скачать книгу бесплатно
– Пошли дальше, здесь никого нет, – проговорил, а точнее прошептал одними губами Вилли. – Жуткое место, и тогда оно было не менее жутким, чем сейчас. Точно вам говорю, правда, Пёс?
– Правда, Чёрный Лис, как есть, святая правда! Ты взял с собой церковные амулеты экзорцизма?
– А как же, Пёс?! Как и договаривались… две сотни талеров за них отдал!
Наёмник поморщился и ответил.
– А не я ли тебе их дал, а, Лис?
– Ты, – не стал спорить тот, – но и мои денежки тоже были вложены! Одна только рыбацкая шхуна сколько стоит?
– Ну и сколько, самый хитрый и самый чёрный из вашего племени Лисов?
– Сколько? Да уж побольше, чем двести талеров, – разозлился Вилли.
Меня уже этот разговор стал откровенно злить, и я не выдержал.
– Сколько можно делиться и считать чужие деньги, я не меньше вашего вложил в это дело. До встречи с вами я имел четыреста честно заработанных реалов. А что сейчас? А сейчас у меня и сотни не осталось, а это у меня были последние деньги, и взять мне их будет больше неоткуда, а мне ещё до Испании добраться надо. Да и вообще, вы нормальные люди? Нас, может быть, через пару минут пристрелят или располовинят, а вы всё о деньгах, да о долгах, не надоело?
Оба чёрных копателя, или искателя, даже приостановились, не ожидая от меня такой суровой отповеди.
– Вижу, достойного ты выбрал себе компаньона, даром, что молодой, да зелёный, а c рассудительностью у него получше будет, чем у нас двоих, да и не жадный, видать. Такие нам нужны, да, Армандо?
Тот только кивнул и, пожав плечами в знак согласия со справедливыми словами в свой адрес, направился дальше, следуя вглубь небольшого острова. Остров от силы имел километр в поперечнике и состоял, как уже и упоминалось, сплошь из отдельных скал.
Через несколько минут мы подошли к скале, возвышающейся над островом. У её подножия чернел небольшой вход, видимо, расчищенный ещё людьми, которые раньше были здесь и зиявший чёрной дырой в земле скалистого островка.
Корни двух кривых сосен свисали сверху, имитируя зубы оскаленной пасти неведомого зверя, или чего похуже.
– Ну что, лезем? – обратился ко всем Вилли, – и кто первый?
– Ты! – безапелляционно сказал Армандо.
– Это почему это?! – возмутился тот.
– Самые хитрожопые всегда впереди!
– Э нет, Армандо, самые хитро мудрые всегда идут позади… Мне слава ни к чему! Мне бы спокойно зажить где-нибудь, да прикупить себе таверну в небольшом порту, в той же Португалии, например, и жить себе спокойно, да денежки зарабатывать. А не ходить на Богом проклятом острове, в поисках приключений на свою отдельно взятую задницу. В мои-то годы уже надо поберечь её. Она у меня, конечно, большая! Но на все приключения её не хватит…
– Вот оно как, Вилли… Оказывается, тебе больше всех дороже твоя задница?
– Ну, как тебе сказать, Пёс, давай лучше ты первый. Ты сильный, умный, тебе и цвайхандер в руки!
– Тут ты не угадал, Лис, со цвайхандером мне не с руки лезть внутрь этой дыры, там не развернёшься. Я больше простор люблю, чтобы можно было размахнуться, как следует, да рассечь врага надвое, или порубить на отдельные куски. Ноги, руки, голова, всё одно, какая будет рубка моя.
Слушая их перебранку, я сознавал, что в пещеру первым придётся залезть мне. Специально или нет, но меня подталкивали на необоснованный риск. Дыра узкая, страшная, а я уже как бы сделал то дело, для чего меня брали, и мы доплыли на этот остров.
