скачать книгу бесплатно
– Я одна боюсь, – совершенно глупо, на мой взгляд, призналась она.
– Ой, не смеши людей, – досадливо отмахнулась я.
– Никого я не смешу, – окрысилась на меня Маринка и, открыв дверь туалета, зачем-то громко сказала: – Эй, я иду!
Оглянувшись на меня и прислушавшись, Маринка, гордо вскинув голову, зашла в туалет и закрыла дверь за собой, но буквально через секунду раздался ее оглушительный визг.
– Смешно пошутила, – проворчала я, не думая даже открывать дверь и заглядывать внутрь. У меня было не то настроение, чтобы поддаваться розыгрышам.
Дверь распахнулась, и наружу выскочила Маринка с дико расширенными глазами.
– А-а-а! Оля! – крикнула она, цепляясь за мою руку.
Я едва не выронила сигарету от таких заходов, но сдержалась. Все-таки что-что, а выдержку и силу воли у меня не отнять. Не первый год я общаюсь с Мариночкой, привыкла уже.
– Крокодил зубками лягнул из унитаза? – неэстетично пошутила я.
Маринка молча посмотрела на меня и затрясла головой.
– Там… – прошептала она, вздрагивая от ужаса.
Не думая ни о чем серьезном, я зашла в туалет. После небольшого тамбура там оказалась еще одна дверь с комнатой. На полу ее неподвижно лежал Сикамбр, прижав обе ладони к левой стороне груди. Между пальцами у него выступила кровь. Сикамбр не подавал признаков жизни. Я зажала горло руками и постаралась глубоко вдохнуть.
Глава 6
Никогда не стесняюсь честно признаться в своих маленьких слабостях… После секундного ступора я заорала так, что Маринкин жалкий визг тут и в сравнение никакое не шел, и выскочила из туалета. Она – следом.
Молча взглянув на меня, Маринка крепко схватилась за мою руку, и мы бросились вверх по лестнице – там был свет и слышались голоса. Попав в галерею, куда выходили двери из зала, мы помчались по ней, отстукивая каблуками по бетонному полу частую дробь. Освещение тут из-за Чубайса или по причине взбесившихся привидений было, мягко говоря, условным, и наше настроение от этого отнюдь не улучшалось.
Галерея плавным поворотом заворачивала налево, и почти сразу же мы натолкнулись на мужчину, шествующего под руку с дамой. Я взвизгнула и шарахнулась в обратную сторону, едва не сбив с ног Маринку. Но она повисла на мне, а я в это момент узнала обоих: это были Аяврик и Марго.
– Что это вы здесь делаете? – удивленно спросил он. – Вы ведь должны были после номера сидеть в зале!
– Что-то не сработало в ваших дурацких фокусах! – выпалила я, стараясь дышать как можно спокойнее и разговаривать размеренно.
– Вы чего-то испугались? – басовито поинтересовалась Марго, нехорошо усмехаясь. – Да у нас тут можно встретить довольно интересные экспонатики. Отрубленных голов еще не видали? – Надо же, она еще и издевается!
– Мы труп видали! – выпалила Маринка, не желающая оставаться на вторых ролях даже в такой двусмысленной ситуации.
Аяврик, все еще усмехаясь, переглянулся с Марго.
– Вы, наверное, забрели на склад реквизита, – философски изрек он. – Там много всяких манекенов.
Я, конечно же, прекрасно понимала, как приятно выглядеть умным в своих собственных глазах, но решила развеять Аяврику эту иллюзию.
– Там, – я показала рукой в темноту, из которой мы примчались, – в нижнем туалете, прошу прощения, на полу лежит Сикамбр. Судя по всему, его ударили ножом. Нужно срочно вызвать «Скорую» и милицию!
Аяврик покачал головой и вздохнул.
– Я сейчас посмотрю сам, – сказал он. – Вы уж, пожалуйста, не волнуйтесь так. Марго, не уходи, останься с девушками! Они, кажется, переволновались.
