скачать книгу бесплатно
Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа
Владимир Михайлович Алеников
Новые приключения Петрова и Васечкина
В новой книге Владимира Аленикова знаменитая троица – Петров, Васечкин и красавица Маша – отправляются в Пятигорск, на экскурсию по лермонтовским местам. Там, благодаря неожиданной встрече с давним знакомым – Странным Дворником, друзья оказываются в девятнадцатом веке, где они решают во что бы то ни стало спасти любимого поэта от гибельной дуэли. На этом пути их ждут новые приключения, обыкновенные и невероятные.
Владимир Алеников
Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа
© Алеников В. М., 2017
© Бугославская Н. В., художественное оформление, 2017
© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2018
Глава первая. Как поссорились Петров и Васечкин, или Поцелуй Маши Старцевой
Всё произошло в тот самый Женский день. И вот как это было.
8-го марта все девочки в классе традиционно пришли нарядные, празднично одетые, любо-дорого посмотреть. Но лучше всех, конечно, выглядела красавица, отличница и спортсменка Маша Старцева. Надо сказать, Маша и раньше с вниманием относилась к своей внешности. Всё на ней всегда блестело и сияло, волосы расчёсаны, банты разглажены. Как выражался Васечкин – не девочка, а просто картинка на обложке журнала «Мечты семиклассника». Но после того как Маша заняла второе место на Международной юношеской математической олимпиаде в колумбийской Картахене[1 - Эта история подробно изложена в книге «Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии». – Здесь и далее примечания автора.] и в очередной раз оказалась в центре внимания прессы и телевидения, она стала следить за собой ещё более тщательно. А в этот злосчастный день она просто превзошла себя. Когда она появилась в школе, у Васечкина буквально челюсть отвисла. Обычно он не лез за словом в карман, но тут просто онемел, так хороша была Маша.
Как только Васечкин наконец пришёл в себя и двинулся в Машином направлении с целью сделать комплимент, который по его расчётам должен был произвести впечатление на красавицу и отличницу (проходя мимо, небрежным тоном – классно выглядишь, Старцева!), случилось следующее.
Откуда ни возьмись, прямо рядом с Машей возник Петров, державший в руках большой букет алых роз. Щёки у Петрова, как заметил Васечкин, были примерно такого же цвета, как и розы, которые он держал.
– Вот, Маша, – срывающимся голосом произнёс Петров и несколько неловко сунул Маше в руки букет. – Поздравляю тебя с праздником Женского дня! Желаю тебе здоровья и успехов в учёбе!
На последних словах Петров как-то совсем сник и потому произнёс их еле слышно. Маша даже сморщила носик и слегка нагнулась к нему, чтобы разобрать, что он говорит.
– И вот ещё что… – взяв себя в руки, чуть громче произнёс Петров. – Это вот тоже тебе.
На этих словах он полез в карман, не без труда выудил оттуда какую-то вещицу, которую также вручил Маше. При этом старался на неё не смотреть.
– Для ключей! – объявил он, как бы подытоживая всю акцию. Но потом вдруг неожиданно добавил: – От меня!
После чего глубоко выдохнул. Очевидно, силы у Петрова полностью иссякли.
И в этот момент произошло то, что навсегда поразило наблюдавшего всю эту картину Васечкина.
– Спасибо тебе, Петров, – нежным голосом произнесла Маша. – Мне очень приятно!
Петров было открыл рот, чтобы сказать что-то, но не успел. Маша вытянула губы и поцеловала его сначала в одну щёку, потом в другую. И упорхнула вместе с букетом. Петров так и остался с открытым ртом.
Возможно, он так бы его и не закрыл, если бы не подошедший Васечкин.
– Так, значит? Да? – зловещим тоном проговорил он.
– В смысле? – уточнил Петров.
– Цветочки дарим, подарочки?
– А чего тут такого, – забеспокоился Петров, – сегодня же праздник, Восьмое марта.
– Праздник, Восьмое марта, – кивая головой, саркастически повторил Васечкин.
– Ну да… – окончательно растерялся Петров.
– Такого, конечно, ничего, – сказал Васечкин. – Мне вот только интересно. Как будни, так всё всегда вместе, неразлейвода, а как праздник, так, значит, дружба по боку, каждый сам за себя, так?
– Да нет, почему, – несчастным голосом оправдывался Петров. – Я просто так, решил поздравить, вот и всё…
– Просто так? – язвительным голосом, не предвещавшим ничего хорошего, медленно произнёс Васечкин.
Щёки у Петрова от этого вопроса стали уже теперь не алого, а просто красного цвета.
– Ага, – пожав плечами, выдохнул он.
– Значит, эти поцелуйчики это просто так?
На этот раз Петров вообще не нашёлся что сказать. Он пожал плечами и развёл руками, в надежде, что таким образом как-то успокоит друга. Но Васечкина уже было не остановить.
