МЛД. Записки из 2039 года

скачать книгу бесплатно


Митрич насупился. Замолчал. Видимо что-то такое и планировал поведать. Ничего. Переживешь. Здесь вам не Австралия. Тут почти у каждого… персональная «Война и мир». В четырех томах. С эпилогами и без.

Я вдруг вспомнил свою засаду. Давным-давно. Мы добрались до нужного нам места на раздолбанном китайском электробайке. Вдвоём: я и она. Несмотря на огромный ход подвески в некоторых местах приходилось спрыгивать и бежать рядом. За руль она меня пускала только на асфальте. И то… не везде. Имитатор шума, устанавливаемый для безопасности в такие электромотоциклы, был вытащен еще в начале войны. Стопы, сигнал, габариты и поворотники были удалены с той же целью. Стало безопасным, когда тебя не слышат. И не видят. Фара с насадкой-щелью включалась тумблером, а не горела круглые сутки как в мирные времена.

Аккумуляторы стояли уже нового типа. Серьезные. Трофейные, снятые с шара-камикадзе, который мы удачно закатили в стальной лоток для цемента и обесточили. Спецов по перепрограммированию начинки у нас не было. Имелась только лишь заламинированная распечатка-протокол. Что и в какой последовательности делать. И чего не делать никогда.

Накрыли лоток листом профнастила, дождались окончания жужжания сервоприводов и характерного попискивания. Сунули в щель кусок заранее подготовленного кабеля. Спрятались и дали разряд. Прошло удачно. Как-никак два кило «си-четыре», точнее её более убойного аналога. В соседнем батальоне подобный шарик подвесили в гамаке на тельфере… А потом крюк с обрывком троса стропы торчал из стены пятиэтажки. Еще повезло, что этот композитный обрезиненный педераст оказался фугасным. Возможно, взрыв вызвал оператор. Говорили, что они могут иногда подключаться и проверять ситуацию по своим, запущенным в поисках целей, подопечным.

Обычно же полуметровые (чуть меньше, там все в дюймах) шары двигались на исходную позицию, куда-нибудь в неприметное место, в лесок, или в «заброшку», т.е. в заброшенное здание. Оттуда выкатывались по джэпээсу, пока группировка спутников еще висела, на координаты какого-нибудь танка или людского сборища. Позднее эти координаты задавал маячок, приклеенный местным соплежуем к броне. Иногда – дрон. Иногда свободную охоту вел скучающий оператор: в некоторых шарах находили соответствующие видеомодули. Вообще, из потрохов мы использовали только взрывчатку и аккумуляторы с блоком газовой и солнечной подзарядки. Ну, еще у соседей в штабе получаша композитного корпуса одно время использовалась как лежанка для чудом уцелевшей приблудной кошки….

Электроника и хитроумная механика от греха подальше выбрасывались в ближайший водоем. Как, впрочем, и обнаруженные у кого бы то ни было гаджеты и смартфоны. Никому уже не хотелось, чтоб прилетел вдруг неволшебник в голубом невертолете. И бесплатно прислал тебе «буммм»! Бадабумм, бля!

Мне рассказывали, что еще вначале… наш комбат, невзирая на установки, данные свыше, приказал кое-кому во время очередного обстрела «подорвать нахуй» все окрестные вышки сотовой связи. Свалили это дело, говорят, на диверсантов и прочих врагов, но… Мы-то понимаем! И, как потом стало ясно, сделано это было не зря. Догадайтесь, почему?

Она взяла меня в тот рейд как мула. Я это окончательно понял, когда мы закидали мотоцикл ветками и полезли в гору. Я нес тяжеленую самодельную суму, до этого свисавшую с обеих сторон нашего драндулета. А так же акаэс и дурацкую тряпичную сетку с продуктами. А эта начальствующая коза, которая была старше меня на какие-то лет пять, не больше, лихо скакала с камня на камень и с корня на корень. Всего лишь со своим футляром в обнимку. Вшивые восемь килограмм. Ну ладно, там имелись еще пистолет, да тесак на спортивной в общем-то жопе. Я тогда злился. Хоть и молчал. Пыхтел и полз за этой вышеупомянутой жопой почти до самой вершины. Лес наверху был редок, а стволы искорежены ветрами. Перья скал вздымались то справа, то слева и вызывали понятное волнение.

Я думал, что все будет проще. Но, «проще» – не означает «лучше». Она сказала: «Не ссы, мелкий! Здесь давно никто не ходит. Тут же ничего и никого нет. А то, что мы пойдем именно так, через три звезды, я никому не говорила. И меня никто не спрашивал. А если б спросили, то все равно б наврала. Так надежнее. Понял?»

Что тут не понять? Ясен-красен, как тогда говорили.

На вершине хребта имелась довольно просторная поляна в окружении гранитных останцев, исписанных идиотами мирных времен. Когда-то здесь проходили фестивали бардовской песни областного пошиба, ходили матёрые туристы и даже простые любители природы: с другой стороны в километре от верхней точки пролегала дорога. Обычная, не заасфальтированная, но вполне себе накатанная. Национальный парк, не хухры-мухры!

