Первый Крестовый. Книга первая. Странствующий рыцарь

скачать книгу бесплатно


Выслушав монах покачал головой – и ваш путь сеньор рыцарь лежит?

– В Нормандию отец, в княжество норманнов.

Госпиталий призадумался – сейчас там правит герцог Роберт, старший сын Вильгельма Завоевателя, покорителя Англии. Роберт Норманнский славный рыцарь, унаследовавший всю отвагу своего рода; смел и отчаян в бою, славится честностью и откровенностью перед людьми, что мило Создателю. Он обожает рыцарские приключения но….., но вспыльчив и весьма нетерпелив в достижении цели.

– Я слышал, что он бился со своим отцом Вильгельмом – сказал Стефан.

– Да, оживился монах – в пору своей горячей юности Роберт уже тогда считавший себя полноправным владельцем Нормандии, как-то крепко вспылил, он заключил союз с Филиппом, королём Франции, а также с некоторыми другими князьями. В итоге началась открытая война. В битве при Жерберуа, силы короля Вильгельма были разбиты. Рассказывают, что в одном из сражений, Роберт заметил одного из вражеских рыцарей, который разил всех подряд направо и налево. Молодой, отважный принц, поскакал на него с обнажённым мечом и завязал с ним бой. Лица рыцарей, были закрыты шлемами, и Роберт не знавший, что это его отец, ранил супостата в руку и свалил с лошади. Только когда покоритель англичан стал звать на помощь, принц с ужасом узнал голос своего родного отца! Быстро спрыгнув с коня и сняв с себя шлем, победитель подбежал к отцу, упал перед ним на колени, просил прощения и умолял взять его коня и ехать домой. Король взял коня, выругал сына за «плохое поведение» и уехал домой мрачнее тучи. По смерти Вильгельма Завоевателя, Нормандия осталась за Робертом. Но король не завещал ему ни куска Англии, и сейчас, там правит младший брат Роберта, Вильгельм Рыжий.

– Мне удивительны твои познания отец. Чего то из поведанного тобой я не знал – сказал Стефан.

– Не стоит сему удивляться юный рыцарь, мы монахи, много общаемся со странниками, от них мы знаем что творится в мире. Кроме того, недалеко отсюда Рим – сердце христианского Запада. Нет ничего необычайного в том, что мы владеем сведениями о самых отдалённых отсюда краях.

– Как сейчас протекает правление Роберта Нормандского – спросил Стефан.

– Роберту довольно сложно держать в повиновении своих буйных баронов. Кроме того, на него постоянно оказывает давление его младший брат – король Англии, алчно глядящий на материковые владения своего брата.

– На всё воля Божия – тихо произнёс Стефан, прибыв туда, я разберусь что к чему.

– Бог в помощь тебе рыцарь – благословил его госпиталий.

– Что нового слышно об Италии? – спросил рыцарь.

– Ах да! – пригорюнился монах, наш герцог Роже серьёзно заболел. Поражённый лихорадкой, он сейчас находится в Апулийском городе Мелфи. С каждым днём, ему становится всё хуже и хуже. Лучшие доктора борются за его жизнь, но при этом они намекают на трагический исход.

По виду Стефана было видно, что он сильно взволновался этим известием. Интуитивно, он потянулся к весящему на поясе мечу.

Монах заметил реакцию собеседника – да – да мой сеньор, и сейчас мы находимся в неведении нашего будущего. Что нас ожидает? Войны, голод, смута, разбой и пепелища пожаров? Кто займёт место герцога Роже? О горе нам несчастным! А что ждёт его прекрасную жену Адель, дочь Роберта Фландрского и двух его чудных детишек?

– Твоя новость монах, привела в смятение мою душу – мрачно заметил Стефан. Если герцог умрёт, то скорей всего, мне придется отложить моё путешествие до лучших времён. Ибо граф Рожер, будет нуждаться в своих рыцарях. Я не покину Италию, пока не узнаю, чем всё это закончится и буду надеяться на благоприятный исход происходящего.

Далее, разговор как – то сам собою прекратился по причине мрачного настроения, которое одолело всех присутствующих в этой комнате не исключая и Летольда. Госпиталий проводил гостей в спальню и пожелав им спокойного отдыха, удалился. Буквально следом за ним, в комнату заглянул ризничий монастыря. Он запалил на ночь тусклый светильник, оскалив гнилые зубы также пожелал гостям приятного отдыха, и тихо удалился.

