скачать книгу бесплатно
Натужено, ревя моторами, "Боинг" медленно набирал высоту над зеленовато-голубыми просторами Средиземного моря. В иллюминаторах за пеленой облаков проплывали вытянутые в изогнутую линию набережные Ниццы. Слева в лучах утреннего солнца переливался белыми и зелеными красками, далеко уходящий в море Сен-Жан-кап-Феррат. А прямо под крылом тень самолета то и дело пересекала идущие в обрамлении пенных вихрей круизные теплоходы и прогулочные яхты.
Пассажиры "Боинга", молча, дремали в креслах, а приветливые, со стандартными улыбками на лицах, стюардессы, проходя по салону самолета, разносили утренний ленч.
Дмитрий Николаевич, сидя в кресле у окна, быстро просматривал в ноутбуке, присланные ему сегодня из агентства материалы и, бросая нетерпеливые взгляды в конец салона, ждал, когда вернется Надежда. В аэропорте при регистрации на рейс, она встретила знакомую манекенщицу, которая работала стюардессой на международных линиях "Аэрофлота", и вот уже почти полчаса пропадала у нее в техническом отсеке самолета.
Наконец, в дверях салона появилась ее высокая, стройная фигура. При виде идущей по проходу Надежды Дмитрий Николаевич непроизвольно улыбнулся – время, проведенное в Ницце, не было потрачено для нее зря.
Две недели она практически не вылезала из спортивных залов, где под руководством опытных инструкторов бегала, работала на тренажерах и занималась аэробикой и йогой. Лучшие косметологи и парикмахеры по несколько часов в день доводили ее кожу и волосы до совершенства. А ближе к вечеру, они с Федоровым отправлялись на пляж, где до полного изнеможения плавали и загорали на солнце.
Надежда менялась прямо на глазах. За первую неделю она похудела почти на пять килограммов, и уже без труда могла одевать джинсы, в которых ходила еще года три назад. Ее фигура стала быстро приобретать прежнее изящество и стройность, а талию, при желании, можно было обхватить двумя ладонями. Ноги девушки заметно постройнели и когда она одевала туфли на шпильках, мужчины на улице не могли оторвать от них восхищенных, а женщины завистливых глаз. Ее походка стала легкой и упругой. Грудь уменьшилась и приобрела самые соблазнительные формы. Глаза ожили и задорно заблестели.
Почти каждую ночь Надежда и Федоров проводили вместе. Они жили в одном отеле, но, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания окружающих, среди которых могли оказаться и люди Гонгадзе, снимали разные номера. Дмитрий Николаевич осторожно, через несколько балконов, пробирался в ее спальню и у них начинались "брачные игры". Федоров, как бы невзначай, показывал ей то, что могло пригодиться Надежде в общении с мужчинами, и она узнала много нового в сексе, о чем раньше даже не догадывалась. За короткие ночные часы он доводил ее до полного изнеможения. Только к утру расслабленная, и счастливая Надежда бессильно падала на подушки, и блаженно улыбаясь, засыпала мертвым сном.
Она брала уроки у лучших визажистов в Ницце и научилась мастерски пользоваться любой косметикой. Ее лицо преобразилось. От былой отечности и мешков под глазами не осталось и следа. Глядя на себя в зеркало, Надежда готова была поклясться, что она помолодела сразу на несколько лет.
Специалисты по этикету и психологи потратили неделю, чтобы максимально изменить ее привычки и манеру поведения и теперь она могла чувствовать себя уверенно и не принужденно в любом обществе, начиная от воровской сходки и кончая приемным залом Букингемского дворца.
В одном из танцевальных салонов Ниццы Надежда разучила наиболее популярные в этом сезоне бальные танцы. А после занятий по пластике, которые провел с ней известный в прошлом актер кино, научилась максимально эффектно подчеркивать в движении достоинства своей безупречной, великолепно сложенной фигуры.
Перед вылетом в Москву она посетила несколько ателье и бутиков известных итальянских и французских модельеров, где с помощью дизайнеров, с большим вкусом подобрала себе белье и верхнюю одежду.
За две недели, проведенные в Ницце, Надежда превратилась в элегантную, очаровательно красивую светскую даму с утонченными манерами и вкусом, глядя на которую Дмитрий Николаевич только усмехался и, качая головой, постоянно повторял свою излюбленную фразу. – "Вот что любовь делает с женщиной!"
