скачать книгу бесплатно
Меня отдали в Обучающий отдел, вроде, на год раньше, чем полагается, но это ни сколько не волновало как учителей, так и моих родителей, они все хотели, чтобы я побыстрее научился читать и писать, и все это нужно было делать очень точно и правильно, иначе не было смысла продолжать. Позже в моем списке появились куча дополнительных занятий. Я посещал интенсивные занятия по: математике, правописанию, черчению, ораторскому искусству, физике, химии, биологии – через пять лет обучения я был в списке лучших учеников……
– Ты не против, если я закурю? – перебил я, не хотел этого делать, но его история, ненароком вызывала напряжение, сочувствие и неподдельный интерес. Достав из кармана ту пачку, что я своровал у молодого ХП-шника (надеюсь, он, все-таки, меня простил), опустил окно, чтобы дым не забивал кабину грузовика.
– Но знаешь, это длилось всего лишь некоторое время, как будто я должен был дойти до определенной точки, которая поставила бы меня перед выбором. Результат ее ты уже видишь перед собой – эта легкая ирония в его голосе, точный намек, на удовольствие, которое он получает от своего положения. – Знаешь, тебе повезло, что в этот раз я не вез никаких химикатов или взрывчатых веществ. А то пришлось бы тебе еще пару часов стаять в ожидании. У нас правила, запрещающее брать попутчиков если мы занимаемся перевозкой опасных грузов, а то еще пострадаешь, а мне будет еще хуже – и он засмеялся
Я так же улыбнулся, поддерживая его чувство юмора.
– О чем же я?
– Об определенной точке….
– А ну да – вспомнил он и, крепко вцепившись в рулевое колесо, продолжил – так вот, я стал замечать… Сначала это было как-то обыденно, вроде даже привычно, но потом словно резало меня. Когда я шел по улице с родителями и видел красивую машину, забыл сказать, ведь, я жил тогда в Рабочем районе, в той части, что ближе к Центральному, она была более престижная. – он сощурил глаза, всматриваясь в горизонт, видимо, там был какой-то знак предостережения. – И когда я видел какую-нибудь красивую машину, все время говорил им, что, мол, вот какая красивая машина, на что получал один и тот же ответ: «Хочешь такую – учись и сможешь купить себе ее» – хотя я ждал поддержки своего восхищения, а вовсе не новое задание. То же самое было со всеми вещами, что я замечал, на все получал один и тот же ответ: «Хочешь? – учись, зарабатывай и покупай!» – и все. Навряд ли, в семь лет хочется слышать такие слова, словно ты какая-то собака, которой дают команду дать лапу или сесть. К тринадцати годам я перестал говорить своим родителям, какие машины и дома вызывают у меня восхищение. Не хотелось слышать ответ, от которого уже тошнило. Знаешь, у них был отличный план, конечно, он не существовал на бумаге, да они и не скрывали его, считая, что я с радостью подхвачу все ими предложенное. Ведь так и было. Под конец обучения на начальном уровне я стал уставать ото всей этой гонки за высокими отметками, но это было малозаметно. И поэтому в мою сторону не было претензий от родителей. Они все так же полагали, что я четко следую их плану, ведь я так и делал. Они так радовались моим успехам и не ожидали, ты представляешь, не ожидали, что и в моей голове зародилось семя некоего плана, о котором я и сам не догадывался, но это было точно семя моего истинного Я, откуда оно появилось, не знаю. Может, ты знаешь этот закон: «сила действия равна силе противодействия» – так вот, мой план был именно этим противодействием……..
Пока он вел этот огромный тягач я смотрел в окно, наблюдая за тем как зеленная территория, мимо которой мы ехали, из-за скорости превращалась в однородную массу и сквозь нее бил яркий солнечный свет, точнее его лучи, словно из скорострельного орудия поражали сетчатки моих глаз. Ветер дул прямо в лицо, но я не торопился закрывать окно, у меня еще было половина сигареты.
– ……….. в некотором смысле я стал разочаровываться в системе обучения, но больше в моих родителях. Мне начало казаться, что они расценивают меня как некий объект, как ту же дрессированную собаку. Сначала ты ее тренируешь, чтобы она могла выполнять всякие трюки, а потом водишь по всяким выставкам и получаешь медали за красоту исполнения, опрятный вид и прочее. Родители всегда повторяли, что я должен учиться и тогда у меня будет все. Что я должен найти хорошую работу, под этим словом они подразумевали ХОРОШООПЛАЧИВАЕМУЮ работу, и тогда я смогу обеспечивать свою семью. Они даже говорили, сколько внуков хотят, и куда я должен буду их возить на летние каникулы. Мне оставалось только отвечать «ДА» и кивать головой. И вроде все так и шло. Вот закончен первый уровень Обучения и время выбирать направление в специальности, чтобы потратить еще семь лет на подготовку к будущей жизни. Родители ДАЛИ мне направление, они хотели, чтобы моя жизнь была связана с цифрами, ведь чем больше ты считаешь, тем больше тебе платят, это обычная закономерность. И я послушал их, а семя превратилось в маленькое дерево. Я пошел в тот ВЫСШИЙ УРОВЕНЬ куда они захотели. К этому моменту я уже совершенно потерялся, хотя, не знаю, как это объяснить. Тогда я не думал, чем хочу заниматься, но точно понимал, чего я не хочу и все же я поступил. Первый учебный квартал я учился, пытался вникать в суть предметов, мне очень нравились философия и литература, к сожалению это были промежуточные предметы, и длились они не долго, дальше была математика, экономика, вычислительное дело, введение в плановую сферу управления, расчеты и программирование планов – эти предметы заставили меня усомниться. Ведь моя будущая профессия должна была сводиться к тому, как зарабатывать на разорении других и пусть они называли это честной конкуренцией или борьбой за прибылью, я представлял себе сотни уволенных людей. Ненависть вот что появилось во мне, но слышно было только: «молодец, давай-давай, ты должен идти дальше» – и, кивая головой, делал все что нужно. Родители гордились моими успехами, пару раз в неделю мама звонила своей подруге и хвасталась, как я замечательно учусь. Первый квартал закончился и я заметил, что мои руки стали немного подрагивать, на вопросы как моя учеба, стал отвечать, мол: «все в порядке, не волнуйтесь».
