скачать книгу бесплатно
Хитросплетения разума
Алексей Стеблевский
Анастасия Носырева
Погрузись в запутанную историю и попробуй расставить всё по своим местам, как того требует реальность…
Анастасия Носырева, Алексей Стеблевский
Хитросплетения разума
Коль книгу взял прочти её до корки,
И лишь потом берись меня судить.
А если нет, то даже я тут в праве по обёртке,
Решать кого из выбранных любить…
Коль книгу взял прочти тогда до корки,
И лишь потом берись её судить.
А если нет, то и она тут в праве по обёртке,
Решать кому себя из выбранных открыть…
Внимание!
Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями чистая случайность.
Глава 1
Он
Сегодня утром пришло осознание о необходимости избавиться от самого ненавистного страха, жадно питающегося мною все эти годы, раз и навсегда. Он стал настолько сильным, что буквально вытеснил все положительные мысли и эмоции своей неотвратимой неизбежностью. Страх не был беспочвенным, и со временем постепенно воплощался в нежелаемую действительность.
Какая бы красочная картинка не была в голове, какие бы захватывающие и насыщенные события не происходили вокруг, логическое умозаключение о грядущем пугало своей ортодоксальной концепцией о вечном. "Ты состаришься и умрёшь" – аксиома, от которой невозможно убежать или скрыться, несмотря на столь молодой возраст. Чёртава геронтофобия усиливалась с каждым прожитым днём, заставляя страдать и изнывать, как самая изощрённая пытка, вплоть до принятия очередной дозы алкоголя. Я пью, не потому что зависим, а потому что мне больно. Больно видеть, как лета прожитых дней постепенно вытесняет из русла, столь всеми усердно игнорируемую, до определённого момента, младость. Люди в самом начале пути так рьяно мечтают ускорить время, а после, столкнувшись с риском забвения, жалобно умоляют пустить его вспять, что забывают насладиться жизнью где-то между. Принять данный факт без "правильного" компонента успокоительного не предоставляется возможным. Каждый прожитый день всё глубже затягивает в лабиринт грёз, выбраться из которого неимоверно трудно, даже при условии, максимально приложенных усилий. Именно это стало побуждающим фактором к закладыванию начального фундамента парадоксальных мыслей, целью которых является уничижение агонии, полностью прямопропорциональным ей путём. Избавиться от страданий раз и навсегда! Когда ходишь по лезвию ножа обязательно, рано или поздно, сорвешься. По обе стороны пропасть, а посередине заточенный металл, готовый в любую секунду распластать тебя на части, при падении аккурат на него.
Я никогда не был стандартным человеком, вошедшим в обиход жизни, подходящим под социальную стигму. Скорее наоборот – выпрыгнувшим на полном ходу в вечное непонимание происходящего. Поиск ответов на заданные в одностороннем порядке вопросы давали неприкрытое благонадеяние на верное формирование меня, как личности. Тяготение к гносеологии заставляло неотложно искать субъективные истины в познании мира, но после, разбиваясь о скалы реальности, приходить к агностицизму. Как же всё тяжело и в тоже время просто устроено: когда ты счастлив – вс? просто, когда разбит – тяжело. Очень многие факторы влияют на наше восприятие абсолютности мира, которая постоянно варьируется в зависимости от призмы взглядов. Существует лишь один постулат, принимаемый мною за истину – ни что, окружающее нас, ни константа. Нет постоянной величины, присущей чему-либо.
