скачать книгу бесплатно
– Скажите, что я за вами занял? – это я мужчине, за которым занял очередь. – Сейчас подойду!
Мужчина кивает, я подхватываю чемоданы и топаю на выход из зала. Снова темным коридором выхожу в центральный зал. Расписания поездов, огромные метров по 5 в высоту располагаются справа и слева от дверей выхода к поездам. Справа на запад, слева – на Восток. Изучаю восточное расписание. Поезда идут примерно через час друг за другом. Харьковский. Московский. Свердловский. Россия.
Беру чемоданы, иду к выходу в город. Привокзальная площадь заснежена и не чищена. Редкие жигули под снежными шапками. На крыльце с колоннами несколько человек мгновенно обращающих на меня внимание.
– Куда ехать командир? – понятно, таксисты. Вот их копейки торчат в низу лестницы.
– Да нет. Я покурить. – ставлю доставшие меня чемоданы. Закуриваю. Таксистам скучно.
– Так куда ехать, командир? – повторяют вопрос. – Что надо может? Водочки?
– Не надо мне ничего… – отнекиваюсь я.
– Может билеты достать надо? Куда? Давай деньги, сейчас куплю, – один уже тянет руку.
– Не надо. Благодарю.
– Да что ты стесняешься. Здесь все свои. Куда тебе надо? – четверо заинтересованно смотрят на меня. Таксисты, наверное везде такие, как банный лист, приставучие. Хоть в Кисловодске, хоть в Минводах, хоть здесь, в Омске.
– Не надо мне ничего. – Из вокзала выходят два милиционера, закуривают, смотрят в нашу сторону. Я выбрасываю бычок, беру чемоданы и топаю в вокзал. Вот ведь… докалупались.
Тащу чемоданы в вокзал в зал ожидания, к своей очереди. А куда их? В камеру хранения? Так в автоматическую они не влазят, а в ручной наверное то перерыв, то пересменка, то ещё что. Пока сдашь и уже забирать надо, а нет никого… Только нервы и деньги на ветер.
После улицы кажется, что в зале тепло. Только поставил чемоданы к стенке как открывается окошко в кассе. Народ сгруппировался, толпится. Разговоров не слышно. Паре человек достаются куда то билеты, они довольные, с билетами в руках пробираются через толпу. Народ снова расходится по округе: по углам, по креслам.
На часах: 23.50. 4-й день моего путешествия закончился не так оптимистично, как хотелось бы. Поезд, который должен везти меня к светлому будущему, где то затерялся в снежных зимних полях, и стук его колес пока не слышен.
22 ноября началось стоянием в очереди за билетами. На поезд в светлое будущее. Даже не стояние. Не сидение. Дежурство. Ожидание чуда и билетов. Ноги гудят. Хочется спать, но холод не дает. Зябко.
В зале ожидания тишина. Люди дремлют на креслах. Прохаживаются не спеша по залу. Стоят у стен. Полумрак. Холодно.
Около часа ночи оживает динамик: «… ква ква..жиры! на квай путь ква..бывает ква-ква-жирский ква..езд кваква ква-ква-ток. Ква кважны! Квакваряю…» «Квакважиры» зашевелились и с надеждой потянулись к окошку кассы. Касса не заставила себя ждать. Окошко бодро отворилось. Невидимая кассирша громко и четко объявила:
– Билетов нет! – и закрыла окошко.
Народ, не совсем проснувшийся потянулся обратно к насиженным местам. Те же, кто проснулся потянулись перекурить. Я, снова с чемоданами, курить пошел уже не на центральный вход, а наоборот, на центральный выход на перрон. Тут таксистов нет. Холодно. Ветерок. Быстро наглотавшись дыма снова ныряю в хоть какое-то тепло зала ожидания.
Ещё час полудремы. Снова оживает динамик. История повторяется.
– Билетов нет! – даже курить не хочется.
Третий час порадовал разнообразием. Продали несколько билетов на Запад. Снова сонная тишина. Но нет! Тишина не успела разлиться и закрепиться.