А монастырь продолжает свою тихую и размеренную жизнь. Колокол отметил полночь. В звучащих молитвами сумерках люди спешат к хорам, бесшумно ступая по полу. Начинается долгий день монаха. Час за часом, он будет протекать в ритме утрени и заутренних служб, перваго, третьего, шестого и девятого канонических часов, вечерни и повечерия. Во время богослужений к небу будут возноситься молитвы о страждующих и пленённых, о заступничестве от глада, труса и потопа, о защите от меча и нашествия иноплеменников, о путешествующих и труждающихся и за всех, всех христиан мира…. На следующий день, гости принимали участие в богослужениях и были свидетелями раздачи милостыни нищим. Вот как это происходило; нищие собрались в монастырских галереях. Монахи один за другим выходили из трапезной. Они вставали напротив нищих, елемозинарий концом посоха указывал на двух, трёх нищих, которые будут приходиться на одного монаха. Пение, псалмы, молитвы. Каждому нищему выдавалось три монеты на вино, при этом монахи целовали каждому нищему руку. Затем, вся братия низко кланялась нищим и удалялась в церковь. Молитвы и труды, труды и молитвы, встречаясь между собой, они как бы дополняют друг друга, и делаются от этого насыщенней и полнее. Стефан не раз во время своего пребывания в монастыре бегал в конюшню навестить Жерара и проведать при этом своих лошадей. Старик по отцовски поучительно наставлял рыцаря, да что и говорить. Жерар здорово привязался к Сткфану и кажется относился к нему как к собственному сыну! Его наставление о силе крестного знамения было великолепно! Он поведал Стефану рассказ о св. Никоне, сыне язычника и христианки, который принял мученический венец будучи уже епископом в царствование Римского императора Деция.

Никон служил офицером в одном из римских полков, расположенных в Неаполе. Отличаясь ростом и красотою, он не менее отличался и на поле брани. Не было сражения, в котором бы Никон не получил новых ран и новых почестей. Между тем, отец его умер. Никон, стараясь поддержать славу своего дома, продолжал проливать кровь свою за отечество. Материнское сердце непрестанно страшилось смерти его. Но обратить Никона на путь истины у неё ни как не получалось. Шум брани и воинских подвигов всегда заглушали голос веры. Как то чадолюбивая мать заметила: не могу внушить тебе любви к жизни вечной, по крайней мере, любезный сын, пощади для меня жизнь временную и, если на брани случится тебе быть в опасности, оградись крестным знамением: тогда увидишь, кто есть Бог Истинный, Ему же подобает кланяться. Как то Римские войска выступили против варваров. Произошла кровопролитная битва; победа начала клониться в пользу неприятелей. Уже Римские войска поражены были с тылу. Никон очутился один среди врагов. Готовясь упасть под тучею стрел вражеских, бестрепетный воин вспомнил увещевание матери и, устремив очи к небу, вооружился знамением креста. «Иисусе всесильный! Воскликнул он: яви в сей час силу Твою, да буду и я раб Твой» – сказав это, он мужественно напал на врагов; около ста восьмидесяти воинов со стороны вражеской пали под его ударами, и Никон не только вышел безвреден, но и дал время ободриться своим соотечественникам. Прославляемый всем воинством он прибыл домой и кинулся в объятия матери, воскликнув: «Велик Бог христианский! Я отныне раб Его, вместе с тобою, возлюбленная родительница».

Таковы были деяния христиан в далёкой языческой древности. Но всему приходит свой конец. Пришёл он и пребыванию Стефана и Летольда в монастыре Сан – Бенедетто. Отец госпиталий заранее предупредил трапезничего и повара на кухне, чтобы те подготовили запасы пищи для путников и ранним утром, когда первые лучи солнца коснулись крыш монастырских строений, рыцарь и оруженосец, сопровождаемые болтовнёй привратника выехали за пределы монастыря. Прежде, чем покинуть город, спутники решили полюбоваться на красоты Салернского залива, которые обозримы из городских пределов. Стоя на возвышенности, они смотрели на морскую гладь. Тёплый ветерок приятно обдувал их лица, над водой летали чайки; чьи вы? Чьи вы? Как будто бы кричали они. Но вот спутники заметили вооружённый отряд, который кстати заметил и их. Вооружённая ватага находилась на расстоянии и поэтому было невозможно разглядеть инее знамя. От отряда отделились три всадника и поскакали в сторону Стефана и Летольда.

– Что ж, приготовься к бою – сказал рыцарь оруженосцу. Может быть это будет наш последний бой, силы не равные и я повелеваю тебе действовать самостоятельно, смотря по обстановке.

– Я готов мой сеньор – ответил Летольд и положил руку на рукоятку меча, приготовившись его в случае необходимости вытащить из ножен. Если вы будете повержены мой сеньор, то и я буду тоже биться до самого своего последнего вздоха!!!

Подскакав ближе, всадники зычно крикнули – Боэмунд князь Таренто желает с вами говорить, он хочет знать, с какой целью вы здесь находитесь и кто вы такие!

– Изволим же! – крикнул им в ответ Стефан и пришпорил Беллигера.

Да, в окружении отважных и отчаянных рыцарей находился Боэмунд, старший сын Роберта Гвискара. Стефан и Боэмунд виделись уже ранее в ставке графа Рожера. Куда князю Таренто приходилось иногда появляться. И где граф остужал не в меру пылкий дух своего воинственного племянника, коим тот ему являлся.

