квириты! – повторил Клодий и даже сделал жест, будто размахивает полой тоги, – известный всему Риму жест Клодия-оратора. – Там, за дверьми, стоит Милон со своей шайкой. Видимо, ребята очень проголодались, раз не желают уходить и рвутся к нам обедать. Но вы понимаете, жратвы на всех не хватит, так что пусть Милон ищет другую таверну.
Акт I
РИМ. ДВЕНАДЦАТЫЙ ЧАС
Картина I. Катилина
