скачать книгу бесплатно
– Нет, не Сайран, – показала головой Элион, – того волшебника звали иначе. Он был очень добрым и честным. Однажды он притворился другим человеком, чтобы спасти мне жизнь, а потом, когда все раскрылось… – Элион смолкла. Ей было тяжело вспоминать Рината. Она до сих пор винила себя в его смерти.
– Профессор, что случилось потом?
Элион взглянула на детей, и её захлестнула волна нежности. Ради них, ради этих наивных, восторженных глаз, которыми они смотрят на окружающий мир, стоит носить в себе колоссальную силу. Чтобы защитить их жизни, если потребуется. Никогда ещё Элион так отчетливо не осознавала своё предназначение. Она была сильнейшей, значит на ней ответственность за всех остальных.
– Профессор? – совсем робко прозвучал вопрос, поскольку Элион не отвечала.
– Когда правда раскрылась, он защитил меня, рискнув жизнью, рискнув всем.
Дети испуганно смотрели на неё.
– Это был очень смелый поступок, – продолжила Элион, – ради человека, который для тебя дороже белого света, отказаться от него.
Первокурсники торжественно молчали. Элион поднялась, и её мантия легла вокруг ног причудливыми складками.
– Сила не в том, умеешь ли ты метать из рук огненные молнии, – улыбаясь, сказала она в сторону Пьетро, – а смелость – не в том, чтобы без надобности влезать в пространственные двери. – Взгляд в сторону Лили и Марко. Оба вспыхнули, словно маков цвет, – истинная сила в наших сердцах, а смелость – в поступках, которые мы совершаем ради других. А ещё в том, что мы считаем правильным.
Дети выглядели вдохновлёнными. Одни важно кивали, другие смотрели на Элион во все глаза.
Девушка оставила первокурсников в раздумьях и направилась в сторону золотого корпуса.
Огромный, величественный, похожий на дворец, пышный замок золотого корпуса встретил её гулкой тишиной. Занятия ещё не начались, а для завтрака было уже поздно. Воздух здесь был наэлектризован магией. Учебный корпус ежедневно накапливал в себе огромное количество энергии. Она скапливала в воздухе так, что у учеников вставали волосы дыбом. Тут и там что-то взрывалось, из-за любой двери могло вылететь шальное заклинание, а возле лаборатории профессора Полаева слышались самые разнообразные запахи зелий и ингредиентов. В коридорах колдовать запрещалось, но ученики соблюдали этот запрет лишь на глазах профессоров. Тут и там возникали вспышки, молнии, пульсары. Баловались в основном младшекурсники, отчего они же и страдали.
К Элион в госпиталь ежедневно попадали ученики с хоботами, кроличьими ушами, или длинными пушистыми хвостами. Одной девочке настолько понравился её длинный хвост из розовой шерсти, что она долго отказывалась его убрать.
Обычно хватало пары заклинаний, глотка зелья или прикосновения Алина, чтобы все пришло в норму. Но бывали и такие случаи, когда борьба за жизнь ученика шла на секунды.
За два года работы в госпитале Элион повидала многое. Ей приходилось выращивать кости, залечивать обширные ожоги, обезвреживать опасные порчи, изгонять вселившихся духов. Однажды она в течении нескольких дней на пару с Алином выводила девочку-четверокурсницу из транса: та дотронулась до проклятой книги джиннов и стала непрерывно болтать древние заклинания. От её слов у всех находившихся рядом шла носом кровь. Алин действовал заклинаниями природной магии эльфов, а Элион выводила девочку из этого состояния с помощью ночной стихии, и после её выздоровления отсыпалась два дня.
В другом конце коридора скрылась за углом знакомая фигура. Мелькнули снежно-белые волосы с голубоватыми кончиками. Элион остановилась, но скрываться было не нужно: он не видел её.
Прошло уже два года, как она встретила мага по имени Сайран. Палантин у них все ещё был один на двоих, но магия окончательно стабилизировалась и разделилась внутри него, а их ментальная связь распалась. Они уже давно не слышали мысли друг друга. Элион грызло чувство вины. Она не могла отрицать, что поступила с Сайраном не слишком хорошо.
