скачать книгу бесплатно
– Мотив? – удивился Валерка. – Шутишь? Какой у нее был мотив травить собственного племянника, в котором она, похоже, души не чаяла?
– Ну, во-первых, – произнесла я, садясь в машину, – то самое завещание. Ведь, если бы не Марина, как я понимаю, все деньги достались бы ей с доченькой. А во-вторых, она так не переносит Марину, что вполне могла ее подставить, подбросив ей тот самый пузырек.
– И для того, чтобы поквитаться с Мариной, она отравила своего племянника? – усмехнулся Валера, заводя машину. – Ира, ты перебарщиваешь. Она, по-моему, хотела только одного, чтобы все стало как раньше, чтобы драгоценный Игорек проводил с ней по-прежнему много времени, и травить его… Извини, но не верю.
– Сейчас она может говорить все, что угодно, об их отношениях, – заметила я. – Игорь мертв, и никто не может теперь сказать точно, были ли они такой уж дружной семьей, как она нам только что рассказывала.
Валера внимательно посмотрел на меня и качнул головой.
– И, кстати, – добавила я, извлекая добытую фотографию из сумочки, – насчет ресторана нам тоже не мешало бы проверить.
– Да, кстати, – спросил Гурьев, – зачем ты фотку у нее выцыганила?
– Ты знаешь, где находится «Прометей»? – вместо ответа спросила я. Валерий кивнул. – Давай-ка заедем туда на минутку.
Он усмехнулся, похоже, поняв, что я намерена сделать, и свернул налево. А я посмотрела на фотографию: Игорь сидел в окружении своих родственниц. Кстати, замечу, что и дочь у Евгении Александровны тоже была очень хороша собой и удивительно похожа на мать.
Мы подъехали к ресторану, припарковались неподалеку и направились внутрь.
– У меня тут знакомый бармен, – сообщил Валерка, открывая передо мной дверь.
– Очень кстати, – заметила я, входя в зал.
Мы подошли к стойке, Валерий кивнул высокому шатену, и тот подошел к нам. Мужчины обменялись рукопожатием.
– Знакомься, – сказал мне Гурьев, – это Юрий Щеглов, мой приятель. А это…
– Представлять не стоит, – с улыбкой перебил Юрий, – моя мама просто обожает вашу передачу, госпожа Лебедева.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ.
– Что-нибудь выпьете? – поинтересовался бармен.
– Минералки, – ответила я.
– И мне, – согласился Валерий.
Пока Юрий нас обслуживал, я передала Валере фото и оглядела полупустой зал. Конечно, сейчас было уже слишком поздно для обеда и слишком рано для ужина, а потому в довольно просторном зале народу было человек шесть, не больше. Впрочем, здесь был не только общий зал, но и пять кабинок для приватных, так сказать, встреч.
– Юра, – между тем произнес Валерий, когда бармен принес нам минералки, – у нас к тебе просьба. Ты не мог бы сказать, кто из ваших ребят работал в четверг?
– На той неделе? – уточнил Юрий.
– Да, на той неделе, – подтвердил Гурьев.
– Я, например, – улыбнулся бармен.
– Хорошо, тогда, может, ты нам и поможешь. – Валерий протянул приятелю фотографию. – Скажи, ты не помнишь эту троицу?
Бармен внимательно изучал снимок.
– Таких красавиц трудно не запомнить, – сказал он наконец, – к тому же они довольно часто к нам заглядывают.
– Отлично, – обрадовался Валерка, – а в четверг?
– Я помню только, что они занимали угловую кабинку, вон ту, – он кивнул в сторону кабинок, – слева. Их обслуживал Витька, но сегодня не его смена. А что?
– Да так, кое-что проверяем, – улыбнулся Валерий. – Я тебе потом подробности расскажу. Значит, Витя?
– Да, – кивнул в ответ бармен.
– А вы не могли бы припомнить, не выходил ли этот мужчина из кабинки во время обеда?
– Мужчина? – Бармен нахмурился. – Нет, мужчина не выходил, выходила дама. Та, что старше.
– Вы уверены? – уточнила я.
– Обижаешь, – укорил Валерка, – у Юрия отличная память.