По правде говоря, именно неодносторонность мировоззрения стала камнем преткновения на пути к социализации. Но этот факт ни капли не страшил. Ибо, невозможно разрушить мир, непригодный для жизни. Люди не в силах обуздать чужую планету, не покинув свою. Но даже при таких действиях нет ни малейшего шанса на успех. Однако, всегда существует ещё одно "но", она в силах самоаннигилироваться. Уничтожить себя изнутри, запустив необратимые процессы. Как коррозия поедает метал, так и мы с вами поощряем внутренний каннибализм…
Но разве хоть кому-то становилось лучше от самокопаний, направленных не на лечение, а на умертвление? Да, риторический вопрос, на который и так все знают ответ. Очень просто затеряться в комнате зеркал, видя повсюду своё отражение. Тяжело осознавать, что так и не хватило сил и внутренней уверенности, чтобы разбить их вдребезги, дабы увидеть выход, уповая на нечто сверхъестественное для оправдания собственной жалости…
Теперь уже и не вспомнить точку отсчёта своей апории. Однако, когда началась данная проблема, врачи не выявили никаких отклонений от нормы здоровья. Психиатр так же оказался бесполезен, оставив меня один на один с собственным миром и антидепрессантами, грядущими медленно но верно, свести с ума. Процесс деактивации протекал постепенно. Но даже это не помогло остановить потоки негативного шлака, прогнать их прочь с кромешных уголков чертогов разума. Признаками душевной неустойчивости стали панические атаки. Со временем становилось только хуже. Наверное, я зря беспокоился, ведь старость – это проявление молодости в прошлом, как жизнь – проявление смерти в будущем. Но именно это больше всего и пугало. Повлиять на нерушимость закона природы не представлялось возможным. Оставалось только продолжить круговорот бессмысленно потерянных дней. Как механическая машина производить одни и те же действия, дожидаясь конца своей эпохи…
А ведь в детстве я ничем не отличался от сверстников, разве что складом ума, развитым не по годам. С тех пор испарилось много воды. Мои желания стать кем-то разбились падающей птицей об оземь, оставив в состоянии несформировавшегося зародыша, с тяжёлым грузом неоправданных надежд. Работа-дом, дом-работа, параноидальные мысли о смерти с каждым прожитым днём всё глубже закапывали детские амбиции непонятого мальчика. Иногда отголоски прошедших мечтаний вырывались наружу, устраивая внутренний диссонанс, но война наровилась быть проигранной без решительно предпринятых действий. Ненависть созревала годами в самом сердце, дожидаясь судного часа. Не стоит в этом кого-то винить, разве что самого себя. Окружающая нас действительность ни в чем не виновата, ведь мы сами её создаём. Значит слишком мало было приложено усилий, значит не смог разобраться в себе, значит я попросту слаб, природа права – избирательный принцип, естественный отбор, а таким не место здесь!
Точка отсчёта уже была позади, указывая на отсутствие реверсивности в действиях. Порабощенное, невинное тело стояло на краю карниза в предвкушении свободного падения вниз. Вот-вот всё кончится, не успев начаться. Так много было пройдено и так мало получено взамен, что сомнений совсем не осталось. Комнатное окно, в отличии от придомовой территории, оказалось практически не тронутым лучами фонарей, а значит шансы сторонних глаз на начальном этапе были минимальными. Дальнейшее развитие событий не интересовало вовсе, ведь свободное падение с 8-го этажа обеспечит летальный исход. Ручка провернулась, неизбежно уходя в сторону вместе с оконной рамой под давлением извне. Холодный осенний воздух вихрем ворвался в свободное пространство, образовавшееся долю секунды назад, чуть не свалив меня обратно в комнату. Глаза закрылись в унисон со сделанным вперёд шагом к неизвестности, которая так всегда пугала. Чувство эйфории от ложной невесомости переполняло, мчащиеся на всех порах вниз, разгоряченное тело. Казалось, может пройти целая вечность, прежде чем адресат достигнет места назначения. За мгновение до удара, в голове промелькнула деструктивная мысль: "Все проблемы можно решить, за исключением одной – смерть. Выходит, моя проблема не решаема".
На пустом столе остался нетронутый лист бумаги, безмолвно впитавший и принявший все эмоции на себя:
"Мне страшно жить, ведь умирал уже не раз
В кругу повяз среди программных серых масс
Но каждый фарс судьбе устроит декаданс
Забудь про шанс, ведь даже бог тебя предаст
Ассимиляция – потеря, в омут с головой
Под шифром число зверя – шея под петлёй
Потеря за потерей, но продолжаю бой
И чья была идея подарить нам боль?
Но… Где… Мы?
