скачать книгу бесплатно
– Ну, что? – торжествующе произнесла я, выкладывая на середину стола надорванный посредине чек. – Не было счастья, так несчастье помогло!
Все мои коллеги сидели в нетерпеливом ожидании вокруг стола. Я собрала их специально – сразу по возвращении из «Страза», надеясь произвести впечатление. Еще бы – две недели бесплодного ожидания, скепсис следователя, постепенная потеря надежд, а тут вдруг я сразу выхожу на след похищенного у Петяйкина телевизора! Я рассчитывала, что меня встретят рукоплесканиями.
Но действительность всегда сурова и к мечтам относится беспощадно. Мои сотруднички молча воззрились на клочок бумаги, а потом осторожно покосились на меня, ожидая разъяснений. До сих пор они казались мне сообразительней.
Первой заговорила Маринка. Ее типично женский ум сразу заработал в определенном направлении.
– Ты себе что-то купила? – спросила она, показывая пальцем на чек.
Я была разочарована, но постаралась скрыть досаду, лишь заметив с иронией:
– Ага, и специально собрала всех, чтобы отчитаться в своих расходах!.. Думайте, господа, думайте! На нашей работе это не вредно!
Сергей Иванович Кряжимский смущенно прокашлялся, водрузил на нос очки и аккуратно взял кассовый чек в руки. С минуту он разглядывал его, а остальные в напряженном ожидании разглядывали самого Сергея Иваныча. Наконец он озадаченно крякнул, с уважением посмотрел на меня и сказал:
– Однако!.. Как вам это удалось?
Он положил чек на стол, и его тут же подхватил Виктор.
Изучал чек он недолго и, одобрительно хмыкнув, передал Маринке. Та схватила клочок бумаги с таким нетерпением, словно это была любовная записка, но, прочитав, разочарованно протянула:
– Чего-то я ничего не понимаю! Чему вы все так радуетесь? Может, кто-то объяснит толком?
Она без сожаления отдала чек Ромке, и вот он-то отчасти вознаградил мои ожидания. Едва пробежав его глазами, он восторженно выпалил:
– Ни фига себе! Это же то самое! Телевизор! И число то же самое, и время подходящее, и магазин «Голубой бриллиант»! Ольга Юрьевна, где вы его достали?! Это действительно он?
– Ну, до конца я не уверена, – скромно ответила я. – Но те данные, что указаны на чеке, плюс некоторые сопутствующие обстоятельства позволяют с большой долей вероятности предположить…
– Постой-постой! – бесцеремонно перебила меня Маринка. – Ты что – нашла телевизор этого агронома? Когда ты успела? Вроде ты объявила утром, что это дело нас больше не интересует?..
Здесь следует заметить, что с Маринкой нас связывают не только служебные, но и чисто дружеские отношения, чем она порой беззастенчиво пользуется, позволяя себе всякие вольности. Делает она это без всякой задней мысли и, надо отдать должное, только среди своих, поэтому я не обижаюсь. Вот и теперь я лишь спокойно заметила:
– Во-первых, временно не интересует! Но теперь эта установка автоматически теряет силу. Глупо было бы не воспользоваться предоставленным шансом. Во-вторых, строго говоря, нашла я не сам телевизор, а коробку от него и, само собой, чек, который вы все видели. Но я не знаю, где находится телевизор. Именно этот вопрос требует общего обсуждения. Если не возражаете, приступим к нему немедленно, как только я изложу факты…
Что ж, начали слушать мой рассказ с воодушевлением, но, по мере изложения хода беседы с Эдитой Станиславовной, лица коллег все больше вытягивались – наверное, я все-таки обманула их ожидания. Особенно это касалось, конечно, Ромки – ему хотелось, чтобы на горизонте скорее замаячила зловещая фигура преступника. Он и заговорил первым.
– Это что же выходит? – с сомнением спросил он. – Телевизор украли и тут же, отойдя на пять шагов, продали? Странно как-то…
– Заметь, мы еще не знаем, когда владелец «Страза» купил телевизор, – сказала я. – Даже если это тот самый «Сони». Не исключено, что у похитителей где-то поблизости находится штаб-квартира. Ведь они должны быстро заметать следы, не так ли?
– Но ведь этого «Страза» хотели ограбить! – напомнила Маринка. – Что, если это тот же самый, кто продал ему телевизор? Поглядел, как этот буржуй хорошо живет, и вернулся туда с пистолетом…
– Про пистолет пока речи не было, – неуверенно заметила я.
– Не с голыми же руками он полез, – резонно возразила Маринка.
– Могла быть имитация, – предположил Ромка.