Помимо физических упражнений и косметических процедур Надежда за время отдыха получила еще ряд навыков, которые тоже могли пригодиться ей в Москве. Лежа на пляже или прогуливаясь под руку по улицам города, Федоров научил ее, как выявлять ведущееся за собой наружное наблюдение и как быстро и незаметно уходить от него. Он познакомил ее с наиболее простыми способами шифрования документов и работой с миниатюрной видеокамерой и, встроенным в обыкновенную авторучку фотоаппаратом, а также рассказал, как передавать подготовленные материалы лично и через тайники. А в течение трех ночей специально приехавший в город Франсуа Леру, пожилой мужчина лет пятидесяти, с ничем не примечательной внешностью и изысканными манерами английского лорда, посвятил ее в тонкости международного бухгалтерского учета, корпоративных финансов и налогообложения России и ведущих западных стран. Кроме этого, он рассказал ей об информационных системах, способах хранения и защиты информации от несанкционированного доступа. А также объяснил основные методы ее взлома и нейтрализации.
Для первой встречи с Гонгадзе, Надежда тщательно продумала свой гардероб. На ней было надето белое до колен платье без рукавов, оставляющее открытыми ее длинные стройные ноги в туфлях на высоком каблуке. Наряд дополнял широкий лакированный пояс, подчеркивающий тонкую изящную талию. В руках она держала маленькую сумочку из крокодиловой кожи. А свои густые, пышные волосы она уложила в самой престижном и дорогом салоне Ниццы.
Проходя между креслами, она просто физически ощущала на себе восхищенные взгляды окружающих мужчин, и грациозно двигаясь по проходу, не скрывала на своем лице довольной улыбки, прекрасно понимая всю значимость произошедших с нею перемен.
Надежда села рядом с Дмитрием Николаевичем у окна и слегка наклонив голову, стала смотреть на проплывающие внизу облака.
– Всем знакомым косточки перемыли? – с улыбкой, спросил тот. Затем он наклонился к ее уху и, согнав с лица улыбку, прошептал. – Ты больше по салону не ходи, а то я боюсь, на тебя все-таки кто-нибудь бросится. У них такие лица… – покачал он головой, пряча в глазах искорки смеха. Надежда в ответ снисходительно улыбнулась и, Дмитрий Николаевич уже серьезно добавил. – Посмотри. Это для тебя будет интересно.
Он положил на ее колени свой ноутбук.
– По моим данным у Гонгадзе появился новый руководитель службы безопасности, некто Лисовский. Здесь собраны все данные на него. У тебя с его предшественником, какие были отношения?
Надежда пожала плечами.
– В общем неплохие. Дружить не дружили, но и конфликтов особых не было.
Федоров задумчиво посмотрел в окно.
– Похоже, Гонгадзе решил поменять свою команду. Морозов ему теперь не помощник. Они после провала в Австрии на ножах. – он бросил быстрый взгляд на девушку. – Лисовский станет для тебя очень опасным противником! У него большой опыт работы и отличные аналитические способности. Во втором управлении КГБ его высоко ценили. Единственное его слабое место, – продолжил Федоров. – заключается в том, что он очень самолюбив и вспыльчив. Его коллеги отмечали это не раз. А такие люди, когда начинают нервничать, часто теряют способность логически мыслить. Начинают все делать на эмоциях, сгоряча. И вот еще что, – Федоров положил свою ладонь на руку Надежды. – Я хочу тебе кое-что рассказать об этом Лисовском. Когда он еще работал в КГБ, было зафиксировано несколько случаев утечки секретной информации за границу. Подозрение пало на него, но тогда доказать ничего не смогли. Если это, правда и он действительно связан с западными спецслужбами, то именно этим он и мог заинтересовать Гонгадзе. Для него это лучший вариант. Лисовский его, в случае чего, там прикроет, если вдруг выяснятся все обстоятельства прошлогодней истории в Австрии. Возможно, Гонгадзе через Лисовского решил наладить контакты с его руководителями, для собственной безопасности, так сказать. Я все это рассказал тебе для того, чтобы ты имела представление о том, с кем тебе придется иметь дело в Москве.