От входа раздается тихое шарканье ног, приглушенные голоса. Зал по одному, по два, группами начинают заполнять люди. Они занимают свободные места в креслах. Кучкуются у колонн, рассаживаются прям на пол или на свои сумки у стен. Людей много. Человек сто. Все – молодежь. Одеты явно не по сезону. Легкие грязные или драные болоньевые куртки. Толстые вязаные свитера. Непонятные шапки на головах. Длинные, нечесаные, чуть не слипшиеся волосы. То ли заспанные, то ли грязные, отталкивающе лица. Грязные руки с зачастую сбитыми костяшками. Тощие сумки через плечо. Вещевые мешки. Одеты… да. Я бы так даже на даче ковыряться не оделся. Такое впечатление, что одежда такая, какую не жалко выбросить. Последними в зал заходят три офицера. Майор и два капитана. Погоны черные. Молча стоят у входа и наблюдают. А-а-а…. понятно. Призывники.
Офицеры молча наблюдают за подопечными. Минут через 10 все призывники устроились. Угомонились. Потревоженный народ тоже притих, пристроился досматривать сны. Офицеры уходят.
Один экземпляр в красной грязной болоньевой куртке, с порванным рукавом, серых неопределенных мятых штанах с темным пятном на правом боку, нечищеных ботинках со сбитыми носами, спортивной синей шапочке с помпоном подходит к буфету. Буфетчица оживает. Начинает то ли расхваливать товар, то ли отвечать на вопросы. Экземпляр слушает кивая головой, молча берет с подноса пирожок, откусывает, разворачивается и идет на выход.
Буфетчиица кричит в след, мол негодяй! Караул! Держи вора!
Призывник быстрым шагом, провожаем ленивыми взглядами уходит коридором.
Буфетчица решает не оставлять это дело. Начинает собирать свои подносы и прятать их в ящики буфета. Все подносы по очереди прячутся в три буфетных ящика и ящики запираются на замки. Буфетчица уходит.
Через некоторое время буфетчица возвращается с уже виденными мной милиционерами. Отчаянно жестикулируя жалуется. Милиционеры смотрят по сторонам, слушают, кивают головой и уходят.
Буфетчица возвращается к своим ящикам. Отпирает замки, достает из ящиков подносы со снедью и расставляет их на ящиках.
У колонн на входе в зал появляется персонаж к красной болоньевой куртке. Буфетчица его видит. Молчит. Постояв минут 5 персонаж подходит к буфету. Буфетчица начинает что то ему не громко выговаривать. Персонаж слушает опустив голову. Прям овечка смирная. Но вот под монотонный голос буфетчицы его правая рука медленно тянется к пирожкам. Буфетчица, не преставая воспитывать, легонько бьет его по руке: мол нельзя! Ай-ай-яй! В это же он левой рукой хватает с подноса пачку печенья, разворачивается и идет быстрым шагом к выходу из зала. Пол зала спит, остальные давятся со смеху.
Буфетчица начинает собирать свои подносы в ящики. Закрывает ящики на замки и уходит.
Снова появляются милиционеры. В зале тишина и покой. Постояв на входе милиционеры уходят.
Приходят офицеры и постояв на входе, тоже уходят.
Приходит буфетчица. Снова отпирает ящики и достает свои подносы.
Появляется персонаж в красной куртке. Под правым глазом огромный синий бланш. Глаз заплыл. Повертев головой на входе пристраивается у окна и замирает.
Раздается кваканье громкоговорителя. Пассажиры поднимаются, собираются у окошка кассы. Я тоже подхожу поближе. Ещё пара счастливчиков убегает к подошедшему поезду.
– Билетов нет! – окошко закрывается, народ расходится по своим местам.
– А перед вами кто? – спрашиваю я мужчину за которым занимал очередь.
– Впереди вот на женщина, – показывает он на даму в синем пальто и меховой шляпе. – а она вон за тем мужиком, – показывает он на интеллигентного вида мужчину в пальто, очках и шапке пирожком. «Ни иначе профессор», – думаю я.
