скачать книгу бесплатно
– А раз понятно, то абсолютно всё по этому происшествию – протоколы, фото, экспертные заключения и прочую херню – мне, сюда, немедленно. Но остаётся один моментик… Там же пресса крутилась, мать-перемать… прессу нам как заткнуть?.. Через полчаса новости по ящику, блин!.. И газеты-интернеты…
– Нам их не достать, – прокурор сохранял спокойствие, – А дай-ка я с мэром побалакаю…
«Неприятный инцидент», как руководство распорядилось именовать происшествие со смертельным исходом, постарались гласности не предавать. Причинами смерти сотрудников управления внутренних дел отныне и навсегда стали «несчастный случай» и «травма в быту – падение с высоты».
Единственное исключение решили сделать для родных и невесты лейтенанта: пусть уж считают сына и жениха героем, погибшим при выполнении опасного задания, но особо не распространяются. «Служебная тайна» – термин ёмкий, всем понятный и всё объясняющий.
– Прошу прощения за столь ранний звонок, – сказал главный городской юрист главному городскому чиновнику, – Но у нас проблема.
– Вообще-то сначала полагается сказать хотя бы «Доброе утро», – ожидаемо недовольно пророкотал разбуженный ни свет ни заря городской голова.
– Сказал бы, да не могу. Недоброе утречко выдалось, уж не обессудьте!
– Слушай, кончай тянуть кота за хвост! – мэр, похоже, начинал сердиться всерьёз, – Проблемы, утро недоброе… У тебя проблемы, так решай их, или сам не справляешься?.. Я-то чем могу помочь в твоих судебных закорючках? Я ещё и не проснулся толком…
– Со своими судебными закорючками, как ты их называешь, я справляюсь сам. Но есть кое-что, где без тебя никак. И помочь можешь только ты, причём предельно срочно. Иначе худо будет всем, и тебе в том числе. Так что просыпайся поскорее.
– Вот зараза… Проснулся уже. Говори, что там у вас стряслось.
Прокурор рассказал. «Правоохранитель, – разъяснил он мэру азбучную истину, – Независимо от пола, возраста и чина, по сути является государственным служащим, а государство заинтересовано в положительном имидже своих служащих. Сегодня ночью случилось чрезвычайное происшествие, приведшее к гибели сразу двух наших людей, причём при весьма пикантных обстоятельствах. К сожалению, чёртовы писа?ки каким-то чудом пронюхали и явились на место одновременно с милицией. И если их не одёрнуть прямо сейчас, сию минуту, информация выйдет наружу, как грязь из пандориного ящика, а после её назад уже не запихнёшь.
Но тебе известно не хуже моего, – теперь уже доверительно-фамильярно продолжил прокурор, – Средствам массовой информации как са?мой замшелой монархии, так и са?мой продвинутой республики, дискредитировать госслужащих без крайней нужды не полагается. Даже посмертно. Согласен?.. А раз согласен, будь добр, заткни им рты, пока не поздно. В чём суть, в двух словах?.. Ну, слушай, три минуты у нас ещё есть…»
Выслушав взрывоопасную суть, мэр мигом проснулся и поручил кому следует максимально прикрыть краны. Утечка информации если не прекратилась совсем, то минимизировалась. Кому-кому, а ему лишние волнения электората совершенно ни к чему – ведь общественность взбудоражить проще простого. И она, общественность, получив статьи и телевыпуски с броскими заголовками типа «Обдолбанный лейтенант перед смертью трахнул майора», «Наркоманы в погонах на передозе сиганули с крыши» либо «А в вашем доме ещё нет милицейского наркоборделя?», могла задаться различными вопросами. Вопросы звучали бы примерно так: «На месте ли крыша у городского головы?», «Почему в нашей милиции служат суицидники, наркоманы и нимфоманки?..» и так далее и тому подобное.
Краны прикрыли, и тем не менее полностью замять непристойный казус не удалось. Город полнился слухами, в некой жёлтой газетёнке некий поэт опубликовал даже стихотворение с намёком, содержащее такие строки: «Я так любил тебя, а ты меня спихнула с высоты!»
