скачать книгу бесплатно
– Солдатская правда нужна, когда требуется мобилизовать солдата, – объяснил Иван с отсутствующим видом. – Война кончилась, Саня. Теперь правда рядового бойца даже опасна. Никому не захочется ворошить прошлое. Ни политикам, ни военным… Нет уж, умерла так умерла.
– По-моему, ты сейчас придумываешь причины, чтоб уйти.
– Что тут придумывать, Саня? Мои воззрения на мир не соответствуют политике телекомпании. Мне так было сказано. Плюс моральный облик, вернее, аморальный…
– Крикаль за что-то тебе мстит.
– Я знаю за что…
Зазвонил мобильный телефон Ивана. Он выхватил из кармана трубку, с надеждой взглянул на дисплей, но сразу потерял интерес. Однако звонок настойчиво повторялся – пришлось отозваться.
Иван кого-то выслушал, вздохнул.
– Добро, буду, спасибо. – Он отключил телефон. – Информатор отзвонился. Придется ехать на встречу… Опять сообщит какую-нибудь гадость и денег попросит.
Он допил чай, неожиданно рассмеялся и встал.
– Кстати, Крикаль знаешь, что заявил? Сдай, говорит, мне свои информационные источники. Будто это стол, стул – казенное имущество!
Авто дружно разъезжались от цеха. Илья метался между ними, прижав трубку к уху.
В окружении свиты из цеха появился «Будда». Перед ним распахнули дверь белого «крайслера» с флажковым номером, услужливо помогли сесть.
Водитель выставил на крышу мигалку, включил зажигание и плавно тронул машину с места.
Осталось всего две машины – белая Ильи и черный джип.
Илья тоскливо постоял, засунув руки в карманы и провожая взглядом синий маяк, затем выудил из машины бинокль, поставил ее на сигнализацию и, выбрав направление, пошел искать – в другую от Надежды сторону…
В это время из ворот вышли еще двое – поверженный гладиатор и его импресарио с большой спортивной сумкой. Переодетого и умытого бритоголового еще штормило, однако он полез за руль джипа.
– Ну еще чего! – возмутился импресарио, загружая сумку.
Надежда стояла возле Останкино и ловила такси. Был тихий летний вечер, в освещенном зашедшим солнцем небе стелились высокие золотистые облака. Тепло, душно, испарения от горячего асфальта…
И вдруг ударил ветер, понесло пыль, бумагу и грянул ливень!
Это было так неожиданно, что она засмеялась, но уже через несколько секунд стала озираться в надежде найти укрытие. А ведь ничто не предвещало дождя, и зонтик она не взяла…
Дождь уже кипел и пузырился на парящем асфальте!
Плечи, спина под легкой блузкой и распущенные волосы изрядно намокли, ее уже начинал бить озноб.
А «жигулей» и драных иномарок, желающих заработать стольник, как назло, нет – дорогие и красивые игрушки останавливать нельзя, и лучше не садиться, если сами тормозят.
Дождь еще не кончился, но вдруг в небе высветилась радуга, причем один ее конец тонул в воздухе где-то совсем рядом, ближе, чем Останкинская башня, а другой вздымался высоко вверх и уходил куда-то к центру Москвы.
Забывшись, Надежда смотрела вверх и не заметила, как к ней подкатила машина – синий трехдверный джип. Водитель, склонившись, открыл дверцу:
– Садитесь, девушка!
Ни за что не села бы, но совсем продрогла, а из машины пахнуло теплом, и еще играла там музыка – кто-то пел под гитару простые слова: «Подбери меня раненого, исцели, не оставь на смерть…»
Надежда всегда садилась на заднее сиденье, но тут пришлось забираться на переднее: сзади нет двери – там ловушка. Она села и сразу же отвернулась к окну. Чуткий водитель посильнее включил отопление.
– Теперь можно расслабиться, – сказал он ей будто бы с намеком. – Видели радугу?
– Да, – в сторону ответила она.
В окне эта радуга еще светилась…
– Куда поедем?
– Павелецкая набережная.
– И все?
– Все. – Надя еще больше напряглась. – Только я пристегиваться не буду!
– Не нужно. – Он вырулил на дорогу.
– А если вас оштрафуют?
– Не оштрафуют… Это правильно, никогда не пристегивайте ремень, – продолжил назидательно водитель, набирая скорость. – Особенно когда едете с незнакомым человеком, вызывающим подозрение. И никогда не называйте номер дома. Останавливаться желательно где-то по соседству, в хорошо освещенном месте. Лучше у ближайшего магазина, куда можно заскочить, если что.
– Спасибо, я учту.
– А еще постарайтесь запомнить лицо водителя.
– И номер машины.
– Да, и номер… Вы запомнили?
– Разумеется, – пробурчала она, хотя номера-то и не заметила.
– Это хорошо… А вас не смущает, что я негр?
Надежда украдкой опасливо покосилась на водителя.
Нет! Типичный славянин, не красавец, лицо грубоватое, но глаза улыбчивые и печальные, несоответствующие внешней простоватости образа. Впрочем, как и модный автомобиль – дорогой трехдверный джип, на которых ездят обычно конченые индивидуалисты.
Он рассмеялся, угадав ее испуг. И смех его был каким-то обволакивающим, как тепло в салоне машины, как голос из динамиков и гитарный перебор. И хотя внутренний озноб еще не прошел, но она и в самом деле непроизвольно расслабилась, откинувшись на спинку сиденья, прикрыла глаза.
– Что же вы без зонтика? – как-то по отечески пожурил он.
– Подумала, сегодня не будет дождя, – проговорила Надежда непослушными от дремы губами. – Облака были высокие…
– Разве из высоких облаков не идет дождь?
Вопрос остался без ответа.
И это было последнее, что она помнила.
Водитель же преспокойно гнал машину по темнеющим улицам, стоял под светофорами, взлетал на мосты, развязки и часто посматривал на пассажирку. Ее подсохшие волосы трепетали от напора струи воздуха, черты умиротворенного лица смягчились, и чуть приоткрылись беспомощные губы. Зарозовели щеки, и Надежде стало жарко, но жар этот был не утомляющим, а благодатным.
Машина остановилась на Павелецкой набережной, ощущение покоя пробудило Надежду. Она огляделась – не узнала места.
– Где мы?
– На Павелецкой набережной.
– Простите… – Она достала деньги. – Спасибо.
Он включил свет в салоне и посмотрел на нее с усмешкой:
– Неужели я похож на бомбилу?
Незнакомец сидел, положив локоть на спинку кресла, и все – лицо, очертания плеч и расслабленная фигура – выражало огромную физическую силу и одновременно полное спокойствие, самообладание и отсутствие всяческой агрессии.
Женщины чувствуют это не разумом – солнечным сплетением.
– Нет уж, возьмите!
Она бросила деньги на торпеду, но водитель молниеносно перехватил бумажку, ловко сунул ей в руку и сжал ее в кулачок.
– Деньги я зарабатываю другим способом.
И в тот же миг выпустил руку.
Надежда так и вышла с зажатой в кулак купюрой, а он высунулся в открытую дверцу.
– Завтра зонтик можно не брать! – сказал уже в спину. – А вот послезавтра возьмите обязательно!
И только когда машина унеслась по пустынной набережной, Надежда остановилась под фонарем и с трудом разжала кулак со смятым стольником…
Надежда не спеша возвращалась к машине в сопровождении разнокалиберной своры собак. Кажется, она немного повеселела, однако вид побитого гладиатора ее вновь насторожил. Потянула ручку дверцы – машина оказалась запертой.
Надежда прислонилась спиной к автомобилю и стала открыто рассматривать бритоголового.
Тот сидел в джипе с открытой дверцей и пытался избавиться от шума в ушах. Почуяв на себе взгляд, сделал вид, что у него ничего не болит, попытался изобразить достоинство побежденного, но сильного человека. Надежда смотрела уже с вызовом и надменной усмешкой. Собаки потеряли к происходящему интерес и гуськом удалились.
– Ну, что смотришь? – угрюмо спросил наконец гладиатор. – Бабок должен?
– Ничего, терпи, – сказала ему Надежда. – Это бизнес.
Гладиатор сверкнул глазами с кровавыми прожилками, захлопнул дверцу. Джип сорвался с места, обдав ее пылью.
Надежда кому-то опять позвонила, но отвратительный голос вещал одно и то же – выключен… вне зоны…
Из не осевшей еще пыли и возник перед ней Илья.
– Ну, Петрова! Час уже бегаю!
– Открой машину, Сердюк. Сейчас дождь пойдет, а я не взяла зонтик.
– Дождь? – Он посмотрел в небо в бинокль. – Откуда дождь?
– Значит, показалось… Все равно, поехали, мне скучно, Сердюк.
Илья открыл дверцу:
– Садись, Петрова, – и тут сменил растерянный тон на восторженный. – А выигрыш?! Наши кровные оставлять нельзя. Выигранные деньги приносят удачу! – Он торопливо направился в ворота цеха.
Она сидела, прислонясь виском к стеклу, и смотрела вперед невидящим взглядом…
Закончив монтировать материал, Надежда схватила кассету и побежала сдавать выпускающему редактору. От него скорым шагом направилась в корреспондентскую комнату, где сейчас оставались лишь дежурные сотрудники, в том числе ее подруга Марина.
Что-то побросав в сумочку, она сдернула с вешалки плащ.
– Возьми мой зонтик, – предложила Марина. – Там, кажется, опять дождь.
– Сегодня мой зонтик стоит внизу, – проговорила Надя лукаво и чмокнула подругу. – У самого подъезда. Ну все, пока!
– Это любопытно! – воскликнула Марина, однако Надя уже исчезла за дверью.
По коридору пронеслась бегом. У лифта ее перехватил Тимофей, подвижный человек лет тридцати, с длинной гривой и в хиповых драных джинсах.
– Надь, ты домой? Давай подвезу!
– Спасибо, нет.
– Иван же в командировке!
– Ну и что?
– А, понял! Ладно, разговор есть. Ты пойдешь брать интервью у певички Шутовой?
– Пойду…
– Снимать будешь в гримерке? В антракте?
– Надеюсь…
– Возьми меня с собой, Надь? Во как надо!
– Пива холодного хочешь?
– Я пойду в качестве осветителя, – зашептал он. – Или аппаратуру таскать… Мне надо к Шутовой в гримерку. Не бойся, тебя не подставлю. Говорят, у нее чуть ниже пупка есть потрясная татуировка!