– Что-то я не припомню, чтобы Старцева раньше кого-то целовала! – голосом следователя, выводящего преступника на чистую воду, заговорил он. – Или, может, я чего не знаю? Может, вы и раньше, когда никто не видел, это делали?
– Чего делали? – начал оправдываться Петров. – Чего мы делали-то?
– Эти ваши чмоки-чмоки! – издевательски произнёс Васечкин. – Такой ты, значит, друг! Что ты ей подарил? Ну кроме цветочков?
– Брелок, – процедил Петров.
– Брелок? Какой ещё брелок?
– Ну, всадник…
– Какой всадник? Медный?
– Да нет, просто всадник. На лошади…
– Зачем это?
– Просто так… – снова пожал плечами Петров. – Удобно ключи носить.
– Ах удобно, вот оно что! Какой ты у нас заботливый!
Петров промолчал и пожал плечами, что могло означать – да, я вот такой, какой есть!
Васечкин, раздумывая, скептически разглядывал Петрова с головы до ног. Петрову от этого взгляда стало как-то тоскливо, и он уже собрался выяснить, чего ради Васечкин так на него уставился, как тот сам прервал затянувшуюся паузу.
– Всадник, значит… – насмешливо протянул Васечкин. – Понятненько. Это ты у нас, значит, всадник, так что ли?
– Да нет, это просто… – забормотал Петров.
– Опять «просто», – прервал его Васечкин. – Смотрю, у тебя всё так просто, прямо проще некуда! Да, не ожидал от тебя, Петров! Всё теперь про тебя ясно! Если друг оказался вдруг!..
– Да чего я сделал-то? Она сама!.. Подумаешь!..
– Подумаешь, да не скажешь! – горько усмехнулся Васечкин. – Чего сделал? А то ты не знаешь! Эх ты, за какой-то поцелуй друга продал!
На этих словах Васечкин гордо повернулся и пошёл прочь.
– Чего я продал-то? – суетливо заспешил за ним Петров. – Никого я не продавал! Ты чего, Васечкин?
Но Васечкин даже головы не повернул. Он был глубоко уязвлён. Будто Петров не знал, что он, Васечкин, давно и упорно добивается взаимности Старцевой. Что в последнее время лёд вроде бы тронулся, и Маша стала смотреть на него куда благосклонней, чем раньше. И вот теперь он коварно опередил его, влез прямо перед его носом с этим проклятым букетом и каким-то брелком со всадником! А Маша, Маша-то хороша! Чего стоят её внимательные взгляды, разговоры о жизни, нежные улыбки?! Теперь понятно, что ничего не стоят! А о поцелуе Маши Старцевой Васечкин не смел даже мечтать. Это было за пределами его воображения. И вот пожалуйста, нате вам! Вот так вот, за какие-то паршивые цветочки и копеечный брелок с всадником раздавать поцелуи! Где это видано! И как, скажите, после такого предательства можно жить на свете?!..
Вопрос этот остался без ответа, поскольку, собственно, никому специально и не предназначался.
– О, женщины, ничтожество вам имя![2 - Васечкин цитирует «Гамлета» Вильяма Шекспира. В переводе Бориса Пастернака цитата звучит так: «О, женщины, вам имя вероломство!». Интерес Васечкина к Шекспиру описан в новелле «Укрощение строптивой» в книге «Приключения Петрова и Васечкина. Обыкновенные и невероятные».] – мысленно произнёс Васечкин, входя в класс.
И хотя произнёс он это про себя, но почувствовал при этом такое отчаяние, что на глазах чуть слёзы не выступили.
– Знаешь что, Васечкин, – сказал в это время Петров, который в глубине души вовсе не считал себя виноватым, – никто тебе не мешал самому ей цветы подарить. Или ещё что-нибудь. Тебе просто это в голову не пришло, вот ты и завидуешь!
– Я завидую? – возмутился Васечкин. – Кому? Тебе? Ну ты и сказанул! Да я после этого вообще с тобой разговаривать не хочу!
– Я сам с тобой не хочу! – в свою очередь вскипятился Петров. – Подумаешь, испугал! Мне, что ли, поговорить не с кем. Тут вот полно народу.
И Петров широким жестом обвёл класс.
На это Васечкин ничего не сказал. Он демонстративно отсел от Петрова на последнюю парту и до конца уроков сохранял мрачный, недоступный вид. Больше у него друзей не было.
Надо заметить, что главная героиня этой драмы Маша Старцева ни о каких страстях, бушующих вокруг неё, даже не подозревала. То есть она, конечно, обратила внимание, что Васечкин её не поздравил и вообще пребывал в каком-то, как она выразилась, неадеквате, но разбираться со всем этим ей совершенно не хотелось. Ведь день, напоминаю, задался радостный, праздничный, поздравления сыпались со всех сторон, так что у Маши в отличие от Васечкина настроение было отменное. Ей и вообще-то довольно сложно его испортить, а уж сегодня и подавно.
Так что Маша за целый день к Васечкину даже не подошла, что ещё больше усугубило его тягостное ощущение, что самые близкие друзья его предали. Из школы Васечкин ушёл в крайне удручённом и озабоченном состоянии.
