скачать книгу бесплатно
Легкая поступь бытия. Избранные тексты: проза, поэзия, драматургия
Олег Скориков
Вера Травкина
Лилит Базян
Мара Шлифер
Алексей Сикорский
Наталья Жуковская
Григорий Зобин
Чарльз Эванс
Алла Белякова
Лена Станова
Николай Кузнецов
Сергей Казаков
Мариам Чайлахян
Борис Лондон
Лена Калашникова
Араик Базян
Иосиф Гольденберг
Александр Григорян
Алла Шарапова
Эта книга – коллаж из написанных автором статей, эссе, дневниковых записей и путевых заметок. В целом она создает томительный и живой образ нашего времени, текст насыщен портретами людей близких и любимых и передает настроение творческой интеллигенции: художников, литераторов, ученых. Это дань памяти тому золотому времени, в котором мы все жили на переломе эпох: конец XX века и начало XXI столетия. С надеждой в будущее.
Легкая поступь бытия
Избранные тексты: проза, поэзия, драматургия
Авторы: Чайлахян Мариам, Базян Араик, Базян Лилит, Гольденберг Иосиф, Григорян Александр, Зобин Григорий, Жуковская Наталья, Казаков Сергей, Калашникова Лена, Кузнецов Николай, Белякова Алла, Лондон Борис, Станова Лена, Скориков Олег, Травкина Вера, Шарапова Алла, Шлифер Мара, Эванс Чарльз, Сикорский Алексей
Составитель Мариам Чайлахян
Консультация и редактирование Ваган Вермишян
Технический редактор Лилит Базян
Художественное оформление Анна Базян
© Мариам Чайлахян, 2023
© Араик Базян, 2023
© Лилит Базян, 2023
© Иосиф Гольденберг, 2023
© Александр Григорян, 2023
© Григорий Зобин, 2023
© Наталья Жуковская, 2023
© Сергей Казаков, 2023
© Лена Калашникова, 2023
© Николай Кузнецов, 2023
© Алла Белякова, 2023
© Борис Лондон, 2023
© Лена Станова, 2023
© Олег Скориков, 2023
© Вера Травкина, 2023
© Алла Шарапова, 2023
© Мара Шлифер, 2023
© Чарльз Эванс, 2023
© Алексей Сикорский, 2023
ISBN 978-5-0060-6257-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Вступление
Есть Бог, есть мир; они живут вовек
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но всё в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Николай Гумилев
***
Я не знаю более пронзительного переживания, чем то, что дается молитвами и святым пением «Сурб-Сурб», «Свят-Свят». Кажется, что душа, подхваченная незримыми легкими ангелами, возносится высоко-высоко над бренной землей, над тяготами земного бытия, облака-сестры плывут рядом в сиянии и белизне, гонимые легким бризом. Воздушный колокол тишины и света. Море внизу, небо высоко, а душа, словно язык колокола, бьется о невидимые грани пространства и ликует, и рыдает от восторга и отчаяния, и невозможности преодолеть рамки своего существа, от предчувствия потери этих рамок и растворения всего себя в разлитом свете Божественного сияния. Господи, да святится Имя Твое, пошли нам мир на земле, благостность на Небесах, в человеках благоволение.
***
Письмо Публия Лентула Цезарю
В Риме, в одной из библиотек, найден
неоспоримо правдивый манускрипт,
имеющий большую историческую ценность.
Это письмо, которое Публий Лентул, управляюший Иудеей до Понтия Пилата, писал властителю Рима Цезарю. В нем сообшалось об Иисусе Христе. Письмо на латинском языке и написано в те годы, когда Иисус впервые учил народ. Содержание письма:
Управляющий Иудеей Публий Лентул римскому Цезарю.
«Я слышал, о Цезарь, что ты хотел бы знать о добродетельном Муже, который наречен Иисусом Христом и на которого народ взирает как на Пророка, как на Бога, и о ком Его ученики говорят, что он Сын Божий, Сын Создателя Неба и Земли. Истинно, Цезарь, ежедневно слышу об этом Муже чудные вещи. Коротко говоря: Он повелевает мертвым вставать и излечивает больных. Он высокого роста, на взгляд – Он добрый и благородный, что выражается и в Его лице, так как при виде Его, даже нехотя должны почувствовать, что Его надо любить и почитать. Его волосы до ушей имеют цвет готовых орехов и оттуда до плеч светящийся светло-коричневый цвет; посередине головы пробор по обычаю назареев. Лоб гладкий, лицо без морщин и чистое. Его борода цвета волос, вьющаяся и так как не длинная, то в середине разделена. Взгляд строгий и имеет силу солнечного луча; никто не имеет силы пристально взглянуть в них.