А раз так, то я могу и уходить. Я задумался, были ли у моих родителей родственники среди испанских мавров. Поиск в памяти прежнего обладателя тела ничего не дал. Ну да ладно, я и так понял, что не мавр, а потому и уходить мне не надо. Придётся лезть в эту дыру. Прости мя, Господи, за нехорошие ассоциации этого места c другим местом.
– Доставай «светляк», Армандо, видишь, Филин уже созрел! Он уже знает, что порвёт этих «тритонов», как сова лесную мышь. Цап, и они уже у него на сабле. Да, Эрнандо?
Я только зло сплюнул и вопросительно посмотрел на Локка. Пошарив в карманах парусиновой куртки, он достал небольшой круглый и плоский предмет, и, прошептав над ним неизвестное мне слово, заставил вспыхнуть белым устойчивым светом.
– Давай закрепим светляк тебе на лбу. И тебе будет всё хорошо видно, и враги твои будут ослеплены им. Что бы там не пряталось в темноте, света оно явно будет бояться. А этот артефакт сделали монахи-цистерцианцы. Он и против нечисти может действовать, а не только против обычной тьмы и зверей.
И, закрепив светляк мне на лоб, с помощью липкой смолы, Локк подтолкнул меня к зияющей чернотой дыре. Иди, мол, дерзай… юноша.
Обреченно вздохнув и достав мизерикордию, я полез в дыру, осторожно цепляясь за свисающие корни сосен и пытаясь прощупать почву под ногами. Крак, и часть земли, вместе с мелкими камешками, резко полетела вниз, спустив меня словно на лифте, на дно неглубокой пещеры.
Яркий свет светляка осветил чистые своды полукруглого помещения, покрытого разноцветными росписями незнакомых символов и геометрических фигур. Эти символы больше напоминали мне буквы древнего языка, или руны. Их я не знал, а спустившиеся следом за мной Армандо и Вилли, осмотрев их, только пожали плечами. Они тоже никогда не видели ничего подобного. Уже все вместе мы пошли дальше, осторожно ступая по полу пещеры.
На нас никто не нападал. Везде царила пустота и запустение. Коридор был прямой, постепенно снижаясь, он вел нас вглубь пещеры. Пройдя вперед около пятидесяти метров, мы заметили высохшую мумию неизвестного существа, крепко сжимающую в своих трёхпалых лапах копьё с чёрным наконечником, блестевшим металлическим изломом в свете моего светляка.
Дальше проход резко нырял вниз и впереди царила полная мгла. Осторожно нащупывая проход вдоль стен, мы пытались идти дальше. Но Вилли решил попробовать отобрать копьё у мёртвого воина, за что мы тут же и поплатились.
Как только он выдернул копьё из мёртвых рук, внизу что-то басовито загудело, угольно-чёрную темень резко прорезал багровый отблеск, и нам навстречу, зарождаясь где-то внизу, устремился шар огня.
– В стороны! – успел выкрикнуть наёмник, и мы прижались к стенам. Шар огня промчался между нами и, ударив в мёртвого воина, растёкся сплошной стеной, охватив пламенем не успевшего отскочившего назад Вилли.
Капитан тартаны, охваченный огнем, покатился по полу пещеры и закричал, пытаясь сбить с себя пламя. Локк, сняв с себя опалённую огнём куртку, швырнул её на него. Ровно загудев, пламя подхватило новое топливо и перекинулось на него, не желая сдаваться. Скинув с себя парусиновый плащ, я набросился с ним на пылающего огнём Вилли, обхватив его со всех сторон и не давая огню разгораться дальше.
Общими усилиями мы сбили с Лиса пламя, и теперь он громко выл, подобно волку, обожжённым ртом. Вилли сильно обгорел, и идти с нами дальше ему было бесполезно. Да и идти, собственно, он не мог. Пришлось вытаскивать его из пещеры, а потом вести к судну, где его приняли близнецы и стали приводить в чувство.
– Неплохо они подготовились,– пробормотал вслух Локк, – пошли дальше, вернуться мы всегда успеем. Остров не хочет расставаться ни со своими тайнами, ни со своими сокровищами. Но и я не собираюсь уступать ему, даже если погибну там. Вперёд, Филин, и да поможет нам в этом морская удача!