Этот водитель и вправду не похож на тех, что подвозили меня раньше, те обычно говорят совсем о другом, о дорогах и любимых местах, закусочных и гостиницах, где любят иногда ночевать. Один раз мне даже предложили снять девушку, но я тогда культурно отказался и ночью оставил спутника одного спящего в номере, а сам пешком добрел до ближайшей бензоколонки и ………. А этот человек, что так яро рассказывает о своем прошлом, заставляет слушать и мне хочется дослушать его до конца……………………….
– ………………………….. и ведь они так всего этого хотели. Родители знали, что я закончу Высший уровень и найду работу………………….ХОРОШУЮ работу, у меня будет квартира, машина, я женюсь на хорошей девушке, которая родит мне детей и …..…………………… вроде и все. Такой вот короткий, простой план, это идеал их мира. А в моей голове был один вопрос, а дальше, дальше что? К середине третьего Квартала, мама стала замечать, что я уже не тот, я перестал упоминать о своей успеваемости. Мне не хотелось ничего говорить. Как объяснить человеку, который расписал твое будущее на многие десятки лет вперед, что ты не хочешь ЭТОГО? Т.е. они все это так скрупулезно создавали, построили для меня замок СВОЕЙ мечты, им казалось, что это наилучший для меня вариант. Но что это за жизнь, существовать по чужому проекту? И вот обидно, они же не поймут, чего ты хочешь. Ведь ты сам не знаешь. Они уже своим замком разрушили фундамент твоей мечты и при возможности – если вдруг ты захочешь отступить – они воспользуются этим, утвердив это так: «ну ведь у тебя нет своей мечты, так иди туда, где надежнее!» – и я делал, делал, все что говорят, слушал, что говорят и опирался на правило: «ТАК И НАДО, ОНИ СТАРШИЕ, А ЗНАЧИТ, БОЛЬШЕ ЗНАЮТ». Но ведь это моя ЖИЗНЬ, я вправе ею распоряжаться и это не они будут ездить на моей машине и жить в моем доме, а значит все должен решать я. Меня правильно воспитали, с детства уважал взрослых, не смотря на то, что и среди сорокалетних встречаются дураки.
До четвертого квартала я дошел уже «хромая», но все-таки дошел, я был примерным сыном, мои родители так считали, я никогда: не врал, не употреблял наркотики и не курил – возможно, из-за этого одногрупники считали меня немного странным. Теперь-то все немного по-другому. Но возвращаясь к тому «семени». К четвертому кварталу это было уже дерево. Я знал, что не хочу заниматься тем, на что так надеялись мои родители, теперь они хотели, чтобы после учебы я попытался переехать в Центральный район, но это, конечно, когда ты устроишься на ХОРОШУЮ работу, говорили они, а я все кивал и понимал, что этому никогда не быть. А что делает человек, когда знает, чего он не хочет, но не может понять, что же ему нужно?
– Наверное, он просто останавливается. – предположил я и достал еще одну сигарету, жалко, в пачке осталось совсем немного, надеюсь, я смогу дотянуть до ближайшей стоянки, а там уж незаметно возьму пару пачек.
– Вот именно, я остановился, перестал учиться. Конечно, посещал предметы, но уже не слушал преподавателей, не записывал лекции и не пытался что-либо вообще делать. Родители это заметили и началось самое очевидное, я стал злодеем в их лице, этаким предателем, разрушителем «замка». Было много ругани, на меня кричали каждую неделю, а потом полностью игнорировали мое присутствие дома. Они все надеялись, что я образумлюсь и смогу все исправить, но к тому времени я уже так запутался, что потерял абсолютно все. Это продолжалось уже почти полгода и мне грозило удаление из списка. Родители решили на меня надавить – ничего не получилось. Когда тебе все равно, даже самые немыслимые угрозы превращаются в пустоту. Так и шло, я опускался все ниже и ниже… Помню тот момент, когда оказался около прилавка магазина алкогольной продукции. Помню, как покупаю бутылку, отдаю деньги (откуда у меня было столько финансов я уже не могу понять). Взгляд продавца, который молча смотрел на меня, в нем было что-то такое, чего я не хотел ощутить, точнее я был на грани того, чтобы у меня были такие же опустошённые глаза. Но я покупаю выпивку, потому что скоро сорвусь. После я шел, очень долго шел. Моя рука сжимала пакет так сильно, будто я кого-то душил, словно я душил свои мысли, пока они полностью не исчезнут…
Я нашел тихое место, где меня бы никто не увидел, раскупорил бутылку и …….. В первые минуты было ощущение, что я заливаю алкоголь себе в глотку, словно наполняю бак автомобиля. Не было ни мыслей, ни обид или сожаления. После половины выпитого я забыл, почему так разочаровался в своем прошлом. Несколько часов просидел в молчании, машинально делая глоток за глотком. Выпивка на какую-то секунду отстранила мое сознания от давления, что убивало меня последнее время. И в этот момент, разглядывая оставшуюся треть содержимого бутылки, я решил окончательно убить внутренний конфликт……….