– А перед ним?
– А все. Он первый остался.
Это радует. Впереди 3 человека, я четвертый. Иду курить, с чемоданами конечно. Вернувшись обнаружил место, где стояли чемоданы занятым. У стены, на сумках сидели две грязные личности и усиленно делали вид что давно спят. Спорить не хотелось. Стал у входе возле колонны. Ощутимо тянет сквозняк. Понятно почему тут никто не задерживался.
Время тянется медленно и лениво. Скоро утро. В Кисловодске вообще только 2-й час ночи. Самый сон. А тут… Зябко. Гудят ноги. Курить уже не хочется. Кушать хочется, но вот на то, что разложено в буфете не хочется даже глядеть… Весь зал спит. Ну кроме тех, кто как и я на ногах. Да и мы, наверное тоже спим. Стоя.
Снова квакает громкоговоритель. Прибывает очередной поезд. Народ собирается к кассе. Подхожу и я: что-то нам касса подарит?
Касса дарит один билет на «Россию». Очередь в недоумении. Один билет? Всего один? Народ молча переглядывается. Переговаривается. Все смотрят на меня. Оказывается профессору в пирожке надо 3 билета. Женщине в шляпе – два. Мужику передо мной тоже два.
– Один билет на «Россию»! – снова доносится из кассы, – что, никому не надо?
– Надо! – кричу я. – Очень надо!
Расталкивая людей пробиваюсь к заветному окошку.
– Один билет на «Россию» до Читы! – кричу я протягивая удостоверение личности и деньги. Кассирша все забирает пожимая плечами:
– И нечего так кричать…
– Ох и повезло вам молодой человек, что мне надо 3 билета! – говорит мне «профессор».
– Повезло же вам, что мне два билета надо…., – говорит мне дама в шляпе.
– Да… если бы мне не два билета…, – заключает передо мной стоящий.
Я ликую! 9-й вагон. Купе, верхняя полка. «Россия». Отправление в 5.21 местного. Вот мой заветный билет!
Хватаю легкие, как пушинки чемоданы и бегу на перрон.
9-й вагон, весь в снегу, как из сказки, останавливается прямо на против меня и центрального входа на вокзал. Из открывшейся двери вырывается клуб пара. Заботливая проводница в форменном пальто и шапке протирает поручни. Звезды на небе хитро подмигивают синими глазами. Из трубы над вагоном струится белый дымок. Вот оно, счастье!
Запихиваю по очереди чемоданы в тамбур. Чемоданы уже не легкие. Чемоданы уже снова неподъемные.
– Не шумите. Проходите. Ваше купе 4-е…
На нижней полке, под моей, едет старушка, проснувшаяся от шума. На соседних полках спят какие-то мужики. Старушка лежа молча наблюдает за мной. Что ж старческий сон чуток. Пардоньте!
Снимаю шинель, китель, вешаю на вешалку и заталкиваю вешалку за полку, трамбуя бабкину шубу. Сдвигаю матрац и по одному поднимаю чемоданы на полку. Неподъемные. Затем сам залезаю на полку и с трудом, чуть не надорвавшись, запихиваю сдвинув стопку одеял в сторону, «мечту оккупанта» на верхнюю багажную полку. Сил нет совсем. Чувствую, что поезд плавно трогается.
Из второго чемодана достаю спортивный костюм, скоро переодеваюсь в туалете. Быстро стелю постель и отправляюсь к проводнице. Знакомлюсь и пью горячий сладкий чай прямо у неё в купе. А где ещё? Все ещё спят…
С удовольствием вытягиваюсь на полке у себя в купе. Уставшие мышцы ноют. Тепло… Снова стучат колеса, снова покачивается, как детская люлька вагон. Еду! Еду дальше, вперед, в будущее!