Спустившись обратно в пещеру, мы дошли до прохода вниз, из которого вырвался ревущий клубок огня. Опасаясь нового взрыва пламени, мы некоторое время постояли возле него. Ничего не происходило. Кинув вниз несколько камней, подобранных наверху, мы стали медленно спускаться.
Несмотря на наши опасения, уклон хоть и был крутым, но не полностью вертикальным, и осторожно спускаясь, друг за другом, мы попали на следующий уровень. Вырубленные нами в горной породе мелкие ступени в этом помогали. Больше огня не было. Добравшись до дна пещеры, мы увидели тёмное отверстие в стене, с опалёнными и оплавленными краями. Сейчас оно выглядело опустевшим, видимо это и была та штуковина, которая выпустила из себя огонь и обожгла нашего капитана, наказав его за жадность.
Здесь чувствовалось, что мы находимся ниже уровня моря, о чём свидетельствовала окружающая нас влажность. Мы шли вперёд по неширокому коридору, попутно рассматривая красочные рисунки на стенах. Не знаю, какими красками они были нарисованы, но рисунки ярко блестели, словно были сделаны только вчера. Опять непонятные символы и предупреждение о чём-то. Очередная гадость!
На одной из стен были нарисованы концентрические круги. Первый выполнен красной краской, второй – синей, третий – зелёной, а последний – чёрной. Что это значило, мы оба не догадывались. Разные символы, разный диаметр кругов. Всё это о чём-то говорило, но нам было неизвестно.
Дальше коридор вёл прямо и постепенно стал больше походить на круглый туннель, чем на обычный коридор, вырубленный в сплошной скале, или естественную каверну. Пройдя по нему не больше двадцати метров, мы увидели гладкую стену, покрытую полустёртыми рисунками и грубой резьбой. На стене не было ничего заметно выделяющегося, кроме крупной витой раковины справа.
Полностью осмотрев стену и не найдя никакого прохода, либо рычага, с помощью которого можно было отодвинуть её, Локк схватил раковину и с силой нажал на неё, а потом рванул в сторону и… Глухая стена стала быстро покрываться трещинами, самая крупная из которых была почти посередине, трещины увеличивались в размерах, а стена осыпалась, пока внезапное гудение из её недр не оповестило нас о следующей неприятности.
Мы попытались отскочить от стены, но бежать было некуда. Локк прижался к левой стороне коридора, а я, неловко споткнувшись, упал на спину посередине круглого коридора. Гудение резко усилилось, и мощный порыв воздуха выдул остатки двери в коридор, зацепив ими наёмника. Оторвав от стены, ветер ураганной силы отбросил его на всю длину коридора, и дальше задул непрерывным гудением, не уменьшая своей силы.
Круглый коридор создавал эффект аэродинамической трубы, усиливая мощную струю воздуха, которая, ударившись о дно пещеры, ринулась вверх, пытаясь проникнуть в остальную часть пещеры. Совершив первую ошибку, Локк совершил и вторую, он поднялся во весь рост и двинулся вперёд, преодолевая сопротивление ветра, пока кусок стены не прилетел ему в голову и не отбросил без сознания в конец коридора.
Я ничем не мог ему помочь, лёжа на полу лицом вверх. Ветер сдирал с меня одежду, порывисто трепля все ремешки и завязки, что на мне были. Хорошо, что парусиновый плащ я отдал для спасения Вилли. Иначе бы он давно помог мне улететь туда же, где лежал сейчас наёмник. Напор ветра не собирался стихать, казалось, что он даже набирал силу, стараясь отодрать меня от пола и пытаясь сдвинуть дальше от двери.
И даже мой выдающийся нос помогал ему в этом, давая возможность цепляться за меня, чтобы выдавить наружу. Трудно было дышать. Ноздри забивались свистящим потоком воздуха, а рот невозможно было открыть. Долго я бы не продержался, и надо было срочно предпринимать хоть что-то.