Я подняла руку.
– Сейчас речь не об ограблении! Вернемся к телевизору. Мы наконец-то чуть приблизились к этому вопросу, появился хоть какой-то след! Вдруг Адам Станиславович может сообщить нам что-то о человеке, у которого он купил телевизор?
– Позвольте усомниться, Ольга Юрьевна, – с сожалением сказал Кряжимский. – Судя по тому, что вы рассказали, хозяин магазина крепкий орешек. Вряд ли он будет откровенничать с посторонним человеком. Боюсь, вы не узнаете от него ни о телевизоре, ни о грабителе. Разумнее будет обратиться с этими фактами к следователю.
– Намекнуть! – непонятно сказал Виктор.
Но я сразу сообразила, что он имеет в виду – к следователю пока не обращаться, но перед хозяином «Страза» нарисовать такую перспективу. Этот вариант мне понравился – я и сама не очень-то рассчитывала на словоохотливость ювелира, но полагала, что лишние контакты с правоохранительными органами его вряд ли обрадуют. Может быть, он предпочтет иметь дело с нами. Что нас вполне устроило бы. Если информация окажется ценной, мы сможем выйти на след похитителей и без помощи милиции. Как говорится, очередная зарубка на прикладе.
– Виктор имеет в виду небольшой обходной маневр, – пояснила я. – Завтра я встречусь с Адамом Станиславовичем и предложу ему сделку. Или он сообщает нам все, что он знает о человеке, у которого купил телевизор, или, в противном случае, ему придется объясняться со следователем. Думаю, он выберет первое. Но у меня возникла шальная мысль – вдруг этот самый ювелир как-то связан с этим делом? Ромка в этом смысле прав – немного странно все это выглядит – крадут и продают в одном и том же квартале. Кто знает, вдруг магазин как раз и является штаб-квартирой похитителей?
– Боюсь, вы ошибаетесь, Ольга Юрьевна, – сказал Кряжимский. – Зачем бы тогда этому Адаму оставлять себе столь приметный экземпляр? Это слишком неосторожно.
– Именно потому и оставил, – возразила я. – Что экземпляр стоящий. А что касается осторожности – где вы сейчас видели осторожных преступников? Сейчас берут количеством, а не качеством. Как бы то ни было, а проверить эту версию стоит. Мне хотелось бы, чтобы завтра Ромка подстраховал меня.
– Да я с удовольствием! – воскликнул наш великий сыщик. – А что надо делать?
– Ничего особенного, – ответила я. – Просто пофланируешь возле магазина, пока я буду вести переговоры. А когда я уйду, понаблюдаешь, что будет делать хозяин. Вдруг он срочно захочет с кем-то встретиться?
– Это я запросто, – сказал Ромка.
– Ну а если завтра мы упремся в глухую стену непонимания, – продолжила я, – то остается одно – навестить грустного следователя. Может быть, эта история оживит его.
– Кстати, я в этом «Стразе» была тысячу раз! – неожиданно сообщила Маринка. – Там есть симпатичные побрякушки. И еще продавщица там такая миленькая пышечка – наверное, ее ты и видела. Она не первой молодости, но некоторым мужикам такие нравятся. Говоришь, муж у нее работает на телевидении?
– Администратором, – напомнила я.
– Все равно, полезное знакомство, – заметила Маринка. – На твоем месте я бы завела с этой дамой дружбу. Мы могли бы закинуть удочку насчет рекламы на телевидении.
– У меня директор телестудии знакомый, – небрежно сказала я. – Только сейчас все деньги решают. А реклама даже на нашем телевидении кусается. Предпочитаю печатать рекламу, а не заказывать ее.
– И все-таки, если есть такая возможность, я бы на вашем месте, Ольга Юрьевна, сошелся покороче с Эдитой Станиславовной, – сказал Кряжимский. – Возможно, это знакомство пригодится в дальнейшем. Я имею в виду ваши подозрения насчет хозяина «Страза».
– Что ж, она женщина общительная, – согласилась я. – И, надо сказать, довольно симпатичная. Если с братом у нас ничего не получится, предложу ей верную дружбу.
– Ну, если брат темнит, вечной дружбы у вас не получится, – мрачно заметил Ромка.
– Наше дело – предложить, – легкомысленно ответила я.
Никакие сомнения не могли испортить мне настроение. Удача с кассовым чеком вселила в меня надежды, и я рассчитывала, что теперь наше расследование выйдет на новый виток. Конечно, дело было не слишком сенсационным, но, раскрутив его, мы смогли бы ощутимо помочь обществу, потому что кража телевизора кажется мелочью только тому, кто сам его не лишался. Я невольно вспомнила разгневанное и растерянное лицо Петяйкина.
