banner banner banner
Зигфрид рассказывает истории
Зигфрид рассказывает истории
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Зигфрид рассказывает истории

скачать книгу бесплатно


– Ладно, принято, – я почесала затылок. – Хотя история странноватая.

– Люди вообще существа странноватые, – заметил мой чешуйчатый друг и мне показалось, что в его тоне промелькнула легкая язвительность. – Не нравится моя история – расскажи лучше.

– Ты же в курсе, что чем дальше, тем сложнее рассказывать лучше? – уточнила я на всякий случай.

– Безусловно, – ухмыльнулся Зигфрид. – Но ты же не ищешь легких путей? Давай, жги.

В этот самый момент небеса разверзлись и на нас хлынул дождь. Зигфрид зашипел так, будто он был раскаленным угольком, и метнулся под ту самую площадку, на месте которой предполагалась терраса. Я быстро и осторожно, стараясь не соскользнуть с крыши, последовала за ним.

– И что это такое? – Зигфрид пытался выглядеть очень рассерженным. – Во-первых, на улице зима, с какого перепугу дождь? Во-вторых, если тебе нужно время подумать, могла бы сказать и так, я, может быть, и снизошел бы. Вообще испытываю непреодолимое желание отшлепать тебя, поставить в угол и оставить без сладкого.

– Так очевидно, да? – я вытерла мокрое лицо рукавом. – Не сердись, видишь – я пострадала куда больше тебя. Теперь вот замерзну, простыну, заболею и умру.

– Потому что сама дура, – фыркнул Зигфрид. – Ты еще скажи, что единственный твой шанс на спасение – это посидеть в обнимку со мной, пока не высохнешь, потому что я, видите ли, теплый.

Я радостно покивала.

– Пффф, – сказал Зигфрид и отполз так далеко, как позволяло пространство.

Я уселась под навесом, обхватила себя руками за плечи, посмотрела вниз. Льющаяся с неба вода быстро смывала с улиц снег, прохожие, изумленные таким внезапным вывертом погоды, жались под козырьками подъездов, кто-то быстро вынимал из сумки завалявшийся там с осени зонт. Одна темная фигура стояла прямо под дождем и смотрел вверх – в нашу с Зигфридом сторону. Я пригляделась и тихо выругалась – там, где ему совсем не следовало быть, находился тот самый человек, о котором мы тут сказки рассказывали. Не прекращая смотреть наверх, он вынул из кармана телефон.

– Ой, нет, не надо, пожалуйста! – прошептала я.

В этот самый момент я ощутила горячее прикосновение – Зигфрид сменил гнев на милость и пришел меня спасать.

– Один-один? – прошипел он мне на ухо. Я буквально на полсекунды обернулась к нему, а когда снова посмотрела вниз, там уже никого не было.

– Чучело, – я выдохнула с облегчением. – Отомстил за дождь? Доволен?

– Вполне, – морда Зигфрида выглядела совершенно счастливой.

– Как ты ему глаза отвел?

– О боги, до чего ж глупа эта женщина, – хихикнул Зигфрид. – Его тут и не было, он тебе по-ме-ре-щил-ся.

– Дважды чучело, – я погладила Зигфрида, тот состроил сложную физиономию – насколько позволяла его мимика.

Помолчали, слушая, как дождь стучит по крыше.

– Это надолго вообще? – спросил Зигфрид.

– Чтоб я знала. Я просто хотела дождя, безо всякой конкретики.

– Кто ж так делает, – проворчал Зигфрид, – чудо должно быть строго ограничено рамками – как минимум временными. О людях не думаешь – о себе бы подумала. А что если и в самом деле простудишься?

– Ай, один раз живем!

Зигфрид странно на меня посмотрел, потом глубокомысленно изрек:

– Не сказал бы.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Он попытался улизнуть, но я успела его поймать за лапу.

– Да легко, – согласился Зигфрид, делая вид, что и не собирался убегать. – Как только с историями закончим, так сразу и будет тебе твое поподробнее.

– Вот ведь гад, – грустно сказала я. – Я же почти было поверила.

– Естественно, гад, кто ж еще! А ты стрелки не переводи, давай историю.

Я посмотрела на залитый водой уже совершенно весенний город и кивнула:

– Ну ладно. Моя история. Только она, наверное, получится не очень веселой.

Зигфрид закатил глаза.