– К тому же четверг был последним днем моей смены, – добавил Юрий. – А потом я три дня отдыхал, так что не видел никаких клиентов и вряд ли мог спутать. Да к тому же в четверг нам давали зарплату, а вечером я водил в кино свою подругу и прекрасно помню, госпожа Лебедева, что было в тот день.
– Значит, вы уверены в своих словах, – улыбнулась я. – Что ж, рада, что вы нам помогли. Спасибо. – Я поднялась со стула.
Валерий заплатил за минералку, еще о чем-то поговорил с Юрием, и мы вышли из ресторана.
– Ну, как? – ехидненько осведомился Игорь, усаживаясь в машину. – Проверила?
– Да, вполне, – усмехнулась я. – То, что у твоего друга такая потрясающая память, впечатляет.
– Спасибо, – хмыкнул Гурьев. – Но ты зря иронизируешь, у Юрки и правда отменная память, и я сам лично не раз в этом убеждался. Тебя домой?
– Да, – сказала я, и мы поехали по направлению к моему дому.
– Что будем делать дальше? – поинтересовался Валерка тогда, когда мы оказались уже в моем дворе.
– Ну, если Игорь не выходил из кабинки, то мне представляется маловероятным, что его могли отравить у него же на глазах, – сказала я со вздохом. – Но твоя идея с деловыми партнерами мне нравится.
– Отлично, – улыбнулся Валерий. – Значит, проверим, что там?
– Значит, – согласилась я. – Слушай, а из нас могла бы получиться неплохая команда, – заметила я. – У меня предложение, ты проверь, кто там у него ближайший компаньон или что-то в этом роде, а я со своей стороны тоже навещу его завтра. Потом сверим результаты.
– Тебе нужно досье, напарник? – поинтересовался Валерка.
– Ты проницателен, как никогда, – произнесла я, выходя из машины. – Пока, завтра созвонимся.
– Договорились, пока, – сказал Гурьев.
Я захлопнула дверцу машины и пошла к своему подъезду.
Дома, переодевшись, я пошла на кухню готовить ужин своему мужу, который должен был вернуться через пару часов. Мне хотелось его чем-нибудь побаловать, да к тому же я понимала, что скоро мне придется ему все-таки рассказать о том, что я опять ввязалась в расследование очередного загадочного преступления, и прежде чем это сделать, я готовила почву. Поэтому и решила сегодня сообразить, как говорила моя бабушка, комплексный ужин, состоящий из первого – супа-харчо, второго – тушеных баклажан с картофелем, и третьего – замечательных медовых печений, которые так обожает мой муж и которые я, увы, пеку не так часто, как ему того хотелось бы.
Порывшись в холодильнике и убедившись, что мне для приготовления требуемых блюд всего хватает, я, подвязавшись фартуком и включив магнитофон с кассетой моего любимого Лючано Паваротти, принялась за ужин…
Через полтора часа, проведенных у «мартена», мой сюрприз мужу был практически готов, оставалось только поставить в духовку последний противень с печеньем, а также дать супу немного потомиться на слабом огне. Едва я вынула из духового шкафа первую порцию ароматных, румяных печений, как зазвонил телефон. От неожиданности я едва не выронила вынутый противень, ругнулась, поставила его на плиту, быстренько засунула в духовку другой и только после этого подошла к телефону.
– Да, – сказала я, немного досадуя на неурочный звонок.
– Ирина Анатольевна? – услышала я в трубке незнакомый, но приятный молодой мужской голос.
– Да, – подтвердила я, несколько удивившись. – Слушаю.
– Извините, пожалуйста, что беспокою, – проговорил незнакомец, – это Степан Антонов, адвокат Марины Белогуровой.
– А, здравствуйте, – сказала я. – Марина мне о вас рассказывала. Как ее дела?
– Ну как могут быть дела у человека, взятого под арест. Ей предъявили обвинение, но надеюсь, что завтра ее выпустят под залог. По крайней мере, я со своей стороны делаю все возможное.
– Что ж, она хотя бы будет дома, – обрадовалась я.
– Я вот по какому поводу звоню, – проговорил адвокат. – Марина сказала, что просила вас встретиться с Евгенией Александровной, тетей Игоря, полагая, что вы сможете что-то узнать. Уж не знаю, почему Марина так решила, – немного смущенно проговорил адвокат. – Но только она вам доверяет и почему-то считает, что вы можете ей реально помочь.
