скачать книгу бесплатно
– Что же у тебя общего с Ингой? Наводишь, что ли?
– Не поняла! – я подумала, вспомнила песню Высоцкого про Нинку-наводчицу и спросила: – Наводчица – это же какой-то воровской термин, да? Инга воровка?
– Ну ты даешь! – окончательно развеселилась Лена и встала. – Пойду чайник поставлю.
Она вышла на кухню и продолжила оттуда:
– Ты ничего, значит, про Ингу не знаешь? Она баба с башкой, только хитрит до хрена и больше. Поэтому на нее Колян и обозлился. Она ему деньги должна, и потом это же его территория, она и налог платить ему обещалась, но затянула что-то. Я тоже здесь подвернулась под руку, потому что деньги Колян дал по моей просьбе, я как бы подписалась… А у него разговор короткий… – Лена вернулась, помолчала и задумчиво повторила: – Да, разговор у него короткий. Не любит он долго рассусоливать…
– Понятно, – поддержала я разговор, понимая, что Лена сейчас говорит про что-то свое.
– Вот такие дела и творятся, – продолжила Лена, опять садясь за стол. – А Инга – она не промах. И если крутится где-то рядом самец с деньгами, то она очень постарается его не упустить и подоить немножко… дерг-дерг…
Лена рассмеялась, откинувшись назад на стуле.
– Что такое? – удивилась я. – Вспомнила что-то?
– Вот именно, вспомнила, – Лена вытерла рот рукой, – Инга же работала в «Метеор-клубе», знаешь, блядюшник такой на Саперной улице?
Я пожала плечами:
– Нет.
– Ну ты даешь! – снова повторила Лена. – Короче, это такой ночной клуб со стриптизом и номерами. Не для всех, конечно, номера, а для избранных. Вот там Инга и делала карьеру… Она работала под молоденькую совсем девочку. Выглядит же очень молодо, сама знаешь. Ее и называли даже в «Метеоре» то Лолитой, то Джульеттой.
Я даже вздрогнула от этих слов. Далась им всем эта Джульетта. Маринка тоже себя сравнивала с этой нимфеткой…
Лена продолжала:
– Как-то на нее запал один пузан, у него до хрена бабок кочевряжилось в гомонке, а с ним была какая-то подруга. Старовата немножко, но ничего. Вот они и схлестнулись с Ингой. Инга увела этого баранчика, а подруга потом решила с ней рамсы развести. Лицо побить то есть… – Ну так вот, – продолжила Лена, – Инга немного менжевалась, пока думала, что эта подруга – жена пузана, а потом как разошлась! Короче говоря, кто кому фотографию испортил, я не скажу, не знаю, но Инга с ней после разборок как-то и сошлась, подружились даже…
– Слушай, она же замужем! – вспомнила я. – Интересно, муж в курсе или нет?
– Нет, конечно, он у нее лоховатый, как я понимаю, – весело ответила Лена. – Ну так вот, Колян мой – точнее, бывший мой, – поправилась она, – подождал, сколько уговорено было, и захотел себе вернуть бабки-то, с процентами, разумеется. И он же обложил ее налогом, потому что территория его и бизнес Инги как бы тоже из его сферы. Она вроде как пообещала долг вернуть, а сама не пришла на стрелку. Колян ей позвонил, она что-то ему начала лепить. Кружила, короче. Сегодня пацаны должны были ее прижать и на разбор притащить, а она и в кафе не пришла. Может, кстати, она нарочно пригласила тебя прийти сегодня… Точно! – воскликнула Лена. – Это в ее стиле. Этот браслет еще похож на тот, который она постоянно носит. Она сказала тебе браслет надеть? Да?
Пережитый испуг уже прошел, и я снова начинала чувствовать вкус игры и, чтобы не спугнуть хорошо пошедший разговор – все равно Инга мне не попеняет за это, – согласно кивнула:
– Ну да. Я еще удивилась, когда она мне напомнила про него. Я и забыла, что у меня такой есть…
– Молодец баба! Вот молодец-то! – похвалила Лена Ингу и подвинула к себе ближе телефон.
– Сейчас я ее вызвоню, артистку-аферистку, – она пробежалась пальцами по стопке газет и журналов на столе и выдернула примерно из ее середины старенький блокнотик, распухший от вставленных в него дополнительных листочков. Выдернула так удачно, что стопка только покачнулась, но не рассыпалась.
– Видала? Профессионалкой уже стала! – похвасталась Лена, раскрыла блокнот и начала рассматривать и перекладывать свои листочки. – Где же, где же… – негромко бормотала она и пока не находила.
Я невольно внутренне напряглась. Еще бы: сейчас Лена позвонит Инге домой и сразу же узнает правду… Я тут же стала моделировать и прикидывать свое поведение на этот случай.
– Нашла! – довольная Лена взяла из блокнота потертый на сгибах небольшой листик в клеточку, на котором было написано несколько телефонных номеров.
Я опустила глаза вниз, чтобы спрятать растерянность. Моя сигарета уже кончилась, я положила окурок в пепельницу и потянулась за следующей. Теперь я стала понимать Маринку, курившую одну за другой, пока не было ее Миши. Переживания требуют табачного дыма.