–Твоё лицо знакомо мне рыцарь, припоминаю, что мы где то виделись – сказал Боэмунд.

– Иначе и быть не могло славный князь, ведь я был в пору моей юности оруженосцем графа Сицилии.

– Теперь я окончательно признал тебя, если память мне не изменяет, то тебя зовут Стефан?

– Да высокочтимый князь, это и есть моё имя.

– Что же привело тебя в Салерно?

– Здесь я проездом, мой путь лежит в Нормандию.

– Хочешь принести там присягу какому нибудь графу?

– Нет, о славный князь, хочу отыскать своих родственников, а затем вернуться на Сицилию.

– Долгий путь тебе предстоит – Боэмунд чуть отделился от своих рыцарей и подъехал поближе к собеседнику. Сейчас сюда ожидается прибытие Гильома де Гранмениля, а также верного соратника твоего графа Роберта де Сурдеваля, я думаю ты будешь рад повидать его. Поэтому, я прошу тебя пока не удаляться из города, а подождать прибытия столь славных воинов. Должен состояться совет рыцарства, и я хотел бы, чтоб ты принял в нём участие с моей стороны.

– Нет князь, было бы не пристойно не принять мне сторону Роберта де Сурдеваля. Я говорю тебе ответ – моё копьё будет рядом с де Сурдевалем!

– Достойное решение, достойного рыцаря – ответил Боэмунд поворачивая своего коня назад в общий строй.

– Где состоится совет? – крикнул Стефан.

– С южной стороны города на въезде – донеслось ему в ответ. Хэй – оо! – мои славные витязи, князь пришпорил в бока своего коня. И вся грозная ватага ускакала, оставив за собой только поднявшуюся пыль.

Спутники же отправились ожидать прибытия рыцарства, в место, где должна была состояться встреча. Солнце поднялось уже достаточно высоко, когда они услышали конский топот приближающегося к городу воинства. Стефан без проблемы, определил, что это был де Сурдеваль, вместе со своими рыцарями, который тоже узнал странников, незамедлительно присоединившихся к его отряду. По рядам воинов пронеслось распоряжение располагаться на временную стоянку. Спустившись с коня на землю и отдав все необходимые распоряжения, Роберт подошёл к расположившемуся недалеко от него Стефану. Они дружественно поздоровались протянув друг другу руки.

– Благоприятен ли ваш путь – приветливо спросил де Сурдеваль.

– Видит Бог, не на что жаловаться.

– То и хорошо. Видели ли вы Боэмунда или воинство Гильома де Гранмениля?

– Боэмунд сейчас находится в городе.

– Эй, Тристан – крикнул Сурдеваль одному своему рыцарю. Отправляйся в город и сообщи князю Таренто, что мы прибыли.

Тристан покорно поклонился, после лихо вскочил на коня и ускакал в город.

– Достаточны ли у вас запасы провизии? – спросил Сурдеваль.

– Нас её в избытке снабдили в монастыре Сан – Бенедетто, где монахи оказали нам радушный приём.

– Да будет так – перекрестился Сурдеваль. Граф Рожер прибывает сейчас в беспокойстве по поводу болезни герцога Роже. На рыцарском совете, который сейчас состоится, я должен буду выразить его волнение. Примешь ли ты в нём участие? – вопросил он Стефана.

– Мой меч всегда готов отстаивать интересы графа! Но все весомые слова на совете, я оставляю по своему смирению и по своей молодости, за более знатными и опытными рыцарями.

– Да будет так – ответил де Сурдеваль. А пока ожидается прибытие де Гранмениля и Боэмунда, присоединись к моим рыцарям и раздели с ними трапезу.

Вскоре заполыхали у Салерно костры, на которых рыцари готовили себе пищу. Многие из воинов присутствующие здесь были знакомы Стефану по сицилийским походам. Они тепло приветствовали его и протягивали руку дружбы. Внимание Стефана привлёк один пожилой малознакомый бородатый рыцарь, громко рассказывающий какую то историю окружившим его воинам. Стефан позвал за собой Летольда, чтобы присоединиться к кругу слушателей.

– Так вот, продолжал бородатый рыцарь свой рассказ, Гвискар не желая терпеть столь наглый ответ Гизульфа Салернского, подошёл к этому городу с огромным войском и осадил его с суши и моря. Когда завершался четвёртый месяц осады, население несчастного города поразил страшный голод, люди едва выживали, ели собак, лошадей, крыс, ослиные трупы. Один горожанин, покинув город, в котором оставил отца, явился в лагерь к герцогу. Собака его, жившая в доме отца, искала его и нашла благодаря нюху острому. Он ей поесть дал и пищей уняв её голод, на грудь прикрепил ей мешок, наполненный хлебом, достаточным для одного человека на день. На удивление, собака бежала обратно без остановок и сразу же в дом всё доставила, так сберегло то животное мудрое пищу себе и хозяину.