Когда очнулся, был уже поздний вечер. Еще никогда в жизни не ощущал такой головной боли. Словно в висок воткнули такой толстый стальной прут и медленно вращали его. Тело плохо слушалось, потребовался час, чтобы встать, а первые шаги давались, словно заново учился ходить. Первые шаги, заново рожденного, первые мысли, вновь зрячего и что дальше?
Мне было безразлично, где я, не волновало и то, что я просто заблудился, единственное, что тогда точно знал – я больше не вернусь. Пошарил в карманах, оказывается, у меня еще остались деньги, чтобы купить билет. Так и сделал, наугад дошел до остановки и сел в первый автобус. Доехал до конечной (автобусного парка) и попросился к ним на работу. Меня взяли без проблем. Полгода я занимался тем, что мыл грязные автобусы, мне почему-то доставляло радость видеть чистые окна, все эти машины сразу приобретали вид этаких огромных аквариумов. И пока я этим занимался, во мне была некая приятная пустота, я не думал о родителях и их мечте, они исчезли, все исчезло, как будто тот парень умер, другого слова не могу подобрать.
Так все и шло, все было спокойно, и примерно через год, я начал ощущать в себе рвение, я еще не знал что это, словно некий ручей начинал приобретать размеры реки и становиться все больше и больше. Полтора года провозившись с автобусами, ведь я не только их мыл, со временем меня научили копаться в их двигателях, под конец меня устроили в автошколу и я сдал на права водителя авто категории БиТ. Когда начал водить автобусы, все было замечательно, но чувство не пропало, оно стало более точным, мне хотелось идти дальше…………………. – он замолчал, посмотрел в мою сторону, убедившись в том, что я все еще его слушаю, пробежав глазами по всей кабине грузовика, остановился на радиопередатчике и включил его.
– ………в течение нескольких часов спасатели пытались вытащить пострадавших из под завалов……– водитель нервно переключил станцию, потом другую, еще одну, и еще………………..остановился на станции №7 – ……………………… в эфире радио ФОЛК, предлагаем вашему прослушиванию самую приятную музыку……………
– Не люблю новости – пояснил он – не нужно быть всевидящим, чтобы знать, что вот именно сегодня было пятнадцать убийств и пятьдесят четыре ограбления, я и так знаю, что все плохо, но мне не нужно подтверждать это каждый день. Тебе нравится музыка?
– Да………
– Замечательно – с радушной улыбкой протянул водитель – ………………. и это чувство продолжалось, я начал понимать, что мне нравится. Дорога – вот что! Не могу без нее, а сидя за рулем и видя перед собой только горизонт, разве это не приближение к свободе? Но я ездил по городу, развозил пассажиров по определенному маршруту, а в этих лабиринтах из стекла-железа-бетона увидеть ГОРИЗОНТ невозможно. И решение пришло мгновенно, через три месяца я пошел в финансовый блок и оформил кредит на этот замечательный ТЯГАЧ, через двадцать семь недель я полностью выкуплю его.
На лице этого человека была видна неподдельная радость. От чего-то я был счастлив, что мне довелось с ним познакомиться, в нем было нечто. С первого взгляда вроде и не заметишь, но приглядевшись, можно было увидеть ту усталость, что в нем накопилась и то рабское чувство, от которого он смог избавиться. Рядом со мной сидел человек, поставивший себя выше ПЛАНА, он решил жить с ошибками, но все же своими. Как сказал один продавец газет в Рабочем районе: «Разница между ребенком и взрослым в том, что ребенок учится на своих ошибках, а взрослый – на чужих. Из этого следует, что кто-то должен до конца жизни оставаться РЕБЕНКОМ, чтобы учить других» – передо мной сидел самый чистый ребенок…………………..
Часть 19 (попытка)
– Вы знаете, ведь он был не таким, как сейчас…………… – девушка очень волновалась и пыталась собраться с мыслями.
– Хотите закурить? – доктор Лайер протянул девушке пачку сигарет Good Feel
– Нет, спасибо, я не курю, теперь не курю – она посмотрела в окно и увидела проезжую часть, автобусы ездили по своим маршрутам и прохожие точно знали куда идут, в полной уверенности, не обращая внимания на все остальное, о чем любил говорить ОН.
– Зря вы так поступили, я же просил не вмешиваться. Понимаете, что он сейчас находится не с нами. В его мире пока нет места для вашей личности. – он говорил таким голосом, словно был дедушкой, а она его внучкой. Как если бы девушка потеряла его любимые часы, но др. Лайер не обиделся бы, оправдав это тем, что время теперь не так важно. – Сейчас я пытаюсь подвести его к границе реальности, это очень тяжело, ведь Питер весьма чувствительный в плане ощущения МИРА и его контрастности.