– Много куришь! – сказала Лена. – Морщины появятся. – И начала размышлять вслух: – Домой я ей звонить не буду, все равно ее там нет…
– Почему?
Я, думая об истинной причине отсутствия Инги, потрясенно уставилась на Лену.
– По средам, да еще в середине дня? Вряд ли. Скорее всего она по этому номеру…
Лена набрала номер и, послушав длинные гудки, положила трубку.
– Куда-то делась… – задумчиво пояснила она.
– Куда ты звонила? – я с интересом посмотрела на лист, который Лена держала перед собой.
– Туда, на место, так сказать, работы… Она дала мне как-то номерок. Говорит: скучно будет, звякни. Вот я и звякнула, а что толку? – Не дождавшись реакции на звонок, Лена положила лист с записанным номером обратно в блокнот, а сам блокнот ловко сунула на место, куда-то вглубь стопки с журналами.
В этот момент с кухни послышался легкий свист.
– А! Про чайник совсем забыла… – Лена встала и побрела на кухню. Пока ее не было, я развернула к себе телефон и нажала на кнопку «Redial». На экране высветился набранный последним номер. Опустив руку в сумку, я, подобрав с ее дна авторучку, записала номер прямо на конверте Бугаевского.
Вернулась с чайником Лена.
– Тебе помочь? – я привстала с табурета.
– Сиди уж. Пару чашек-то принести у меня и у самой получится.
После неторопливого чаепития я, поняв, что ничего нового уже не узнаю, взглянула на часы:
– Ого! Уже шестой час!
Пока у меня никаких дел не было запланировано на вечер, но, честно говоря, Лена стала уже немного утомлять.
«Да и хватит, наверное, задерживаться для первого дня знакомства! – подумала я. – Пора и честь знать».
– Ну если вы больше ничего не хотите! – улыбнулась Лена.
– Спасибо, все было очень вкусно! – в тональность ей ответила я и добавила: – Ты звони!
– Сделаешь мне рекламу как самой классной официантки в Тарасове?
– Нет, – рассмеялась я, – может, сходим куда-нибудь! Но только не в твое кафе!
Глава 4
Выйдя от Лены, я пошла по направлению к скверику, расположенному неподалеку. Пройдя мимо нескольких лавочек, занятых молодыми мамашами с детьми или молодыми парочками, я присела на пустую лавочку, положила сумку к себе на колени и расстегнула ее.
Не вынимая из сумки конверт, отданный мне Бугаевским, я открыла его и посмотрела на содержимое. Все правильно: в конверте лежала пачка стодолларовых купюр.
– Примерно тысяч десять будет, – шепотом сказала я сама себе, закрыла конверт, затем сумку и задумалась о том, что же мне делать дальше.
Как я поняла из слов Лены, Инга «доила» своих клиентов, а судя по величине суммы, которую мне передал Бугаевский и по его словам, дело пахло шантажом. Только пока мне не был ясен механизм этого…
Узнав о фокусе Инги с Бугаевским, я уже не была так уверена, что смерти ей желал только ее муж. Похоже, желающие уже могли составить небольшую очередь. Если, конечно, Инга давно развернула свою деятельность и Бугаевский не был ее самой первой жертвой.
«Лена сказала, что она не платила уголовному боссу, – вспомнила я, – пока он узнал о ней, пока договорился, время и прошло. Это может означать, что работает она давненько».
Я пожалела, что не спросила Лену, откуда ее Колян узнал про Ингины дела.
Одно было ясно: если Бугаевский платит, то очень маловероятно, что он убийца.
Я встала с лавочки и пошла в сторону «Салют-банка». Решение возникло сразу, четкое и определенное.
Центр города тем и хорош, что здесь до любого значимого места буквально рукой подать.
Помпезное здание «Салют-банка», из темного стекла и белого металла, стояло на улице Волжской, напротив ресторана «Спутник».
Пройдя сквозь высокую дверь банка, я, миновав вход в операционный зал, поднялась на второй этаж. Здесь располагались кабинеты руководства. Я это знала, хотя самой в них еще не приходилось бывать. Счет редакции открывал Сергей Иванович, а у меня в тот день были какие-то другие дела. На втором этаже, сразу же слева за загородкой темного дерева, на меня вежливо взглянул второй охранник. Первого я заметила еще у парадных дверей банка. Этот же, совсем молоденький мальчик, был одет в скромный серый костюм. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал уголок платочка под цвет галстуку. Охранник перекрывал проход в длинный коридор, где располагались кабинеты руководства банка.
– Мне нужно пройти к Бугаевскому, – сказала я охраннику.
– Вам назначено? – вежливо осведомился он и потянулся к телефону, лежащему перед ним.
– Нет, но он примет меня, – ответила я и, видя оправданно скептическое отношение этого серьезного мальчугана, достала из сумки визитную карточку Бугаевского и надписала на ней: 15–00.
– Вы сможете ему передать? – спросила я, протягивая охраннику визитку.
