скачать книгу бесплатно
Раньше всех на базу приходили Миша и Ира, у которых там же в посёлке недалеко от базы была дача. К моменту подхода «основных сил» дорожки к зданиям были расчищены и музыка, которую включал Миша, была слышна издалека. В хорошие солнечные дни база была загружена «под завязку»: все служебные помещения и раздевалки были заняты. Перед включением подъёмников все были обязаны дружно отработать «трудовую повинность» – протоптать склоны, чтобы разбить и выровнять их после насыпавшего недельного снега.
На первом этаже двухэтажного домика постоянно хлопала тяжелая металлическая входная дверь – входили и выходили горнолыжники. На длинных столах раздевалки стояли привезённые с собой термосы, лежали бутерброды и прочая домашняя снедь. Напитки, содержащие градусы, припрятанные в рюкзаках, дожидались отключения подъёмников и завершения катанья. В раздевалках становилось шумно и весело. Все ожидали этих выходных и с удовольствием приезжали туда. Некоторые приезжали на машинах с малыми детьми и с домашними животными, а некоторые с собачками даже на электричках.
Дети моего друга Валентина, основателя базы и её, по общему признанию, руководителя, приехали, как обычно, с маленьким сыном, собакой внушительных размеров по кличке Нильс – ньюфаундлендом, и пушистым боевым котом Росиком к базе на своей «Ниве» и дружно вывалили из машины.
Нильс предпочитал бегать по склонам. Характер у него был мирный и его, несмотря на размеры и громкий голос, никто не боялся. Кот же сразу нырял в раздевалку и забирался на самый верх электрического шкафа, и лежал там, в тепле и покое.
Горнолыжники не доставляли ему беспокойства, он привык к этому шуму. Как говорили его хозяева, кот был смелым и нахальным, так как вырос в неравной борьбе с собакой внушительных размеров. Дома его любимым местом был угол квартиры, что позволяло ему контролировать кухню и коридор. Когда на кухне клали корм Нильсу, кот успевал к миске раньше собаки. Пока Нильс добирался до кухни, Росик успевал «снять сливки» с собачьего блюда. Нильс не успевал наказать воришку, так как тот быстро нырял в окошко, сделанное специально для него в туалетной двери. Нахальство, смелость, хитрость и быстрота были его оружием.
В тот день, о котором этот рассказ, горнолыжница Женя приехала ближе к середине дня со своей звонкой собачкой пуделем. Собачка, радостно виляя хвостом, забежала вслед за хозяйкой в раздевалку, сделала круг по комнате и вдруг увидела кота, вальяжно развалившегося на электрическом шкафу.
Вид кота немедленно привёл её в сильное возбуждение и она, оглушая всё помещение звонким лаем, подпрыгивая возле шкафа, всем своим видом показывала свой боевой настрой и кто здесь хозяин. Кот как лежал, так и продолжил лежать – он даже ухом не повёл. Только раз, когда ему надоел этот лай, он нервно дёрнул хвостом, что на собачьем языке «шариковых», видимо, означало «отлезь, гнида!» Наконец, налаявшись до хрипоты, пудель потерял интерес к коту и отвернулся от шкафа. Видимо, этого момента и ждал Росик. Неожиданно для собачки, её хозяйки и всех, кто был в комнате, кот спрыгнул на спину собаке.
Собака, взвизгнув от неожиданности, проявила такую силу, что ударом открыла тяжеленную дверь и вылетела на улицу. Оглашая окрестности воем, она понеслась галопом, пытаясь на ходу сбросить с себя это чудовище, приносящее ей боль. Кот, как заправский наездник, крепко вцепился в спину собаки передними лапами и зубами, с поднятым трубой хвостом, прижавшись всем телом к её спине, пришпоривал своего скакуна острыми когтями задних лап. Он, как настоящий жокей, крепко сидел, прижавшись к спине воющей собаки, и даже на поворотах не вылетал «из седла».
Пуделю, наверное, казалось, что сам дьявол оседлал его. Все горнолыжники с нескрываемым изумлением смотрели на этот, достойный самых лучших цирковых площадок, номер. Одна только Женя пыталась помочь своему питомцу. Но где тут! Когда в очередной раз обезумевшая собака проносилась мимо раздевалки, кот спрыгнул с её спины, нырнул внутрь, залетел на шкаф и занял прежнюю позу.