– Извините меня, я не знаю………..я………я………я сорвалась, мне так хотелось чтобы он снова назвал меня по имени.
– Я понимаю……………не волнуйтесь, все будет хорошо, я обещаю. – утешал др. Лайер.
– Ведь он не был таким, как сейчас………………я не могу понять, что с ним случилось, в какой-то момент Питер замолчал.
– Вы знали, что он вел дневник? – задав этот вопрос, доктор закурил.
– …………………………………….нет………………. – девушку это нисколько не удивило, ведь многие ведут записи в тетрадках и это не бывает такой новостью. – Может он там просто записывал что-то свое, Питер всегда любил поболтать на разные темы.
– Если бы……………….. – др. Лайер заерзал на стуле, опять прокололся, подумал про себя старик, сколько уже работаю в этой сфере, а так и не научился держать язык за зубами, теперь она будет думать о записях Питера, ей и так не легко, а еще ЭТО. – не волнуйтесь там обычные мысли, простая повседневность – молодец, выкрутился.
Уж лучше ей не знать про записи Питера, это нанесет еще больший вред. Бедная девушка. О том, что случилось с ее другом, Айрен узнала чуть больше года назад. В том смысле, что только именно тогда Питер пришел в себя и начал функционировать. С тех пор девушка приходит в клинику почти каждую неделю, но ей редко дают видеться с Питером. Да и что это за встречи – смотреть из другого конца зала на человека, который в данный момент даже не находится в нашем мире, не то что имени ее не знает. К сожалению, и др. Лайер это прекрасно понимал, она не может знать всех деталей состояния больного. Он мог сказать ей про симптомы Питера и какие факторы, возможно, а может, и наверняка, повлияли на ее друга, но есть вещи, которые следует утаивать во благо других.
– Расскажите, мне о том, как вы познакомились, да и вообще все по порядку в деталях. Время у нас есть. – др. Лайер сделал большую затяжку и откинулся на спинку кресла.
– Я тогда работала в небольшом театре, знаете то здание на пересечении проспекта Рансайтера и улицы Майры Лайни?
– Да-да-да, я помню туда водил своего сына. – радостно ответил доктор.
– В то время дела шли не очень хорошо, как у меня, так и у самого театра. Большие постановки мы не могли себе позволить, слишком дорого, а ставить классику на голых стенах с криками «ЭТО АНДЕГРАУНД» у нашего директора не было желания, он был настоящим консерватором. Приходилось ставить детские утренники, мы показывали всякие инсценировки старых сказок, и вроде, кому-то нравилось, но только не мне. Меня выводило из себя играть какую-то принцессу по три раз за день целый месяц. Я даже думала бросить все это, хотя в детстве только и мечтала, что о сцене и театре, даже не так хотелось сниматься в кино, сколько играть в театре. И тут появляется он…………………………Питер. Может вы заметили, с первого взгляда он совсем не заметен. Кажется, что это такой же прохожий, как и тот, что прошел пять минут назад. Ведь молодежь пытается одеваться более ярко, чтобы лучше выделяться из толпы. – Айрен сделала паузу и снова повернулась к окну. – Он не был таким…………………….как другие, в нем было что-то. Другие ЭТО называли болезнью. Местные работники не принимали его в серьез и с ним мало кто общался.
Она нахмурилась.
– Не хотите ли чая? Моя помощница делает замечательный чай. – др. Лайер всегда считал, что чай помогает при общении, уж если она не курит теперь, то чай точно поможет ей рассказать все что нужно.
– Да спасибо……………. – Айрен слегка улыбнулась и пригладила волосы, у нее были тонкие острые пальцы, заметил доктор.
Лайер вышел из кабинета и вернулся через пять минут с подносом, на котором стояли две чашки, небольшой чайник и сахарница.
– Если хотите у нас там есть печенье и шоколад? – с заботой спросил он.
– Нет, спасибо………… – засмущалась Айрен, она взяла чашку и налила чай – ……………….. вы же с ним общались, вы знаете какой он.
– Я знаю его с другой стороны, мне не известна та личность, которой он был при вас, но вы продолжайте, я вас очень внимательно слушаю. – др. Лайер сел за свой стол и прикурил еще одну сигарету.
– Питер……………сначала он показался мне не общительным, я его даже не замечала. Он всегда ходил в своем сером джемпере и старых, потертых джинсах. Позже, когда мы начали немного общаться я заметила, что он всегда что-нибудь рассматривал, хотя……………..просто, не знаю, как это объяснить. Он шел по коридору и вечно разглядывал, разглядывал все: стены, потолок, шкафы, пол – абсолютно все. Словно все что он видел, он видел в первый раз. Но иногда я замечала, как он мог часами упираться в одну точку и просто стоять так и все. Я спрашивала, о чем он думает и всегда получала один и тот же ответ: «ни о чем» – и после этого он словно просыпался и шел по своим делам.