– Ну и бывает же такое – удивлялись слушающие рыцари.

– А потом, жители стену проломили и мы с герцогом вошли в этот город. Гизульф же в башню городскую бежал. И при осаде этой башни, был сильно ранен герцог Гвискар в грудь брошенным с верху камнем. Лишь время спустя, зажила с Божьей помощью его рана. Такие вот дела то творились тут сеньоры рыцари.

– Ох хитёр и коварен Гизульф – возмущалось рыцарство.

Но вот, на проведения совета, в сопровождении Тристана, прибыл Боэмунд со своими лихими вояками и расположился лагерем недалече. Кроме него, из Салерно прибыли двоюродные братья Ричард Салернский и Райнульф со своими небольшими отрядами. А вскоре послышался и топот коней Гильома де Гранмениля.

Итак, съехалось на конях в малый круг рыцарство на совет.

Первым начал Роберт де Сурдеваль обратившись к Боэмунду – по что, ты самовольно захватил города и замки Калабрии, которые находятся под правлением герцога Роже?

– Я опечаленный ужасной болезнью своего брата не могу оставаться безучастным, слыша моления и стенания христиан огорчённых таким несчастьем – ответил Боэмунд.

– Но если герцог умрёт – продолжал де Сурдеваль – у него есть законные наследники.

– Они не достигли ещё совершеннолетия и неспособны в силу своих малых лет, самостоятельно управлять владениями – возразил Боэмунд.

– Да! – встрял в разговор Гильом де Гранмениль – Калабрией должны править знатные и умудрённые опытом рыцари, например, такие как я. К тому же Розана, которую я захватил, принадлежит мне по праву.

– На чём же основано твоё право? – удивился де Сурдеваль.

– Я смел и отважен в бою, моя жена Мабилия, дочь самого Гвискара, ей нужны деньги, а мне нужна слава. Добывая себе почести на воинском поприще, я не признаю никакого другого господина над собой, кроме Господа Бога – напыщенно раздув щёки ответил Гранмениль.

– Граф Рожер не останется безучастным к беспорядкам появившимся в Калабрии и двинет в Италию свою победоносную армию. Ведь наследники герцога ещё слишком малы и бессильны в своих действиях – намекнул де Сурдеваль.

– В разговор вступил Боэмунд – я признаю наследственные права отпрысков герцога, пока же они не достигли совершеннолетия, я как любящий дядя всего лишь буду наставлять их, и согласен уступить все земли принадлежащие им по праву, как только наследники достигнут зрелого возраста, таким образом, владения будут сохранены от смуты. Кто ещё претендует на это право как не я! Старший сын Роберта Гвискара, приводивший в трепет самого Византийского императора! Сказав это, Боэмунд гневно сверкнул своими голубыми глазами, было видно, что его охватило беспокойство. Хозяйский конь, словно почуял это и тоже проявил волнение.

– Почтенные сеньоры, насколько мне известно герцог ещё жив, не будем же торопить события – произнёс речь Стефан Сицилийский.

– В разговор вступил де Сурдеваль – да сеньоры рыцари и последнее слово в любом случае будет за графом Рожером, а он обещал своему брату Гвискару поддерживать главенство управления Калабрией за герцогом Роже. Интересы наследников не будут ущемлены графом. Что скажут почтенные князья Ричард Салернский и Райнульф?

– Мы не приветствуем смутное время наступившее сейчас во владениях норманнов и можем сказать лишь одно – отвечал Ричард Салернский – наши копья обратятся для защиты правды и законности.

– Сеньоры, но мои права, моя жена Мабилия настаивает на них – горячился Гранмениль.

– Оставим этот разговор на потом почтейнеший – отвечал ему после переперательств Боэмунд.

Рыцари разъехались в мрачном настроении. Неясность обстановки угнетала их. К тому же, всех волновало решение Рожера I Сицилийского, которое могло быть окончательным. Сурдевалю однако удалось утихомирить до поры до времени, разгулявшиеся аппетиты некоторых своих собеседников. Ладно, что будет то и будет. Вскоре Роберт де Сурдеваль отдал распоряжение своим рыцарям собираться.

– Седлайте коней, да смотрите внимательно, чтобы не забыть чего! Мы направляемся в Мельфи, где навестим нашего славного герцога.

Перед отбытием, он радушно попрощался со Стефаном – если какая нибудь беда случится с тобой, ты дай мне только знать и я даже с того света примчусь на помощь к тебе, Ангела хранителя вам, крикнул он уже пришпорив коня, эйа, мои воины и да не убоимся мы самого дьявола! И Роберт со своим отрядом поскакал в сторону Мельфи. А Стефан и Летольд отправились своею дорогою в Рим. Им пришлось ещё раз пересекнуться с отрядом Боэмунда.