Год спустя. Москва…
Новый начальник службы безопасности финансово-промышленной группы "Монолит" Альберт Эдуардович Лисовский, держа в руке зажженную сигарету, стоял перед раскрытым настежь окном своего кабинета, расположенного на восьмом этаже одного из гигантских небоскребов «Москва-Сити». Это был невысокого роста, узкоплечий, худой мужчина лет пятидесяти пяти с продолговатым, как бы вытянутым вниз, всегда выражающим одну и туже презрительно-надменную мину лицом. Его круглые маленькие глаза внимательно смотрели сквозь толстые дымчатые стекла очков. Сильно поседевшие курчавые волосы немного прикрывали большой выпуклый череп. А высокий лоб с большими залысинами и два значка о высшем образовании на кармане строгого темно-серого пиджака говорили о его недюжинных умственных способностях.
Неожиданный утренний разговор с владельцем корпорации Вахтангом Тенгизовичем Гонгадзе не на шутку встревожил и озадачил его. Вернувшись к себе в кабинет, Лисовский запер в сейф папку со служебными документами, которую он носил с собой на эту встречу, и с наслаждением закурив первую за этот день сигарету, стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Судя по тем выводам, которые он сделал из произошедшего разговора, Гонгадзе решил ввести в длившуюся вот уже полгода, сложную, многоходовую комбинацию по выводу своих финансовых активов за рубеж, нового человека. И было не ясно, зачем он это делает? То ли перестал доверять старым ее участникам, то ли придумал какой-то новый более сложный вариант переправки своего состояния за границу.
Неделю назад Гонгадзе неожиданно вызвал его к себе и попросил в самый короткий срок собрать информацию о своей бывшей знакомой и как понял Лисовский любовнице, Надежде Смирновой. Лисовский слышал эту фамилию от своего предшественника, когда принимал у него дела. И понял, что тот считал ее основной виновницей своего скандального увольнения из корпорации. Неуклюжая попытка скомпрометировать ее в прошлом году, в Австрии обернулась для Гонгадзе настоящей катастрофой. Его конкуренты, использовав просчеты этой не до конца продуманной операции, смогли доказать его участие в убийстве сразу двух человек. По законам Австрии такое преступление каралось высшей мерой наказания и давало возможность объявить его в международный розыск через Интерпол. То, что дело пока официально замяли, ничего не значило. По таким преступлениям срока давности не было, и в любой момент Гонгадзе мог очутиться на скамье подсудимых с самыми неблагоприятными для него перспективами на исход дела.
Конкуренты, получив в руки такой весомый козырь, резко усилили давление на него. Предпринять эффективные ответные меры, в этой ситуации он не решался, прекрасно понимая, что от угроз использовать полученный компромат, они в любой момент могут прейти к решительным действиям. Конечно, в России с его возможностями он мог не допустить в отношении себя судебного преследования. Но, во-первых, его влияние за последнее время значительно ослабло, и самым неприятным для него обстоятельством было то, что этим делом заинтересовались наверху.
До Лисовского уже стали доходить слухи, о возможном переделе гигантской империи Гонгадзе между новыми собственниками. Понимая, что над его шефом сгущаются тучи, он решил использовать создавшуюся ситуацию в своих личных интересах и попытаться получить доступ к его собственности сам. В окружение Гонгадзе стали активно внедряться преданные ему люди. Один из ведущих финансовых аналитиков корпорации уже работал на него. Это позволяло тайно контролировать важнейшие финансовые потоки в компании и в нужный момент попытаться наложить на них свою руку. Появление в этой игре нового участника, особенно если он становился ключевой фигурой, ставило все его планы под угрозу.
Докурив сигарету, Лисовский подошел к письменному столу и нажал кнопку селектора.
– Вызовите ко мне моего первого заместителя и начальника службы наружного наблюдения. – приказал он секретарше.
Походив еще немного по кабинету, он сел за стол и сняв очки, устало откинулся на спинку кресла. Через несколько минут в дверь осторожно постучали.
– Да…да. Войдите! – разрешил Лисовский, усаживаясь в кресле поудобнее.
В кабинет вошли двое. Одетый в элегантный костюм и дорогой галстук, мужчина среднего возраста, по фигуре и походке бывший спортсмен. Он немного сутулился и держал в длинных мускулистых руках большую черную папку с документами. И небольшого роста, щуплый парень лет тридцати в свитере и очках, с неброской, ничем не примечательной внешностью типичного российского студента.
Лисовский рукой указал им на стулья.
– Присаживайтесь!
Когда вошедшие сели, он надел очки и обратился к мужчине.
– Владимир Николаевич, вы должны были подготовить материалы по этой Смирновой? Вы готовы докладывать?
Мужчина поспешно вынул из принесенной с собой папки несколько страниц с текстом и положил их перед Лисовским.