«Если бы нам удалось хотя бы поговорить обо всём этом…» – досадливо думала Элион, медленно двинувшись дальше по коридору.
Сайран был учеником Алефтина Каллиани, и, как и Элион, был волшебником шести стихий. Он владел стихиями куда искуснее, чем она, многому её научил, и, что особенно ценно, не понаслышке знал, что значит обладать огромной силой и не иметь при этом палантина. Сайран был рядом с Элион в самое трудное для неё время и проходил трудности вместе с ней, поэтому они сблизились. А потом, когда всё наладилось, Элион почти перестала с ним общаться. Элион не могла отделаться от мысли, что использовала Сайрана, и, в конечном счете, предпочла ему Люция.
Девушка вздохнула. Отношения с Люцием – младшим сыном английского древнего волшебного рода Олфордов – развивались спокойно. Молодой маг, когда-то приехавший в Чаромагис с эвакуированными учениками Британской школы Волшебства, остался в школе на практику, а сейчас делил с профессором Плюшковым учебные часы. Он преподавал Заклинания ученикам младшего звена – с первого по четвёртый курс. Младшекурсники не оставляли его в покое с утра и до того момента, как он входил в свою личную комнату. Люций ворчал, но Элион знала: он любит своих учеников и жалуется для вида. Преподавание сильно изменило надменного, непреклонного Люция Олфорда. В конце дня он так уставал, что сил оставалось только на то, чтобы снять профессорскую мантию и упасть в кресло. О своих учениках он отзывался всегда с теплотой. Элион это нравилось. Он становился мягче и терпимее.
Девушка вошла в аудиторию, располагавшуюся в конце коридора. Горьковатый запах зелий пахнул на неё. Элион прошла мимо ряда пустых, одинаковых кроватей и толкнула дверь в свой личный кабинет.
Комната была небольшой. Посреди неё стоял стол с бланками, перьями, тростинками, чернильницей и другими принадлежностями. Справа от стола располагался большой стеллаж с лечебными зельями и порошками. Здесь же лежали и книги по целительству. Элион прочла их все ещё в первый год работы в госпитале. Некоторые лечебные технологии девушка усовершенствовала. Слева от стола находилась дверь, ведущая в её личную лабораторию. Там Элион готовила зелья.
Магесса взмахом руки пустила под потолок несколько огненных пульсаров. Комната осветилась мягким светом. Элион села за стол и жестом подозвала к себе несколько книг. Повинуясь руке волшебницы, они подплыли к столу, раскрылись на том месте, где она закончила их читать, и зависли полукругом на уровне глаз Элион. Девушка погрузилась в работу.
Её исследования базировались на природной магии. Она несколько лет применяла эльфийскую ворожбу и выясняла, какие заклинания наиболее эффективно лечат то или иное заболевание. Девушка планировала написать книгу в будущем на основе своей дипломной работы.
Мадам Кресцова – школьный врач – одобряла идею Элион. Она любила повторять, что ей вроде бы уже и делать в госпитале нечего.
Ближе к обеду, когда Элион поработала над дипломом и почти закончила перебирать травы, отделяя свежие от несвежих, сквозь дверь её лаборатории просочился голубоватый свет. Он сформировался в очертания лица Мэрионы.
– Вылезай из своей берлоги, – произнесло светящееся лицо голосом ей подруги, – Биотрисс ахает, почему тебя нет на обеде. Бросай своих склизких друзей и приходи в зал. Тут суп стынет.
Лицо растаяло в воздухе. Элион обернулась к полкам с ингредиентами для зелий. Упомянув «склизких друзей», Мэриона имела в виду заспиртованных тритонов, медленно дрейфующих в растворе внутри больших стеклянных банок.
Элион ощутила лёгкий голод и взглянула на незаконченную работу. Но последняя коробка не разобранных трав грозила ей ещё часом работы в лазарете.