История четвертая

Как-то так получилось, что зажил наш герой нормальной человеческой жизнью: работа, дом, девушка, на которой он, в конце концов, и женился. Не от большой любви, хотя девушка была неплохая, а просто потому что решил, что пора. Купили квартиру, машину, потом потихоньку построили дом за городом. Родили детей – троих черноволосых мальчишек – шумных и веселых. Ездили в отпуска – раз в год к морю, раз в год – мир посмотреть. Навещали родителей. Все как у людей.

Иногда герой понимал, что живет какую-то не свою жизнь, но что-то изменить ему и в голову не приходило. В такие моменты начинали ему сниться яркие чужие города, палящее солнце, самолеты, костры, а как-то раз приснился даже настоящий воздушный шар, в корзине которого он поднимался над желтой пустыней на рассвете.

Пару раз случались у него безумные любови, и тогда он пропадал из дому – весь или наполовину. Но всегда возвращался. Жена умудрялась что-то врать детям – так, что они ничего не подозревали. И сама потом ни разу не напоминала герою о случившемся.

А потом, уже в глубокой старости герой понял, что вот эта тихая и надежная женщина рядом, которая всегда и во всем, что бы ни происходило, оставалась на его стороне, и была настоящей любовью всей его жизни. И несколько последних лет прожил совершенно счастливо, жалея, что не понял этого раньше.

И когда пришел его срок, умер, держа ее за руку и улыбаясь.

– Сейчас расплачусь, – предупредил Зигфрид.

Я подозрительно посмотрела на него. Конечно же, он издевался.

– Бессердечная ты тварь, – сообщила я ему.

– Есть такое, – важно кивнул тот. – Ты будешь ещё обзываться или позволишь мне, недостойному, рассказать историю, от которой, смею надеяться, не каждый слушатель захочет немедленно удавиться?

– Ах ты! – я потянулась ущипнуть его за хвост, хвост моментально переместился на полметра влево.

– Я бы попросил, – высокомерно произнес Зигфрид, – без вот этого вот.

– А ты не критикуй мои истории. Рассказчика любой обидеть может. И вообще, где мой чай?

– Под дождем, – мстительно сказал Зигфрид. – Кое-кому солнце не нравилось и слишком сухо было, так вот теперь этот кое-кто без чая и остался.

Зигфрид помолчал, потом холодно поинтересовался:

– Так я уже могу рассказывать?

– Можешь, – я попыталась махнуть ему царственно. Попытка, ясное дело, провалилась, о чем меня и известило Зигфридово скептическое хмыканье.

История пятая

Герой всегда неровно дышал к небу. К полетам. К скорости. К адреналину. Много всякого перепробовал, чтобы найти то самое, чего ему на самом деле хотелось – и парашюты, и парапланы, и даже банджи-джампинг. Но пока не сел за штурвал маленького двухместного самолетика – все ему было не то и не так. А на этой легкой конструкции он буквально с первого раза понял: вот, это оно. То, что снилось ему ночами с детства.

С этого самого момента он, в общем-то, и пропал для всех. Остались только небо и самолет. Он и жизнь свою всю перестроил так, чтобы никогда больше не отвлекаться ни на что другое. Получил все необходимые лицензии и устроился развозить авиапочту в небольшие городки. Где такое возможно и возможно ли в принципе, я не знаю, но для того, кто чего-то по-настоящему хочет, нет ничего недостижимого. Может быть, герою ради этого пришлось создать какую-то альтернативную вселенную – кто ж его знает.

Зарабатывал этим он достаточно для того, чтобы жить и содержать самолет. Поселился герой в небольшом доме у озера – как он попал в этот дом и кому дом принадлежал прежде, это никому не известно. Известно только то, что все там было устроено так, как хотелось герою. Кроме всяких прочих жизненно необходимых вещей, в доме находился большой радиоприемник. С его помощью в нелетную погоду герой ловил чужие радиоволны и слушал незнакомые голоса, говорившие на неизвестных ему языках. В один из таких дней радиоприемник заговорил понятным языком. Кто-то нуждался в помощи, передавал координаты. Герой быстро прикинул точку и понял, что это всего минут пятнадцать лету от его дома.

Накинув куртку, он выглянул наружу. Ветер и дождь. Почту в такой день он точно не повез бы. Но кто-то попал в беду, а это совсем другое дело.

Вести самолет в такую погоду было трудно. Ветер постоянно вносил свои поправки в маршрут, дождь, висевший плотной стеной, изменил картину мира внизу до неузнаваемости. В какой-то момент герой поймал себя на том, что ведет свою летающую машину и держит требуемую точку прибытия уже только каким-то невероятным усилием воли, чистым намерением.