Женя поймала трясущуюся от страха и боли собаку с разодранной до крови спиной. И когда с ней на руках она хотела войти внутрь раздевалки за своими вещами, собака с воем стала вырываться у неё из рук. Пришлось помочь Жене, принести её вещи и она с собакой на руках пошла на станцию. Больше с собакой она уже никогда не приезжала независимо от того есть там кот или нет.
Кот же получил почётное звание «Манихинский жокей».
4. Главный бухгалтер.
Галина Александровна была главным бухгалтером крупного научно-производственного объединения. Нам казалось, что профессиональная работа была смыслом её жизни. Несмотря на то, что в подчинении у нее было много сотрудников бухгалтерии и финансового отдела, хорошо оснащенных компьютерной техникой, в кабинете у неё на столе всегда лежали счёты, с помощью которых она перепроверяла своих сотрудников.
Выросшая и воспитанная в строгой системе социалистического реализма, она была полностью адаптирована к ней. Идеологический мир Галины Александровны был чётко разделён на своих – социалистических, и чужих – врагов/буржуев.
Всегда одетая в строгий костюм, с гладкой причёской черных с проседью волос, стянутых на затылке в пучок, она также строго относилась к нам – сотрудникам предприятия, не допуская внепроизводственных разговоров, тем более анекдотов и особенно на политические темы. Она, как красный бухгалтер, находилась в полной гармонии со временем.
В штате крупного объединения был заместитель генерального директора по экономике и планированию – Василий Емельянович. Он строго следил, чтобы запланированные затраты были проведены, а Галина Александровна – чтобы были выполнены только те затраты, которые она считала первоочередными. Имелся очевидный конфликт интересов, иногда переходящий на личности. Во время одной из регулярных схваток Василий Емельянович позволил себе назвать Галину Александрову «мадам».
– Ах, я мадам! Я – мадам!? За мадам ты, гад, ответишь! Я тебя на партком выволоку, там тебе врежут! Тогда увидим, кто мадам, а кто ты, скотина!
Позже, в девяностых годах объединение было разделено на ряд дочерних предприятий, в которых появились свои руководители и бухгалтера, однако вертикаль управления была сохранена. Мне, как директору дочернего предприятия, позвонила Галина Александровна и попросила данные для сводного бухгалтерского отчёта. Это поручение я переадресовал главному бухгалтеру нашего предприятия Ольге, совсем молодой девушке, ещё набиравшей опыт работы. Она, в силу своего характера, стала упираться, говорить, что задание ей непонятно. Тогда я рассказал старый анекдот:
«В ЖЭК из ремесленного училища на практику направили ученика. Старый опытный мастер сказал практиканту: "Теориям пусть учат там у вас в ремеслухе, а здесь ты будешь изучать настоящее дело. Сейчас пойдём на участок, там прорвало канализацию." Пришли на место, там в колодце полно говна, по-научному фекалий. Мастер опустился в колодец и оттуда кричит практиканту: "Подай газовый ключ третий номер!" Затем: "Подай хомут на сто миллиметров!" Короче подай то, да подай сё. После этого вылезает из колодца и говорит: «Всё сделано. А ты, сынок, учись, не то так и будешь всю жизнь ключи подавать!»
Так что я сказал Ольге:
– Иди, к Галине Александровне учись, а то так и будешь всю жизнь ключи подавать! Галина Александровна супер профи и у там есть чему учиться, хотя характер у неё непростой, прямо скажем.
– Я думаю, когда ты достигнешь возраста Галины Александровны, то видимо будешь такой же сволочной дамой, как и она! – завершил я разговор.
Вскоре довольная Ольга вернулась из центральной бухгалтерии и рассказала, что очень хорошо пообщалась с Галиной Александровной.
– Когда я ей передала ваше мнение, что с годами я буду такая же сволочная, то она обняла меня как дочь. И добавила:
– Оля, если бухгалтера называют сволочью, то это дорогого стоит. Это значит, что она очень хорошо, правильно ведёт свои дела. А главный бухгалтер, Оля, это не просто сволочь, это БОЛЬШАЯ сволочь. А не какая-то тебе мамзель-мадам!