Она задвинула коробку под стол и телепортировалась на первый этаж золотого корпуса перед входом в главный зал.
В этом зале, с высокими полуколоннами и позолоченными рельефами на стенах, рассказывающие истории о великих сражениях волшебников, проходили все церемонии, обеды, завтраки, ужины. Сюда можно было прийти позаниматься, если библиотека ещё не открыта, а в гостиной шумно. Сейчас здесь было множество столов, накрытых скатертями. На каждом из них стояли высокие многоэтажные вазы с блюдами.
Элион кивком поприветствовала профессоров Чаромагиса, сидевших вдоль стены за своим столом, и прошла к подругам.
Биотрисс оживилась.
– Суп, – кратко информировала она Элион и пододвинула к ней тарелку с ароматным бульоном.
– Как дела в госпитале? – спросила Вио, крошившая булочку в свою тарелку.
– Всё хорошо, – ответила Элион, намазывая хлеб маслом, – а где Умтушь, почему она не присутствует на обеде?
Мэриона обернулась и кинула взор на профессорский стол. Директорское кресло за учительским столом пустовало.
– Её с самого утра нет в замке. Она уехала на рассвете. Папа седлал пегасов для её колесницы. – Отец Мэрионы был завхозом в академии.
У Элион зародилось нехорошее чувство. Профессор Умтушь никогда не покидала школу без веской причины. Но её тревоги длились недолго. К концу обеда, массивные двери в главный зал Чаромагиса тяжело открылись. На пороге показалась высокая фигура профессора Умтушь в дорожном плаще, а рядом с ней – девочка лет тринадцати, закутанная в не по размеру длинную мантию.
Все головы повернулись в сторону вошедших. Умтушь ободряюще улыбнулась девочке и что-то ей шепнула. Та не ответила на улыбку и, сгорбившись, угрюмо пошла за директором между столиками к учительскому столу. Умтушь выглядела уставшей и печальной. Когда они поравнялись со столиком Элион, Мэриона откинулась на спинку стула и прижала пальцы к вискам.
Она была очень восприимчива к силовому полю, которое обязательно окружало волшебника. Чем сильнее маг, тем сильнее было и его поле. Мэриона научилась блокировать свои ощущения рядом с Элион. Она рассказывала, что её силу она ощущает, словно толчками сильного жара.
– Ничего себе, – пробормотала Мэриона. Она резко побледнела, и потёрла виски. – Бьюсь о заклад, в этой девочке магии не меньше, чем в Элион.
За дальним столиком у первокурсника пошла носом кровь.
– Ещё один эретомагист, – задумчиво сказала Биотрисс.
Умтушь тем временем посадила девочку за стол и придвинула к ней стакан с молоком и блюдо с печеньем. Девочка никак не отреагировала. Создавалось впечатление, что она вообще не слышит, что ей говорят, и ничего не понимает
– Может, она проклята, – предположила Клео.
– Не проклята, – друзья разом обернулись к Элион.
Повелительница шести стихий заметила в ребёнке нечто большее, нежели просто магия. Безусловно, девочка была стихийным магом, но от неё во все стороны, словно круги на воде, расходилось отчаяние. А вслед за ним, словно жадный, большой паук, к ней тянулась ночная стихия. Она обволакивала девочку коконом и питалась её болью. Элион определила все это мгновенно, но, когда она попыталась незаметно применить Прочтение, и узнать, что именно произошло, её выбросило из чужого сознания с такой силой, что она чуть было не вылетела из своего собственного. Элион никогда ещё не встречала такой мощной ментальной защиты.
– Она – Ночница.
Биотрисс громко ахнула.
– Такая маленькая!
– Возраст не имеет никакого значения. Магия есть магия. Она не выбирает себе людей постарше, чтобы обрушить на их плечи ношу по их силам и годам, – тихо проговорила Элион, вглядываясь в тонкую фигуру девочки.