– Не знаю, честно говоря, смогу ли, – ответила я, дождавшись паузы в монологе Степана Антонова. – Но постараюсь сделать все, что от меня зависит. А с тетей я встречалась и, к сожалению, должна сказать, что… Вы ведь в курсе дела, да? – спросила я.
– Да, конечно, – откликнулся адвокат, – если вы имеете в виду, почему Марина именно вас просила о встрече с Евгенией Александровной.
– Так вот, – продолжала я, – должна сказать, что хоть сама личность госпожи Пряжниковой и произвела на меня не самое лучшее впечатление, но я очень сомневаюсь, что она имеет какое-то отношение к обстоятельствам смерти своего племянника. Мы были в ресторане, где в минувший четверг обедала Пряжникова с дочерью и Игорь. Бармен, работавший в тот день, сказал, что занимали они отдельную кабинку и что во время обеда из-за стола выходила только Евгения Александровна. В связи с этим мне кажется довольно проблематично было подлить яду в тарелку Игоря у него же на глазах. Вот если бы выходил он…
– Я понял, что вы хотите сказать, – произнес адвокат. – Признаться, я тоже не очень верил в эту Маринину затею… – Он немного помолчал, а потом вдруг спросил: – А как часто Евгения Александровна бывает в этом ресторане? Ну, я хочу сказать, не могла ли она, именно выходя, заглянуть на кухню и…
– Ну, в этом я и вовсе сомневаюсь, – отвергла я версию адвоката. – Впрочем, можно, наверное, проверить. У моего коллеги в этом ресторане знакомые официанты, и думаю, что он сможет в этом помочь.
– Это хорошо, – произнес Степан. – Жаль только, что так трудно найти способ снять с Марины обвинение, улик слишком много.
– А вам-то не кажется, – поинтересовалась я, – что именно то обстоятельство, что улик более чем достаточно, больше всего и говорит в пользу Марины и подтверждает, что она не имеет к убийству никакого отношения?
– Мне – говорит, – уныло согласился Степан Антонов. – Я тоже считаю, что если бы Марина была в этом замешана, то она ни за что не оставила бы пустой пузырек от яда у себя в квартире. И потом, она прекрасно знала о том, что у Игоря здоровое сердце, а значит, понимала, что диагноз его смерти – сердечный приступ – обязательно возбудит подозрение.
– Да, я тоже так считаю, – сказала я.
– Но, увы, – проговорил адвокат, – это мы с вами так считаем, а следствие полагает: раз у нее в доме найдена улика и у нее мог быть мотив, а об этом позаботилась дорогая Евгения Александровна, написавшая заявление о возбуждении уголовного дела против Марины, в котором ясно указала на наличие мотива – как вы понимаете, я говорю о завещании, – то доказать невиновность Марины будет очень трудно. Единственный способ – найти настоящего виновника, но это, мне кажется, не менее трудно.
– Какой-то замкнутый круг, – пробормотала я.
– Да, что-то вроде этого. Так что моя задача состоит не в том, чтобы оправдать Марину, на это нет никаких шансов, а в том, чтобы постараться выхлопотать минимальный срок. – Степан вздохнул.
– А что насчет звонка? – спросила я.
– Какого?
– Ну, того, по которому милиция приехала за изъятием вещдока?
– Ничего, – снова вздохнул Антонов. – Кто-то позвонил, сказал, что в совершении отравления виновата такая-то и такая, что у нее в мусорном ведре на кухне лежит пузырек из-под яда. А в это время в морге бились над причиной, по которой Игорь умер. Милиционеры поехали проверить и нашли то, что нужно.
– Значит, кто звонил, неизвестно…
– Нет, совсем!
– А Марина… Она не теряла ключи от квартиры в последнее время, или, может, они пропадали у Игоря? – спросила я.
– Нет, насколько известно самой Марине, такого не случалось, – ответил Степан Антонов.
– Я все думаю, каким путем пузырек попал к ней в мусорное ведро… – В этот момент я ощутила, что мои печенья начинают пахнуть как-то странно. – Минутку! – крикнула я в трубку и помчалась на кухню.