Тогда по специальному указанию для успокоения общественного мнения на улицы города отправили усиленные милицейские наряды. Патрули с дубинками и машины с мигалками с наступлением темноты приступали к делу и до рассвета охраняли покой граждан. Помогло. Во всяком случае, уже к середине июня майская ночная драма забылась. Или заглохла, что в общем одно и то же. Одновременно или чуть раньше забылась или заглохла другая драма, апрельская – та, не удостоенная властного окрика, долго будоражила город во всю мощь газет, радио, телевидения и набирающего силу интернета.
В апреле тоже были патрули, мигалки и ночные совещания, не принесшие ровным счётом никакого результата. Результат, правда, несколько иной, чем ожидалось, принесла изрядная сумма, публично обещанная городским олигархом за помощь в розыске единственной дочери.
Глава третья
Девятнадцатого апреля в восемь пятнадцать Виктория Круглова, как обычно, пошла на утреннюю прогулку с собакой по прилегающему к посёлку лесопарку. Дома? и домочадцы обеспеченных людей являются объектами повышенного внимания, в том числе со стороны криминала, поэтому их полагается охранять, и дочь банкира тоже охраняли. Если девушка выходила или выезжала куда-либо одна, за ней обязательно следовала пара «секьюрити», но на «собачьи» походы это правило не распространялось – голубой мастиф Марс сам был отличным охранником. Отец с молодой второй женой по будням ночевал в городской квартире, оттуда и отправлялся на службу.
Гуляла юная дама с собачкой всегда около часа, плюс-минус десять-пятнадцать минут, а завтракала после возвращения, поэтому у приходящей домработницы оставалось время на готовку. Прислуга пришла в загородную виллу к девяти часам и не поверила своим глазам, обнаружив у крыльца жалобно скулящего пса. Грозного Марса было не узнать – зверь трясся, поджимал хвост… неужто собаку подменили?..
– Марсик, а где Вика?..
Обычно в ответ пёс басовито взлаивал и мотал головой, показывая нужное направление. А на этот раз – припал к земле, завизжал и… обмочился!..
Вика не появилась ни в ожидаемые четверть десятого, ни спустя полчаса. Охранник, безотлучно находившийся в доме банкира, паниковать не стал, а по своей инициативе бегом промчался по примерному маршруту прогулки. Девушку не нашёл, попавшиеся навстречу двое прохожих и одинокий велосипедист тоже ничем не помогли. Только тогда парень сообщил о непонятном происшествии отцу и своему начальству.
Гавриил Круглов, владелец весьма значительного капитала, сразу понял: вероятнее всего его дочь похитили, и в ближайшее время следует ожидать звонка с требованием выкупа. Начальник банковской охранной службы с его предположением согласился и добавил кое-что еще. Мерзавцы, укравшие девочку, разумеется, скажут: в милицию не обращайтесь, не то будет хуже.
– А вы и не обращайтесь, не ходите к ним, не пишите и не звоните. Этим займусь я, и немедленно. Наши менты – все мои недавние коллеги, у нас полное понимание. Все ваши телефоны сейчас же поставим на прослушку, и как только подлюки объявятся, мигом вычислим!
Биснесмен согласился, но решил по-своему подстраховаться – дал в газету объявление, где сулил вознаграждение за сведения о местонахождении «дальней родственницы». Для контакта указал свой служебный телефон. К сожалению, расползания сплетен в таких случаях не избежать, ведь милиция первым делом обыскала прилегающую местность, расспросила жителей. А считать до двух умеют все, от мала до велика: если спрашивают, не видели ли конкретную барышню, влекомую кем-то куда-то, то сразу понятно – уволокли… Слух покатился, разрастаясь, как снежный ком с горы: дочь богатенького дяденьки то ли выкрали, то ли потерялась, то ли сама сбежала… почему вдруг?.. черт её знает… может, она вообще с придурью или буха?ет с малолетства, а то и наркотой балуется…
В городе усилили патрулирование, бригада сыщиков в штатском, но со служебной собакой, безрезультатно прочесала местность. Следы девушки шли от дома до леса, далее туда-обратно по тропе, и всё.