Откуда-то из-за спин наших любезных знакомых послышались шаги, и из полумрака материализовался наш адвокат.
– Фима! – радостно воскликнула я. – Где ты был?
– То же самое я мог бы спросить и у тебя, – ответил он. – В последний раз я тебя видел в клетке под платочком, а когда платочек убрали, тебя там не наблюдалось. Ну как, здорово было?
– Очень, – буркнула я. – Незабываемое впечатление!
Мы с Маринкой немного успокоились, мои мысли пришли в порядок. Присутствие Фимочки, между прочим, способствовало этому. Аяврик, похоже, начал чувствовать что-то вроде раскаяния, если он в принципе был способен на такое чувство.
– Это моя вина, – пряча глаза, сказал он. – Не нужно мне было рассказывать вам все эти истории… Вот у девушек и пошли галюники.
Мы с Маринкой переглянулись. Поглядев на ее открытый рот, я опомнилась и закрыла свой.
– Что значит «галюники»? – вежливо поинтересовалась я.
– Это значит, пардон, что в удобствах, кроме того, чему там положено быть, больше ничего нет, – грубо сказала Марго и потянула Аяврика за руку:
– Пойдем, Сережа.
Аяврик посмотрел на меня с откровенной усмешкой, а вот этого я уже терпеть не пожелала.
– Что значит «больше ничего нет»? Я сама видела этого вашего Сикамбра, или как его там по паспорту, и уверена, что там лежал на полу вовсе не манекен, а самый обыкновенный покойник. Судя по тому, что за несколько минут до нашей последней встречи он достаточно резво бегал, то довольно-таки свежий.
Аяврик, не пряча улыбку, предложил нам пройти в зал.
– Да вообще-то и я вас уже заискался, так сказать, – проговорил Фима.
– Фима! – злобно-официальным голосом произнесла я. – Хоть ты-то мне веришь? Мы с Маринкой обнаружили труп, а эта парочка глумится!
Во что верил или не верил Фима, было неизвестно, но на мой вопрос другого ответа он дать бы никогда не мог.
– Конечно же, верю, – убедительно сказал он и, попав в ловушку, кашлянул и, повернувшись к Аяврику, сказал: – Надо бы проверить, на всякий случай…
– Да вы что?! – заржал Аяврик. – Да я готов спорить на ящик пива, что там ничего нет!
Фима покосился на мою хмурую физиономию, вздохнул и произнес:
– Согласен. Спорим.
Теперь уже попался Аяврик. Растерянно посмотрев на всю компанию, он пожал плечами:
– Ну пойдемте, если вам так интересно…
Мы с Маринкой отказались, не высказав энтузиазма, и Аяврик с Фимой пошли одни. Маринка, вытянув шею, посмотрела им вслед, потом повернулась ко мне.
– Дай, что ли, закурить, – пробормотала она, намертво забыв после пережитых испытаний, что она не курит.
Я протянула ей пачку и зажигалку, и мы принялись молча ждать возвращения разведчиков. Марго, прислонившись к стене, отвернулась и демонстрировала откровенное равнодушие к нашему присутствию. Вскоре Фима и Аяврик вернулись. Фима выглядел озабоченным, и мне как-то стало даже неинтересно.
– Как я и говорил! – громогласно возвестил Аяврик. – Никого и ничего, только легкие глюки от общей, так сказать, магической атмосферы!
Фима, наклонившись ко мне, тихо спросил:
– Оль, я не понял, а в чем прикол-то? Я пиво проспорил…
Я в растерянности посмотрела на Маринку, Маринка – на меня.
– А-а-а, – протянула я. – Так ты там ничего не увидел?
Фима внимательно посмотрел на меня.
– Пойдемте в зал, – сухо сказал он. – Мне кажется, вам нужно немножко развеяться, отвлечься…
– Вы, Оленька, не волнуйтесь так, – миролюбиво успокаивал Аяврик, – я же вас предупреждал: полнолуние-с! Вот, помню, в позапрошлое полнолуние мы как раз что-то отмечали… Марго, не помнишь, что именно?