Тот взял, посмотрел сначала на меня, затем на карточку, пожал плечами и, подумав, осторожно ответил:
– Я слышал, он на совещании. Вам срочно?
Я кивнула.
Охранник позвонил по телефону и пригласил к себе какую-то Катю. Через минуту в конце коридора показалась пигалица в мини и с пошлой химией на голове. Ленивой походкой она подошла, лениво выслушала слова охранника, лениво посмотрела на меня своими размалеванными глазками.
– Ну, не зна-аю… – подчеркивая свою значительность и мою ничтожность в этом коридоре, протянула пигалица и все так же лениво удалилась.
Охранник пожал плечами:
– Ждите!
А вот ждать-то мне и не пришлось. Пигалица вынырнула опять и, чуть ли не подбежав ко мне, запыхавшимся от рвения голосом проговорила:
– Пройдите за мной, пожалуйста!
При этом она внимательно осматривала меня, и в глубине ее глазок таилось подлинное недоумение. А как ей еще оставалось относиться к женщине, которую шеф согласился немедленно принять?
Катя ввела меня в просторную приемную. Там за столами сидели двое – мужчина и женщина, – оба примерно лет тридцати. Они без интереса взглянули на нас. Женщина равнодушно произнесла:
– Пройдите, пожалуйста! – и показала на темную деревянную дверь с блестящими металлическими ручками.
Я вошла. Кабинет начинался за второй дверью, после миниатюрного тамбура. В глубине кабинета за темно-зеленым столом сидел Бугаевский и разговаривал по телефону. Посмотрев на меня без радости, он сделал приглашающий жест рукой и, пока я подходила, закончил разговаривать.
– Это – не по правилам! – резко высказал он и вдруг замолчал, прервав самого себя на полуфразе.
Я хотела объяснить ему свое появление, но Бугаевский, приложив палец к губам, сделал знак замолчать. Он вскочил с кресла и поманил меня за собой. Подойдя к встроенному шкафу, он открыл его дверь, и за ним оказался проход в другое помещение. Он прошел первым, я – за ним.
Войдя, мы оказались в большом белом зале, украшенном только несколькими постерами на стенах. Постеры – это такие напечатанные типографским способом красивенькие картинки в рамочках. Дерьмо, одним словом. Мне как-то предлагали целый набор для редакции, я отвергла это предложение.
Посередине комнаты стоял овальный стол и вокруг него десять кресел.
– Это наш конференц-зал, – своим брюзгливым тоном нехотя пояснил Бугаевский. Аккуратно прикрыв за мной дверь, он пожевал губами и монотонно добавил: – Здесь постоянно проверяют на жучки и так далее. Что вы хотите?
– Мне нужно с вами поговорить! – твердо произнесла я.
Бугаевский смотрел на меня и молчал.
– Предложите мне сесть или как? – уже раздражаясь, спросила я.
– Поговорить – это больше пяти минут? – уточнил Бугаевский.
– Наверное, – кивнула я, – дело в том, что я принесла тот конверт и…
– Чш-ш-ш! – брызгая слюной, зашипел на меня Бугаевский. – К чертям! Едем ко мне домой!
Он резко развернулся и вышел обратно в кабинет. Немного озадаченная таким поведением, я последовала за ним.
Заказав по селектору машину, Бугаевский проверил порядок на столе, взял под мышку знакомую папку и, пронзив меня взглядом, сказал:
– В машине, если очень захочется что-то сказать, очень прошу вас, говорите о погоде. Хорошо?
Я кивнула. Вот так наша обычная жизнь и превращается в обычное кино.
Секретарь доложила, что машина ждет, и я быстрой походкой пошла за Бугаевским, который мчался впереди по коридорам и лестницам, как будто опаздывал как минимум на совещание в администрацию президента. Не задерживаясь по пути и едва кивая встречным сотрудникам, Бугаевский вышел на улицу и направился к черному «Мерседесу-520», стоящему перед входом в банк. Он затормозил свое движение только около самой машины, оглянулся на меня, следующую за ним почти бегом, и, хмыкнув, открыл заднюю дверцу «Мерседеса».
– Прошу вас! – четко выговорил он и посмотрел поверх моей головы.
Было ясно, что сейчас он играл в милорда не для меня, а для провожающих его взглядами сотрудников банка и охраны.
Я это сразу поняла и молча села на заднее сиденье машины. С тяжким вздохом Бугаевский протиснулся туда же и, хлопнув дверцей, нервно бросил:
– Домой, Олег.
За всю дорогу не получилось даже легкой беседы о погоде: не хотелось говорить обоим.
Бугаевский жил за городом в поселке, сплошь состоящем из недавно построенных особняков. В народе это место называлось «Поле чудес». Я еще здесь ни разу не была и с любопытством осматривала окрестности, когда мы проезжали мимо разностильных домов. Трехэтажный дом Бугаевского ничем особенным не отличался от таких же соседних домов, ни размером, ни навороченностью. Хотя все-таки одно отличие было: за высоким кованым забором его особняка не было видно собаки.
«Мерседес» остановился напротив калитки, и Бугаевский, позвонив по сотовому телефону, облегченно вздохнул и вышел из машины.