Питер работал в хранилище, там у нас держались все костюмы, бутафория, декорации, еще он подрабатывал уборщиком, мыл сцену и прочее. Я видела многих людей, занимающихся такой работай – они не любили это дело и занимались им от безысходности, из-за того что ничего больше не могут. А он делал это, не могу сказать, что с удовольствием, но в нем не было негатива, словно он пребывает в чем-то другом, как знаете, когда человек создает картину. И он это делает потому, что ему нравится делать что-то в этом роде…………………………– Айрен запнулась – нет, я не так объясняю…………………не так. Питер был очень увлечен, как бы……………………..он мог подметать сцену или мыть окна, но он вечно что-то напевал или мог просто заговорить с проходящим мимо человеком, задав какой-нибудь глупый вопрос. Из-за этого рабочие начали считать Питера чокнутым. Хотя мы так и познакомились, точнее наше общение началось именно с мойки окон. Я тогда шла домой, вышла из гримерки и направилась к выходу, а он как раз мыл огромное окно. Только подошла к нему, как он тут же задал вопрос, причем даже задал его так, словно меня и нет рядом: «Интересно, а окно чистое или следует его еще раз помыть?» – я решила пройти мимо. И так устала, а тут еще на вопросы отвечать. Решила пройти дальше, но Питер сделал шаг назад, словно и не заметил, как перегородил мне дорогу: «Посмотри…» – предложил он. Делать было нечего, мне было честно говоря все равно, но я послушалась его просьбы и начала смотреть на окно и тут он начал говорить и говорил он так словно его и не волнует слушаю я его или нет. «Смотри, как думаешь, прохожие чистые? Мне кажется вон тот на автобусной остановке слегка серым, давай-ка я протру его по лучше» – и он начал тереть то место стекла через которое был виден человек. Питер прыскал на стекло и протирал его – «По-моему он сам серый, а не стекло» – меня заставило это улыбнуться, впервые за всю неделю. Потом он сказал, как его зовут и после этого мы стали иногда общаться.
Доктор Лайер затушил сигарету и принялся за свой чай, положил три ложки сахара и немного отпил.
– А сколько он у вас проработал?
– Чуть больше года. Первые три месяца он вообще мало с кем общался. Но когда я выступала, он всегда стоял за кулисами и наблюдал за моей игрой, если это можно так назвать…………… Однажды у меня было очень плохое настроение, я была подавлена. После спектакля пошла в гримерку и достала старую бутылку дешевого вина, тогда только это и могла себе позволить. Мне ужасно хотелось напиться. Причин было достаточно, многое не устраивало: проблемы с жильем (меня каждый раз грозились выселить за не вовремя оплачиваемые квитанции), проблемы с друзьями, мне было стыдно говорить о своей работе, у меня не было молодого человека, на которого я могла положиться, да и просто позвонить кому-нибудь………. Я не знаю сколько выпила тогда, но я отчетливо помню, что передо мной стоял Питер и я ему говорю все, что во мне накопилось. Из меня лился поток всего этого: что я не довольна своей жизнью, но другую не могу позволить из-за того, что боюсь потерять все; что мне надоела моя работа, потому что я вынуждена каждый день играть роли глупых принцесс, которых всегда спасают……. И тут он меня перебил, он сказал: «ТЫ играешь сказку, сказку в которую верят дети, когда ты выходишь на сцену, они всегда тебе аплодируют. И не расстраивайся, что ты играешь всегда одну и ту же роль ведь в зале всегда другие зрители и для них ты играешь впервые» – он тогда улыбнулся и ушел. После этого случая все изменилось, я так и продолжала играть этих принцесс, но уже знала, что меня с нетерпением ждут дети. Мы стали общаться еще чаще, он даже иногда приходил ко мне домой и мы устраивали киномарафоны, он так любил их называть. Мы делали подборку из нескольких любимых фильмов и смотрели их весь день. Он не водил меня в кафе, у уборщика редко бывают свободные деньги, но всегда гуляли по паркам или дворам города. Питер умел подать привычную картину совершенно под другим взглядом. Но все же я замечала ЭТО. Его взгляд. Иногда во время разговора, даже когда он шутил Питер, вдруг, мог замолчать и просто смотрел несколько минут в одну точку, а потом снова продолжал беседу. Я спрашивала его тогда, о чем он думает в эти моменты, но всегда слышала один и тот же ответ: «ни о чем» – он звучал как-то мертво, словно говорил не Питер, а нечто из глубины.
И чем больше мы общались – тем больше он мне начинал нравится, я даже один раз хотела сказать ему о своих чувствах, но не получилось……………………………именно тогда он и не пришел. Я подумала, что Питер просто приболел, хотела ему оставить сообщение, но у него не было связного. Мне пришлось долго ждать, прежде чем, стало понятно, что он не вернется.
Айрен замолчала, это было тяжело, по щекам потекли слезы и др. Лайер начал рыться в ящиках своего стола выискивая салфетки. Смирившись с этой затеей он протянул девушки свой платок.
– Спасибо большое……….до сих пор не могу поверить, что он находится в психиатрической клинике……….это…………– она всхлипнула и закрыла лицо руками – это……………не могу поверить.
– Мисс Айрен, прошу вас, все будет хорошо. Я уверен Питер придет в себя и сможет жить с вами, как и прежде. – начал успокаивать ее доктор. – Главное не отчаиваться, он и так делает большие успехи. Вот увидите, с ним все будет хорошо.
– А мне можно будет с ним хотя бы попытаться поговорить в следующий раз? – это выглядело не как просьба, а как мольба отчаявшегося человека.
– Я не могу вам обещать этого…………………..извините………………..
Часть 20 (размышления о детях, их причине и детстве)
Было ли у вас детство?