Когда Он упрекает, Он порождает страх, но только что сделав укор, Он Сам плачет. Хотя Он очень строг, но и очень добр.
Говорят, что Его никогда не видали смеющимся, а несколько раз Его видели плачущим. Его руки красивы и одухотворены и выразительны. Все Его речь считают приятной и привлекательной. Его редко видят в людях, но когда Он появляется, Он среди них выступает смиренно. Его выдержка, осанка очень благородна, Он красив.
При этом Его Мать самая красивая женщина, какую когда – либо видели в этом округе.
Если ты хочешь Его видеть, о Цезарь, как ты мне однажды писал,
то извести меня об этом, и я сейчас пошлю Его к тебе.
Хотя Он никогда не занимался, Он все же обладает полнотою Знаний; Он ходит босиком и с непокрытой головой.
Многие насмехаются, когда видят Его издали. Но как только те находятся вблизи Его, они дрожат перед Ним и одновременно восхищаются Им.
Говорят, что в этом округе, никогда еще не видели такого Человека. Евреи уверяют, что еще никогда не было услышано такое учение, каким является Учение Его. Многие из них говорят, что Он – Бог, другие говорят, что Он твой враг, о Цезарь!
Эти злоумышленники-евреи меня, безусловно, обременяют.
Говорят также, что Он никогда не поднимал беспорядка и волнений, но всегда старался всех успокоить.
Во всяком случае я готов, о Цезарь, выполнять каждый твой приказ, который ты дашь мне в связи с Ним.»
Иерусалим, 7 индикта, 11 месяца Публий Лентул,
управляющий Иудеей. (текст взят из интернета)
Образ Иисуса Христа
Глава I. Под звон колоколов
В селениях праведных. Светлой памяти дорогого о. Георгия – священника из храма Космы и Дамиана, что в Шубине
Господь нас соединил
«Стоит пробудить в себе ощущение Единого, как прежде неясные контуры вселенской Реальности по мере наших нащупываний начинают приобретать форму», – пишет Тейяр де Шарден. Моя вера началась с погружения в божественное пение на Литургии в армянском храме. Когда душа, преодолевая земное притяжение, возносилась вверх. Я всегда хотела быть со Христом. Потому что я люблю тебя, Господи! В соборе Петра в Риме мы дышали воздухом апостольской веры. А когда я попала, по Божественному наитию, в наш храм на Столешникова 2, моя вера усилилась благодаря чтению Евангелий, в которых я стала различать божественные наставления, обращенные именно ко мне. В храм «Космы и Дамиана» я хожу около трех с половиной лет. Но что значат временные рамки по сравнению с тем проживанием вечности, когда слышишь свою душу. Это уже жизнь в ином измерении
Была Всенощная. Я всегда жду того момента, когда отец Александр Борисов, воздевая руки перед алтарем, воскликнет смиренно и радостно: «Слава тебе, показавшему нам Свет». Будто огонь зажигается в сердце и веселей идти домой и радостней жить. Но тут, где-то в самом начале службы, ко мне подошла женщина и шепнула: «Посмотрите, как похож на нашего отца Георгия». Она указывала на роспись на стене над входом в храм. Там была изображена сцена из Евангелия, когда дети приходят ко Христу. Фигура в хитоне удивленно смотрела на Христа и окружавших его детей. «Пустите детей, не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф.10:14).
Я ничего не ответила, но внутренне не согласилась – Нет, не похож.
Отец Георгий – интеллектуал, филолог. Эрудит. Я читала его блестящие статьи, еще не зная, что он священник, может еще до того, как он им стал. Мне он казался, чем-то похож на поэта – длинные волосы, узкий профиль, на современного поэта, такого как Джон Леннон, например. Вдохновенные, чуточку безумные интонации в голосе, еще немного и воспарит, заговорит стихами, а может, и запоет.
В нашем киоске я всегда покупала книги. Там их много – мудрые и святые – отца Александра Меня, отца Антония Сурожского. Я тогда выбрала книгу отца Георгия и еще не почитав, а только зажав подмышкой, собиралась уходить, как увидела его между полок. Меня вдруг осенило, и я попросила: «Подпишите, пожалуйста». А что, не обязательно же на презентации, можно и так попросить живого автора, когда вот он стоит рядом и листает чей-то сборник статей. Георгий Петрович неопределенно хмыкнул и подписал, спросив предварительно имя. Откуда мне тогда было знать, что эта книга станет для меня ценной реликвией, не только благодаря глубине содержащихся там мыслей, но и из-за этой коротенькой подписи: «На молитвенную память от автора». Книга эта «Свет во тьме светит».
