скачать книгу бесплатно
– Два новых «Москвича». Один неприятного зеленого цвета, а другой… По твоему выбору.
– Когда нужны?
Такой жены хотели бы десятки миллионов мужчин…
– Одна сегодня к обеду, другую можно завтра.
– Хорошо, дорогой!
Кроме своей «службы», она вела хозяйство, содержала дом и распоряжалась финансами…
5
Сухостойного, пришибленного старичка в темном плаще полковник заметил издалека, когда тот поднялся из подземного перехода. В руках виднелся какой-то предмет, похожий на старомодный зонт. На всякий случай Арчеладзе высветил его невидимым лазерным лучом, давая цель группе обеспечения. Старик остановился возле кинотеатра, опершись на зонт, медленно, словно гусак, поводил головой – похоже, страдал тугоподвижностью шейных позвонков. Примерно вот такие и работали возле золота: ни стати, ни вида и непременно с изъяном. А может, и становились такими – металл высасывал соки…
Старик определился в пространстве, высмотрел «Волгу» и точно направился к ней. Кажется, пришел без всякого сопровождения. Демонстративно посмотрел номер машины и согнулся, заглядывая в кабину. Полковник приспустил стекло.
– Это я звонил, – признался старик.
– Садитесь. – Арчеладзе отщелкнул кнопку двери.
Он всунул голову, неуклюже забрался в машину и повалился на сиденье, отпыхиваясь.
– Слушаю вас, – без всякой подготовки начал полковник, зная привычку этих ветеранов заговаривать издалека и с пустяков.
Старичок снял шляпу – от скатавшихся детских волос пошел пар.
– Господин полковник, – неумело произнес он непривычную приставку к званию. – Я хочу рассказать по порядку…
– Да, желательно.
– Долго искал вас… Сначала узнал фамилию, потом достал код телефона спецсвязи и вот решился, господин… полковник.
– Кстати, откуда вы звонили? – резковато спросил Арчеладзе.
– От старого приятеля, – признался старик. – Фамилии не назову! Ни за что! Не хочу подводить!.. Он абсолютно надежный человек!
– Продолжайте!
– Я знаю много секретов, связанных с золотом, – сообщил тот. – Но они сейчас как бы утратили силу. Я хотел написать книгу. Многие пишут книги, кто работал с секретной информацией и материалами. Но у меня не получается. Вернее, получается, да очень уж коротко, и книга выходит совсем как маленькая брошюрка. Видно, нет таланта расписывать.
– У вас лучше получается разговорный жанр, – не преминул съязвить Арчеладзе, но был не понят.
– Да, рассказывать я умею! Вот если бы кто с талантом записывал и не перевирал, получилась бы хорошая книга, дорогая…
– Вы работали с Птицеловом?
– Да-да! – спохватился старик. – Его звали Сергей Иванович Зайцев. Это был удивительный человек, увлеченный и чистый, кристальной честности человек! Он очень переживал за свое дело и умер от инфаркта миокарда. Сергей Иванович любил, когда свистят птицы над головой…
Следовало остановить этот художественный свист, иначе и к утру не услышишь, ради чего приехал.
– Как вас зовут? – перебил полковник.
– Юрий Алексеевич Молодцов! Я работал на ответственной работе, имел допуск к секретным материалам…
– Что же вы конкретно хотели сообщить, Юрий Алексеевич?
– Я знаю, вы ищете золото.
– Откуда вам это известно?
Старик несколько смешался.
– Часто встречаюсь со старыми сослуживцами… У нас обмен информацией… Нас нельзя списывать, мы ветераны… Коллективный разум.
– Так что вы знаете о золоте, Юрий Алексеевич? – теряя терпение, спросил Арчеладзе.
– Много чего… Например, как его вывезли с объекта «Гранитный». И куда потом направили.
– Ну-ну, продолжайте, – успокоился полковник.
Юрий Алексеевич сделал паузу, ощупывая старый нескладной зонт.
– Господин полковник… Вы понимаете, сейчас другое время. Раньше я бы сообщил вам из патриотических соображений, безвозмездно. Но сейчас рынок… Приходится платить за все.
– Ваш шеф был кристальной честности человек. – Арчеладзе поморщился. – А вы торгуетесь… Не стыдно?
– Стыдно, – проронил старик. – Очень стыдно… Но я – голодный. У меня маленькая пенсия. Я продал все, что у меня купили… А на иждивении жена и престарелая свояченица. Если бы я сумел написать книгу…
Полковнику неожиданно стало жаль старика. Он еще старался держаться с достоинством, крепился, прятал глаза. Судя по одежде, пик карьеры этого человека приходился на шестидесятые годы, и теперь он доедал, донашивал и доживал ее остатки.
– Хорошо, – согласился полковник. – Сколько вы хотите получить за информацию?
– Тысячу долларов. Положу в банк и стану жить на проценты. Сейчас платят хорошие проценты…
– Если информация меня устроит, вы получите тысячу.
– Спасибо, господин полковник… Это было в восемьдесят девятом году, в сентябре. Меня вызвал полковник Сердюк и приказал осуществлять контроль за амальгамированием. Условий на объекте не было, это же не завод… В отдельном боксе поставили четыре фрезерных станка. Слитки перегоняли в стружку, а стружку опускали в ртуть. Ртуть была в специальной таре, на которую амальгама не оседает… Производство вредное, испарение, а вентиляция едва дышала. Но работали по восемь часов, и всего два человека – токарь и женщина-лаборантка.
– Сколько золота амальгамировали?
– Под моим контролем около сорока тонн.
– А потом кто контролировал?
– Не знаю… Вернее, догадываюсь кто. – Старик помедлил. – Но точно не знаю.
– Кто?
– Должно быть, Володя Петров. Молодой даровитый шахматист.
– Где он сейчас?
– Далеко! – вздохнул старик и махнул рукой. – У него жена – еврейка, так он уехал в Израиль.
– Понятно, – вымолвил полковник. – Чем же вы занимались потом?
– Потом? – встряхнулся Юрий Алексеевич. – Потом я поехал в Ужгород, повез амальгаму. За Ужгородом, в заброшенном местечке Боровичи, есть контрольно-измерительная станция на нефтепроводе. Амальгаму привезли туда. Станция хорошо охранялась, но персонала не было, а были два человека… Я подозреваю – из КГБ. Они назывались операторами. На трубе было смонтировано специальное оборудование, чтобы переливать амальгаму в нефть. Такой перепускной клапан. В строго определенный час насосная станция в Ужгороде сбрасывала давление, и операторы сливали амальгаму. Я следил, чтобы не было утечки и тара оставалась пустой. Я боялся, что амальгама начнет золотить стенки трубопровода, но меня успокоили, что они всегда покрыты слоем парафина, который высаживается из нефти. А кто ее принимал на другом конце трубы, мне неизвестно.