– Ты очень мне напоминаешь как лицом так и торсом, моего двоюродного брата Танкреда. Я ценю твою вассальную верность Рожеру, он славный воин. Прошу чтобы ты не обижался, на то, что я звал тебя к себе. Твой путь это твой путь. И чтобы не происходило на этой грешной земле, мы всегда должны помнить и знать, что мы норманны, люди одной крови – сказал Боэмунд Стефану.

Норманны, откуда они взялись в Италии и Сицилии? Кто они такие?

Ещё с незапамятных веков, люди Севера совершали смелые и опустошительные набеги сея при этом ужас и страх на поселения Европы. Они были искуснейшими и отважными морскими разбойниками. С побережья Балтийского моря и со Скандинавских островов выплывали их корабли и держали они свой путь, куда бы их только не погнали ветры и штормы. На своих плохо оборудованных барках, несмотря на буйные ветры, они были способны приставать к недоступным берегам и через узкие бухты и мелководные проливы находить пути. Они были дикими язычниками, и их Боги, подобно им, были завоевателями и морскими разбойниками. Большая населённость в отношении к малому количеству возделанной земли, заставляла их искать чужих берегов для добывания мечом способов жизни, которых было недостаточно дома. Море стало их летней родиной, поход – рабочею порою, военная добыча и грабёж – их жатвою, потому и один из праздников, великое весеннее жертвоприношение, посвящался победе. Полярная страна – Родина этого народа, казалась слишком ограниченным поприщем для их пылкой воинственности. Тела их были переполнены дикой и необузданной крепостью, которой едвали не тесна была целая Европа. Оттого то везде, по всему обширному свету, они искали добычи и славы и в кровопролитных играх пытали свои силы почти со всем человеческим родом. С середины восьмого по девятый век н. э., Европа буквально стонала под ударами викингов – хищников, умудряясь при этом иногда больно огрызнуться на своих обидчиков. И вот, в конце девятого века на христианские земли двинул храбрый предводитель викингов Рольф, вместе со своим войском. Он разорил Фризию и другие морские области лежащие к западу. И наконец достиг того места, где французская река Сена впадает в море. Его большой флот проплыл по этой реке во внутренние области Франции. Рольф и его соратники дивились красотам и плодородию земель которые они проплывали. Их охватило желание захватить эту землю и сделать своею собственностью, дабы поселиться здесь навечно. Ведь эта страна богата реками, в которых полно вкусных рыб, здесь много густых лесов в которых бегают дикие животные пригодные в пищу. Местные пашни весьма подходящие для посева зерновых культур и здесь можно собирать богатый урожай, вокруг много пышных и богатых лугов на которых можно кормить домашний скот. В общем, желание викингов было крепко и неумолимо. Они закрепили первым делом за собой город Руан, здавшийся им без боя. Карл Простой, король франков пошёл на Рольфа с сильным войском. Вначале между враждующими сторонами были проведены переговоры, которые в прочем ни к чему не привели. Тогда французы атаковали викингов, но последние превосходно отразили врага. Эта победа ободрила Рольфа и он продолжал энергично продвигаться во внутренние области Франции, давая тут и там кровопролитные сражения. Затем наступательная активность викингов пошла на убыль и он вернулся на исходную позицию, то есть в Руан. Здесь владел он всей окрестной страной; начал укреплять многие места и вообще принимал все меры для безопасности и прочности населения, готовясь при этом к великому, решительному походу. Карл Простой прибывал при этом в панике и через архиепископа Руанского ему удалось заключить с викингами перемирие. Но этим миром были страшно недовольны многие французские графы и герцоги, они обвиняли Карла Простого в трусости и считали эту сделку позором для Франции. Оттого то, по истечению перемирия, начались новые военные действия со стороны французов. Северные войска опять двинулись в поход и свирепствовали хуже прежнего. Поразбойничав в Лангедоке, Провансе и в других местах, викинги осадили город Шартр, священный для христиан из-за святынь находящихся там. Воодушевлённым гражданам вдохновляемым находящимися под ихней защитой святынями, пошли на помощь Ричард герцог Бургунский, Эбло граф Пуату, и Роберт граф Парижский. Рольф потерпев поражение, покинул поле сражения и отступил в Руан. Где он стал готовиться к новому походу. Он возобновил войну и стал жестоко свирепствовать в стране. Карл Простой созвал большой совет, на котором было решено заключить с викингами окончательный мир. Итак, Рольфу отдавалась замуж побочная дочь короля принцесса Гизела (с условием, что он принимает святое крещение и обязуется жить в мире с Францией), а также предоставлялось огромное наследственное феодальное владение с титулом герцога. Рольф же в этом случае, должен был быть обязан нести воинскую службу для короля и быть его верным вассалом. Рольф довольно подуставший от бесконечных битв, согласился с условиями короля. Он присягнул ему на верность и принял Святое крещение. Та прекрасная земля, которую получил Рольф в наследственное владение, стала называться Нормандией. И многие из отважных северных воинов осели на этой земле, приняв христианскую веру.