– Альберт Эдуардович! – начал он свой доклад. – Мы практически все закончили. Но, к сожалению, ничего интересного нам пока найти не удалось. – он сделал паузу и выжидающе посмотрел на Лисовского.
– Плохо! – Лисовский нахмурился. – Вы как мой заместитель должны были более ответственно отнестись к этому заданию. Вахтанг Тенгизович придает ему особое значение. – он еле заметно кивнул головой, давая понять, чтобы заместитель продолжал.
Тот опять заговорил.
– Прошлое у нее конечно запутанное. Ее родители умерли, когда она еще была ребенком. Воспитывалась одна у бабки во Владивостоке. После окончания школы переехала в Москву и поступила в педагогический институт. Мы попробовали связаться с ее знакомыми и бывшими коллегами по…
– Я знаю ее историю. – остановил знаком руки его Лисовский и, повернулся к другому вошедшему. – Что показало наблюдение в Вене и Ницце?
– Тоже ничего. – пожимая плечами, ответил тот. – Основной круг общения у нее был только по линии модельного агентства и посольства. За эти десять месяцев больше с ней в контакт из людей, которые нас могут заинтересовать, никто не входил. После приезда в Вену Федорова она общалась только с ним.
Лисовский в задумчивости положил руки перед собой и несколько раз стукнул кончиками пальцев по поверхности стола.
– А как личная жизнь? – спросил он.
Его собеседники переглянулись, и заместитель, с усмешкой ответил.
– Говорят, замуж собралась. Жених – сын владельца небольшой мебельной фабрики под Веной.
Лисовский презрительно скривил губы.
– Низко, однако, она пала для "Мисс Москвы"!
Он откинулся на спинку кресла и после небольшой паузы требовательно произнес.
– Сегодня у меня был разговор с Гонгадзе. Он приказал ускорить ее проверку. Вахтанг Тенгизович хочет быть абсолютно уверен в ней. Поэтому прошу еще раз изучить все собранные на нее материалы и результаты доложить мне.
Он кивнул, давая понять, что разговор окончен.
– Владимир Николаевич задержись на минуту! – окликнул он уже выходящего в дверь заместителя. Дождавшись, пока они остались в кабинете одни, Лисовский взял со стола пачку "Кэмел", закурил сигарету и, пристально поглядев на него, спросил:
– Ты нигде не допустил утечку?
Тот удивленно поднял густые, сросшиеся на переносице брови.
– Да вроде нет. О наших делах знает только несколько самых доверенных сотрудников службы.
Лисовский недоверчиво хмыкнул и, чуть помедлив, нехотя произнес.
– Сегодня в разговоре со мной, Гонгадзе намекнул, что он в курсе наших планов. И я не могу понять – или он сам догадывается или его кто-то информирует?
Заместитель насторожился и всем корпусом подался вперед.
– А что он сказал?
– Он потребовал, чтобы мы прекратили слежку за его финансовыми советниками. Особенно теми, кто работает с "Креди Лионне". А по поводу микрофона в кабинете финансового директора устроил мне настоящий скандал! Даже пригрозил увольнением.
Заместитель, выпятив нижнюю губу, выпрямился в кресле.
– Даже так… Микрофон они сами обнаружить вряд ли смогли.
– Я это и имею в виду. – Лисовский нервным движением поправил на переносице очки. – Может, кто из своих проболтался?
– Хорошо. Я еще раз все проверю. – заместитель стал быстро записывать что-то в лежащий перед ним блокнот.
Лисовский пододвинул к себе хрустальную пепельницу, стряхнул туда пепел с сигареты и, глядя на вьющийся к потолку сизо-голубой дымок, сказал.
– А может нам изменить тактику. Не лезть, так сказать в лоб.
– Что вы имеете в виду? – заместитель оторвался от блокнота и с интересом посмотрел на него. – Мы же пытались завербовать несколько человек из окружения Гонгадзе. Пока, к сожалению, только один согласился на нас работать.
– А зачем, собственно, вербовать? – Лисовский откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Давайте воспользуемся богатым опытом наших бывших коллег из первого управления.
Заместитель понимающе кивнул головой.
– То есть вы предлагаете с самого начала ввести туда своего человека…
– Конечно! – убежденно воскликнул Лисовский. – Это будет намного проще и даст лучшие результаты. Когда работаешь с завербованным, особенно если приходится ломать его через колено, никогда не знаешь, будет ли он говорить правду и не продаст в ли самый неподходящий момент.