Я больше всего ненавижу этот вопрос и не потому, что мои «родители» били меня, а может, у меня не было друзей, дело в том, что я не помню этого момента. Я даже могу представить как выглядела Кэйти в молодости, когда она еще не знала меня, но зато я знал ее и очень хорошо.
Я даже завидую этим болячкам и ободранным локтям, это вроде неких наград и трофеев. Дети всегда любят хвастаться своими шрамами и пояснять: «это ржавым гвоздем, а это, я перелезал через ограду заброшенного завода».
Часто слушая их истории, пытаешься разглядеть свои руки и найти следы таких же поступков, может тот шрам на ноге, может это был ножик, которым я когда-то игрался, но нет, нож я использую для другого и точно знаю, что ногу я ободрал, убегая еще от одного ХП-шника. Рубец на пальце – это кухонный нож, точнее, первый день в дешевой закусочной (нужны были деньги на новое махровое полотенце и носки).
И что же? Как можно выразить это, есть ли формула, по которой можно найти ответ, когда началось твое детство и когда оно заканчивается? Некоторые старики сходят с ума и снова впадают в период давнего прошлого. Они возвращаются в детство, заново его переживают или это еще один вирус? Люди, страдающие отсталостью ума, чей возраст останавливается на том периоде, когда им было 7 или 12 лет. Может, они счастливы? Хотя………………..их считают за щенков и относится к ним также.
Так почему же мне так важна эта память о детстве? Все стерлось, словно эта информация и не важна. Мозг забивается другим: что купить на последние 4 ДЭН, что бы продержаться неделю; где переночевать и тебя за это время не заметят ХП-шники; как обмануть человека, если он просит удостоверение личности. Теперь приходится сидеть и записывать свои сны, в которых я либо бегу (убегаю), либо пытаюсь кого-нибудь спасти. Действительно, я проснулся и смеялся несколько минут над теми словами, что говорил во сне, вроде я шел с какой-то девушкой (и почему там всегда девушка?) и говорил ей с таким возмущением: «я чертов миллиардер, но у меня всего лишь две пары трусов!» – странно (я смеюсь, опять смеюсь над этой фразой).
Во внутреннем кармане плаща пачка сигарет, я достаю ее каждые полчаса, но там всегда только шесть сигарет, как в револьвере. Может последняя сигарета убьет меня? (опять смеюсь)
Чертово детство! А ведь кто-то хочет его забыть! Кого-то били или унижали и людей это делит, делит на несколько классов, коалиций, кланов, групп. Люди ставят барьеры и перечеркивают возможные коридоры доверия. Помню, сидел на детской площадке и слышал от родителей, как они говорили своим детям:
– Слушай его больше. (старый сарказм)
– Не будь глупым, научись распознавать, когда из тебя делают дурака.
– Ты что не видишь, что тебя обманывают? В следующий раз не слушай его.
И много такого. Странно. Получается, еще с детства родители учат их не доверять. Нужно видеть в людях, когда они врут – девиз современности, хотя нет, это девиз ВСЕГДА. Что ж, дети такими и становятся, они начинают врать и не доверяют тем, кого называют «друг». Некий закон, поставленный для равновесия.
Иногда я задаюсь вопросом, а как бы я поступил со своими детьми, чему бы я их учил? Но тут играет главную роль тот факт, что я помню много чего, видел практически рождение и смерть всех своих друзей. Так зачем дети, я не хочу видеть их смерть, зачем? Но если бы они были, я стал их учить………………………даже не знаю, сложный вопрос. Это конфликт твоего Я и причина, по которой должны выжить ОНИ. Может у меня была бы девочка, с большими голубыми глазами и двумя косичками или хвостиками (не разбираюсь в женских прическах), она бы была ………………….. Какой же она была бы? Воспитание, попытки показать ей мир, открыть возможности для контакта с людьми. Но как? Как это сделать, если люди при общении ждут от тебя некой ошибки, чтобы показать пальцем и сказать: «врешь!». И я знаю, дальнейшие действия. Если это будет повторяться, девочка потихоньку, но точно и неизбежно, будет замыкаться. И чему мне ее учить? Система сама вынудит меня воспитывать в дочке недоверие.
Дети параноиков и социопатов.
Недоверие и страх перед обществом и его влияние на личность индивида. Черт! Интересно, о чем думают женщины когда рожают и их мужья, которые нервно курят в соседней комнате. Пол ребенка и так известен, а при хорошей доплате можно спрограммировать человека: цвет волос, какой рукой он будет писать (из-за этого сразу видно, что левша – признак малой финансовой обеспеченности в семье, но в Рабочем районе это не важно), цвет глаз. При дальнейшем росте ребенка (или как его называют – социального продукта) им занимаются психологические корректоры, они делают все чтобы «маленький» человек стал отличной деталью в большом механизме общества. Они отшлифовывают каждую грань сознания и четко ставят определения хорошего и плохого.
