скачать книгу бесплатно
– Ты еще спрашиваешь? – покосился на него Хорек. – Да я под твоим весом пополам сломаюсь! И, в конце концов, должна от тебя быть хоть какая-то польза?
Матюша вздохнул и нехотя прислонился к забору. Хорек взобрался к нему на плечи и заглянул во двор.
– Ну, что там? – прохрипел Матюша.
– Стой спокойно, не шевелись! Не шевелись, говорят тебе, а то я свалюсь…
– Да, тебе хорошо говорить… Ты хоть ногами-то не топчись, больно же! У тебя что – шипы на ботинках?
– Потерпи… Я же должен все рассмотреть как следует! Стой спокойно, тебе говорят!
– Ну, что там? Что ты видишь? Все в порядке?
– Какое там! – откликнулся Хорек, слезая на землю. – Машину ее помнишь?
– «Хонда», что ли, старенькая?
– Вот-вот! Нет этой «Хонды»!
– Куда же она делась, развалюха эта? Угнали, что ли? Да кому же эта рухлядь понадобилась?
– Ты что – совсем тупой? Уехала девчонка! Уехала, пока мы с тобой… Пока ты свои гамбургеры покупал!
– Что же мне – с голоду помирать?
– Не умер бы! А что нам теперь делать? Упустили девчонку! Сбежала, пока мы с тобой отсутствовали! Все из-за тебя, из-за обжорства твоего! Потерпеть не мог!
– А что я могу поделать, если у меня организм постоянно еды требует? Если у меня такой обмен этих… веществ?
– А что нам теперь делать? Запороли операцию! Имей в виду: я перед Мазаем тебя покрывать не стану! Хотя толку-то, Мазай нас обоих по стенке размажет!
– Ну, так давай, зайдем в дом и осмотримся!
– Прямо даже не знаю… Нам ведь велели только следить…
– Ну, раз не уследили – давай хоть что-то сделаем. Доложим, что дом осмотрели. Может, и найдем что-то важное. Мы же один раз уже пробовали… Да, кстати, а собака там?
– Нет собаки. Видно, девчонка, когда уезжала, взяла ее с собой…
– Ну, тогда точно надо зайти, воспользоваться случаем. Прошлый раз нам собака помешала…
Бандиты опасливо огляделись по сторонам. Улица казалась вымершей. Тогда они подошли к калитке, Хорек поковырялся в замке и благополучно открыл его.
Войдя во двор, Матюша снова огляделся.
– Точно нет собаки?
– Ну, ты же видишь, что нет.
– Так, может, она в доме? – Матюша привстал на цыпочки и вгляделся в окна.
– Если бы собака была в доме, она бы лаяла!
– Погоди-ка… Там в доме кто-то есть!
– Где? – недоверчиво переспросил Хорек.
– Да вот, в окне только что кто-то мелькнул!
– Где? Никого не вижу! Тебе, наверное, показалось!
– Ничего не показалось!
– Да кто здесь может быть?
Хорек смело прошагал к крыльцу и дернул дверную ручку. Дверь была не закрыта.
– Странно… – протянул он, заглядывая в прихожую. – Что это она дверь не заперла?
– Вот и я говорю – странно! – Матюша посмотрел через его плечо. – Но собаки по крайней мере нет!
Хорек вошел в прихожую, настороженно огляделся.
– Говорю тебе – здесь никого нет, – произнес он, невольно понизив голос.
– А если никого нет, так что же ты шепчешь?
– Я не шепчу! – огрызнулся Хорек. – Я просто тихо говорю! А что я, по-твоему, кричать должен на весь поселок? Чтобы все знали, что мы тут шастаем? Еще тетка эта припрется, как в прошлый раз, полицию вызовет! А Мазай конкретно сказал – чтобы все тихо было! А ты хочешь, чтобы все сбежались?
– Кто это – все? – Матюша опасливо огляделся по сторонам. – Ты же говорил, что здесь никого нет!
– Ну, это я так сказал, для примера…
– Ты уж лучше какие-нибудь другие примеры приводи… – проворчал Матюша. С этими словами он шагнул вперед, потянул на себя ручку стенного шкафа.