В этом сером небе
В разных все вселенных
Хоть и на одной планете
Но зачем тогда бежим все
Встретить своё закулисье
Ударов резонанс по крышке
И в один момент затишье
Нет… Забудем всё словно альцгеймер
И чуждых мнений всю тень откинем без сомнений
Под шквал ранений погибнет в каждом каждый гений
Ведь до забвений достигнуть надо своих целей
Но под прицелом, на спусковом лишь палец фатума
(Мы) Частица атома и горе лишь тут от ума
Давно пора была, но траектория – парабола
Вся жизнь – преамбула, а смерть настигнет и тебя
Закрой глаза и посмотри во внутрь вдали
Нас атавизм поедает давно изнутри
Ведь тот сценарий на скрижалях сами написали
С утробы до утробы пожирая свои дни…
Я так старался победить всемирный гедонизм
Но камнем вниз отправлю к чёрту архаизм
Мой стоицизм дурачит словно нигилизм
Ведь взгляд прошёл давно здесь через сотню разных призм
И потому не выбрал иерархию единую
Под этой глыбою я скинул душу нелюдимую
Потом воспрял в бою когда воспринял мир весь в целом
А оказалось это мой эффект плацебо… "
Удар…
В тот же момент по всему телу, с головы до пят, промчался нервный импульс, быстрее скорости света в миллионы раз, приведя рельефные и упругие мышцы в тонус, после прерванного непродолжительного сна. Ощущая непроизвольно застывшую гримасу непонимания и растерянности на своём лице, я быстро привёл его в порядок, проанализировав сложившуюся ситуацию: "…Сон… Это всего лишь сон…".
Тяжелый, режущий ноздри при каждом вдохе, воздух разгуливал по всей квартире, жадно наровясь заполнить каждый квадратный миллиметр зимней свежестью. Не обязательно иметь учёную степень доктора наук, дабы произвести когнитивное умозаключение о необходимости закрытия портала, связывающего этих два совершенно противоположных мира. Только в какой момент я успел его оставить открытым перед сном, так и не вспомнил.
Мурашки, бегающие по всему телу от холода, быстро сошли на нет, после приведённого в состояние эксплуатации тепловентилятора. Во время его работы, тебя словно переносит в пустыню – такое же "пекло под палящим солнцем" и совершенно сухой воздух. А между этими факторами, как в настоящей пустыне, где-то поджидает затаившийся мираж, чтобы свести с ума. Но…из двух зол выбирают тёплое, ведь жар костей не ломит, он их согревает.
После завершения нехитрых манипуляций, я занырнул под пуховое одеяло, укутываясь в уютный кокон, как гусеница, создавая комфортное ограниченное пространство вокруг себя. Руки непроизвольно потянулись за смартфоном, на заблокированном экране которого короткими и яркими вспышками, вперемешку друг за другом, всплывали новые и непрочитанные сообщения от контакта "Моя конгруэнтность". Сильное чувство дежавю не покидало меня долгое время, пока я, как заворожённый, всматривался в аватарку давно знакомого мне человека.
Воспоминания накрывали не сразу, а постепенно, порой перенося в самые отвлечённые и абстрактные моменты от истока их возникновения. Я так сильно в них провалился, что передо мной открылась целая коллекция ретроспектив на выбор. Было бы кощунственно не пережить их снова, коли предоставилась такая возможность, доселе неизведанным гиппокампом, который, подобно жёсткому диску, хранит в себе все пережитки прошлого.
Глава 2
*Воспоминания* – около восьми лет назад.
Стоял тёплый осенний день. Деревья, переодевшись в благородные жёлто-зелёные наряды, тихонько, под действием безжалостного порыва ветра, роняли свои ажурные листья на неровную поверхность асфальта, покрывая его мягким разноцветным ковром. Где-то в небесной вышине слышалось курлыканье птиц, которое смешивалось с шумом проезжающих мимо машин, создавая живой оркестр. Жизнь за окном бьёт ключом, каждый горожанин, охваченный будничной суетой, оголтело мчится по своим делам, соревнуясь друг с другом в «гонке за выживание».