«Небось Маша и Петров идут сейчас вместе и смеются надо мной, – думал он. – А когда будут прощаться, опять, наверное, она Петрова поцелует. С неё станется! Готова эти свои поцелуи раздавать кому ни попадя!».
Васечкин решил, что обязательно должен чем-то ответить на подобное коварство. И после долгих раздумий в конце концов придумал чем. После этого даже как-то повеселел. Пусть знают, что он, Васечкин, таких вещей не прощает! Завтра он расплатится за всё сполна. Мало не покажется!
Глава вторая. Как Лермонтов помирил Петрова и Васечкина
Свой мстительный план Васечкин реализовал на следующий день на уроке литературы. Русский язык и литературу вёл в седьмом «Б» молодой, полный энтузиазма учитель Владимир Валерьевич. Одно из его нововведений заключалось в том, что всякий раз, когда в классе начинали изучать новую тему, это объявлялось настоящим праздником. Все в такой день приходили нарядные, и всё происходило крайне торжественно.
На этот раз праздник не отмечался, так как с творчеством Михаила Лермонтова семиклассники знакомились уже вторую неделю. Но зато все навсегда запомнили первый урок, посвящённый великому поэту. К Лермонтову Владимир Валерьевич испытывал особую страсть. Так что в тот день звучали и романсы на стихи поэта, и взволнованный рассказ учителя о его трагической и короткой жизни.
Рассказ этот поразил тогда всех, но, пожалуй, наибольшее впечатление произвёл он на нашу троицу. Петров, Васечкин и Маша ещё долго после того памятного урока бурно обсуждали несправедливость, с которой обошлась судьба с молодым русским гением.
Сегодняшний урок был посвящён поэме Лермонтова «Мцыри». В качестве домашнего задания ученики обязывались выучить наизусть отрывок из поэмы по своему выбору.
– Ну что, друзья, – улыбнулся Владимир Валерьевич, оглядывая класс. – Кто начнёт? Есть желающие?
Все посмотрели на Машу Старцеву, так как именно Маша всегда безупречно выполняла все задания. Маша с достоинством не спеша подняла руку, но в это время у неё за спиной раздался голос Васечкина.
– Разрешите мне, Владимир Валерьевич?
– Ты, Васечкин? – поразился учитель, прекрасно знавший, что Васечкин довольно редко приходит с выполненными заданиями. – Ну что ж, очень хорошо. Прошу!
Васечкин под удивлённый шёпот, побежавший по классу, вышел к доске и принял соответствующую моменту позу.
– Михаил Юрьевич Лермонтов! – громко объявил он. – Отрывок из поэмы «Мцыри».
Класс замер.
Васечкин откашлялся, потом нашёл глазами Петрова и пристально уставился на него. Петрову от этого взгляда стало почему-то не по себе.
Васечкин же, не отрывая от него глаз, артистично отвёл руку в сторону и начал декламировать:
Старик! я слышал много раз,
Что ты меня от смерти спас –
Зачем?.. Угрюм и одинок,
Грозой оторванный листок,
Я вырос в сумрачных стенах
Душой дитя, судьбой монах…
Петров заёрзал.
Васечкин читал проникновенно и при этом буквально ел его глазами. Петров понимал, что стихи Лермонтова не имеют никакого отношения к Васечкину, что тот на самом деле вовсе не угрюм и не одинок, но, тем не менее, ему почему-то стало очень жалко своего старого друга.
Внезапно он вспомнил, как много они с Васечкиным пережили вместе, как, рискуя жизнью, спасали Машу от сомалийских пиратов[3 - Петров вспоминает о приключениях, описанных в книге «Петров и Васечкин в Африке».]. Как плечом к плечу, не дрогнув, стояли они против направленных на них стволов, которые сжимали в руках алчные колумбийские наркоторговцы[4 - Эти события изложены в книге «Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии».]. Как, наконец, в кромешной тьме ползли по подземному туннелю, чтобы в смертельной схватке сразиться с гигантскими муравьями[5 - На этот раз Петров вспомнил драматическую историю, подробно описанную в книге «Приключения Петрова и Васечкина в стране Эргония».].
…Меня могила не страшит:
Там, говорят, страданье спит
В холодной вечной тишине;
Но с жизнью жаль расстаться мне… –
вдохновенно читал тем временем Васечкин.
При этих словах в носу у Петрова что-то засвербило, а глаза подозрительно повлажнели. Он почувствовал, что Васечкин бесконечно дорог ему и что он на всё готов ради него. Петров шмыгнул носом и смело встретил по-прежнему сверливший его взгляд друга.
…Я молод, молод… – с неподдельной горечью читал Васечкин, –
Знал ли ты
Разгульной юности мечты?
Или не знал, или забыл,
Как ненавидел и любил;
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей…
– Я ничего не забыл! – еле слышно прошептал Петров. – Ничего!
…Тебе есть в мире что забыть,