Дверца широко распахнулась, и из шкафа прямо на него выпал покойник.
Матюша вскрикнул неожиданно тонким визгливым голосом, отскочил назад, зацепился ногой за коврик и грохнулся на пол.
Хорек стоял посреди прихожей, переводя удивленный взгляд с неизвестного трупа на своего поверженного напарника.
– Ты чего? – спросил он наконец Матюшу.
– Я чего? – отозвался тот, пытаясь подняться. – Я тебе говорил – тут кто-то есть! Я тебе говорил, что кого-то видел в окне!
– Ты что, хочешь сказать, что видел в окне этого жмурика?
– Ну, может, он тогда еще был жив!
– Ага, а потом залез в шкаф и там умер. Или наоборот – умер, а потом залез в шкаф. Тебе как больше нравится?
– Мне никак не нравится. Я вон головой шандарахнулся…
– Ну, это для тебя совсем не опасно – у тебя голова не является жизненно важным органом.
– Не знаю, а только кровь течет…
Хорек взглянул на своего невезучего напарника и сочувственно вздохнул:
– Ну, погоди, сейчас мы что-нибудь найдем, чтобы перевязать твою голову…
С этими словами Хорек прошел в соседнюю комнату. Матюша остался стоять посреди прихожей, опасливо оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к доносящимся из соседней комнаты звукам.
Оттуда доносился скрип мебели, звуки выдвигаемых ящиков, раздраженное бормотание Хорька. Потом скрипнула дверь, и наступила тишина.
– Хорек! – окликнул Матюша напарника. – Эй, Хорек, ты там?
Из соседней комнаты никто не отозвался.
– Эй, Хорек, ты чего молчишь? Ты чего не отзываешься? Ты прикалываешься, что ли, надо мной?
Напарник по-прежнему не издавал ни звука.
Тогда Матюша открыл дверь и заглянул в соседнюю комнату.
Хорька там не было, хотя видно было, что он там похозяйничал – дверцы шкафов открыты, ящики выдвинуты, на полу валялась разбросанная одежда. Наверное, Хорек искал бинты, не нашел их и пошел дальше, в следующую комнату.
Матюша открыл вторую дверь, опасливо заглянул в нее и вполголоса окликнул:
– Хорек, ты тут, что ли?
Ему никто не ответил. Матюша шагнул вперед и увидел прямо перед собой деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Он задрал голову и крикнул:
– Хорек! Ты там, что ли, наверху?
На этот раз в ответ на его голос со второго этажа донесся какой-то невнятный звук – то ли мучительный стон, то ли хрип, и снова наступила тишина.
– Эй, Хорек, ты там чего делаешь? – крикнул Матюша, но на этот раз ему никто не ответил.
Матюша еще долго прислушивался, ничего больше не услышал, однако решил осмотреть второй этаж и начал подниматься по лестнице.
Лестница скрипела под его внушительным весом, и этот скрип казался оглушительным в настороженной тишине дома. Матюша почувствовал, как по его широкой спине сползают капли ледяного пота.
Ему было страшно.
Вообще-то он был не очень труслив – не по причине врожденной храбрости или бесстрашия, выработанного годами тренировок, а из-за отсутствия воображения. Боялся он только двух вещей: собак и всего непонятного. Сейчас, к счастью, собаки в доме не было, зато здесь определенно происходило что-то непонятное.
Поднявшись на площадку верхнего этажа, бандит опасливо огляделся и снова окликнул своего напарника:
– Хорек, а Хорек! Ты здесь?
Снова он услышал какой-то приглушенный стон.
Этот стон доносился из-за небольшой двери, которая вела в помещение под скосом крыши – нечто вроде чулана или кладовой. Матюша дернул за дверную ручку – и дверь с громким скрипом открылась. За ней действительно оказался полутемный, заваленный хламом чулан. В дальней его стене было окно, но пыльное и маленькое, так что от него почти не было света.