А в небольшом здании педагогического колледжа бурлит образовательная деятельность, нагоняющая скуку и сонливость на выступающих и их слушателей. Преподаватели, стоя за массивной кафедрой, монотонно вещали занудную лекцию, взятую (по большей части) из интернета, нежели основанную на собственном опыте. В то время как студенты, находясь в состоянии томительного ожидания, наблюдали, как большая стрелка часов победоносно близится к моменту завершения этого "изнурительного учебного процесса". Нервно ёрзая на своих неудобных стульях, как йоги на иголках, они безостановочно поглядывали на новомодные гаджеты, стараясь разглядеть заветные цифры, разделяющие их жизнь на «до» и «после». 14:00! В тот час пожилой вахтер, расположившийся в главном холле здания, одним нажатием пальца утопил волшебную кнопку в рамке, приведя несложный механизм в действие. По всем уголкам пронёсся гул долгожданного звонка, ознаменовавший конец сегодняшним "страданиям". Будущие учителя с облегчением перевели дух, и в неконтролируемой эйфории, стремительно вскочив со своих мест, поспешно стали удаляться из душных аудиторий, не обращая внимания ни на отрывистые выкрики доцента кафедры, ни на образовавшуюся «человеческую» пробку. А это всего лишь 1-е сентября.
Я и сам не помню, как оказался в своей уютной комнате общежития, которую делил пополам с недавним другом. Ему оставался крайний год до получения заветного диплома. Вот незадача, а мне ещё таких два! По правде говоря, желание ускорить время, как практически у всех подростков, отсутствовало, меня всё устраивало, и я попросту наслаждался процессом, погрузившись в него с ног до головы. Да и беззаботная, весёлая студенческая жизнь, как в излюбленных американских комедиях, затягивала в омут нескончаемых развлечений.
Показательно открыв дверь в наше логово, мы принялись наблюдать изнутри, как вокруг кипит жизнь. Будучи самыми главными заводилами общаги, знали, что вот-вот весь энтузиазм бегающих в хаотичном порядке "мышек" спадёт на нет, и они, на девять замков вновь запрутся в своих тихих маленьких норках. В тот момент, когда два "кота", словно под действием валерьянки, начнут вытворять уму непостижимые вещи. Так произошло и сейчас. Переглянувшись с Дмитрием, мы одобряюще кивнули друг другу головой, подавая сигнал, что «шалость началась», и в тот же момент выскочили в коридор, оценочным взглядом подбирая "жертву". Выбор пал на общую знакомую, способную оценить тонкий "юмор". В противном случае такое бы ни за что не прои… произошло, но с кем-нибудь другим. Вместе с подельником, собрав в охапку ничего не подозревающую девушку, мы шутеечно принялись выталкивать её в окно четвёртого этажа, выходившего прямиком на главный вход общежития.
Недоумевающие зеваки, состоявшие, в основном, из родителей первокурсников и случайных прохожих от увиденного зрелища застыли в оцепенении, широко раскрыв свои рты. Не сложно было догадаться по выражению лиц, устремившихся наверх, с явным, неприкрытым осуждением и неодобрением, о чем вещает сарафанное радио в их черепных коробках, и какие наставления, в последствии, будут оставлены детям.
Что нас сподвигло на это? Ничего. В принципе, как и на все остальные "выходки" тоже. Порой, такие пранки выходили за грань здравого смысла, но ничего аморального или, уголовно наказуемого, из себя не представляли. Сюда отлично бы подошло выражение: "Биба и Боба – два ******** ", но это далеко не так. Хотелось безудержного веселья, такого, чтобы запомнилось на долгие годы, и однажды, попивая кофе где-нибудь…совершенно неважно где, всплывали в памяти яркие, радостные моменты студенческой жизни. Или, быть может, пубертатный период давал о себе знать, развивая экзистенциальную пустоту внутри от нехватки внимания. Всё это сложно. Однако подобные наваждения охватывали в минуты глубочайшего одиночества, заставляя задуматься и, в конечном итоге, поймать себя на мысли: "Ты ведь не такой человек. На кой эта чёртава бравада и вечное стремление быть в центре внимания? Что ты хочешь доказать другим? Докажи себе!"