Однако горячая, беспокойная кровь, доставшаяся норманнам от предков, не давала им покоя. Страсть к приключениям и странствиям гнала многих норманнских рыцарей в дальние страны. Одни из них нанимались на службу Византийским императорам и в боях за империю наносили серьёзный урон её врагам, другие отправились в Испанию и покрыли себя там немеркнущей славой отстаивая интересы христианства в войне с маврами, третьи вообще отправлялись наугад, и там в далёких малоизвестных странах они с честью умирали от ран нанесённых им врагом, либо возвращались оттуда с богатством и славою на свою новую Родину.

Около 1016 г. От Рождества Спасителя, несколько норманнских паломников ходили помолиться Архангелу Михаилу на святую гору Гараган, в Апулии, и в землю Капитанату, при Адриатическом море. Там они повстречали Мелуса, богатого и сильного человека из Бари, отложившегося от греческого правительства (в то время, в начале XI века, различные области южной Италии ещё признавали власть греческих императоров). Мелус проведав, что эти люди норманнского племени, известного храбростью, вступил с ними в беседу, разговорился о красоте Италии и трусости греков; он сказал, что норманнам легко победить их и самим сделаться великими государями, если только они захотят помочь ему в завоевании греческих владений в Италии. Всегда внимательные к подобным предложениям, норманнские паломники изъявили готовность, но отвечали, что их очень мало; сначала они вернуться на Родину и постараются уговорить своих к путешествию в Италию. Так, на следующий год в Италии появилось небольшое норманнское войско. Руководимые и щедро снабжаемые всем необходимым Мелусом, норманны принялись лютовать и свирепствовать в Апулии, занимаясь грабежами и разбоями. Утихомирить буйство норманнов вышел с сильным войском катепан Торникий, наместник греческих владений в Италии. Но его войско было разбито, а сам Торникий удрал с поля боя. Император Византии Василий II прознав о поражении Торникия, немедленно отозвал последнего, а на его место был поставлен Василий Боиан, который был отправлен в Италию со свежими и опытными войсками. В сражении при Каннах, Мелус вместе со своими норманнами потерпел поражение и удрал сначала к лангобардам, а потом в Германию, где просил помощи у германского императора Генриха II. Генрих ласково взирал на своего просителя, всячески обнадёживал его, но влезать в Итальянские дела не спешил. В 1020 г. Мелус неожиданно скончался в Бамберге. А оставшиеся в живых норманны, поступили на службу к одному из лангобардских князей…… затем к другому, в общем тогда это было обыкновенное наёмническое войско, служившее тому, кто больше платил. Поддерживая то одного, то другого лангобардского князя, норманны соблюдали между ними равновесие. Тем самым готовя почву для своего будущего владычества. Они оказали помощь герцогу Неополитанскому Сергию, против Пандульфа IV Капуанского, за их щедрую помощь не раз ему оказанную и в других важных делах, он пожаловал им прекрасную страну между Неаполем и Капуей, и поставив графом вождя их, Райнульфа, принял его в своё семейство. Так норманны положили первое начало своему господству в Италии, основали там поселение и выстроили город Аверсу. Весть об этом поселении, о плодородии и красоте страны и о её прекрасном и тёплом климате привлекла туда новые толпы норманнов. Между тем, как одни из них с жёнами и детьми переходили Альпы и пробивались силой, если не пропускали их, другие спутники Роберта II, герцога Норманнского, в его морском странствовании в обетованную землю, пристали к берегам южной Италии. Когда же герцог в 1035 году умер в Никее, они опять направили путь в эту страну для соединения с тамошними своими земляками. Туда же пошли и сыновья Танкреда Отвилльского имевшего своё небольшое наследственное владение в Нормандии. Одному сыну он оставил своё родовое имение, других же, по старинному северному обычаю, послал искать счастья и выгод в Апулии, в обществе других норманнских юношей и искателей счастья. Всего их было одиннадцать, и все они в будущем покроют себя немеркнущей славой.