Виктор, похоже, угадал мои мысли, потому что тут же вслух произнес ту же фамилию. Я поняла, что он предлагает известить агронома – может быть, для того, чтобы тот опознал свой телевизор.
– Сделаем это позже, – решила я. – Вдруг Адам Станиславович уже поспешил избавится от телевизора? Стоит ли тогда срывать человека с места? Сначала выясним все обстоятельства.
На том и порешили. Вдобавок Кряжимский должен был выяснить по своим каналам, нет ли в прошлом за хозяином «Страза» чего-нибудь предосудительного. У Сергея Ивановича имелись связи в МВД и прокуратуре, и он мог это сделать. Маринке я поручила узнать, каким образом связаться с Заречным. Я очень надеялась, что агроном Петяйкин скоро может нам понадобиться.
Глава IV
На следующий день я снова отправилась в магазин «Страз» к самому его открытию. Верный Ромка сопровождал меня до места, а потом непринужденно затерялся в уличной толпе. Мы договорились, что он войдет в магазин после моего ухода – вряд ли Адам Станиславович заподозрит в чем-то одинокого праздношатающегося подростка.
Настроена я была на серьезный разговор. Меня еще поддерживала уверенность, что сестра Адама Станиславовича действительно замолвила за меня словечко и дала самую лестную характеристику. В ее присутствии, к тому же, будет сложно отрицать очевидное.
Однако, когда я вошла в магазин, меня ожидало разочарование. Эдиты Станиславовны в торговом зале не оказалось. За прилавком стоял сам хозяин – неприступный, застегнутый на все пуговицы мужчина. На нем был черный пиджак, серый жилет и строгий галстук. Обрюзгшее лицо, покрытое сетью красноватых прожилок, выглядело надменным и скучающим.
Мельком посмотрев в мою сторону, Адам Станиславович продолжил разговор с каким-то худощавым, коротко стриженным парнем, который, видимо, выбирал подарок для своей девушки. В таких случаях молодые люди зачастую выглядят растерянными и смущенными, словно совершают нечто предосудительное. Может быть, их угнетает мысль, что они выбрасывают деньги на ветер.
Этот парень тоже чувствовал себя неловко – это сразу бросалось в глаза. Вдобавок Адам Станиславович, профессионально угадав в парне никудышного клиента, разговаривал с ним явно резко и небрежно. На мой взгляд, это был самый надежный способ отвадить покупателя.
Но, наверное, я плохо разбираюсь в тайнах бизнеса – гораздо хуже, чем, к примеру, Адам Станиславович. Он же действовал безошибочно, моментально распознав в покупателе натуру закомплексованную и управляемую. Подавив парня плохо замаскированным презрением, Адам Станиславович постепенно навязал ему свою волю, пустив в ход весь арсенал – мимику, снисходительный тон, равнодушный взгляд – и, наконец, вынудил купить именно то, что хотел продать, а вовсе не то, что представлял в своем воображении парень. Я это поняла по торжествующему огоньку, который на мгновение мелькнул в глазах ювелира.
В каком-то смысле мое присутствие способствовало этой сомнительной сделке. Один на один парень еще как-то выдерживал психологическую атаку, но появление свидетеля, да еще женщины, сломило его окончательно. Приняв независимый вид, он сделал наконец свой выбор, который ему, по сути, навязал Адам Станиславович, и полез в карман за деньгами.
Адам Станиславович удовлетворенно кивнул и принялся упаковывать товар. Он вложил его в футляр, потом завернул футляр в хрустящую цветную бумагу, и наконец перевязал все ленточкой. Приняв от покупателя деньги, он вручил ему сверток и, почти не глядя, выбил чек на кассовом аппарате.
– Заходите к нам еще! – сказал Адам Станиславович в заключение.
Тон его при этом сделался почти добродушным. Но по лицу парня я поняла, что здесь он больше не появится никогда.
Впрочем, это были не мои проблемы. Едва оставшись с Адамом Станиславовичем наедине, я изобразила на лице одну из самых обворожительных своих улыбок и спросила:
– Простите, а Эдиты Станиславовны сегодня нет?
Ювелир посмотрел на меня очень внимательно. Глаза у него были холодные и колючие. По-моему, он уже догадался, кто я такая, но не подал виду.
– А вы знакомы с Эдитой Станиславовной? – настороженно спросил он.
– Вчера познакомились, – весело ответила я. – Она вам про меня не говорила? Моя фамилия Бойкова. Я редактор газеты «Свидетель», может быть, приходилось читать?