У девочки были длинные иссиня-чёрные, прямые волосы, бледное вытянутое лицо, яркие губы, обкусанные в кровь, на руках – следы ногтей. Глаза у неё были тёмные, большие с длинными ресницами. Длинные руки с длинными пальцами, острые, бледные колени, которые девочка укрывала сползающей мантией. Элион вдруг ощутила острую жалость. С этим ребёнком явно что-то произошло, она выглядела такой нечастной и потрясённой.
Появление нового лица в Чаромагисе произвело фурор главным образом среди младшекурсников. Вокруг странной девочки быстро возникло множество легенд.
Первокурсник, который успел оправиться от незначительной кровопотери за обедом, рассказывал всем желающим, как новенькая чуть не убила его взглядом. В её глазах он, якобы, разглядел адское пламя. Про глаза, конечно, он приврал, но девочка действительно могла нанести вред его здоровью, особенно если он не знал, что является эретомагистом, и не мог вовремя защититься ментально.
Элион не сомневалась: к ним пожаловала сильная чистая Ночница, причём инициация произошла в ближайшие сутки – именно в это время стихийные маги становились наиболее сильны, а стихия внутри них была крайне нестабильна.
После появления за обедом, ночницы не было видно.
Девочку звали Кассандра Риссейн. Сначала её поселили в башню первокурсников с прибывшими девочками. Но в первую же ночь тишину общей гостиной первого курса разрезал крик, полный ужаса. На утро девочки пришли к Умтушь с просьбой отселить от них Кассандру.
– Я проснулась от шороха, а она стоит прямо у моей кровати, – содрогаясь, рассказывала одна из них, – стоит, не двигаясь, и смотрит в упор. Я спросила, почему она не спит, а она как закричит, а потом все окна повылетали, и зеркало разбилось!
– Ещё у неё над головой было нечто, похожее на воронку из темноты, – сообщила другая, – и глаза такие жуткие, страшные, будто мёртвые…
Элион понимала, откуда взялась воронка и отсутствующий взгляд, но была удивлена. Обычно, ночная стихия не материализуется вообще. Например, огненная магия всегда видна, её заклинания сопровождаются вспышками, искрами. Водная чаще всего выглядит в виде лучей или лучевых разветвлений. Даже Квинтэссенция – природная магия – имела образы. Ночные заклинания в основном действуют без зрительных эффектов. Элион знала, что стихийный волшебник может увидеть Ночь только сам в себе. С ней это произошло однажды. Она увидела огромную, чёрную собаку, с блестящими тёмными глазами, в которых отражалась вселенная. Ночная стихия обрела для неё очертания, когда она в бою подарила ей слишком много душевных сил. Элион выставляла мощный ментальный щит, и не пускала стихии в своё сердце и голову.
Но Кассандра не обладала средствами защиты, и стихия витала вокруг неё беспрепятственно.
Девочку отселили в отдельную комнату. Однако, проспав в ней одну ночь, Ночница не пришла на завтрак и не открыла дверь профессору Миннис, которая пришла проведать, в чём дело. После того, как профессора не без труда открыли дверь, девочку нашли в комнате без сознания, с широкой ссадиной на лбу. Мебель в комнате выглядела так, будто ею швырялись два горных тролля. Мадам Кресцова на несколько дней оставила Кассандру в госпитале. У Ночницы было сотрясение мозга – скорее всего пролетавшая по воздуху кровать или тумбочка ударили её в голову.
Там Элион и познакомилась с Касси и её магией.
Это произошло в одну из ночей, когда Элион осталась в госпитале дежурной. Она чуть задремала над книгой и проснулась от острого ощущения опасности.
Волшебница медленно подняла голову. Возле её стола без движения стояла Кассандра Риссейн и, не моргая, смотрела на неё невидящими глазами. А вокруг них по кабинету стелилась тьма. Чёрный туман походил на громадные щупальца, тянущиеся из-за спины девочки в разных направлениях, а у неё над головой он закручивался в спираль, подобно грозовой туче.