Дальше идет школа – вживление единицы в соц. сеть. Там необходимо отвечать на вопрос стандартным – еще заранее прописанным в учебнике – ответом. И если, возможно, есть сбой в ответах (так и выявляется психологический дефект) тебя отправляют на доработку. Возникает следующий вопрос: «зачем дети, если они становятся функцией общества? Да и вообще, зачем дети? Почему женщина должна рожать, а мужчина следить за своей потенцией?». У зверей – это инстинкт, чтобы было продолжение рода и тому прочее. Но ведь сейчас ведется жесткая слежка и контроль популяции каждого живого организма. Я видел те «фабрики» там забивают любой скот, отклонившийся от нормы. Конечно, от трупов правильно избавляются – одни идут на продукцию в сети быстрого питания, другие на одежду и средства гигиены, а прочие ……………………………………их сжигают. Во всем нужен КОНТРОЛИРУЕМЫЙ ПОРЯДОК. Красную книгу уничтожили еще ХХ24, когда пошло четкое клонирование вымирающих единиц. После стало проще.
Но вернемся к детям. Чего мы хотим от них. Просто рожать? У всего есть свое предназначение. Чаще слышишь: «Чтобы кто-то помог в старости…..» – выходит, мы боимся одиночества. Или нет? Но мы точно боимся. Боимся нищеты, голода, боли и того, что будет за этим. Может дети это некий мост, пережить минуты счастья. Хотя какое счастье в замене пеленок и нервного сна, когда ты подскакиваешь ночью, успокоить «маленького» человека? Все в этом мире контролируемо и нет вещи – незаменимой другой. В Центральном районе сразу покупают электронную няньку, она вводит ребенку снотворное и следит за количеством кала и мочеиспускания. Такие штуки не найдешь в Черном районе и трудно достать в Рабочем. Они воспитывают детей, которых позже доделывают в Учебных отделениях. Координация, диагностика и контроль. Вывод: зачем заниматься воспитанием моей «дочки» если ее откорректируют ТАМ? Я буду бояться того дня, когда она скажет: «А ТАМ говорят совсем по-другому, ты не прав» – скорее всего, я забуду про обещание бросить курить и пойду в супермаркет за новой пачкой. И все. Воспитание? Ей противостоит учебная диагностика, нравы и традиции – в учебниках все написано. Что могут дети, когда их учат слушаться и уважать старших, которых, в свою очередь, с младенчества учили врать?! Эта спираль совершенной лжи, в которой поколениями оттачивается иллюзия МИРА.
Может, я не так это понимаю, но ведь, если сложить все минуты, что я провел на детской площадке, то получится пять лет, восемь месяцев, двадцать четыре дня и тринадцать часов. Все становится очевидным, все последующие действия. Я знаю, чему учат матери и воспитывают отцы и путь, по которому пойдут их дети.
Я не помню своего детства. Может, его и не было? В сумке всегда ношу фигурку солдатика, его оставил какой-то мальчишка, еще читаю комиксы про супер-героев и смотрю мультики в магазинах электроники. Попытки создать вымышленные обрывки прошлого и сказать, что я тоже был маленьким.
Хотя, ведь можно было остаться с Лизи, мы бы могли сделать подобие семьи или с той девушкой-официанткой из закусочной (я тогда грубо с ней поступил). А та, что подошла ко мне на вокзале, может она могла быть чем-то связующим для моей остановки в этом мире?
Может зачатие детей – это попытка основаться на определенном месте, этаким образом подвести черту и сказать, что у тебя теперь есть обязанности.
Сколько мне лет? Даже не помню, когда был последний день рождения, хотя, мои друзья звонят мне с поздравлениями или напоминаниями об этом празднике. Правда, такие звонки бывают по разным месяцам и датам.
И вот получается…………дети……………их причина так и не определяется. Они нужны для радости или для помощи?
А мое детство остается программируемой нуждой для утешения собственного положения.
Часть 21 (исповедь)
У них, вроде, сегодня какой-то праздник – день глобальных скидок. В это время люди забывают про свою человечность и дерутся за штаны и куртки, сдают забеги на большие дистанции с целью получить приз – новые сапоги. К счастью, я уже давно взял все что нужно. Для этого пришлось два часа просидеть в закусочной ГИГ-комплекса, собирая все чаевые, что оставляли для официанток, заодно забил пустоту в желудке остатками еды. Деньги нужны были для прачечной, там я постирал все свои вещи, чтобы они выглядели более прилично. После, пошел по магазинам. Конечно, в эти праздники мне очень трудно найти необходимую амуницию под свой размер. Перебирая вешалки со штанами ненужного размера, задаюсь одним вопросом: «Боже, почему ты не сделал меня толстым и высоким, с большим размером ноги?» – все, что я нахожу всегда большего размера, так что на весь обход тратится по семь часов.
Наконец я нахожу то, что нужно – рубашку и штаны – направляюсь в примерочную и по дороге для вида набираю ненужных вещей, продавец фиксирует их количество, я прохожу дальше. Вся эта масса ткани нужна чтобы работники магазина не заметили пропажу, ведь на выходе из примерочной они так же проверяют количество. Вот для этого я и постирал свое белье, его я вешаю взамен того, которое возьму себе. Так и получается, забирая новую вещь, я оставляю свою старую, с прикрепленной к ней «сигналкой» и ценником, а кто-то другой купит мою старую футболку и будет носить ее с гордостью, ведь сумма отдана не маленькая. Обхожу все магазины и к концу дня в моей сумке все что нужно, вплоть до шоколадных батончиков и медицинского спирта.
Все хорошо.
Люди бегают по ГИГ-комплексу, как разведчики скидывают друг другу на связные сообщения с ценной информацией о скидках и продукции, а я просто сижу и смотрю. Каждый прохожий – потенциальный покупатель.