Марго, идущая сзади, громко фыркнула:
– Вы всегда что-то отмечаете, поэтому сразу и не вспомнишь.
– Ну, когда нам всем померещилось, что крокодилы вырвались на свободу и еще какая-то херь? Не помнишь, что ли? – настойчиво пояснил Аяврик, явно на что-то намекая.
– А! – отмахнулась Марго. – Вас послушать, так у вас каждую пьянку кто-то по стенам ползает.
– Подождите! – я остановилась и потерла виски пальцами. – Подождите! Я все, конечно, понимаю, но нужно сообщить об этом вашему местному руководству. Тому же Аркадию Павловичу. Фима! Мы с Мариной обе видели труп Сикамбра! Обе! Мы что же, обе съехали с катушек?
Фима, очевидно, совершенно по-свински огорченный своим пивным проигрышем, не стал поддерживать эту тему и довольно подло пожал плечами, промолчав. Получалось, что в глазах почтенной публики мы с Маринкой – взбалмошные дуры, а может быть, и похуже того.
– Я сообщу, – успокаивающим тоном сказал Аяврик. – К тому же вы сами его наверняка увидите после окончания мероприятия.
Фима взял власть в свои руки и, пользуясь консультациями Аяврика, повел нас к нужному входу в зал, ввел туда и отыскал наши прежние места, оказавшиеся никем не занятыми. Но после того, что произошло, мне, честно говоря, было не до фокусов. Маринке тоже. Хотелось курить, ругаться и в душ.
А на арене в это время знакомый нам с Маринкой дядечка в клоунской шапочке показывал древнейшие фокусы с летающей тростью, и, смотря на действо, его становилось даже жалко. Эти фокусы я помнила еще с детства, и уже тогда они мне не нравились. Неинтересно! От скуки и досады я рассматривала зал и почти напротив нас через арену увидала Аяврика, сидящего вместе с Марго. Он в это время о чем-то активно перешептывался с Марго, и несколько раз, как я заметила, Марго всплакнула, ну, или по крайней мере очень реалистично изобразила этот процесс. Это мне показалось гораздо интереснее, чем скучные выкрутасы на сцене.
– Ну как настроение? – наклонился ко мне Фима и погладил по руке. – Все переживаешь?
– Не очень, – призналась я. – Такое впечатление, что наш цирк на самом деле место темное и чреватое всякими гадкими неожиданностями.
– Во-во, – громко поддержала меня Маринка. – Домой бы сейчас, а на пару статей мы материала уже настрадали.
– Не без этого, – согласилась я. – Но придется досиживать до конца. Не хочу уходить, не поговорив с Аркадием Павловичем.
Собрание Магического круга затянулось за полночь, и когда наконец было объявлено о его завершении, я уже почти спала, положившись на Фимочку в прямом и переносном смысле этого слова. Маринке, так как она сидела рядом со мною, а не с Фимой, пришлось положиться на меня. Я просто расслабилась, а вот Маринка даже сумела уснуть – у нее это запросто – и во сне шептала что-то про покойников и еще несла какую-то херь.
Пока она бормотала все свои переживания, я ее не беспокоила – все какое-никакое развлечение, но когда в зале зажегся свет, я осторожно постучала пальчиком Маринке по лбу. Вот тут-то она и разверещалась, испуганно шарахаясь от меня на другого своего соседа – пожилого папашку с колючим взглядом. Папашка вздрогнул и, поморщившись, выругался. Маринка забормотала извинения и накинулась на меня с дурацкими обвинениями. Видите ли, я ее не так разбудила!
Не став объяснять своей забывшейся подруге, что я ей не будильник и не подушка, я встала и, повесив на плечо сумку, потребовала от Фимы, чтобы он вел меня к Аркадию Павловичу. Тот скривился, словно от приступа язвы желудка, и промямлил:
– А может быть, не нужно, Оль? И так уже нарисовались до безобразия… Я пиво проспорил…
– Далось же тебе это пиво! – не выдержав, возмутилась я. – Сама куплю тебе этот несчастный ящик, и не нужно держать меня за дурочку! Идем к Палычу!