Преподаватели знали меня совершенно с другой стороны: преуспевающий, прилежный ученик, идущий на красный диплом, творческая личность, занимающая главные роли во всевозможных спектаклях и инсценировках, спортсмен, подающий высокие надежды, одним словом – "Идеальный" студент. Я чувствовал себя незаменимым, но в то же время абсолютно ненужным.
Эффектное появление разъярённого коменданта, мчащегося к нам на всех порах, словно пантера, заметившая добычу, застало врасплох. В её арсенале уже была подготовлена очередная нравоучительная лекция о недопустимости и безответственности подобных выходок, и она готовилась к безжалостному расстрелу «нашкодивших» студентов. Мужественно выслушав её неадекватные вопли, придерживаясь привычной позиции: «В одно ухо влетело, в другое вылетело», мы с приятелем вернулись в комнату и уткнулись в экран телевизора, где транслировался футбол, к которому (к слову говоря), я был абсолютно равнодушен.
Забавно вспоминать, как данный девайс оказался у нас в руках. Однако, если вдуматься, то в этом нет ничего забавного. Каждый ищет свою выгоду и соглашается именно на то, что ему под силу:
Мы были заняты очень важным делом, играли в симулятор футбола на ноутбуке. В тот момент, когда тысячу и один раз перебитый телефон Дмитрия внезапно прервал этот увлекательный процесс и начал биться в предсмертных конвульсиях. Воспроизводя хриплым динамиком мелодию, походящую на мессу, словно давая понять своему хозяину, что идёт к причастию и уже никогда не покинет его.
– Алло? – вопросительно отозвался хозяин своего постапокалиптического телефона, передавая сигнал в цифровом зашифрованном виде радиоволной абоненту по ту сторону линии.
В комнате стало настолько тихо, после раздавшегося телефонного звонка, что разговор в тот же момент перестал быть конфиденциальным. Однако, если учитывать моё присутствие, он бы таковым и не являлся априори.
– Гошка это… Гоша… Узнал?
– Какой ещё Гоша? Куценко что-ли? – Дмитрий резко кинул взгляд в мою сторону и, немного приоткрыв рот, принялся кивать головой вверх-вниз, ожидая похвалы за такую «феноменальную» шутеечку.
Я одобряюще улыбнулся в ответ и с пристальным любопытством принялся слушать дальнейший диалог.
– Тогда, скорее, Гоша Эминем. Ха-ха-ха. – идентифицировать личность после подобного ответа уже не представляло проблемы.
Это же наш тот самый сосед, который лёжа на кровати под одеялом, средь бело дня, вёл диалоги и дискуссии со своей микрофлорой и фауной, образовавшийся в постельном белье из-за отсутствия гигиены. Странный человек, видимо люди, которые балуются наркотиками все такие…В дальнейшем его отчислили за прогулы, неуспеваемость и профнепригодность. Хорошо, что не дотянули за уши до выпуска, как многих других студентов, которых нужно было гнать взашей ещё с самого начала. От подобных «специалистов» только одни проблемы. Наша система образования дискредитировала саму себя.
Как выяснилось в процессе диалога, он продавал свой новенький плазменный телевизор совершенно за символическую сумму, вот только с какой целью история умалчивает. Странно, что спустя, аж, два года он решил позвонить и предложить его именно нам. А мы, недолго думая, согласились. Где ещё можно будет приобрести подобную вещь в десять раз дешевле, чем она стоит в магазине, всего лишь за четыре тысячи рублей.