Соответственно от дороги на вершину вела широченная обустроенная тропа, по обеим сторонам которой располагались беседки, мангальные зоны и познавательные стенды про флору, фауну и безопасность. Огромные муравейники, многочисленные кормушки для птиц и белок. У самой дороги тогда стоял домик с каким-то угрюмым мудаком от нацпарка, который взимал плату за автостоянку и вход на тропу. С местных, из города в семи километрах южнее, почти символическую. Я был приезжий, но посещал это место неоднократно. Два часа на машине – это недалеко. А впечатлений всегда было море! Вид с оборудованной наверху смотровой площадки открывался шикарный. Покрытые хвойными и лиственными лесами горные хребты, слой за слоем уходящие за горизонт. Те, что еле видно вдали— нежно-голубого цвета. И чем ближе, тем зеленее и контрастнее. Каменные реки, голые драконоподобные скалистые гребни. Два города в загадочной дымке. Короче, красота и лепота! Да и к половым сношениям в тесных палатках до сих пор отношусь весьма и весьма благожелательно. Ну, вы помните.

В тот раз я ухайдакался так, что… Короче, даже если б спутница призывно схватила меня за хобот, я вряд ли бы смог ответить взаимностью. Мечтал только о сигарете, которой не увидать еще как минимум сутки, и, пожалуй, о бане.

Если честно, я не сразу догадался, что мы пошли таким затейливым крюком именно из-за предсказуемости других путей. Очевидно, что удобнее и быстрее было бы двигаться по (и вдоль) той самой дороги-грунтовки. Но, как раз это и ожидаемо. Наверняка, на выходах с туристических троп и ответвлениях на давно заброшенные рудники стоят секреты. Хотя и не факт – часто с той стороны попадаются такие же похуисты, как и у нас.

После того, как мы разделились, я укрепил, настроил и замаскировал тот самый переносной боеприпас-самоделку, что нёс все это время.

Наши сейчас насобачились воевать. А русский человек чрезвычайно изобретателен в условиях кровавого дедлайна. Та тяжеленая хрень состояла из трофейного переносного противотанкового ракетного комплекса с кустарной начинкой, спаянной местными гениями на коленке. И устанавливалась в чаще леса на некотором удалении от обочины. Достаточно было лишь просвета между деревьями, обеспечивающего прямую видимость дороги. Это не являлось обязательным условием удачного старта и поражения цели, хотя и было желательным.

Простые фугасы, закопанные непосредственно на дороге или обочине, теперь обнаруживались на раз. А непростых у нас не водилось. У нас имелись только условно достоверные сведения о предстоящем проезде Главбабая и всякая огневзрывоопасная некондиция. Ну, и острое желание прикопать на этот раз Самого, а не его сынка-засранца. Закончившего мой колледж на два года раньше. Ибо, как известно, «исключение этого ёбаного субъекта из активной хозяйственной деятельности будет способствовать снижению этой самой злоебучей активности». Комбат сказал. После всего. А он зря не скажет. Но, положим, про тогдашнюю цель я тоже узнал позднее. Приказали идти и сделать что-то – ты идешь. И что-то да делаешь. Если везучий, тебя приметят. И станешь ходить чаще и дальше. Я – везучий!

В войну надо проваливаться. Целиком. Нырять с головой. Иначе… Иначе, можешь и не выжить. Или превратиться в кого-то другого. Ты должен быть готов умереть. Не так, как вы подумали. Не так, как рисуют во многочисленных фильмах или пишут в книгах. Не грудью на пулемет, не про это я.

Уходя на войну ты не должен думать ни о чем другом, кроме того, как побольше уничтожить твоего нынешнего врага. И сделать это с наименьшим напрягом, как бы балансируя, скользя по этой жизни, но не соскальзывая вниз. В полный и беспросветный личный ад. Ты должен воевать с азартом, в охотку, рваться в бой как пес с цепи. Ты не должен думать о постороннем. У тебя все равно это не получится, но ты все равно не должен.

Кто-то на войне «работает». Хладнокровно, спокойно, расчетливо. Снайперы, артиллеристы, ракетчики. Ты же – пехота иррегулярных формирований, мясо. Тебе приходится выживать только так. Через кураж, драйв… Это сложно объяснить. Это надо прочувствовать.

Когда я вернулся на место встречи и продиктовал координаты прикрученного к сосновому стволу импортного «дракоши», моя спутница быстро забила их в свою чудо-ружбайку и «привязала» к ленточке дороги. Вся эта электронная трихомудия работает, пока её не глушат. А при проезде бармалеев, пусть и рядовом, всё будет сканироваться и просвечиваться. Поэтому барражирующий коптер с наведением по видеоканалу или радиомаячку не подойдет. Да и нет у нас таких.

Реальных вариантов два: хладнокровный камикадзе в накидке-«невидимке» (и то не факт, что тепловизоры её не «пробьют») и наша вариация на заданную тему. Неоднократно опробованная и уже доказавшая свою эффективность. Основанная на компактном химическом анализаторе, определяющем состав вещества с помощью фемтосекундных импульсов.