Через короткое время я попала на его проповедь, вернее, общую исповедь. Отец Георгий рассказывал, как он первый раз подошел к священнику на исповеди, и тот, не дожидаясь перечня грехов, вдруг спросил: «А ты любишь молиться»? Потому что молитва это уже покаяние. Оно открывает двери к Господу. Домашняя молитва подготавливает соборное моление в храме. Так я тогда поняла слова отца Георгия.
Был такой великий молитвенник и великий поэт Армении Григор Нарекаци. Как-то один молодой священник, наш друг, мне сказал: «По Григору Нарекаци можно литургию вести». И действительно «Книгу скорбных песнопений» собрание стихов-песен «Слово к Богу, идущее из глубины сердца», народ веками чтил, как Библию, ее клали под подушку больному. Верили, что она могла исцелить душу и тело.
И вот так, с сердцем, обращенным ко Христу, со словами, идущими из глубины сердца и надо было идти на исповедь к отцу Георгию.
Помню, как под звон колоколов наша, стерегущая вход в храм, Лена мне доверительно шепнула: «Иди, иди скорей, там отец Георгий пришел и принимает исповедь». И мне вдруг отчаянно захотелось высказать ему что-то свое, наболевшее. Даже не как отцу, а как брату во Христе. Его исповедание было всегда любовью во Христе.
В обычных ситуациях я как-то косвенно видела его совсем молодым, с филологическим щегольством словом, латинской фразой. С доблестной решимостью писать на весьма рискованные темы.
Но на исповеди – это была беседа, сокровенная, это была братская помощь, во Христе установления. Жить в его интонации было трудно, но как благостно принимались его слова, простые, они становились заповедями.
«Мудрости вам», – однажды отец Георгий всерьез испугался за мое бессилие понять ситуацию и верно распорядиться ею. И улыбнулся своей деликатной улыбкой: «Господь благословит». И действительно, я нашла тогда верное решение с Божьей помощью и с помощью отца Георгия. Он всегда как бы недоговаривал, оставляя пространство. Для чего? Для внутреннего домысливания, для действия Духа Святого. Меня тогда поразили две вещи – его взгляд, казалось, он смотрит в пространство другого измерения и там находит ответ и помощь. И второе – его уникальная память. Он с первого раза запомнил мое имя, и, как я потом узнала, с моими братьями и сестрами во Христе было то же самое.
Я сейчас вдруг поняла, что помню все, что было за эти годы во время литургии, исповеди и что это неизбывно и никогда не уйдет, а останется со мной. И наше общение длится, длится…
Да, мы лишились физического присутствия отца Георгия, но духовная связь осталась, и я это чувствую каждый день.
Великопостная служба 23 марта 2007 года. Это был последний день его служения в храме. Мы, молящиеся и исповедующиеся, не знали этого. «Да исправится молитва моя…”, – два Владимира: Володя Ерохин и Володя Шишкарев, став на колени перед алтарем, с внутренней силой, проникновенно и трепетно выводили молитву. Это был тот момент, когда вся церковь соборно молится на пронзительной, едва выносимой ноте. Душа скорбит и этим и утешается. Тоненькая и очень длинная струйка людей стояла на исповедь к отцу Георгию. Это было какое-то действо, включающее свет. Он проникал в окна и заливал пространство храма. И наше преклонение колен, столь частое во время молитвы Ефрема Сирина: «Господи и Владыко живота моего…”, происходило необычно, мы будто погружались, ныряли в волны света. А отец Георгий был ограничен своим телом, его немощью, но весь как бы прозрачен. Он был соизмерим со светом, наполнявшем храм.
Помню, что тогда я призналась: «Я боюсь». Я не сказала «почему», не сказала «чего», даже не понимаю, как сказала, будто это вырвалось помимо моей воли. Отец Георгий улыбнулся: «Сил вам». Я не сразу расслышала. «Сил вам», – почти выкрикнул он. А в молчании домысливалось дальнейшее: «Не бойся, что бы дальше ни случилось, это не конец. Надо вырастать из своей слабости».
Теперь, зная, как дальше развивались события, трудно представить, как он смог довести службу до конца. На пределе человеческих возможностей, на одной силе духа. Казалось, он даже не смог сказать проповедь. Он не смог? Да он сказал самое главное. Отец Георгий напоследок призвал нас быть учениками Христа, как он сам стал Его учеником с 16 лет.
Как хотелось помочь ему. Особенно, когда в последний год случались какие-то нападения. Будто зло повело атаку на свет. Есть такое армянское выражение «Цавэт танэм», «Унесу твою боль». Но мне, нам, этого не удалось. Чью боль он так жертвенно, так самопожертвованно унес, я не знаю, но он сподобился выполнить Христово служение. «Сын человеческий не для того пришел, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу свою для искупления многих» (Мф.20:28).