Под профессиональные выкрики комментатора на фоне, абстракция в моей голове понемногу утихала, и я вновь возвращался в реальность. Переведя дух, после распевки победных кричалок отъявленного болельщика, мой сосед неистово принялся поглощать, привезённые мною с летних каникул, морские деликатесы. Привычно намазав тоненький кусочек хлеба, с едва заметной плёнкой сливочного масла, толстым слоем красной икры, он попутно успевал вкидывать в себя кусочки мяса Камчатского краба, как настоящий "гурман". Белковое отравление, не подготовленным к таким нагрузкам, людям было бы обеспеченно. Окончательно выдернули меня в привычное состояние, проходящие мимо, совершенно незнакомые две девушки (вероятно, новенькие), обратившие внимание на вакханалию трапезы, состоявшей из труднодоступных продуктов. Одна из них остановилась, непроизвольно заставив подругу поступить так же, и выдала без застенчивости, что совершенно несвойственно серым мышкам:
– Мы бы не отказались от небольшого презента, ещё не доводилось пробовать подобную вкуснятину – закончив свою реплику неприкрытой улыбкой.
Недолго думая, Дмитрий встал и направился в сторону холодильника, попутно пережевывая пищу, которую успел напихать в бездонный рот. Достав из него самый большой кубик икоры (к слову говоря, за который мне изрядно пришлось попотеть, текая от рыбинспекции и бурого медведя поочередно, вдоль ухабистого берега реки, незаурядно радуясь, что остался живым и не пойманным – настоящее браконьерское счастье подростка, стремящегося завладеть тем, что и так принадлежит ему по праву) с бескорыстием свойственным альтруисту, вручил его "голодающим африканским детям".
Одна из них, та, что это и затеяла, приняла преподношение как должное, и, с вымолвленным обещанием заглянуть сегодня вечерком, поспешно удалилась прочь, дальше по коридору, уже не с пустыми руками, забыв про свою подругу. Вторая незнакомка задержалась на мгновение, продолжая всё также безостановочно озарять своей лучезарной и заразно позитивной улыбкой всё вокруг, в том числе и мой серый внутренний мир, нуждающийся как раз именно в такой энергетической зарядке.
По касательной, в момент подготовки к спринтерскому забегу с целью нагнать уходящую в зенит "кидалу", мы встретились взглядами. Улыбка натянулась еще сильнее, и в ту же секунду она пустилась вслед за преследуемой. О-о-о, эти бездонные голубые глаза, утянувшие прямиком на дно Тихого океана, не давая ни малейшего шанса на спасение. Казалось больше совершенно ничего не имеет значения, кроме как увидеть их вновь. Частота сердечных сокращений ускорилась, а их удары стали настолько сильными, что разносились эхом по всей комнате.
Некоторое время я продолжал неподвижно лежать на кровати, уставившись в ту точку, где только что был её образ, но после отдернул себя, непроизвольно скривив лицо и выдав в слух:
–Что это только что было?
Дмитрий "щедрая душа" тут же принялся оправдываться в свойственной ему манере, приняв это на свой счет:
–Да, ладно тебе, нам все равно не осилить все это добро, зато я сделал вклад в будущее. Пущай порадуются!
Так и не уловив ход его мыслей, которые отчаянно лавировали через бурю пережитых эмоций, пытаясь добраться прямиком до лобной доли моего перегревшегося "процессора", я непроизвольно кинул взгляд на наручные часы: "Чёрт, 18:01! Тренер меня точно убьёт!". Отчаянно подорвавшись с кровати, хватаю спортивную сумку, аккуратно расположившуюся в зоне быстрой досягаемости уже с набитой в неё экипировкой, и, одновременно при этом напяливаю на себя легкую, до неотвратимости удобную куртку, мчась к выходу общежития на всех парах, попутно сметая всё на своём пути и не обращая внимания ни на что (а это только малая часть маршрута).
Оказавшись на улице, незамедлительно ориентируюсь и, уже по известным, излюбленным мною местам, галопом устремляюсь к нужной остановке, жадно, подобно центробежному насосу, втягивая широкими ноздрями тяжелый, но при этом свежий осенний воздух, спустившийся прямиком с ближайших сопок и вулканов. Игра под названием «Время или ты» началась! На протяжении всей дороги до ФОКа представляю какие девять кругов ада предстоит пройти из-за опоздания:
Недоумение тренера, готового отвесить пару оплеух за такую безответственную выходку. Ведь на носу чемпионат России, а нарушить скрупулёзный тренировочный цикл – значит проиграть, так и не дойдя до ринга.