По-прежнему дрожащего, отказывающегося от еды и питья Марса осмотрел лучший городской ветеринар. Взял у мастифа анализы крови и мочи, сделал рентген, УЗИ и кардиограмму.
– Ваш пёс абсолютно здоров. Я имею в виду, физически.
– Тогда что с ним? Не жрёт, не пьёт, не спит…
– А вот психически – дело другое. Собака явно чем-то очень напугана.
– Да вы смеётесь?.. Марс – бойцовский пёс, натаскан на защиту от бандитов, он быка может свалить!.. У него над ухом из ружей палили, а ему хоть бы хны!
– Тем не менее у меня от вашего бойца именно такое впечатление.
– И что с ним теперь делать?.. Лечить берётесь?
– Да, конечно. Сделаем переливания жидкостей, кормить будем через зонд, проведём курс нейролептиков, седативных, потом реабилитацию…
– Проводите всё что угодно, только заберите его к себе, ради бога. Не могу видеть эту тварь…
– Понимаю вас.
– Угу… – «понимает он… Что ты понимаешь, айболит хре?нов…»
При одной мысли: Вику, его девочку, какие-то скоты схватили и утащили на глазах у поганой псины, Круглову хотелось взять «бойца» за задние ноги и грохнуть здоровенной башкой об угол дома. «Боец, блин… сцыкун ты, а не боец.»
Похититель позвонил ровно через трое суток, в восемь пятнадцать двадцать второго апреля. У банкира собрались начальники отделов, в разгаре утренняя планёрка, и секретарша смело сварила себе кофе – в такое время никто из деловых партнёров не побеспокоит. Насладиться вкусом не дали. Она сняла трубку и услышала искажённый, словно механический голос:
– Передай своему хозяину: если хочет увидеть дочку живой, пусть готовит двадцать штук баксов.
– Кто это говорит?
Предупреждённая о возможности звонка женщина надеялась удержать злоумышленника на линии хотя бы три минуты, но тот уже отключился. Милиции удалось установить минимум: звонили из автомата, расположенного на привокзальной площади. Будку взяли под круглосуточное наблюдение.
Следующий звонок раздался вечером того же дня. Офис уже опустел, и Круглов взял трубку сам.
– Деньги в купюрах по десять и двадцать…
– Дай мне с ней поговорить!.. – вскричал несчастный отец, – Дай ей…
– По десять и двадцать долларов пусть положит в простую чёрную сумку, а сумку оставит под второй от северного входа скамейкой в парке Победы…
– Дай ей трубку, сука!..
– Завтра с восьми до восьми тридцати.
Теперь звонили тоже с автомата, но из района центрального рынка. Там постоянная толчея, никто никого не знает, искать звонившего – заведомо дохлая задача. Но худа без добра не бывает – появилась возможность поимки похитителя или его сообщника на месте передачи выкупа.
Засаду в парке организовать очень трудно, почти невозможно: аллеи широкие, деревья высокие, декоративные кусты не выше полуметра, прочая растительность скудная… влюблённым парочкам с утра пораньше здесь делать нечего, одиноким мужчинам либо целой группе – тем более. Решили наблюдать издалека: две машины без милицейской раскраски и мигалок припарковались напротив обоих входов в парк, на противоположных сторонах прилегающих улиц.
Без одной минуты восемь бизнесмен с чёрной хозяйственной сумкой в руке приблизился к северной арке, и тут к нему сзади подкатил свернувший с дороги мотоцикл. Байкер в шлеме с затемнённым стеклом вырвал сумку, мотор взревел…
«На раздумья времени не было, ни секунды, – оправдывался патрульный, открывший огонь, – Я как раз вылез из машины покурить, а тут и он, гад… Ну, я «Калаша» поднял…»
Палить по движущейся цели в милиции не учат, но сержант в порядке хобби занимался стендовой стрельбой. Банкира не задел, а бандиту влепил две пули из пяти выпущенных, и оба ранения оказались смертельными – одна попала в позвоночник, другая в затылок. «Хонда» врезалась в парковую ограду, деньги из разорванной сумки разлетелись зелёным облаком.