Впереди я смог рассмотреть воронку, из которой и выходил поток воздуха, набирая силу в круглом коридоре. Мысли лихорадочно скакали в голове, пытаясь найти выход, а руки елозили по телу, в судорожных поисках того, что могло бы помочь мне в этом, пока не наткнулись на рукоять пистоля.
– Точно! Если не это, тогда больше ничего не сможет помочь. Достать из перевязи пистоль и, не поднимая его вверх, выстрелить в воронку, держа его параллельно телу, было делом нескольких десятков секунд. Грохнул выстрел и пуля полетела вперёд, преодолевая сопротивление мощного потока воздуха, остановившись буквально в считаных сантиметрах от цели.
Зависнув на мгновение, она была тут же отброшена обратно, отчего глухо взвизгнула позади меня, отрикошетив от стены. Этот взвизг и натолкнул меня на другое решение. Достав второй пистоль, я направил его не в центр, а немного вбок и, прицелившись в стену под углом, и выстрелил.
Пуля, взвизгнув, как и первая, и также ударив в стену, рикошетом полетела в сторону воронки и под большим углом ударилась внутрь. Раздался лязг и грохот, там что-то сломалось, и ветер стих также внезапно, как и начался.
Поднявшись и дойдя до неё, я смог рассмотреть разбитую конструкцию, закрывавшую собой узкий проход, откуда и дул ветер. Каким образом это работало, было непонятно, но сейчас все прекратилось. Вернувшись к наёмнику, я оттащил его наверх, в пещеру. Его голова была разбита, из рваной раны на лбу по волосам стекала кровь.
Пока я его вытаскивал, он был без сознания, но наверху, обдуваемый свежим морским воздухом, он очнулся.
– Где мы? В аду или преисподней?
– Ты, наверное, Армандо, перепутал, в аду или раю?
– Нет! – отрицательно качнул он головой, – после всего, что я натворил, моё место либо в аду, либо в преисподней!
– Ну, тогда я вынужден разочаровать тебя, мы пока и ни там, и ни там. Всего лишь, возле входа в пещеру.
– ТЫ прошёл сквозь ветер?
– Нет, я вытаскивал тебя, но ветер прекратился. Пуля из пистоля поразила механизм, и поток воздуха иссяк.
– Я знал, с тобой всегда есть удача, и амулеты у тебя необычные, я такие редко встречал, это хорошо. Тебе надо идти вперёд. Я слышал предсказание: «Войдут на остров лишь трое, а вернётся один». Нам повезло, и мы с Вилли остались живы. Но на кону стоит слишком многое, и наши жизни уже и не в счёт. Нам нужны и деньги, и то, что прячет в себе пещера. Иди и возьми их. Мы выполним свой долг, а ты приобретёшь могущественных покровителей, и тогда орден Кающихся никогда не доберётся до тебя. Ты ещё слишком юн и многого не понимаешь, но поверь бывалому наёмнику, это так. Возвращайся в пещеру и возьми сокровища, я сам смогу добраться до тартаны. Бери в первую очередь не золото, а вещи и амулеты, если там будет много всего. Иди! – и он снова потерял сознание.
Я молча пожал плечами. Да, пожалуйста! – выбора-то опять не было. Прислонив к стене тело обмякшего наёмника, я устроил его поудобнее и отправился вниз, подобрав пистоли и перезарядив их.
Дойдя до воронки, закрытой наглухо, я увидел продолжение коридора и направился по нему дальше, минуя её. Идти пришлось недалеко, метров триста. Коридор заканчивался вытянутой в сторону воды пещерой, со сводом, постепенно понижающимся к воде. В полу были вырублены ступени, которые спускались в тёмную воду, плещущуюся в свете «светляка» маслянистыми волнами. Эта пещера была почти круглая, с высоким потолком и одним рисунком на потолке.