Матюша протянул руку к выключателю, щелкнул кнопкой – и тут же лампочка под потолком ослепительно вспыхнула и с громким хлопком перегорела.
Бандит чертыхнулся. В чулане и без того было темно, а после яркой вспышки Матюша и вовсе почти ничего не видел. К счастью, на полу, буквально перед самой дверью, стоял старинный медный подсвечник на три свечи. В голове у Матюши внезапно всплыло совершенно незнакомое, непонятно откуда там взявшееся слово «канделябр».
Матюша достал из кармана зажигалку, зажег свечи и поднял канделябр над головой.
В чулане стало светлее. Бандит увидел, что небольшое помещение под завязку наполнено всевозможным никому не нужным барахлом. Здесь были старые чемоданы, коробки, ящики. Посреди чулана стоял детский трехколесный велосипед – в детстве у самого Матюши был точно такой же. Дальше, возле стены, стояла старинная швейная машинка с кованой станиной.
И там, на полу возле этой машинки, Матюша увидел Хорька.
Его тщедушный напарник лежал на полу в позе нерожденного ребенка, подтянув ноги к животу, и не подавал признаков жизни. Волосы на голове у него потемнели и слиплись – должно быть, от крови. На полу возле его головы темнела небольшая лужица.
Матюша перебрался через коробки и ящики, склонился над своим напарником и негромко позвал его:
– Хорек, ты живой?
Хорек не отозвался, и Матюша подумал, что он мертв.
Эта мысль вызвала у него в душе неожиданный отклик.
Они уже два года работали вместе, Хорек часто прикалывался над толстокожим напарником, высмеивал его обжорство и медлительность, но тем не менее Матюша успел привязаться к напарнику, и теперь его маленькие глазки наполнились теплой влагой.
– Хорек, кто же тебя так? – проговорил Матюша горестно и добавил с закипающей в душе яростью: – Найду гада, на куски его порву!
Впрочем, на место ярости тут же вернулась жалость к напарнику, он наклонился пониже и потрогал его плечо.
Хорек в ответ на это прикосновение шевельнулся и негромко, жалобно застонал.
– Так ты живой? – бурно обрадовался Матюша.
Он поставил канделябр на швейную машинку, поднял Хорька, порадовавшись при этом, что тот такой легкий, и понес его к выходу из чулана.
Когда он вышел в коридор, дверь чулана от сквозняка захлопнулась, и от сотрясения канделябр с горящими свечами упал на пол. Матюша этого не заметил, а если бы и заметил – не обратил бы внимания: его сейчас беспокоило только одно – как бы скорее доставить своего полуживого напарника в безопасное место, в место, где ему окажут помощь.
При падении две свечи погасли, но пламя третьей лизнуло сваленные на полу старые журналы. Сухая бумага вспыхнула как порох. С журналов огонь перекинулся на коробку с фотографиями, дальше – на ситцевую занавеску…
Как голодный зверь, пламя пожирало сваленный в чулане хлам, и голод его только усиливался. Через несколько минут огонь полыхал в комнате, как в доменной печи. Еще несколько минут – и от жара лопнуло стекло в маленьком окне, языки пламени вырвались наружу. От проникшего в комнату свежего воздуха огонь приобрел новую силу и кинулся пожирать соседние комнаты…
Матюша уже не видел, как пламя охватило весь дом Самохиных – он выезжал из коттеджного поселка, торопясь доставить своего друга и напарника в безопасное место.
Наконец Кристофоро покинул дом синьора Кастельнуово. Тот же рослый слуга по имени Петруччо, который привел его сюда, согласился проводить гостя до его дома. Они молча шли в ночной тишине, Кристофоро бережно прижимал к груди шкатулку черного дерева, предсмертный подарок синьора Кастельнуово.
Город был погружен в ту мрачную, безысходную тьму, которая наступает незадолго до рассвета. В эти предрассветные часы чаще всего посещают спящих ночные кошмары, тех же, кто не может заснуть, охватывает черное отчаяние. В эти часы чаще всего смерть приходит за человеком. В эти часы в каруджи – узких генуэзских переулках – орудуют ночные головорезы.