Вскоре после всех этих событий, императору Византийской империи вздумалось отбить Сицилию у сарацин и воссоединить её с Империей. Тогда правил Михаил IV Пафлагон ставший василевсом благодаря своим амурным заслугам перед императрицею Зоей. На Сицилию был послан отважный и талантливый полководец Георгий Маниак. К сильным греческим войскам была приставлена варяго – русская дружина, итальянские норманны также присоединились к грекам. В результате союзных боевых действий Сицилия была фактически уже отвоёвана. В боях с сарацинами прославились сыновья старого Танкреда Вильгельм Железнорукий и Дрого. Как то при разделе военной добычи, греки проявили презрительное отношение к своим норманнским союзникам и попросту оскорбили ихнее достоинство, обделив их. Это вызвало бурное недовольство и возмущение со стороны норманнов. Они оставили лагерь, чувствуя сильное раздражение против византийского главнокомандующего. В конце концов Георгий поцапался с джунгарием флота Стефаном Калафатом, который пользовался могущественной поддержкой при дворе, тот послал в Византию донос, обвинив Маниака во «всех тяжких». В результате кляузы, этот отважный полководец был смещён, а Стефан Калафат довольно быстро потерял остров и все завоевания пошли прахом. Норманны же, видя что происходит в округ, начали открытую войну против греческого владычества в Италии. Новоиспечённый катепан Италии Михаил Докиан терпит от норманнов одно поражение за другим, и в конце концов попадает к «варварам» в плен. Вскоре скончался от водянки Михаил Пафлагон. Императрица Зоя, после некоторых колебаний освобождает из заточения Маниака, и отправляет его вновь геройствовать в Италию. На престол восходит Михаил V Калафат. Но дворцовый переворот окончательно добил этого храброго полководца. Дела тогда в Византии с императорами обстояли не ахти как, в результате интриг и склок, они меняли друг друга на престоле с удивительной быстротой. К власти пришёл Константин IX Мономах. И в тот момент, когда Георгий добился уже определённых успехов в своей деятельности, он был вновь отозван в Византию. Это действительно тяжело перенести, тем более такому вспыльчивому человеку, каким являлся Георгий. Он поднял мятеж, в 1043 году высадился близ Дураццо и двинулся на Константинополь. Был убит в сражении с правительственными войсками близ Фессалоник. Норманны же, продолжали своё победоносное шествие, захватывая греческие владения одно за другим. Местное население Италии, взволнованное успехами норманнского оружия, решило пожаловаться папе Римскому. Как раз, в то время первосвященником был Лев IX. Он попросил помощь войском у германского императора Генриха III. В чём последний милостиво ему не отказал (хотя часть войска, так и не перейдя Альпы было отозвано назад). Папа подкрепил германцев набранными им отовсюду, где только можно итальянцами, и германо-итальянское войско, возглавляемое Львом IX двинулось на норманн. Уже не было в живых славных витязей Вильгельма Железнорукого и Дрого, старших сыновей Танкреда Отвилля. Норманнских рыцарей возглавляли Гумфрид (третий сын Танкреда), Ричард Аверский, Роберт Гвискар (шестой сын Танкреда), а также несколько других норманнских князей. Увидав перед собой довольно пёструю толпу, превосходящую их в численном количестве, норманны оробели. Они отрядили к папе послов, которые стали заверять первосвященника, что норманны всю жизнь мечтали лишь об одном, как бы принести ему вассальную присягу. Но Лев IX возбуждённый помощью германцев, ни о каком мире не помышлял. Он приказал им сложить оружие и вернуться туда, откуда пришли, в противном случае все они будут изрублены. Норманны очень обиделись на папу и решили, что лучше с честью умереть в бою. Яростной атакой норманнские рыцари разнесли в пух и прах превосходящие их силы противника. Папа попал к ним в плен, и норманны от всей души целовали ему ноги и просили об отпущении грехов. При этом Лев IX благоговейно пускал слезу и благословлял их. Между норманнами и св. престолом был заключен мир. Таким образом, папство признало норманнское присутствие в Италии. Этот союз ещё более скрепил папа Николай II. Благоразумно понимая, что с этими мужественными людьми лучше сотрудничать, чем враждовать. В 1059 году (по смерти графа Гумфрида в 1057 году), он объявил Роберта Гвискара герцогом Калабрии и Апулии. Последний признал главенство Римского первосвященства над собой. Так начиналась пора сотрудничества норманн со Святым престолом.

В скором времени, влияние норманн распространилось на всю южную Италию. Они начали потихоньку вторгаться на Сицилию, где властвовали сарацины. Рожер, младший сын Танкреда Отвилля возглавил победоносное шествие норманн по Сицилии. В это время, в голове его брата Роберта Гвискара Апулийского родилась дерзкая идея, бросить вызов Византийской империи. Поводом для войны послужило то, что дочь Роберта Елена, ранее сосватанная за Константина Дуку, сына очередного императора Михаила VII Дуки, оказалась в Византии персоной Non grata. Всё дело в том, что после прихода к власти Никифора Вотаниата, феодалы окружавшие новоиспеченного императора, сделали всё возможное, что бы изолировать «дочь тирана» невесту Елену, от своего жениха. Презрительное отношение к норманнам взяло своё, и она оказалась брошенной в Византийской столице одна одинешенька без средств к существованию, а брачный контракт был расторгнут. Кроме того, Роберт пригрел у себя какого то бродячего мужика, который назвал себя свергнутым Михаилом Дукой «взывающим к справедливости». Однако несмотря на то, что этот мужик был по большей части лишь посмешищем для врагов, это обстоятельство ни сколько не смущало Роберта и он продолжал гнуть свою линию, представляя его всюду как императора.