Итак, похититель убит при попытке получить выкуп, а где же похищенная?.. Ответ на этот вопрос мог знать только он, убитый, если действовал в одиночку, что возможно, но маловероятно, особенно исходя из личности преступника. Личность установили без труда – Олег Турко, девятнадцати лет, учащийся политехнического колледжа. Проживает… то есть проживал с родителями и младшей сестрой, ни в каких предосудительных делах до сего времени не замечен.
Мотоцикл – не его, а друга, Симанькова Дмитрия, бывшего одноклассника, работавшего в одной из коммерческих фирм. Фирма занималась поставками оргтехники, а парень был в ней оптово-розничным продавцом. Вот и сообщничек – прикинули сыщики.
С другом Димой, разумеется, поговорили. Для зачисления в преступники веских оснований пока не имелось, поэтому наручников на него не надевали и беседовали почти неформально. Судя по спокойно-пофигистскому поведению, Симаньков о похищении не знал ровным счётом ничего. Вопрос о друге детства воспринял равнодушно: сам он целыми днями занят, весь в делах и клиентах, Олега видит от случая к случаю. А вчера тот пришёл, попросил мотоцикл.
– Сказал, позарез надо, с утра буквально в течение часа-полутора сделать пару ну очень выгодных е?здок. Типа курьером подработать.
– И ты дал?
– Конечно, дал… А вы – разве откажете другу в такой мелочи?
– Давал ему свой байк раньше?..
– Давал, бывало… а что тут особенного?.. Ездил Олежка аккуратно, аппарат всегда возвращал целым, заправленным, чистым… А в чём дело-то?.. Он в аварию попал?
– Ну да, попал… Ты, Дмитрий, мотоцикл свой увидишь нескоро. И он теперь не очень чистый и не совсем целый… Херово ты знал своего друга. Распишись вот здесь и иди, свободен… пока. Но из города – никуда, понял?
У выхода из милиции пока свободного ожидали другие люди. Его отвезли в другое место и расспросили не так деликатно, с другими подходами и словами. Отцу похищенной девушки и его начальнику охраны он тоже ничего существенного не сообщил, хотя там, в подвале загородного дома, держал себя уже не так спокойно. И пофигизма поубавилось.
Трудно оставаться спокойным пофигистом, когда тебя приводят в холодную комнату без окон с бетонным полом, стенами и потолком, сажают на железный стул, а на столе перед тобой раскладывают зубные щипцы и слесарные пассатижи, ножи и ножницы, кастет, пилу-ножовку, паяльник, утюг… Рассказанное в подвале от милицейского протокола отличалось буквально парой фраз.
– Ты ж керосинку свою этому уроду не за «спасибо» давал?..
– Да… то есть нет…
– Сколько с него брал?
– Когда как. Если на целый день или два – то пять, десять баксов, а если…
– А в этот раз?..
Дима немного замешкался с ответом, и ведущий беседу человек взял со стола щипцы.
– Не вздумай темнить, парень…
– Нет-нет, я ничего такого… В этот раз он сказал: моя доля будет две сотни зелёных.
– Двести долларов за полдня проката мотоцикла?.. для курьерской доставки?.. И тебя это не удивило?
– Ну, мало ли… может, что-то суперценное отвезти…
– Например, партию наркотиков?..
– Не знаю я, честное слово, не знаю!..
– А про тёлку какую-нибудь разговора не было?
– Нет, ничего похожего. Правда, честное…
– Ага, честнее не бывает… Хрен с тобой, вали отсюда.
В завершение разговора ему ещё раз, уже без подписки, порекомендовали из города никуда не уезжать и никому ни слова не говорить. «А дёрнешься или зазвонишь – удавлю!..» – напутствовал снова пока свободного Круглов. Дима послушался – а что ему оставалось?.. Он ведь и в самом деле ничего не знал.
Выпроводив мотоциклиста, хозяин дома и подвала сел на его место, поглядел на орудия пыток, подумал. Нет, пацан не врёт…
– Неужели тот козлёнок сам всё провернул?
Начальник охраны пожал плечами:
– Получается, так.