– Я читаю только специальную литературу, – сухо сказал Адам Станиславович. – Политика меня не интересует.
– Нас тоже! – с энтузиазмом подхватила я. – Наша газета посвящена криминальной жизни, в первую очередь нашего города, конечно.
– Делаете бизнес на чужих несчастьях? – холодно осведомился ювелир.
– Можно сказать и так, – ответила я. – Но мы придерживаемся иного мнения. Нам кажется, что мы вносим некоторый вклад в борьбу с преступностью. Молчать о ней – это не выход.
Адам Станиславович скептически покачал головой. По его лысине прокатился световой блик.
– Впрочем, это меня тоже не интересует, – неуступчиво заявил он. – Не совсем понимаю, что привело вас сюда. Эдиты Станиславовны сегодня не будет.
«Ого, это неспроста, – подумала я. – Разговор-то, кажется, будет не таким легким, как хотелось бы». Но отменять его я, разумеется, не собиралась.
– Жаль, – заметила я. – Она, случайно, не заболела?
– Насколько мне известно, не заболела, – терпеливо ответил ювелир. – У вас есть еще вопросы?
– Есть, – сказала я. – Откровенно говоря, я пришла именно к вам, Адам Станиславович. Ваша сестра обещала лишь предупредить…
– Нет, она меня ни о чем не предупреждала, – слегка раздражаясь, сказал ювелир. – А что, собственно, случилось?
Мне было ясно, что он притворяется. И сестру он убрал сегодня специально, зная, какая она болтушка. Но тем не менее отвечать ему придется – никуда он не денется.
– По правде говоря, это мне хотелось вас расспросить, что случилось, – широко улыбаясь, сказала я. – Позавчера вечером…
Адам Станиславович вскинул вверх руки.
– Довольно! Прошу вас не касаться этой темы! – с отвращением глядя на меня, вскричал он. – Только папарацци мне здесь не хватало! Милиция, соседи… Сколько можно? Никаких комментариев, уважаемая!
– Вы не хотите рассказать мне об ограблении? – огорчилась я.
– Совершенно верно! – категорически мотнул головой ювелир.
– Но почему?! – Я решила до поры притвориться наивной дурочкой.
Адам Станиславович возвел глаза горе и скорбно сжал губы. Потом он сказал брюзгливо:
– Что ж, если вас интересует что-нибудь из украшений, я не смею вам препятствовать… Но определенно заявляю – об этом инциденте разговаривать я не желаю!
Я вздохнула и покорно сказала:
– Ну что ж, не хотите – как хотите! Может быть, поговорим тогда о телевизоре?
Адам Станиславович стоял вполоборота ко мне и после моих слов даже не повернул головы. Выдержка у него была что надо. Только шея напряглась – словно одеревенела.
– Поговорим о чем? – тусклым голосом произнес он. – Я, кажется, ослышался? Вы сказали…
– О телевизоре! – подхватила я. – О прекрасном телевизоре фирмы «Сони», который вы купили с рук за полцены.
Адам Станиславович медленно обернулся. На губах его заиграла ледяная улыбка.
– Простите, вы такая странная женщина… – проговорил он сквозь зубы. – Таких не часто встретишь. Я, знаете ли, человек солидный, одинокий, к шуткам и розыгрышам не расположен. Поэтому, может быть, найдете другой объект для своих упражнений? Я не в силах оценить ваш тонкий юмор…
– Адам Станиславович, – проникновенно сказала я. – Никто и не собирался шутить. Может быть, вы боитесь последствий? Ведь, скорее всего, телевизор был краденый. Но мы постараемся уладить дело так, чтобы вы не пострадали, поверьте мне!
Адам Станиславович смерил меня взглядом и отчеканил:
– А я вас уверяю, никакого телевизора я с рук не покупал! Это ваши фантазии! Или какая-то странная попытка шантажа – я не знаю… С чего это вам взбрело в голову?
Несмотря на его тон, я ощутила заметное беспокойство, начинавшее исходить от моего собеседника. Ему очень хотелось от меня избавиться, но еще больше хотелось сделать это без шума.
– Эдита Станиславовна мне сама рассказала, – простодушно заметила я. – Не могла же она соврать? И потом, я своими глазами видела коробку от телевизора у вас в подсобке…
Адам Станиславович резко оборвал меня, выбросив вперед ладонь.
– Минуточку! – почти вежливо сказал он, вышел из-за прилавка и запер входную дверь.
Проделав эту операцию, он вернулся ко мне и изобразил приглашающий жест.