Рисунок изображал узкую кишку, закрашенную синим цветом. «Кишка» заканчивалась изображением ещё одной пещеры. Даже на рисунке длина кишки была огромна. Смутное чувство понимания посетило мою голову. Все эти препятствия больше напоминали квесты и испытания, чем просто приключения и препятствия.
Здесь, рядом с водой, я снова стал понимать природу вещей. Вода в колодце непрерывно двигалась, повинуясь тайному ритму приливов и отливов. Пристально вглядываясь в почти чёрную воду, я внезапно понял, что колодец тесно связан с морем, постоянно подпитываясь из него. Подавшись внезапному порыву, я окунул руку в воду.
Вода была прохладная, почти такой же температуры, что и в море. Подняв руку к лицу, я осторожно попробовал языком частые капли, стекавшие с руки. Вода оказалась солёной, что только подтвердило мою догадку. Оглядев всю пещеру, стало понятно, что в ней нет никакого другого выхода, кроме того, откуда пришёл я, и собственно колодца, заполненного морской водой.
Спускаться в него отчаянно не хотелось, надо было возвращаться. Оглянувшись и не решаясь что – то предпринять, я присел возле воды. Пещера, спускаясь низким сводом почти к воде, образовывала над ней неровный купол. В свете светляка было видно, как ступени уходили вниз, постепенно исчезая в манящей глубине бездны. В последнее время я очень много узнал о водной стихии. Побывал в океане, прошёл килевание, и чуть было не захлебнулся там.
Я знал, что выдержу под водой намного больше, чем любой обычный человек. Жаль, не вырастил себе жабры, а надо было бы. За год я ощутимо окреп, вырос и возмужал. И нырнуть в неизвестность не боялся. Больше меня волновало то, что… А надо ли мне всё это?
Размышляя и так, и этак, сознавая произошедшие перемены, я не успевал удивляться изменению моего характера, который перешёл от аморфно-тюленьего образа жизни к постоянному и активному ритму, с преобладанием смертельного риска, без всякого на то моего желания.
Получается, что не моё желание, а непреодолимые обстоятельства постоянно подталкивали меня на совершение личных подвигов. За прошедшее время я не спасал никого, кроме себя. Не помогал, но и не предавал, а ещё так получалось, что при моём участии судьба некоторых знакомых мне лично людей очень сильно поменялась.
Отступать не хотелось, я верил в себя, верил в тех не сильно хороших людей, которые сейчас находились рядом со мной, и с маниакальным упорством лезли в эту пещеру, надеясь то ли обогатиться, то ли решить, как свои, так и чужие проблемы.
Всё ещё сомневаясь, я стал сбрасывать с себя одежду. В пещере было не жарко, а вода оказалась совсем не такой тёплой, как в Карибском море, и значит, мне придётся бороться не только с отсутствием кислорода, но и с холодом. Судорога могла поразить мои мышцы ног и не дать мне доплыть до цели, значит, и этот фактор следовало учитывать и подготовиться к нему.
Размышляя, я продолжал раздеваться. Плащ уже был отдан Вилли, на мне оставался тонкий камзол, который также пришлось снять. Под ним была льняная рубашка с длинным рукавом. Башмаки, верно служившие мне всё это время, пришлось скинуть с ног. Я остался в одних штанах, а брючины ниже колена отхватил саблей.
На песке остались мои вещи, перевязь с пистолями и надежда на лёгкий успех. В руках я сжимал стилет, а абордажную саблю привязал на спину, чтобы она не мешала плыть. Попрыгав и убедившись, что с меня ничего не упадет, я стал растирать икры ног, пытаясь предотвратить очевидное. Судя по схеме, на всём протяжении была только одна возможность вдохнуть глоток воздуха, но получится ли это, было неизвестно.
Медленно спускаясь по ступеням в воду и набирая воздух в лёгкие, погружаясь всё больше и больше, оставив благоразумные сомнения на берегу, я почувствовал, как вода дошла мне сначала до колен, потом до пояса, а потом и до груди. Глубоко вдохнув и перевернувшись в воде, я нырнул вглубь.