Засыпаю. Проваливаюсь. Лечу…
Проснулся я глубоко к обеду. 13 часов с копейками на часах. Это по Омску. Местного, наверное 14. А по Москве 10 утра. В купе тихо. Деньги и документы на месте. Старушка читает Куприна. Мужиков – нет. Мой желудок заявляет о себе требованием покушать. Ну что ж покушать так покушать, дело нужное. Отправляюсь в соседний вагон.
Мест в ресторане, несмотря на обеденное время много. Есть даже один, совершенно свободный столик, за который я и присаживаюсь. Крахмальная белая скатерть, блестящие приборы, чистые бирюзовые шторы, деревянные перегородки с резьбой – красота. Меню, на удивление – брат-близнец уже виденного мной в предыдущем поезде. Что ж и заказ будет похож. Салат из капусты, борщ, толченая картошка с сосиской, чай. Официант не заставил себе ждать.
Кушать хочется. Но я специально заставляю себя не спешить. Кушаю медленно, не спеша, тщательно пережёвывая пищу, разглядываю пейзажи за окном. Пейзаж однообразен – заснеженные поля, редкие перелески. Хоть какое-то развлечение. А то снова: перекур – полка – чай.
Наискосок от меня, за столиком сидит троица парней. Временами о чем-то тихо разговаривают голова к голове. Разливают, я так подозреваю, по бумажным стаканчикам не минералку. Интересно… в стране сухой закон, а здесь – нет? Но парни сидят тихо. Не буянят. Даже разговаривают – шёпотом. Прям заинтриговали. Заговорщики…
Замелькали пригороды. Наверное Новосибирск. Допиваю чай, официант приносит счет. Однако, три рубля. Зелененькая бумажка отправляется в ресторанную кассу. А я отправляюсь в купе за сигаретами и на перрон перекурить.
Морозец. Пасмурно. Вокзальная суета. Покупаю Комсомольскую правду и иду в купе.
Старушка с нижней полкой откладывает в сторону Куприна и интересуется погодой. Невысокого росточка, среднего телосложения, в пестром теплом халате, седые волосы заплетены в короткую косичку. Глаза внимательные, чуть щурится. Очки не носит, что для её возраста, удивительно. Лицо располагающее. Обыкновенное. Следов косметики не видно. Похожа на учительницу младших классов. Разговорились, едет в какое то Ружино к дочке. Так прямо и спрашиваю:
– Вы, не учительница часом?
– Что, заметно?! – по доброму улыбается старушка.
Улыбаясь киваю головой. Попал в точку.
– Была учительницей, да теперь вот на пенсии…
Выстояв свои пол часа остановки поезд отправляется дальше.
Я успеваю несколько раз замкнуть известный маршрут: перекур – окно в коридоре на против купе – чай – полка.
Появляются соседи. Хотите верьте, хотите нет – это как раз те самые молодые люди из вагона-ресторана. Покосившись на меня усаживаются на нижнюю полку. Тихо переговариваются, смотрят в окно. Скучают. Тоже ходят покурить в тамбур. Пьют чай. Со мной не знакомятся. Поведение не характерно для молодежи, тем более выпившей. Ну и я с ними тоже не знакомлюсь.
В моем купе едут двое. Я так понял, Славик и Макар. Леха едет где то в другом купе.
Славик невысокого роста, сухощавый, черненький. В вырезе клетчатой рубахи видна тельняшка. Живчик такой. Заводила. Все время что то тихо рассказывает посмеиваясь. У него нижняя полка. За главного у них.
Макар крепкий, с меня ростом, мощный. Русые длинные волосы. Молчун. В разговоре больше головой кивает. Славика не слушает, больше смотрит в окно. Видно болтовня Славика дело обычное, надоедливое.
Леха здоровенный рыжий детина. Волосы кучерявятся большими кольцами. Кулаки с мою голову. Мускулы бугрятся и выпирают везде где есть. А есть они у него везде. Вот ему бы имя Макар больше подошло.
Все парни крепкие, моего примерно возраста. Наверняка после армии. Лениво перекинулись в карты. В дурачка. Надоело.