Наконец, как ему показалось, он прибыл на место. Посадка далась ему труднее, чем весь предыдущий полет, но он справился.

Огляделся и в пелене дождя увидел одиноко стоящее дерево и что-то светлое на нем. Бросился туда, поскальзываясь на мокрой траве, и обнаружил, подобравшись ближе, что это парашютист, зацепившийся куполом за ветки и, видимо, потерявший сознание – иначе он спокойно перерезал бы стропы и освободился. А в следующую секунду герою показалось, что никакой это не парашютист, а какое-то непонятное существо – не то змей, не то дракон – большой и древний – застряло в ветках и никак не может выбраться. Герой моргнул, иллюзия пропала. Парашютист.

Забраться на дерево было делом двух минут, несмотря на то, что и ствол, и ветки были ужасно скользкими. Перерезать стропы – одной минуты. А вот спустить тяжелое расслабленное бессознательное и не делающее ни малейшей попытки помочь тело оказалось задачкой не из легких. Но в конце концов герою это удалось. Дотащил спасённого до самолета, а там парашютист потихоньку начал приходить в себя. Ничего толком не рассказал, только объяснил, что успел выйти на связь сразу, как только его занесло на дерево и так ударило о ствол, что он понял, что сейчас отключится и уже ничего не сможет сделать. Героя, в общем-то, в данный момент это мало интересовало. Больше его беспокоило как они доберутся до дома по такой погоде. Но выбора не было.

Герой помог парашютисту забраться в самолет, сам уселся на свое место, и они взлетели.

Вел по приборам, потому что узнать долину внизу не мог абсолютно. Если по пути к дереву он еще видел хоть какие-то знакомые ориентиры, то теперь места казались совершенно чужими.

В какой-то момент стена дождя расступилась, и герою показалось, что он видит красные черепичные крыши.

– Держи левее, – услышал он в наушниках слабый хриплый голос. – Туда пока рано.

Герой улыбнулся и повел прямо на крыши.

– Левее, – повторил голос.

И герой с удивлением обнаружил, что самолет больше не слушается его, а направляется туда, куда приказал голос – левее, потом еще левее, потом прямо, и буквально через несколько минут дождь стал слабее, а потом и вовсе прекратился, внизу замелькали знакомые места. Вот лес, вот речка, еще пара полей и они будут дома.

– Спасибо, друг. И до встречи, – шепнул голос. Герой ощутил легкое прикосновение к левому плечу – будто похлопал кто. Потом самолет вдруг стал заметно легче, даже дернулся вверх. Герой выровнял машину и обернулся – место позади него было пустым и мокрым.

– Эй, эй, – я потрогала замершего Зигфрида, глядевшего вдаль остановившимся взглядом, – что это там на горизонте? Не самолет ли?

– Врушка, – ожил дракон. – Не самолет. Я же сказал – пока рано.

– А когда будет пора?

– Когда будет пора, тогда и будет пора, – глубокомысленно изрек Зигфрид и опять замер.

Солнечный свет вдруг полоснул мне по глазам, я зажмурилась. Кто-то в доме напротив открывал окно. До меня дошло, что дождь прекратился. Более того, крыша рядом с нами была уже совершенно сухой и теплой. Нагретый воздух поднимался вверх и дрожал. Пахло теплом, каникулами и экзаменами.

– Почему экзаменами? – удивился Зигфрид.

– Потому что весной – экзамены. А тот, кто подглядывает в моей голове, рискует получить в нос, – сообщила я.

– Слишком громко думаешь, – проворчал Зигфрид.

– Может, ты тогда и историю мою из моей головы услышишь, раз так?

– Ну уж нет. Не стану я до такой степени облегчать тебе жизнь. Вопользуйся голосом, – язвительно вернул он мне мою собственную фразу.

И я воспользовалась.

И я воспользовалась.

– Можешь, – я попыталась махнуть ему царственно. Попытка, ясное дело, провалилась, о чем меня и известило Зигфридово скептическое хмыканье.

История шестая

Он шел через снежную пустыню, проваливаясь когда по щиколотку, когда по колено. К счастью, ветер немного утих и стало возможным дышать более-менее спокойно. Да и мороз ощутимо спал. Но снег продолжал валить, и его черные тулуп, штаны и шапка теперь были белыми и еле различимыми на снегу. Намотанный почти до самых глаз шарф тоже был почти весь белым, кроме небольшой своей части – у рта и носа – оттуда вырывался горячий пар дыхания. Там шарф был бледно-оранжевым.