Тело послушно отправилось по еле различимому в свете светляка подводному проходу. Лёгкие пока исправно снабжали кислородом кровь, доставлявшую его до всех клеток моего тела. Я плыл всё дальше. Пока ещё была возможность вернуться, но с каждым метром она всё уменьшалась и уменьшалась, пока не стала равна нулю.
Прошла минута, две, три. Лёгкие неспешно работали. Временами из моего рта вырывались пузырьки отработанного воздуха, но силы ещё были. То расстояние, которое я уже преодолел, не смог доплыть бы ни один из тех людей, о которых я знал, но воздушной каверны по-прежнему было не видно.
Весь проход, по которому я плыл, был доверху заполнен водой, а свод пещеры не имел ни дыр, ни пустот, в которых мог остаться воздух. Перед глазами начало темнеть, но я продолжал плыть вперёд, полностью отдавшись автоматическим движениям рук и ног.
Постепенно я стал терять сознание, но тело, подчинённое какой – то неистовой воле, продолжало плыть вперёд. Гребок, ещё гребок, метр, ещё метр. Дыхание перехватило, последние крохи кислорода с трудом проникали в клетки тела. Грудь разрывало от переполнения углекислотой. Хотелось вдохнуть кислорода! И хоть в них тут же хлынула бы неумолимым потоком вода, мне было бы всё равно. Но гаснущее сознание отдавало последний приказ. Не сметь! Не вдыхать! Плыть!
Уже в бессознательном состоянии глаз успел ухватить небольшое свободное пространство над головой, не заполненное водой. Тело среагировало само и устремилось вверх, подталкиваемое надеждой на глоток воздуха. Пусть затхлого, вонючего, но воздуха.
Всплыв и выпустив из себя последние пузырьки отработанного газа, я стал жадно хватать ртом то немногое, что скопилось под потолком подводного коридора. Сделав три вдоха подряд и убедившись, что под потолком осталась только углекислота, я снова нырнул и, двигаясь всем телом, устремился дальше, вперёд.
От долгого нахождения в холодной воде правую ногу свело судорогой, но дикая боль только отрезвила сознание, заставив меня двигаться быстрее, преодолевая боль в парализованной ноге. Не переставая плыть, я ударил стилетом по ущербной ноге. Из раны, нанесенной острым оружием, вытекло несколько капель крови, и судорога отпустила ногу.
Через минуту она схватила в свои щупальца левую ногу, но повторный удар стилетом снова помог радикально решить проблему. Так, неумолимо передвигаясь вперед и борясь с самим собой, я преодолел оставшиеся метры подводного коридора и вынырнул в начале большого подземного озера.
Жадно хватая ртом затхлый воздух подземного водоёма, осматриваясь вокруг, я постепенно приходил в себя. Надеюсь, тут не водится крокодилов и огромных акул, а то мне несдобровать. Но всё было тихо. Волны лениво плескались в такт прибою, бушевавшему за пределами пещеры, охватывая скрытый остров белопенным кольцом и занимаясь тем, что они и делали в течение тысячелетий.
Надышавшись и придя в чувство, я направился в сторону отмели подземного озера, видневшегося в темноте огромной пещеры, разогнанной светом моего светляка, по-прежнему крепко державшегося у меня на лбу, несмотря на все перипетии моих приключений.
Но доплыть до цели мне не дали. Волны от движений разбудили охрану этого тайного водоёма. Нечто пробудилось ото сна в глубинах водной толщи. Вся рыба, когда-либо жившая здесь, уже погибла во рту этого создания. И не осталось никакой пищи, кроме таких же рыб, живших здесь когда-то.
Но молоди надо тоже чем-то питаться, а ни микроскопических рачков, ни водорослей, или насекомых здесь не наблюдалось. Постепенно все эти мелкие рыбёшки и их более крупные собратья погибли в пасти создания, единственного уцелевшего в этой мясорубке.