5. Портвейн 777.
Часто ли вы обращали внимание на то, как мы выглядим на даче? Особенно мужчины. На одежду, обувь, степень небритости? Однажды, когда я собирался съездить на своей машине в районный центр, то пригласил пенсионеров: своего соседа с его женой. Они охотно согласились и стали быстро собираться. Я подкатил к их даче. Вышел мой сосед в мятых дачных штанах, сандалиях на босу ногу, в ковбойке, как и был заросший, с большой бородой и усами. Ходил плохо, слегка шатаясь после перенесённой болезни. Я попытался обратить его внимание на внешний вид:
– Саша, ты там, в городе людей распугаешь.
Он отвечает:
– Я выходить из машины не буду, всё будет покупать Люда.
Вышла жена Люда, одетая по-городскому, и поехали. В райцентре быстро закупили продукты, Саша ждал нас в машине. На обратном пути я вспомнил, что по пути ведь есть маленький магазинчик в посёлке, где я видел напиток нашей юности – портвейн 777, называемый в народе "Три топора". Да ещё и по цене 57 рублей за бутылку, то есть почти даром. Портвейн я обычно, кроме подарка, дарил моему другу на день рождения для хохмы. Мы остановились у магазинчика, на этот раз со мной пошел мой сосед. Я купил портвейн и мы сели в машину. Сосед говорит жене:
– Люд, купи и мне бутылку портвейна, пусть будет дома на всякий случай.
Сам он, как я говорил, по причине перенесённой болезни совершенно не пил. Люда пошла в магазин и скоро вернулась без покупки. Я пошутил:
– Что не продали, показалась, что нет восемнадцати лет?
Она отвечает:
– Я попросила бутылку портвейна за 57 рублей. А за мной стоял мужчина, который говорит:
– Вы что, женщина, его же нельзя пить, это бормота.
А я ему:
– Сейчас только что мой сосед купил здесь бутылку этого портвейна.
– Да вы что? Он же не себе купил, он купил этому алкашу, ну, короче, тому бомжу, который был с ним.
Мы от души посмеялись и высказались в том смысле, что на даче наш привычный облик мало отличим от облика бомжей, которых мы встречаем в городе. Вот так-то.
6. Лекарство, оно же закуска.
В конце восьмидесятых годов мы активно вели работы под Ленинградом в посёлке Капитолово на предприятии ГИПХ. Работа шла непрерывно, поэтому наши сотрудники приезжали из Москвы, сменяя друг друга.
В тот день, о котором этот рассказ, уезжал один главный специалист – Николай Петрович, человек уже немолодой, больной, перенесший инфаркт. Его менял более молодой сотрудник, тоже главный специалист Владимир Григорьевич – ещё не перенесший инфаркт. Накануне вечернего отъезда Николая Петровича в Москву они целый день провели на предприятии в Капитолово, передавая и принимая дела.
Решили, что вечером Владимир Григорьевич поедет провожать коллегу на Московский вокзал. Им повезло, в ближайшем магазинчике "выбросили" водку, информация об этом быстро распространилась среди сотрудников ГИПХа. В то время она была дефицитом. Петрович со словами: – Володь, расхватают! – пулей рванул в магазинчик.
Он взяли три четвертинки из расчёта: одну себе в поезд, другую Владимиру Григорьевичу домой в гостиницу, а третью – выпить на вокзале, отметить успешное завершение командировки с пожеланиями всего доброго. На вокзал приехали загодя.
Раздобыли стаканчики, нашли укромный уголок. Стали разливать, а где же закуска? Вспомнили, что в суете про закуску-то и забыли – как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Но Петрович человек бывалый, говорит:
– Давай, разливай, всё
о’кей.
Разлили на двоих, выпили. Петрович достаёт пластинку валидола, закусили по таблетке. Оказалось – хорошая закуска. Поговорили о том, о сём. Николай Петрович говорит:
– Володь, хрен его знает, кто там будет в купе, давай грохнем и мою.