Он скосил глаза влево и убедился, что Тор идет за ним, чуть в стороне и позади. Делает несколько шагов, останавливается. Иногда ложится, пережидает. Его шкура тоже была вся припорошена снегом, периодически он встряхивался и тогда становился светло-серым пятном на огромном белом полотне.

Он назвал его Тором пару часов назад. До того времени это был просто безымянный волк, увязавшийся зачем-то за ним. Он примерно понимал, зачем, но не понимал, почему тот до сих пор не сделал ни одной попытки напасть.

Он стащил зубами перчатку, сунул руку за пазуху. Мешок на месте. Да и куда бы ему деться. И все равно, зная это, он несчетное количество раз проверял, на месте ли. Зря. Только тепло тратил.

Он не знал, сколько идти до ближайшего городка. Да и направление представлял себе довольно слабо. Но упрямо продолжал переставлять ноги, выталкивая себя из снега, который временами, как ему казалось, начинал вести себя как болото. Невесть откуда взявшийся раздражающий писк – москиты, что ли? откуда они в снег и холод? – усиливал сходство. Он закрыл глаза, потряс головой, открыл их снова и с изумлением уставился в белый потолок. Перевел глаза в сторону – стены, выкрашенные в светло-песочный. Опустил взгляд вниз – он лежит, раздетый, в кровати, под одеялом. Рядом на тумбочке, надрываясь, пищит будильник. Сел так резко, что в глазах потемнело и он на мгновение снова увидел снежную пустыню и Тора, подошедшего, наконец, поближе и почему-то лижущего его лицо.

– Завтракать будешь? – раздался женский голос из-за двери. – Или еще поспишь?

– Еще посплю! – крикнул он в ответ сиплым от сна голосом. И снова откинулся на подушку и закутался в одеяло. Во сне он что-то нес, что-то очень важное, и это что-то необходимо было во что бы то ни стало донести до нужной точки. Сейчас он вспомнил, что местом передачи мешка был назначен небольшой бар в центре города, бар с длинной деревянной стойкой и очень скудным освещением, что делало его идеальным местом встречи. Он бывал там миллион раз, но сейчас никак не мог вспомнить его названия.

Он закрыл глаза и попытался представить, что идет по снегу. Что толстое белое месиво, скрипя, проваливается под ногами. Что ему очень холодно. Что за пазухой мешок – что в этом мешке? Вот сейчас он уснет обратно и все узнает.

Он и в самом деле уснул, но оказался в совершенно другом месте – на большой ярмарке. Огромное чертово колеса светилось красным в черном небе. Было очень шумно – играла музыка, смеялись, пели и разговаривали люди. Рядом с ним в тире какой-то ковбой палил по банкам из двух пистолетов.

– Красавчик, дай-ка я тебе погадаю, – он почувствовал, как его руки коснулась прохладная женская рука и только потом увидел цыганку с глазами странного цвета – не то серого, не то голубого, не то зеленого. – Суждена тебе дорогая длинная, дорога трудная, а ждет тебя в конце задачка непростая.

– У цыганок черные глаза, – сказал он, вырывая у нее свою руку, и от звука собственного голоса снова проснулся.

Он предпринял еще несколько попыток, но попасть в снег ему так и не удалось.

В конце концов плюнул, выбрался из кровати, сходил в душ, оделся, позавтракал. Снег, волк, таинственные мешочек и бар, куда он должен был попасть, никак не шли из головы. Вдобавок появилось такое чувство, как будто он забыл или потерял что-то очень важное.

Решил выйти на улицу проветриться. В подъезде наткнулся на Катьку с пятого этажа. Бабка про нее говорила, что та наркоманка и психичка. Он не знал. Да им и общаться ни разу толком не приходилось. Пробегали обычно мимо друг друга, даже головами не кивали. А тут Катька поймала его за рубашку. От удивления он даже притормозил.

– Ты чего такой смурной?

И он неожиданно рассказал ей про свой сон, внутренне готовый к тому, что она покрутит пальцем у виска и пошлет его куда подальше. Катька почему-то отнеслась к его рассказу спокойно и даже как-то обыденно.

– Назад в сон попасть не можешь? Делов-то. Тебе книжку дать или на словах рассказать?

– На словах.