– Ох, сомнительно… Ну, допустим, Вику он мог как-то подманить, заговорить зубы или пригрозить, потом оглушить, хлороформом или эфиром каким-то усыпить… шокером, в конце концов… Но Марса?!.. Этого парня на арапа не возьмёшь… Если б его пристрелили, я бы мог поверить… Так коновал же на все сто уверен: напугали его!.. Как, чем щенок смог псину шугануть?!.. Есть мысли?
– Вы сказали про шокер… Вообще-то мощной искры, разряда любая собака боится, это точно. Не настолько, конечно, но всё же…
– Ладно, хер с ним, с Марсом. Ты вот что – пройдись-ка сам по посёлку, поспрошай, понюхай. Может, кто-то чего-то видел, слышал, особенно из крайних, у леса. Менты ходили, опрашивали, но им у меня лично веры нету.
– Сделаем.
– Я чего ещё прикидываю: у паршивца своих колёс-то не было, так?.. И на качка? он не тянет, чтоб девку на плече унести… А может, он её где-то тут, в посёлке, и припрятал?..
– Резонно. Я тоже так думаю.
– Думать мало, Михалыч. Ты ищи, рой, не зря ж я тебе плачу…
Незадачливого похитителя записали в разбойники-грабители. Озвученная в средствах массовой информации официальная версия гласила: на одного из городских предпринимателей совершено разбойное нападение, рядом случайно оказалась патрульная машина. На предложение сдаться грабитель отказался и попытался скрыться на мотоцикле. В процессе преследования преступника сотрудники милиции применили оружие. Негодяй убит.
Родители убитого не могли поверить в случившееся, мать попыталась покончить с собой и угодила сначала в реанимацию, потом в отделение неврозов. Отец в петлю не лез и вены не резал, но круто запил.
Олега Турко похоронили, разлетевшиеся по улице и парку деньги собрали, за Дмитрием Симаньковым установили круглосуточное наблюдение, а следов Виктории Кругловой не обнаружилось.
Обошли и опросили всех знакомых и бывших одноклассников застреленного байкера. Провели тщательный обыск в квартире и на даче его родителей, а также в квартире, гараже и деревенском домике родителей Дмитрия. Обыскали все городские чердаки и подвалы, куда имелся мало-мальски свободный доступ… Безрезультатно.
По просьбе бывшего коллеги сыщики повторно привезли ищейку, овчарке дали обнюхать вещи пропавшей девушки и провели по всему посёлку. Собака ничего не нашла.
Прошла неделя, другая. Вику внесли в список лиц, пропавших без вести. Её поиски теперь велись чисто формально: приметы упоминались в ежедневно обновляемой ориентировке, фотопортреты регулярно мелькали на телеэкране и в газетах, висели на железнодорожном и автобусном вокзалах, остановках общественного транспорта и в аэропорту. Результатов не было.
Не было их и в лечении мастифа. Ветеринару удалось добиться от Марса лишь одного: пёс прекратил голодовку. Осрамившийся боец жрал теперь за двоих, но и только. Банкир оплатил астрономический счёт, поглядел на жалкое трясущееся существо и велел доктору кончать как свои потуги, так и мучения несчастного. Собаку усыпили. А следов Виктории Кругловой так и не находилось.
Если б собаки могли говорить!.. Тоскующий, потерянный Марс только в клинике, в надёжно отгороженной от внешнего мира прочной решёткой комнатке впервые за несколько дней смог наконец забыться тяжёлым сном. Может быть, хотя бы здесь ЭТО оставит его в покое?.. Но нет, стоило действию глушащих сознание препаратов немного ослабнуть, как всё повторялось. Вспоминать не хотелось, но воспоминание наплывало само собой, снова и снова.
…Он, как обычно, чинно вышагивал по тропе лесопарка, отставая от младшей хозяйки на два шага. Вперёд или в сторону, как делают другие собаки – бестолковые пудели и шпицы с прочими терьерами – он не убегал никогда. Никогда подолгу не обнюхивал отметины на столбах и деревьях и лишь изредка кое-что помечал сам. Его задача – охрана, безопасность, поэтому нужно идти рядом либо чуть позади, постоянно контролируя обстановку. Обычное майское утро, отличная прохладная погода, вокруг никого, кроме птичек.