Заместитель усмехнулся.
– Конечно, иметь своего человека намного интереснее. Но насколько я знаю, Гонгадзе пока никого увольнять из своих советников не собирается. Он доволен их работой.
Лисовский с лукавой усмешкой прищурил глаза.
– Ну, это во многом зависит от нас с вами. – он снова стряхнул сигарету в пепельницу и слегка повысив голос, перешел на официальный тон. – Владимир Николаевич, попробуйте просчитать несколько вариантов такой комбинации. Подыщите подходящую кандидатуру. Помоложе. Можно выпускника финансовой академии или даже Гарварда. Обратитесь в ФСБ. Пускай по картотеке поищут. Но чтобы у него было за что зацепиться. Там, наркотики… или еще что-нибудь в этом роде. Не мне вас учить. Когда найдете нужного нам человека, подумаем, как его сюда ввести. Или штаты расширим или поменяем на кого-нибудь. Слава богу, на финансистов у нас материалов много накопилось. И главный кадровик у нас на крючке. Наболтала дамочка на новогодней вечеринке лишнего. Теперь пускай расплачивается, так сказать за содеянное. Да, и чтобы родители попроще были, а то потом возни с ними не оберешься.
– Слушаюсь!
– Ладно. С этим вроде разобрались. Теперь давайте о Смирновой поговорим.
Лисовский задумчиво потер ладонью гладко выбритый подбородок.
– Тут тоже не все ясно! Похоже она Гонгадзе для чего-то серьезного нужна. Не зря же он вдруг про нее через столько времени вспомнил. Ты выяснил про эту прошлогоднюю историю в Австрии. Что там произошло?
Заместитель пролистал несколько страниц, лежащих в папке, и стал докладывать.
– Гонгадзе заплатил Морозову, чтобы тот основательно скомпрометировал эту Смирнову. Она вроде как бросить его хотела. Морозов в это дело втянул Махмуда Чегоева. Что-то там не просчитал. О его комбинации узнали металлурги. Ну и подставили самого Гонгадзе. Говорят, хороший компромат на него получили!
Выпустив перед собой густую струйку дыма, Лисовский спросил.
– Я слышал, там этот Федоров отличился?
Заместитель усмехнулся.
– Как всегда… костей наломал. Его Георгий Васильевич, – он бросил быстрый взгляд на Лисовского. – ты знаешь, о ком я говорю, из рук людей Морозова вырвал. Федоров в живых можно сказать случайно остался. Его как свидетеля в первую очередь должны были ликвидировать.
Лисовский стряхнул с сигареты столбик пепла.
– Что-то хитрит наш шеф! – задумчиво сказал он. – У него что, девок мало? Зачем ему эта Смирнова понадобилась? Он хотел ее в Австрии за горло взять. Это понятно. Но вот для чего?
Заместитель осторожно вставил.
– Может за границу собирается? Чувствует, чем здесь пахнет и начинает дела сворачивать.
– Похоже, что так, – Лисовский снова глубоко затянулся сигаретой и, выпуская изо рта кольца дыма, прищурил глаза. – По этим вопросам он со мной, к сожалению, не советуется. Только с финансовым директором.
Заместитель, понизив голос, спросил.
– Ты думаешь, он на Смирнову решил капитал оформить?
Лисовский пожал плечами и с раздражением бросил.
– Вот это Владимир Николаевич нам и предстоит выяснить. Из разговора с ним я понял, что она заинтересовала его по следующим причинам.
– Первое, – он поднял вверх указательный палец правой руки. – Они знакомы уже больше двух лет и между ними есть взаимная симпатия. Гонгадзе она нравилась. Да и он Смирновой, похоже, тоже был небезразличен. Она росла одна без родителей, и Гонгадзе ей вроде как отца заменял.
– Второе, – Лисовский быстро распрямил второй палец. – Помимо смазливой мордашки у нее еще и мозги имеются. Кое-какие дела ей можно поручать. Гонгадзе мне рассказывал, что он ее несколько раз проверял и причин ей не доверять, у него пока нет.
– Ну и третье, и самое главное, – Лисовский разогнул третий палец. – Если вдруг придется прибегнуть к крайним мерам… – он выразительно посмотрел на заместителя. – У нее кроме старой бабки во Владивостоке никого больше нет. Так что плакать по Смирновой в случае чего будет некому.