Элион осторожно поднялась из-за стола. Зрелище было не для слабонервных, не удивительно, что Касси перепугала соседок по комнате.
Волшебница шести стихий быстро прошептала формулу эльфийской магии. Оно действовало умиротворяющее и должно было успокоить Ночницу. Однако заклинание было поглощено стихией и не достигло цели. Тогда Элион рискнула ещё раз применить к Касси Прочтение, чтобы разобраться в причинах выброса магии.
Заклинание подействовало удивительно легко, из чего Элион сделала вывод, что в первый раз, в главном зале, ментальный щит был выставлен девочкой интуитивно и случайно, но сейчас Ночница спала и была беззащитна. Элион отодвинула стихию, заполнявшую всё сознание девочки, усилием воли. Как только она это сделала, на неё обрушилась боль в таких количествах, что Элион растерялась, и ночь мгновенно вытолкнула её из сознания Касси.
На лице Элион выступил пот, а сердце колотилось, словно она пробежала марафон. «Господи, да что же случилось с этой девочкой!» – с ужасом думала она.
Лицо Касси, до того безучастное, внезапно исказилось, с губ сорвался едва слышный стон:
– Не надо… нет…
У Элион волосы встали дыбом от этой бесполезной мольбы, обращённой в никуда. Чёрный туман взметнулся, словно потревоженный порывом ветра, и на секунду окутал девочку целиком. Когда он отхлынул вновь к её ногам, Элион увидела, что Кассандра успокоилась, стала тиха и безразлична ко всему.
Магесса шести стихий поняла, что происходит. Ночная стихия охраняла сон и покой девочки. Как только появлялась причина для пробуждения, стихия устраняла её. Боль Касси была настолько сильна, что ночь стекалась к ней в огромных количествах, чтобы девочка могла хоть немного поспать. Именно поэтому окружающие видели проявление стихии – её было действительно много!
Девушка приблизилась к Касси. Ночь чуть встрепенулась. Тогда Элион ослабила свою ментальную защиту и позволила собственной магии ночи шагнуть вперед. Две тьмы слились в одну, и стихия узнала саму себя. Элион пришла в голову мысль: если традиционные методы лечения ночная стихия воспринимает как угрозу, почему бы не попытаться вывести девочку из транса с помощью ночи?
Элион окутала Касси собственной магией, словно пуховым одеялом и прошептала заклятие сна:
– Сомнус Максима!
Несколько мгновений ничего не менялось, а потом Касси вздрогнула всем телом и рухнула, как подкошенная. Элион едва успела её подхватить в воздушную подушку.
В кабинете разом стало светлее. Ночная стихия свернула тёмные щупальца, как испуганный осьминог, и пропала. Элион взглянула на часы. Часовая стрелка замерла между тремя и четырьмя часами. Девочка, зависшая в полуметре от пола на воздушном заклинании, крепко спала. Элион левитировала её в кровать и ещё долго сидела возле её кровати.
Глава 3
Наставница.
Был вечер следующего дня, который, с перерывом на обед и урок защитных чар, Элион провела с Кассандрой. Проснувшись, девочка тут же попросила воды и выпила её целый кувшин, но к завтраку не притронулась. Мадам Кресцова попыталась напоить её зельем, чтобы восстановит сосуды головного мозга, но Касси тут же вырвало. Организм не принимал ни заклинания, ни зелья. Как и подозревала Элион, не получилось пробиться в сознание девочки и Алину. Эльф долго разговаривал с Касси, но ему так и не удалось наладить с ней доверительную беседу.
– Я чувствую, что она сильно страдает, – рассказывал эльф, – для этого заклинаний не требуется, все итак понятно по её лицу. У этой девочки что-то произошло, какое-то страшное событие, спровоцировавшее инициацию. Больше всего меня беспокоит полная нетерпимость к магии: я не могу пробиться сквозь барьер. Я пока ничего не могу сделать.