И успела в самый последний момент – еще немного, и, боюсь, моему мужу пришлось бы есть сухарики, а не печенья. Я вытащила противень и поставила на плиту, предварительно убрав остывший. На кухне странно пахло газом: это мой суп-харчо, не выдержав изрядного томления под крышкой, вырвался на свободу и затушил огонь конфорки. Я выключила газ, открыла пошире окно, подхватила с противня несколько особо пострадавших печений и, выкидывая их в мусорное ведро, поняла… Да уж, ассоциативный ряд у меня довольно, я бы сказала, своеобычный. Я оглядела еще раз кухню, вздохнула и вернулась к телефону.
– Степан Антонов? – спросила я в телефонную трубку.
– Да, я здесь, – откликнулся он.
– Извините, у меня чуть печенье не пригорело, но, кажется, я знаю, как именно попал пузырек в Маринино ведро. Она была права, это служащий из Газэнерго.
– Да, она что-то говорила об этом, – подхватил он. – Но вы ведь сами сказали, что он был у всех жильцов…
– Да, это так, – подтвердила я. – Но именно так он и должен был сделать, если действительно хотел, чтобы его приняли за служащего Газэнерго. Мне следовало это понять раньше, впрочем, завтра я постараюсь это выяснить.
– Хорошо бы, – произнес адвокат.
– Что-нибудь еще? – поинтересовалась я. – Ну, у вас-то какие-нибудь соображения на этот счет имеются?
– Ну, как сказать, я довольно хорошо знал Игоря, поэтому даже представить не могу, кому могло такое прийти в голову и кто его мог отравить, – он снова вздохнул.
– Однако вы полагаете, что кто бы ни был этот человек, это не Марина.
– Нет, на Марину я вообще не мог бы подумать, я знаю, как они друг к другу относились.
– Но ведь остальные друзья Игоря, насколько мне известно, придерживаются другого мнения?
– Не знаю, вон и Евгения Александровна тоже другого мнения придерживается, на мой взгляд, тут речь просто о том, кто и как относился к Марине при жизни Игоря. Многие из его приятелей, из наших общих приятелей, так, наверное, было бы сказать точнее, мне кажется, завидовали Игорю: рядом с ним такая красивая женщина. Тем более что Марина всегда вела себя так, что для нее никого, кроме Игоря, не существовало, и это было заметно невооруженным глазом. Возможно, кое-кому из наших общих знакомых самому хотелось бы иметь рядом такую женщину и они были бы не прочь, как это… отбить ее, скажем так, но Марина с самого начала вела себя так, что никаких попыток на эту тему и быть не могло. Я ее за это очень уважаю, она никогда не позволяла кокетничать с кем-то из нас и так вела себя с Игорьком, что всем вокруг было понятно: он для нее номер один, и никого, кроме него, просто нет. А сейчас… Думаю, это, конечно, мое частное мнение, что кое-кто из бывших друзей отвернулся от Марины именно потому, что она в свое время их не замечала и не собирается замечать теперь. Это такая мелкая месть, но думаю, что пройдет немного времени, и они одумаются.
– А вы? – спросила я.
– Что я? Мне Марина всегда нравилась, если вы хотите знать, разве она может не нравиться человеку, который хорошо видит? Но у меня есть жена и ребенок, и потом, Марина для меня – это в первую очередь подруга друга. Я ее очень уважаю, она всегда вела себя так, что Игорю не за что было стыдиться. Она – отличный парень, если можно так выразиться. Для нее превыше всего долг, наверное, в этом мы с ней немного похожи… Но я что-то разоткровенничался, извините.
– Нет-нет, ничего страшного, – запротестовала я. – Все, что вы сказали, – это очень важно. Я понимаю, что Марина не зря доверяет вам, и надеюсь, что если она доверяет нам обоим, то мы сможем как-то вытащить ее из этой передряги.
– Да, я тоже надеюсь, – произнес Степан Антонов.
– Оставьте мне свой номер телефона, – попросила я. – Я перезвоню вам завтра, после того как попробую выяснить насчет того самого сотрудника, который приходил к нам в дом с проверкой. Я, конечно, разговаривала с соседями, и знаете, что интересно? Как я поняла, внешность у парня была самая заурядная, такая, что его толком никто и не запомнил.