Кто это был, я ещё не увидел, но ожидать приходилось чего угодно. Надеюсь, что это не дракон и не водяная змея, с акулой пополам. В голове замелькала всякая чушь, вроде морских динозавров, ктулху, спрутов и прочих кальмаров.
Очень сильно захотелось выпрыгнуть из воды и сразу оказаться на берегу, ну очень захотелось…, практически до невозможности. Диким усилием воли, просто дичайшим, удалось погасить все позывы предателя-организма и медленно поплыть в сторону недалекого берега, надеясь не привлечь к себе ненужного внимания обитателей озера.
Между тем, мрачная и длинная тень всплыла со дна озера и не спеша, виляя плоским хвостом, устремилась мне навстречу, мило разевая огромный рот, усеянный мелкими зубами, и шевеля полутораметровыми усами, вызывавшими у меня дрожь, похлеще, чем от холодной воды.
Всё оказалось намного банальнее, чем я себе представлял. Мне навстречу плыл не дракон и не морской змей, не судак и не щука, не спрут и не ихтиозавр. Этим чудищем оказался обыкновенный сом, или сом обыкновенный. Крутой излом судьбы, быть сожранным восьмиметровым представителем этого племени. Веса в восьмиметровом монстре было, наверное, под тонну. Огромная голова, с огромным же ртом, могла заглотить меня целиком, и явно очень хотела это сделать. Но быть съеденным мне ни разу не улыбалось и не мечталось.
Этот монстр дано уже переловил всю живность, жившую в озере, и стал полноценным и единоличным его владельцем. Не удивлюсь, что в числе последних жертв он заглотил одного из хозяев этой пещеры. Какой-нибудь старый тритон, желая продлить жизнь ручного монстра, мог предложить себя в качестве пищи и обрадовать желудок этого чудовища. Меня же такая перспектива сильно удручала.
Положение усугублялось отсутствием у меня вменяемого оружия. С тоской взглянув на такой недалёкий берег и такой же недостижимый, я снова уставился на подплывающего ко мне озёрного монстра. Саблю я успел уже снять со спины. Жалкая полоска не самой лучшей стали лежала в моей судорожно сжатой ладони.
Природа вещей снова дала о себе знать. Подарок Левиафана отчётливо высвечивал все движения озёрного монстра, подчёркивая неспешность его сильного тела. Этот монстр мог в любой момент рывком сократить расстояние между нами и напасть на меня. Но сейчас он не торопился. Он так долго ждал этого момента, что излишнюю поспешность считал совершенно не нужной.
Что мне делать? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?
Плавные движения озёрного монстра завораживали, покрытая слизью кожа матово отсвечивала в свете светляка, фосфоресцируя немыслимыми красками, пробуждая самые противоречивые мысли. Мне казалось, что большая голова с длиннющими усами улыбалась во весь свой огромный рот в предвкушении получения своей добычи.
Не став ждать атаки и выставив перед собой саблю, как меч-рыба свой меч, я ринулся в самоубийственную атаку. Это моё движение на мгновение озадачило сома, не ожидавшего от своей законной добычи таких неблагодарных поступков.
Еда должна вести себя смирно и не дёргаться, и уж тем более, не нападать в ответ, это неприлично. Пользуясь его замешательством, я успел нанести точечный удар в его тело. Но уже в следующее мгновение одним движением головы монстр сумел заблокировать саблю и отбить её удар.
Ну и ладно, всё равно сабля недорогая, сталь плохая и вообще, отпустил бы ты меня, я домой хочу, Ваше величество сом! Однако, этот представитель пресноводных рыб остался глух к моим мольбам и продолжал атаковать меня.
Ну и Посейдон с ним! Закрутилась карусель наших хаотичных движений в воде. Я вертелся вокруг плоского тела сома, ужиком подныривая под него и пытаясь увернуться от широкой пасти. Сом же, наоборот, старался схватить меня мелкими зубами, либо всосать внутрь огромного тела, вместе с водой.