Элион знала, что, учитывая, как ночная стихия кормится болью и страданиями Касси, она рано или поздно заберёт её душу. Непреложный закон стихийных магов: никогда не вкладывать чувства в магию, иначе она высосет душу до капли. С каждым днём девочка всё больше замыкалась в себе. Касси было страшно оставить одну, поэтому в свою комнату она так и не вернулась, оставшись в госпитале.
Ночница обосновалась на дальней кровати у стены. Её тумбочка все больше обрастала личными вещами. В одно утро Кассандра вдруг попросила у Элион краски и разрешения разрисовать стену госпиталя возле своей кровати. Это было первое желание, которое продемонстрировала девочка с момента прибытия в академию чародейства.
Элион отдала ей любую стену на выбор. Через неделю весь госпиталь преобразился. На стенах «выросли» пышные деревья, обвитые цветущими лианами. С их ветвей свешивались обезьяны, в листве сидели яркие попугаи. В ярко-голубом безоблачном небе порхали пёстрые птицы, на земле, выглядывая из высоких зарослей травы, распушали радужные хвосты павлины. Рисунки были так реалистичны и были настолько мастерски выполнены, что казалось, будто и правда находишься в тропическом лесу.
Среди волшебников, способных за одно мгновение сделать любую работу с помощью магии, чрезвычайно ценился ручной труд. В этом смысле они восхищались немагами. Элион поразилась таланту девочки, и ещё тому, что она изображала такие яркие, полные жизни картины в своем состоянии.
Кассандра, перемазанная красками, выглядела ещё младше, чем была. Элион ожидала, что, занявшись любимым делом, Ночница оттает и оживет, но ничего не изменилось. Чёрный туман по-прежнему укутывал её во время сна. В одну из ночей, Элион увидела её парящей возле самых башенных бойниц.
Несложным заклинанием левитации, которое Кассандра выучила совсем недавно, она поднялась в воздух и аккуратно расписывала потолок.
– Кассандра, – тихо позвала Элион, но девочка вздрогнула, испугавшись, взмахнула руками и рухнула вниз. Упругий вихрь рванулся из-за спины Элион и подхватил её.
– Благодарю, профессор, – проговорила Ночница. Голос у Касси был тонкий и мягкий, очень приятный. – Обычно, от таких случаев меня страхует стихия.
Элион присела рядом с Касси на кровать, но девочка снова плавно поднялась в воздух. На потолке разливалась небесная синь, поверх которой Касси старательно выводила белоснежные облака.
– Твоя магия любит тебя, – нейтральным голосом проговорила Элион, – какие заклинания ты уже знаешь?
Кассандра начала интересоваться магическими книгами и изучать простые чары.
– Некоторые, – кисть нырнула в баночку с белой краской и вновь затанцевала по потолку, – левитацию, телекинез – ничего особенного. И ещё, к примеру, я могу попросить стихию создать любую температуру вокруг меня, если мне холодно или душно.
Элион мысленно приподняла брови. Обычно начинающим магам нужно плести заклинания, а Касси было достаточно внутренней просьбы. Такого уровня удаётся достичь немногим, и, уж конечно, не через 2 недели после инициации. Сама Элион до сих пор не могла наладить контакт с огненной стихией, подчиняющейся ей весьма неохотно.
– Тебе нравится в Чаромагисе?
Кисть описывала размашистые круги, создавая округлые, красивые облака.
– Да, – сказала Касси неуверенно, – здесь интересно. И можно учиться магии. Когда я была маленькой, я могла не спать несколько суток и не уставала, и летучие мыши постоянно прилетали к моему окну. Я понимала, что я не похожа на всех остальных. А потом… потом прилетела профессор Умтушь, и все объяснила мне.
Маленькая заминка в последней фразе Кассандры была многозначительной. Элион понимала, что между тем, когда к Касси прилетали летучие мыши, и тем, когда появилась профессор Умтушь, прошло много долгих лет. И, скорее всего, ночная стихия могла так и не пробудиться в девочке, если бы не потрясение, которое она пережила. После этого оставлять её в мире немагов было просто опасно, и профессор Умтушь забрала её в школу.