– Ну идем, идем, мечта моя, – засуетился Фимочка, до которого вдруг дошло, что из-за своего занудства он может лишиться счастья общения со мною. По крайней мере на сегодня.
Такой перспективы Фима переживать не пожелал, поэтому, гордо задрав голову и расправив грудь, пошел впереди нас, раздвигая толпу, как ледокол. По крайней мере это ему так казалось, а я делала вид, что не замечаю, что его отталкивают и обругивают торопящиеся к выходу фокусники.
Мы вышли в галерею и, снова минуя те же знакомые коридоры, подошли к кабинету Аркадия Павловича. Кабинет быт открыт, но хозяина в нем не оказалось.
– Наверное, еще занят, – глубокомысленно заметил Фима. – Присаживайтесь, девушки, подождем.
Ждать нам долго не пришлось – дверь распахнулась, и в кабинет влетел Аркадий Павлович в весьма нехорошем расположении духа. Увидев нас, он нахмурился, но, не снижая темпа своего бега, зашел за стол и упал в кресло.
– Сумасшедший дом! – вздохнул он, доставая уже известную нам бутылку минералки. – Вы представляете? Вместо обещанных двух часов эти маги резвились три с половиной, и сейчас у меня все еще проблема их выпроводить, избавиться, так сказать, от дорогих гостей!
– А в чем проблема? – спросила Маринка. – Какая разница – два часа или три?
– Ну вы скажете! – возмутился Аркадий Павлович. – Во-первых, плата была внесена за два часа, во-вторых, сверхурочная плата персоналу была тоже рассчитана на два часа, а не на три! И всем хочется уже домой, и, простите, спать давно пора, а ведь завтра на работу, опять в этот дурдом, и, как всегда, утром.
– Да, – задумчиво проговорила я, – на работу нужно приходить или вовремя, или каждый день.
– Вот вы смеетесь, – укоризненно сказал Аркадий Павлович, – а мне лишние переживания на мою бедную старую голову. Как вам, кстати, выступление? Вы ведь в нем еще и поучаствовали. Понравилось?
– Нет! – резко сказала Маринка и отвернулась.
Я заметила, как у нее задрожали губы, и решила не тянуть больше время и брать быка за рога.
– Аркадий Павлович, – сказала я, – у нас есть для вас важное сообщение. Оно, правда, немного необычное.
Аркадий Павлович, поджав губы, взглянул на меня, потом на Фиму, тяжко вздохнул и покосился на настенные часы.
– Вся моя жизнь в вашем распоряжении, – с двусмысленной гримасой произнес он. – Правда, чувствую я, что ее остается все меньше и меньше. На этой работе… – он махнул рукой и налил себе в стакан минералки.
– Я слушаю вас, Ольга… простите, забыл ваше прекрасное отчество.
– Неважно, просто Ольга, – кисловато улыбаясь, сказала я. – Мы бы хотели с вами поговорить по поводу как раз того номера, в котором пришлось участвовать мне с Мариной…
– Это не ко мне, это не я, это Сикамбр, – быстро сказал Аркадий Павлович. – Его инициатива, вот пусть он сам и разгребает. Мое дело – обеспечить нормальное функционирование всех служб, что я и делаю. С грехом пополам.
– Аркадий Павлович! – Я не выдержала и повысила голос: – В вашем цирке, во время вашего дежурства произошло убийство. Убит Сикамбр!
Аркадий Павлович открыл рот и растерянно посмотрел на меня. Я быстро рассказала ему все, вплоть, конечно же, до похода Аяврика и пропажи трупа.
– Аяврик ничего не нашел? – медленно спросил Аркадий Павлович.
– Нет, не нашел, – подтвердила я. – Очевидно, убийца спрятал труп.
Аркадий Павлович, забыв про стакан, побарабанил пальцами по столешнице и осторожно спросил:
