скачать книгу бесплатно
– Ты хоть помнишь, какие были у Людмилы?
– Откуда?… Сидели при елочных свечах…
– У Людмилы зеленые.
– И у тебя синие!… Тут еще надо разобраться, чьи это дети!
– Мои. – Терехов отнял бумажник.
– Нет, я не спорю! Бывает… Но в твоем Егоре что-то есть.
– Ничего нет, это я так, прикололся. Оба мои.
Репьев шутку оценил, опомнился и в тоне послышалась нравоучительность.
– Тебе вертеться поздно, Шаляпин! Женился, детей завел – живи. Светка, Людмила… Какая разница, если их мать родная не отличала? А можно и с обеими сразу, как Мешков.
– Я отличал.
– Что же не отличил?
– Наехали родители! Начальство… Тогда еще нравы были советские.
– У нас с Людмилой ничего не было. – вдруг признался Жора, хотя раньше хвастал об обратном. – Это я хорошо помню… Ну, какой из меня был!…
– Это у меня не было ничего! Ушел в аут…
– Они махнулись паспортами? Вот сучки, а?!
– Так что я жил с твоей Людмилой. И это не прикол.
– Нас с тобой просто затащили в постель. – примирительно заключил Репей. – А если ты вернулся, женился – воспитывай детей!
– Ладно тебе лечить-то. – огрызнулся Андрей. – У самого душа болит, как вспомню – трясет…
– Большие пацаны?
– Егору двенадцать. Никите десять…
– Самый сложный возраст!… А ты их бросил.
Вот он всегда был такой ядовито-жесткий и наглый, когда хотел кого-либо унизить.
– Никого я не бросил. – Терехов и впрямь ощутил предательское чувство виноватости и желание оправдаться. – Закончу работу, будут со мной… До следующей командировки.
Репей метнул полковша воды на каменку, тупо последил, как расходится жар.
– Дай-ка еще разок, гляну. – и потянулся к бумажнику. – Егор в каком месяце родился?
– Не дам! – Терехов спрятал бумажник. – А родился в сентябре, как положено…
Жора не настаивал, но выглядел как-то непривычно рассеянным и настороженным одновременно.
– Черт возьми!… Жил и не знал, что так все обернется… Махнуться паспортами! И другая судьба… Они в Новосибе живут?
– Закатай губешку, Репей! Поезд ушел…
Тот взял распаренный веник.
– Значит, так…
Сделать окончательное заключение ему не дал стук в дверь, и сразу же на пороге парной очутился старлей, его заместитель.
– Допросили задержанного, товарищ капитан!…
– Ну?… Докладывай, это свой. – кивнул на Терехова.
– Документов нет, но его сержант Рубежов опознал. – сообщил заместитель. – Владимир Зырянский, родом из Зыряновска, гражданин Казахстана. Местное погоняло – Зырян, Вова Черный и Опер. Когда-то опером в милиции работал…
– Не помню такого…
– Да у него еще отец – крупный ментовский начальник, в Казахстане.
– Костоправ, что ли?
– Костоправ! Все они здесь костоправы… В прошлом году только дважды задерживали за незаконный переход. По оперативным данным, нынче у него пятая или шестая ходка…
– И что, отпускали? – возмущенно спросил Жора.
– Ваша установка была – казахов выпроваживать без протокола. Только личность установить. Наряд устанавливал, докладные имеются…
Репьев покосился на однокашника, хотел что-то сказать гневное, однако спросил лишь грубовато:
– Зачем костоправ к нам опять прется?
– Да вы же знаете, он с тараканами, товарищ капитан. – охотно сообщил старлей. – Его за это из ментовки уволили. Он же у Мешкова в команде состоял. А шаман у него подругу отнял и себе в жены взял. Макута ее зовут, с Украины родом. Вот она, говорят, и в самом деле суставы лечит.
– Погоди, так у него сколько теперь жен?
– Вроде, три основных. Остальные любовницы. Впрочем, там трудно разобраться…
– Вот гад! – восхитился Жора. – У него есть одна медсестра, классная девка. Не помню, как зовут… Голос завораживающий, просто шаманка…
– Лагута. – подсказал зам.
– Верно, Лагута. До чего же хороша! И ведь идут за него, дуры!
– Это вроде бы тоже адекватная. И Макута – фамилия…
– Почему я не знаю про Макуту?
– Вы в отпуске долго были….
– Понятно! Надо к ней на массаж попасть. – Жора глянул на однокашника. – Шея у меня болит, остеохондроз. Показан южный, морской климат… Она хоть ничего лечит?
– Не пробовал, товарищ капитан. – многозначительно признался старлей. – Зырян от шамана ушел. Теперь сам водит клиентов через границу, будто на места силы. И руками лечит. Триста баксов с каждого лоха…
– Можешь не продолжать, – перебил Жора. – Заприте костоправа, утром разберемся. А эту третью жену ко мне. Найди предлог. Пропуска явно нет, с Украины… Как ее имя?
– Макута. Но это вроде фамилия…
– Завтра же эту Макуту в мою опочивальню!
Заместитель глянул на Терехова и оправдался:
– Опочивальня, это рабочий кабинет.
Терехов уловил тонкую подоплеку их диалога, вспомнил про деньги, за которые опасался турист, и подумал, что впутался в некие понятные посвященным, отношения, возможно, тайный бизнес, существующий на заставе. Но это были чужие дела, встревать в которые Андрей не любил и в какой-то степени понимал Репьева: на получаемое денежное довольствие коттеджа на юге не построить, а квартиры не дождаться. Да и от тоски по женскому полу тут загнешься, развлекаются ребята…
– Он какую-то Ланду здесь потерял. – вставил Андрей. – У которой был в чертогах. В бреду про черную сову Алеф молол, про окна.
– Кого потерял? – всколыхнулся Репьев и переглянулся со своим замом. – Какую Ланду?
Андрей такой живой реакции однокашника не ожидал.
– Не знаю… Говорит, на коне здорово скачет. Еще черной совой называл, по имени Алеф. Она отравленными стрелами стреляет… Вроде как его возлюбленная.
Жора в лице сменился, скорчил злобную гримасу, но, может, и от жара.
– Как он узнал ее имя, гад?
– Какое имя?
– Ее знают здесь, как Ланду. Алеф – священное имя черной совы. Значит, он побывал в чертогах?…
Терехов ничего не понял.
– Это что, местный фольклор? – ухмыльнулся он.
– Местный. – отозвался Репей. – А так вообще-то Алефтина.
– Какая Алефтина?
– Не обращай внимания, – отмахнулся тот. – Я сам в именах запутался. Здесь местный шаман всем новых имен надавал, и знаешь, пристают… – пропел задумчиво и отстраненно. – Живет моя отрада в высоком терему. А в терем тот высокий нет входа никому…
– Ланда живет не в терему, а в какой-то башне. – поправил его Терехов. – Про нее и мой напарник вспоминал…
– Ты сам это слышал? – он слез с полка и окатил голову холодной водой.
– Про башню?
– Про Ланду! И про Алеф?
– Все уши прожужжал. Скоро сутки с ним вожусь!
– Представлю к награде. – вполне серьезно пообещал начальник заставы, но хотел сказать нечто другое. – Благодарю за содействие, получишь медаль.
– Мне что, "Служу России" кричать? – откровенно съязвил Терехов.
И тем самым словно вернул Репья к реальности. Он отправил вспотевшего зама прочь, после чего попытался реабилитироваться в глазах гостя.
– Кричать не надо. Значит, так: завтра цепляем кунг с полной начинкой. И солдата-срочника тебе даю, в помощь. С наукой надо дружить. Но чтоб за неделю все работы завершил и отчалил к любимым детям. А твоего туриста я разделаю по полной.
– Он деньги спрятал. – опять съязвил Терехов. – Хоть и с тараканами, но соображает.
– Не в деньгах счастье. – бездумно отозвался Жора. – Медаль получишь!
– Благодарствую, ваше благородие!
– Не ерничай, Шаляпин. Вопросы?
– Вопрос гусарский: кто такая Ланда? Ну или черная сова Алеф?
Репьев хотел сказать правду. Она, эта правда, засветилась уже в глазах глубоким отблеском некого мальчишеского искреннего чувства, однако в последний миг передумал, глянул мимо.
– Черных сов на свете не бывает.
– Оказываются, бывают! Сева Кружилин говорил…
– Не бери в голову… В самом деле местные легенды, фольклор. Новоявленные шаманы туристам мозги дурят. Объявили духом плата Укок. Кличек напридумывали…
– Посоветуй, как себя вести? Если встречу?
– Ты не встретишь. – уверенно заявил Жора. – Тебе мозги в училище вынесли. В наших черепах серый бетон, с арматурой из железной логики. Наши головы заточены под тупой пограничный столб с государственным гербом вместо физиономии. И логика у нас полосатая, бело-зеленая.
– Вот я и мыслю логически. – ухмыльнулся Терехов. – Если у мужиков случается похмельный синдром без спиртного, значит, пьянка была. Вопрос: чем их поили? И кто?
– Да ничем! – как-то обозленно бросил тот и постучал по своей голове. – Отсюда все! Эти мужики живут, как пьяные. А здесь трезвеют. Но трезвыми жить не умеют, вот и сходят с ума. Психика слабая.
На последних словах он будто провалился в некие гнетущие воспоминания – слегка покрасневшие от жара глаза, остекленели. Андрей сделал еще одну попытку разговорить однокашника отвлеченными размышлениями вслух.
– Кто-то же поймал и привязал. Бесплотный дух?
– Кого поймал? – Жора словно вынырнул и отдышался.
– Серую в яблоках.
– Алтайцы. – бросил он и вылил на себя таз холодной воды. – В верховье Ак-Алахи чабаны кочуют, с двумя отарами. Пошли спать. Сейчас смена нарядов, пусть бойцы погреются…