Итак, войско норманнов высадилось на острове Корфа и, проведя молниеносную атаку быстро захватило остров. Но получилось так, что воевать Гвискару пришлось не с Вотаниатом, а с только что взошедшим на престол путём переворота Алексеем Комниным, который был весьма дальновидным человеком, он оказал Елене знаки почтения и обеспечил ей достойное существование в Константинополе. Но герцог в своём решении был непоколебим и от своих намерений не отказался. После захвата небольших городов на побережье Иллирии, норманны осадили Дураццо. Алексею удалось умаслить венецианцев (правда с ущербом для интересов империи) и они вывели свой флот против Роберта. Эти люди великолепны в морском сражении, норманны испытали массу неприятных моментов, имея дело с венецианским флотом. В то же время, Алексей разослал письма ко всем государям запада с просьбой о союзе. Все они, за исключением германского императора весьма равнодушно отреагировали к Греко – норманнской войне. Генрих IV император Германии держал тогда в осаде Рим желая расквитаться с непокорным папой Григорием Гильдельбрантом. Захватить Апулию к чему призывал его Алексей, звучало довольно заманчиво. Тем более что норманны ввязались в войну с Византией и ихний герцог бродит где то в Западной Греции. Однако Генрих IV ещё колебался. Тогда Комнин буквально засыпал его льстивыми письмами, и подкрепив свою ласку звонкой монетой и другими драгоценными подарками выудил у Генриха обещание выступить войной в Апулию (правда после сведения счётов с ненавистным папой).

В это же время, Алексей Комнин пошёл на помощь осаждённому городу, но был вдребезги разбит и сам едва спасся. Во время боевых действий, старший сын Роберта Гвискара – Боэмунд, проявил себя как славный воин. Благодаря сговору с норманнами некоторых граждан осаждаемого города, вскоре Дураццо пал.

Между тем, Роберт получал известия, что обстановка в его Итальянских владениях стала напрягаться. Он вернулся в Апулию, переплыв Адриатику на двух судах, поручив командование норманнскими войсками в Иллирии своему сыну Боэмунду и графу Бриенну. Гвискар усмирил взбунтовавшиеся Канны и двинул на Рим против Генриха IV, возня которого в Риме, его сильно раздражала. Германцы тогда держали в руках уже весь город, папа Григорий находился в замке св. Ангела запертым и окружённым со всех сторон. Император Германии уже был осведомлён о сокрушительном поражении Византии у стен Дураццо. Он решил не ввязываться в драку с норманнами и ушёл из города восвояси. Считая победой уже то, что не подверг себя опасности. Римляне были преданы императору и не хотели отворять ворот норманнскому герцогу. Взяв город приступом, он освободил папу устроив при этом его жителям хорошую взбучку. Григорий VII пожелал уйти из города вместе с норманнами. Туда, он уже больше никогда не вернётся. Воспользовавшись отсутствием Роберта Гвискара, Алексей двинул свои войска на норманн. Но достойный сын своего отца Боэмунд разбил греков и императору опять пришлось драпать с поля боя. Норманны продолжали своё победоносное шествие и вскоре осадили славный город Лариссу. Алексей Комнин обратился за помощью к туркам и вскоре у него был отборный отряд этого народа. Собрав большую армию в которой было много наёмников, он двинул на Боэмунда. И вот сражение началось, применив тактическую хитрость, Алексей захватил лагерь норманн. Войдя туда, он многих убил и взял богатую добычу. Затем, были разбиты части графа Бриена. Несколько норманнских рыцарей Боэмунда поднялись на холм, расположенный напротив Ларисы и стали молча наблюдать за движением Имперских частей. Византийцы заметили их, и возгорелись желанием напасть на них. Император удерживал их от этой затеи, говоря что натиск «варваров» неудержим. Но его не послушали и много воинов собравшихся из разных отрядов поднялись на холм и напали на норманн. Норманнские рыцари провели яростную атаку и убили около пятисот воинов. Алексей попытался перехватить Боэмунда на дороге по которой тот направлялся в более безопасное место. Он отправил туда своих отборных воинов вместе с турками. Но норманны как только увидели их, то сразу же атаковали и вышли из боя победителями. Боэмунд занял позицию на одной из долин близлежащих к Лариссе. Вскоре, Императорские войска продолжили натиск на прижатых к стенке норманн. Обретя своё прежнее мужество рыцари решительно взялись за оружие. Боэмунд возглавил свирепую атаку и греки показали свой тыл. Норманны преследовали своих врагов на весьма большое расстояние. В это время, один Византийский воин из племени узов, ударил копьём знаменосца Боэмунда, выхватил из его рук знамя и склонил его вниз. Норманны пришли в замешательство и прекратили преследование. Чувствуя сильное замешательство и испытывая недостаток в продовольствии, довольно подуставшие норманнские рыцари отступили от Лариссы. Боэмунд разделил своё войско на две части. С одной частью он отправился в Валону за продовольствием и другими необходимыми припасами. Бриен с другой частью выступил в Касторию. Комнин атаковал Касторию. Норманны мужественно сопротивлялись, но на совете решили здать город императору. Часть из них перешла на службу Алексею, а кто пожелал, тот ушёл беспрепятственно к своим.