Мне кажется, вам станет не понятно, почему я трачу время, доедая объедки со столов закусочной, забираю чужие чаевые, спускаю их на мойку поношенных вещей, которые в итоге вешаю взамен краденных в магазине? Честно сказать, я сам затрудняюсь на это ответить. Вещи стираю, потому что думаю, так будет честно – отдать чистые вещи за место новых. Чаевые, ведь мне нужны деньги и я беру только те чаевые, сумма которых составляет меньше 5 ДЭН, уж лучше официантки думают, что посетитель просто забыл про это, чем столкнулись с его скупостью. И почему я сижу сейчас и смотрю на прохожих?
Вообще-то это действие было два часа назад, сейчас же я нахожусь на своем месте. Опять же возникает вопрос, почему это МЕСТО мое? Ответ: «80 кварталов назад я участвовал в стройке этого ГИГ-комплекса, прокладывал трубы для канализаций, рыл ямы, занимался обкладкой стен, а под конец озеленял местную территорию». Вот сейчас я нахожусь на своем МЕСТЕ: ведь этот унитаз, эти перегородки, эту плитку и умывальники – все это я делал сам: устанавливал и привинчивал – так что все это мое.
Всегда занимаю последнюю кабинку, до нее редко кто доходит, да она и побольше всех остальных, так что я могу тут даже побродить. Получается туалет то место, в котором я сталкиваюсь со своими мыслями, ведь в этом помещении нет действия, ты понимаешь, что происходит вокруг только по звукам и вибрации. Вот я слышу и теперь знаю – в туалете двое посетителей, они подходят к электронным писсуарам, которые я устанавливал. Один рассказывает другому: как узнать характер человека, как разглядеть в подопытном негатив или позитив. Видно, он менеджер по приему на работу, сейчас часто приходится проходить психологические тесты, если желаешь устроиться на престижную профессию. Скорее всего, у этого человека черные отлакированные туфли и белая рубашка с тонким прямым галстуком. Они уходят. Снова наступает тишина. Пятьдесят секунд назад слышал, как сработали датчики писсуаров и вода смыла мочу. Я один. Знаю это не очень нормально сидеть в кабинке туалета и слушать разговоры посетителей, но мне хочется побыть в тишине, которая иногда прерывается непрошенными гостями и я не против их присутствия, если что включаю плеер. Да, наушники я тоже не покупал.
Унитазы из пластика, как и стены и все прочее. Все это очень стилизованно и занимаясь привычным делом, возникает желание делать это вечно. Тут нежный приглушенный свет, специально созданная приватная атмосфера с замечательной вентиляцией воздуха и датчиками регулировки воздушных потоков и температуры. Все это находится в полной автоматизации, регулируется таким же электроном в центре комплекса. Я начинаю вспоминать то время – наверное, вас тогда еще не было – когда для спуска воды в унитазе, нужно было поднять рычаг и самому отмотать нужную длину туалетной бумаги, подойти к умывальнику и повернуть ручки крана, самостоятельно настраивая температуру воды, нажимать на кнопку чтобы налить на ладонь жидкое мыло. Сейчас же все это забыто, ведь сколько лет прошло (а я все еще помню) теперь кругом электронное удобство: двери открываются автоматически и над каждой горит голографический флажок, по цвету которого можно понять занята кабинка или нет; вода смывается сама по себе, либо после окончания процедуры, либо в период автономной работы для прочищения труб; подойдя к умывальнику, кран пускает струю воды со стандартной температурой. Люди-посетители не привыкли к этому, они живут с этим. Для них является нормой вся функция, окружающей их техники.
Я вспоминаю, что скоро мне нужно будет найти работу, но проблема в том, что это будет трудно сделать без ОПРЕДЕЛИТЕЛЯ ЛИЧНОСТИ. Если в Рабочем и Черном районах его спрашивали как условность, на которую закрывали глаза если ты обещал трудиться, за более меньшую зарплату, то здесь это не пройдет.
Пока я сижу, автомат на стенке, выдающий определенную длину бумаги, уже второй раз печатает листок с советом посетить врача, т.к. я слишком долго занимаю эту кабинку и время посещения отклонилось от нормы стандартной процедуры. Оказывается, тут есть таймер, считывающий посетителей и время, которое они проводят в туалете!
Хоть вся эта прелюдия создана давно, ее главная функция будет применена именно сегодня. И я жду, жду одного человека.
Я чувствую вибрацию в помещении. Это он – неожиданный посетитель. Мчится, не замечая препятствия в виде бордюрчиков. Он явно взволнован. Соседняя стенка дрогнула, теперь он мой сосед. Можно сказать, я ощущаю его по резкому запаху, у человека явные проблемы с кишечником. Несколько вздохов и явных напрягающих ноток, прерывистые выбросы звука и тишина. Я пытаюсь задержать дыхание, но потребности мозга заставляют меня дышать.
Тишина……………….
Тишина……………….
Тишина……………….
Снова надрывистое дыхание соседа и прерывающиеся резкие звуки. Доктором никогда не был, но могу предположить, что у мужчины явно болезнь кишечника. Скорее всего, ему ближе к пятидесяти, полный мужчина, наверное, лысеет.
Я жду еще немного, пока бедняга отдышится.