Так и едем. Тихо. Мирно. Перекур – окно – полка. Для разнообразия в следующий раз – чай. Едет поезд. Глотает километры пути. Бегут мимо окон леса, проскакивают реки, мелькают столбы. Поезд скорый. «Россия». Некогда стоять.
Леха смотрит в окно. Молчит. Хмурится.
– Эх! – вздыхает он. Славик с Макаром озабоченно переглядываются. – Ну куда мы едем? Ни жилья, ни дорог, ничего… Что нам дома то не сиделось? Ну зачем…
Макар поднимается и выходит из купе.
– Слушайте! Давайте домой, а? Ну что нам там делать? – Леха продолжает. По разговору видно, что он выпивши. – Ни жилья здесь, ни дорог, ни людей… кой бес нас туда тянет? Не-е-ет, ты Славка как хочешь, а я выхожу на первой же станции. Куда, куда нас несет? Домой. Все. Домой! Хватит!
– Ты чего? Ты это… ты погоди, Леха… – Славик поглаживает Лехе руку. – Ну как куда? Ну ты же знаешь… мы же договаривались… все вместе. После армии. Слово давали. Надо значит выполнить. А то какие же мы мужики тогда?
Заходит Макар, из под мастерки достает бутылку водки и ставит на стол. Славик покосившись на бабку прячет бутылку за подушку. Бабка неодобрительно качает головой и уходит из купе.
Славик достает откуда то стопочки. Разливает. Лехе налил полную, себе и Макару чуть дно прикрыть плеснул.
– Пей Леха… – Леха опрокидывает стопку. – Во-о-от… ну что ты… ну снова тебе неймется….
– Да ты в окно глянь! – Леха мотает рыжей головой. – Нет. Нет здесь ничего. Ни людей, ни машин, ни жилья. Это здесь нет. А дальше что? Да там вообще ничего…
Славик снова наливает. Макар выходит из купе и тут же возвращается с пачкой молочного печенья. Снова все выпили.
– Слушай, Леха… я же тебе говорил… – проникновенно, тихо говорит Славик. – вот приедем мы в Находку… Знаешь какой город Находка? Большой город. Портовый… устроимся на корабль. Матросами. Матросы в Находке – уважаемые люди. Денег валом. Работа самая лучшая. На какой хочешь корабль устроимся. Хочешь – на сухогруз. Хочешь на танкер. На лесовоз. Да хоть на буксир в порту. Везде матросы нужны…. Без работы не останемся, не боись! – Леха молча смотрит в окно на мелькающие деревья. – Сразу то наверно в загранку не попадем. – Леха вопросительно смотрит Славику в лицо. – Сначала на каботаж. Опыта набраться. Себя показать. Научат нас делу… а потом да. Потом в загранку.
Леха улыбается и снова переводит взгляд в окно. Слова Славика действуют на него как слова Каа на бандерлогов. Славик снова разливает по стопкам. Выпивают. Закусывают печеньем. Леха блаженно улыбается и пялится в окно. За окном уже начинает темнеть.
– Представляешь Леха, огромный сухогруз. Сто метров длинной. Или двести. И мы на нем в загранку. Вместе! А матросам на сухогрузе делать совсем нечего. Особенно когда корабль в море. Там же автоматика кругом. В порту – да. Там надо докерами на погрузке-разгрузке командовать. Вахту у трапа стоять, что б местные не залезли. А в море – спи да ешь, днем ещё загорать можно, и все дела… Вот ляжешь на шезлонге… минералку холодненькую попиваешь… а шезлонг на корме стоит, на самом юте… солнышко припекает… палуба как сковородка раскаленная… чайки курлычат… море синие синее. Аж до горизонта. Волны с барашками пены ленивые такие… дельфины прыгают. А мимо остров с пальмами проплывает. Туземцы там на лодочках… кокосы-бананы, все дела… а мы загораем! Хорошо…
Леха улыбается и смотрит в окно стеклянным отсутствующим взглядом. Славик наливает ещё по стопочке. Сует в руку Лехе.
